Как выйти замуж за китайского миллионера

Глава восьмая

Глава восьмая

Я хотела быть счастливой, и поэтому, хотя никогда не верила в приметы и поверья, все же волновалась, не нанесет ли белое платье, вред моей будущей семейной жизни. С другой стороны, я точно знала, что если не осуществлю свою мечту выйти замуж в платье светлых тонов, то у нас с Сашей ничего не получится.

Мы летели в Россию, Саша немножко волновался, он никогда не был во Владивостоке. Несколько раз, по делам фирмы, он летал в Москву, но это были совершенно другие путешествия. Я его понимала. Женитьба на мне, было судьбоносным событием в жизни Саши, а предстоящее знакомство, с русскими родственниками, немного пугало. Впрочем, долго пугаться и думать невесть о чем, моему мужу не дали.

Мой сын Евгений летел вместе с нами. Я была для сына привычной страной, открытой книгой, другое дело Саша. Сын знал, что Саша будет терпеливо выслушивать его неправильный китайский язык, будет аккуратно его поправлять, и не будет раздражаться, так как это делаю я, когда беседую с сыном. Саша был очень терпелив, на мой взгляд, даже слишком.

Наконец, по громкой связи, объявили посадку. Еще каких-то час-полтора и моя семья вышла за приделы аэропорта Кневичи. Чтобы не платить сбор за автостоянку, недалеко от въезда в аэропорт ждал нас один из моих многочисленных родственников. Я не зря говорила Саше, что моих родственников нисколько ни меньше, чем его. Пока мы ехали, я узнал новости лишь о нескольких десятках своих родственников. Мой двоюродный брат говорил не останавливаясь, однако не успел пересказать и четверти новостей.

Но я не переживала, дома меня ждали мама и папа. Я знала, что в ближайшие часы я стану обладателем информации, которая мне абсолютно была не нужна, но от которой невозможно было некуда деться. Не будешь же перебивать маму и говорить, что информация о двоюродной невестке, со стороны тети моей троюродной бабушки, мне совершенно не интересна. Родители очень волновались, они нарядились по-праздничному, слава богу, хоть икону и хлеб с солью не вынесли.

Саша тоже волновался, он поминутно просил, чтобы я перевела то, что говорят мама с папой. Наконец все успокоились. Квартирка у нас была маленькой, но я не разрешила Саша снять номер в гостинице, я знала, что это очень обидит моих стареньких родителей. Да и мне было бы дико жить в номере гостиницы, когда рядом находится мой родной дом. К тому же мои родители очень соскучились по внуку. Перелет был не очень длинный, но я все-таки устала. Я думала, что мои мужчины лягут отдохнуть, однако ошиблась.

Сын быстро связался по телефону с друзьями и тут же отпросился гулять, а Саша попросил, чтобы я, после того как немножко приведу себя в порядок, показала ему город. Я хотела возразить, сказать, что у нас еще впереди целых две недели, однако вспомнила о деятельной натуре китайцев. Китайцам всегда не хватает двадцати четырех часов в сутки. Поэтому, приведя себя в порядок, я накинула на себя ветровку, и мы вышли в город, который постепенно тонул в тумане. Лето в нашем городе такое, что вечера всегда прохладные и туманные. Днем может быть очень жарко, на теплые вечера в нашем городе редкость. Мы гуляли почти до сумерек.

Однако когда мы вернулись домой, оказалось, что сын еще гуляет. Я позвонила сыну, но оказалось, что его телефон отключен. Все было ясно. Сын был увлечен и не желал, чтобы я его отвлекала. Пришлось идти во двор и бродить по всем заветным местам, которые я помнила еще с детства. Это был мой двор, двор моего детства, и я отлично знала все места, где можно спрятаться от докучливых глаз взрослых людей. Наконец, я нашла сына. В его планах не было быстрого возвращения домой, ну что же делать, пришлось подкорректировать эти его планы.

На следующее утро, пока все спали, я достала из посылочной коробки белое платье. Оно было сказочным. Наверное, в таком платье выходила замуж Золушка, Белоснежка и другие сказочные героини из мультфильмов Уолта Диснея. Но я не была сказочной героиней, и мне нельзя было выходить замуж в белом платье. Я крутила платье и так и этак и, наконец, в мою сонную голову, пришла идея.

Я придумала!

Если заказать накидку на платье, в сеточку, чуть красноватого цвета, то получится, что на мне уже не белое платье, а платье с розоватым оттенком. Утром я озвучила эту идею Саше, однако мне показалось, что Саша не обиделся бы, если бы Загс нашего района увидел бы меня в чисто белом платье. Однако мой муж поцеловал меня и сказал, что очень ценит то, что я придерживаюсь свадебных традиций его страны.

Мой муж, наконец, получил возможность отдохнуть, но отдых для китайцев — это смена занятий.

Мы гуляли и гуляли.

За то время что я прожила в Пекине, я немножко отвыкла от улиц русского города. А еще было необычно то, что прохожие совершенно не обращали на меня внимания. Я так привыкла быть принцессой на балу, то есть женщиной, на которую все время обращают внимание, что теперь отсутствие этого самого внимания было даже мне неприятно.

На свадьбу съехалось множество родственников.

Точную цифру я не знала, организацией свадьбы занималась моя двоюродная сестра, я лишь выдала ей деньги для организации всех свадебных мероприятий, а она уже сама считала затраты на ресторан, фотографа, тамаду, голубей и прочее-прочее. Но, на первый взгляд, гостей было не меньше двухсот. Если быть честной, то ресторан, который мы заказали, не дотягивал до уровня того ресторана в Пекине, в котором мы проводили свою первую свадьбу. Однако это был самый большой ресторан в городе.

В отличие от первой свадьбы, мы, с Сашей, отдыхали. Когда мы вернулись из Загса, я несколько минут отдохнула, а потом мы отправились фотографироваться. О фотосессии рассказывать не буду. Приемы, которыми владели русские фотографы, не очень отличались от таких же приемов, которыми владели китайские фотографы. Отличием было только то, что фотосессия длилась не три дня, а всего лишь три часа, и вот, наконец, наш лимузин подъехал к ресторану.

В дверях нас встретили организаторы праздника и тамада.

— А сейчас, — зафонил микрофон и тамада закричала, в этот самый микрофон, так громко, что мой муж вздрогнул, но увидев мой встревоженный взгляд, тут же улыбнулся и показал большой палец. Мой муж как ребенок любил все громкое, яркое и необычное, — сейчас мы все вместе выкажем свое отношение к парочке молодых людей, которые только что покинули недра свадебного лимузина. Дорогие новобрачные…

Тамада попыталась говорить еще громче, потому что ее слова заглушил грянувший оркестр, но тут же закашлялась. Да, против лома нет приема. Впрочем, ей и не надо было больше говорить, артисты, которые приехали к нам из фирмы» Праздник», знали свое дело на пятерку. Пели, плясали, просили позолотить ручку, и наоборот, дали нам с Сашей счастливые пятаки и вовлекли в красивый обряд

На фасаде ресторана тут же вспыхнул экран, включили фильм, который состоял из красивой музыки, наших фотографий, фотографий наших родителей и текста. Вероятно, создатели фильмы не надеялись на память новобрачных, и, поэтому, между музыкой и фотографиями проскальзывали слова клятвы. Нам с Сашей нужно было просто читать то, что было написано.

Я успевала произнести слова клятвы, и переводить смысл слов моему мужу. Саша с удовольствием повторял русские слова, которые означали, что теперь мы будем вместе в горе и радости.

— Новобрачные, — вдруг совершенно неожиданно закричала невестка со стороны двоюродного дяди, — У меня всё ещё росинки не было маковой во рту, а мне уже горько.

Я недоуменно покосилась на дальнюю родственницу, если бы мы были в помещении ресторана, то все было бы ясно и логично, но сейчас родственница была явно трезвой и довольно серьезной. Было видно, что она волновалась, и пыталась выполнить как можно лучше роль, которую навязала ей тамада.

И тут до меня дошло. Я вспомнила, что слово « горько» кричат, когда нужно прилюдно целоваться. До окружающих тоже дошло, и они начали скандировать: «Горько!». Среди этого шума я пыталась объяснить Саше, почему мы должны целоваться здесь, перед дверями ресторана, и прилюдно. Мне показалось, что Саша ничего не понял, однако целовался он с удовольствием.

Я думала, что нам наконец-то дадут войти в двери, потому что мои ноги устали, ведь каблуки на туфлях был очень высокими, но тамада объявила, что сейчас нас ждет сюрприз. Я с опаской покосилась в сторону этой энергичной женщины, однако, кажется, зря я боялась, сюрприз был приятный. Из дверей ресторана выбежала стайка детей, среди них был и мой сын.

Дети были моими родственниками, дальними и ближними. Саша разулыбался. Дети были красиво одеты и выглядели очень умилительно. Особенно красивы были девочки. На каждой из девочек была копия моего платья, конечно, в уменьшенном размере. В общем, девочки были наряжены как подружки невесты. Даже прически им сделали такие же, как у меня. Дети окружили нас и стали выкрикивать стихотворные считалки.

Смысл читалок был тот же, что и в остальных поздравлениях, однако считалки говорились детьми, а это было трогательно и так необычно, что у Саши на глазах выступили слезы. Потом из ресторана выбежали еще с десяток родственников. Это тоже были дети, но дети постарше.

Самой старшей было 16 лет. Подростки выбежали не просто так, в руках у этих детей были клетки с голубями. Маленькие дети держали клетки, а дети постарше доставали голубей. Парочку голубей получили и мы с Сашей. Снова грянул оркестр, что-то начала кричать тамада, на экране мелькали красивые фотографии, я быстро переводила все Саше. И вот настал этот прекрасный момент, дети, и мы с мужем, разжали руки, и голуби нашей судьбы взвились в небо.

Итак, для тех, то не любит длинные диалоги, коротко перескажу последние события:

Нас уже встречали.

Встречали песнями и плясками! Сначала это был русский народный хор, который вскоре сменил хор из цыган. Нас осыпали лепестками роз, а потом закидали горстями риса. Двоюродная тетя со стороны отца затянула неприличные частушки. Вы не подумайте, тетя была еще трезвой, просто тамада так распределила роли. Мы еще не успели войти в ресторан, как нас снова окружили цыганки, только теперь это были мои подружки, наряженные в цыганские костюмы. Свидетели откупились от цыган, и мы, под заздравные песни, наконец, заняли свои места в торце стола. Около часа было все чинно благородно. Потом тамада сказала, что, согласно сценария, меня вскоре должны украсть. Я пересказала то, что слышала, от тамады, своему мужу, он засмеялся и захлопал в ладоши.

Убедившись в том, что мой муж не против, я расслабилась, и когда пришло время быть похищенной, не сопротивлялась. Скоро меня освободили, потому что свидетели, в очередной раз, заплатили за меня выкуп. Когда я вернулась на свое место, моего мужа на месте не было. Я попыталась его найти, но когда мне это не удалось, пришлось попросить помощь зала

— Уважаемые родственники, — я попыталась перекричать шум, — я хочу спросить, — увидев, что на меня никто не обращает внимания, мне пришлось повысить голос, — кто нибудь видел, куда ушел мой муж? Вы же знаете, что он плохо говорит по-русски, я боюсь, как бы с ним ничего не случилось.

— Брось! — на весь зал пробасил двоюродный брат моего отца, он был лесником, жил в тайге, и ничего не боялся по жизни. Голос у дяди был такой громкий, что ему не нужен был никакой микрофон, — не трогай мужа. Не с того начинаешь свою семейную жизнь, ох, не с того! Моя старуха, тоже пыталась меня контролировать, и чем это кончилось? Пришлось нам развестись. А тебе это надо? Мужик должен иметь свободное пространство, просто погулять, иногда выпить. Послушай меня, дочка, не надо контролировать мужа так сильно!

Я попыталась объяснить дяде, что мой муж почти не пьет, и гулять он любит только со мной, однако дядя меня уже не слушал, он вместе с другими, с удовольствием, выводил слова песни: «Ой, мороз, мороз». Я задумалась, может действительно мой муж пошел прогуляться?

Однако тут же отбросила эту мысль. Вряд ли Саше могло прийти в голову отправиться гулять, в то время, когда вокруг идет свадебное торжество.

— Дорогие гости, — я снова попыталась перекричать шум, — я вас очень прошу, пожалуйста, скажите, где мой муж.

— А ты поищи, — в разговор влезла дама средних лет, которую я не знала. Безусловно, она была родственницей со стороны мамы или папы, посторонних в зале не было, но я запамятовала, как ее зовут, — что же ты сидишь, посмотри вокруг, сколько красивых девок, может какая и увела! Будь я помоложе, — дама улыбнулась так, что стали видны все ее вставные зубы, — я бы точно увела. Мужичок хороший, сладкий такой, воспитанный. Плохо говорит по-русски, ничего, я бы научила. Главное мало пьет, я за ним наблюдала.

— Так вы видели моего мужа? — окончательно разволновалась я, — скажите, где он, не томите!

Дама легко влилась себя стопку водки, а потом еще одну, а я все с нетерпением ждала ее ответа. Пока она не торопясь закусывала, мне пришлось даже повторить свой вопрос, и только потом она с трудом оторвала взгляд от тарелки и проговорила

— Какого мужа? А ты вообще кто? И кто твой муж?

Я отодвинулась от женщины, мне было все ясно. К тому же я боялась за свое платье, дама, когда говорила, брызгала на собеседников пищей изо рта.

Я подошла к организаторам праздника, эти люди были на работе, были трезвыми и собранными, однако они мне тоже помочь ничем не могли, они не видели моего мужа. Обряд похищения невесты, то есть меня, занял все их внимание. Они очень серьезно относились ко всем деталям моего праздника. Пришлось опять взять микрофон

— Дамы и господа, — громко закричала я, — ну-ка быстро все обратили на меня внимание! Глаза подняли от тарелок и рюмок, — боюсь, что я была не очень вежлива, но мой разум начал слетать с катушек, — прошло уже два часа, а я никак не могу обнаружить следы моего мужа. Я еще раз спрашиваю, куда делся мой муж?

— Твой муж, ты и ищи, — закричала двоюродная бабушка со стороны мамы, вероятно, она решила, что это шутка, и розыгрыши продолжаются, — давай, ищи, а нам не мешай праздновать.

Я подождала какое-то время, но муж не возвращался. Я опять начала приставать к родственникам, но никто ничего не видел. Все веселились от души. Мне показалось, что некоторые родственники уже даже забыли, зачем они здесь.

Во всяком случае, мой дядя, со стороны двоюродной бабушки, долго не мог вспомнить, кто я такая и не мог понять, чего я от него хочу. Я разволновалась еще больше. Мама с папой, увидев, что со мной что-то не так, стали пробиваться сквозь толпу танцующих. Я тут же сделала беззаботное лицо, не хватало еще, чтобы родителей увезли на скорой помощи с сердечным приступом. Однако время шло, а муж не возвращался.

Когда эстрадный оркестр ушел отдохнуть и в зале стало чуть тише, я приняла решение и попросила тамаду дать мне микрофон. Пришлось опять прервать родственников, которые только-только затянули душевную песню. Я три раза повторила свою просьбу, прежде чем сидящие за столом смогли заставить себя сконцентрироваться.

Я еще раз объяснила проблему, но результата не было, прошло уже два с половиной часа с момента, как я вернулась в зал. Я во всеуслышание объявила, что если мне сейчас же не скажут, куда делся мой муж, я вызову милицию. Однако родственники лишь досадливо отмахнулись от меня, и начали теребить тамаду и просить, чтобы быстрее вернулись музыканты, очень уж им хотелось побыстрей пуститься в пляс. Я достала мобильный телефон и начала набирать номер милиции. Однако тут же почувствовала, как меня кто-то дергает за рукав. Я обернулась, рядом со мной стоял мой сын. Он сказал, что не надо никому звонить. Увидев мои слезы, несколько друзей и родственников протрезвели. Я объяснила ситуацию. Женя отвел нас туда, где, по его уверениям, был мой потерявшийся муж. Сын сказал, что видел, как несколько человек уводили Сашу с собой. Однако в том месте, куда меня привел Женя, сейчас находился только один человек.

— Где мой муж? — я бросилась к похитителю, — что вы с ним сделали?

— Требую непри, — мужчина икнул, — неприкос, — мужчина снова икнул, — я парламетарий, требую дипломатической неприкосновенности!

Мужчина так старательно говорил, что даже чуть протрезвел

— Где мой муж? — любая неприкосновенность мне была сейчас по-барабану, и я еле сдерживлалсь, чтобы не вцепиться в волосы мужчине, — что вы с ним сделали?

— Сейчас, — мужчина глупо улыбнулся, и двинулся куда-то в сторону, — Счас, где же оно делось?

— Что оно? — снова взвилась я, — ты о ком сейчас говоришь?

Мужчина вяло махнул рукой и побрел медленно, как улитка, в сторону входной двери.

Я попыталась вспомнить имя мужчины, но кроме того, что он гость со стороны невестки двоюродной бабушки, никакая информация мне больше в голову не приходила

— Где же оно? — мужчина по-прежнему пытался найти неведомое оно, — У меня миссия! Я должен…

Мужчина пошатнулся, те, кто пришел со мной, пытались его поддержать, однако он вдруг повелительно махнул рукой

— Мужики не сдаются, — гордо провозгласил он, — я мужик? Мужик! Мне поручили — я должен выполнить!

— Да что ты ищешь? — от страшных предчувствий у меня подкатил комок к горлу, — отвечай, наконец, внятно!

— Ура, — мужчина снова икнул, — я нашел!

На столе стояла гора бутылок, кроме бутылок там ничего не было, зато этих бутылок было так много, что они уже не умещались на столе

— Нет, — мужчина засмеялся, — это не то!

Икавший начал сбрасывать бутылки на пол.

— Когда мы пили водку, — счастливо жмурясь от воспоминаний, тихонько засмеялся он, — идея только наклевывалась!

— Какая идея? — безнадежно вздохнув, спросила я, — ты мне можешь сказать…

Мужчина не дал мне договорить, идея, которая пришла в его хмельную голову, заслонила от него весь остальной мир

— Нет, нет, — мужчина чуть повысил голос, — когда мы пили виски, мы еще были не готовы воплотить идею в жизнь!

Он закружился по комнате. Впрочем, это был рискованный эксперимент, и мужчина тут же это понял. Он тихонько стек на пол и ударил себя по голове.

— Да, — вдруг закричал он, — идея оформилась, когда мы пили коньяк!

Мужчина сбросил очередную бутылку со стола. Мы все с интересом стали наблюдать за бутылкометанием, потому что стало понятно, что мужчина не просто так бросается бутылками.

Действительно, теперь бутылок стало меньше, зато на полу образовалась огромная куча из стекла.

И было еще одно обстоятельство: чем меньше становилось бутылок, тем сильнее пьянел мужчина. Я не уловила связь между этими обстоятельствами, но, наверное, она была.

Я в ужасе думала о том, где же мне искать мужа, когда мужчина полностью отключится.

Однако он держался, он бубнил про парламентариев и дипломатическую неприкосновенность, и продолжал кидать бутылки

— Нет, — снова взвизгнул он, — пиво мы пили не тут, там был бочонок, а его нет на столе.

Стол был почти пуст, когда парламентарий наконец-то вспомнил.

— Ой, как хорошо! — снова счастливо засмеялся он, — Я вспомнил! — на столе осталось лишь четыре бутылки от шампанского, — мы разделились на две команды, одна команда занималась похищением, другая — то есть я, прятала секретный документ, чтобы потом его передать

— Кому? — у меня уже не было сил слушать весь этот бред, — что передать? Кому?

— А вот это! — мужчина в очередной раз счастливо засмеялся и жестом фокусника сбросил остальные бутылки на пол. После этого на столе осталась лежать лишь какая-то бумажка. Бумажка была из разряда тех, которые находят в мусорных баках.

Мужчина прижал бумажку как самую великую драгоценность, и с победным видом стал размахивать ею.

— Вот, — мужчина вдруг посуровел, — у вас случайно нет костюма, для мужчины-парламентария?

— Нет, — помимо воли я улыбнулась, — у меня нет такого костюма!

— Как же так? — мужчина сокрушенно покачал головой, — ты же миллионерша, у тебя должен быть!

— Нет у меня костюма, — наверно смех у меня был истерический, но я все-таки смеялась, — давай, не томи, говори, куда ты дел моего мужа!

— Леди, — в мужчине вдруг проснулся галантный кавалер, — я разве похож на того, кто куда-то девает, чьих то, мужей?

Мужчина так вошел в роль, которая до сих пор была не свойственна ему, что попытался мне поцеловать руку. Я оттолкнула его. Но не рассчитала и он упал. Было видно, как ему хотелось остаться на полу и чуть поспать, но долг был превыше всего. Сначала он встал на карачки, потом пополз к косяку, и, наконец, снова принял вертикальное положение.

— Слушай, — мужчина вдруг на глазах поменял образ, — ты, шмара, бери меморандум, а то я за себя не отвечаю! Выучили вас, зарабатываете миллионы и издеваетесь над простым, рабочим человеком!

До меня дошло, мусорная бумажка, вероятно, и была меморандумом! Как только бумажка перекочевала из рук пьяницы, в мои руки, я услышала стук падения. Мужчина упал, да так и замер в том положении, в котором застал его сон. Его миссия действительно была выполнена.

Однако в мерзкой бумажке не указывалось местоположение моего мужа, лишь был приказ: принести выкуп. Предлагалась принести миллион рублей крупными купюрами. Нужно было положить их в картонную коробку и поставить под дверью. Это было все. Я уже занесла ногу, чтобы грубо разбудить парламентария, как вдруг мой сын напомнил о своем существовании. Он рассказал, что подслушал разговор мужчин, которые увели с собой Сашу

Оказывается, несколько родственников сговорились и решили похитить моего мужа. Я не от кого не скрывала, что мой муж — китайский миллионер, поэтому мои родственники, хорошо набравшись, решили похитить моего мужа, и потребовать за него серьезный выкуп.

Я испугалась. Однако мой сын сказал, чтобы я не волновалась, он проследил за родственниками, и пообещал, что покажет мне, где они спрятали моего мужа. Я расплакалась, только сейчас я поняла, как люблю своего Сашу, и как он мне дорог. Женя шел в главе колонны, которая шла освобождать моего мужа. Оказывается, родственнички завели Сашу в подсобку, закрыли его там, а сами отправили гонца за спиртным. Гонец несколько раз возвращался к свадебному столу, и приносила оттуда спиртное.

Итак, кратко повторю последние события: когда мы открыли дверь подвала, один из родственников поднялся, улыбнулся мне, и попытался всучить записку, в которой шатающимся почерком было написано, что мой муж похищен, и если я хочу его увидеть, то должна уплатить выкуп миллион рублей.

Миллион мне предлагалось сложить крупными купюрами в коробку, а коробку поставить под дверями подсобки. Похищение не удалось, подельники того, кто передал мне записку, были мертвецки пьяны. После того как гонец передал мне записку, он решил что его миссия выполнена, и тоже можно расслабиться и даже заснуть. Ключ от подсобки лежал на столе. Холодея от дурных предчувствий, я открыла дверь, и вначале ничего не увидела. В подсобке не было света. Потом мы открыли дверь пошире, и я, наконец, увидела своего мужа,

Мой муж спал, спал прямо на полу, подложив под голову картонную коробку из-под шампанского. По-моему, он даже не понял, что его похитили. На следующий день у меня состоялся серьезный разговор с горе похитителями, кто-то тут же признал свою вину, но основная масса похитителей заявила мне, что я не понимаю шуток, и что нужно почаще бывать на родине и не отрываться от своих корней.

На такой «душевной» ноте и был закончен разговор.

Я хотела поменять билеты и вернуться в Пекин. Однако Саша меня отговорил, он сказал, что этим поступком я нанесу непоправимый вред. Я выкажу не почтение к родителям, а этого Саша допустить не мог. Он сказал, что с того момента как мы поженились, мои родители стали его родителями. Когда я передала эти слова моим маме с папой, они прослезились.

Я не стала пороть горячку и менять билеты. Две недели пролетели как миг.

Все было хорошо, за исключением того, что некоторые из горе — похитителей, несколько раз напрашивались к нам в гости. Однако я была начеку и категорически отказала. Я знала, что поговорка о том, что у пьяного на языке, то у трезвого на уме, верна, и боялась, что мои родственнички, теперь уже на полном серьезе, попытаются повторить подвиг, который не удался в ресторане.

Недовольны отказом, родственники разъехались по домам.

Время неслось вперёд. Саша был доволен, ему понравился мой город, он был горд, что у него появились русские родители, а также, я очень часто ловила его гордый и счастливый взгляд, когда он смотрел на меня и моего сына.

Оказывается, мой Саша был заядлым путешественником. За две недели, что мы прожили во Владивостоке, мы побывали во многих местах, о которых я и не подозревала. Мы даже чуть не поднялись на гору Пидан, однако накануне подъема, я плохо себя почувствовала, и подъем пришлось отменить.

Погода на удивление, в это лето, была безоблачной и теплой. Поэтому, мы даже несколько раз искупались. До этого момента, я не знала, что существуют экскурсии, разработанные специально для богатых китайцев. То есть, ничего особенного в этих экскурсиях не было. Не было ничего, такого, запретного. Просто цена на эти экскурсии была очень высокой. Русский историк — экскурсовод водил группы по тем местам, где до революции проживали в нашем городе китайцы, а переводчик все это переводил.

Мы посетили театр оперы и балета, были в драматическом театре, в краеведческом музее, в картинной галерее. Мы даже побывали в музее автомотостарины, о существовании которого я и не подозревала. Я сказала Саше, что такого музея у нас в городе, наверное, нет, однако Саша показал мне местоположение музея на карте достопримечательностей Владивостока. Пришлось ехать. Музей был далеко, в районе бухты Тихой.

Мы побывали на острове Русском, ходили вместе с сыном в музей Владивостокской крепости, сын карабкался на пушки, которые стояли прямо во дворе крепости, Саша не отставал от сына. Меня поражала любознательность моего мужа, ему интересно было все, он просил переводить меня все надписи, которые висели рядом с экспонатами. Однако все когда — то кончается. Когда мы стали собираться в обратный путь, Саша пообещала родителям, что мы прилетим через три месяца, и, вообще, будем очень часто гостить во Владивостоке.

Обещание немного успокоило родителей, но все же, когда такси, которое отвозило нас в аэропорт, отъезжало, а мои родители стояли такие одинокие, Саша попросил остановить такси, вышел, и еще раз обнялся с отцом и поцеловал маму в щеку. Я расплакалась, вообще, в последнюю неделю, я почему-то часто плакала. Когда самолёт взлетел, я почувствовала, что меня опять тошнит. Вероятно, я переволновалась. Однако когда мы вернулись в Пекин, а меня продолжало тошнить, и тошнота не желала прекращаться ни через день, ни через два, в мою голову закрались сомнения.

Сомнения подтвердились, когда я купила тест на беременность. Однако я не могла тут же озвучить эту благую весть моему мужу, потому что, лишь мы вернулись в Пекин, он умчался в очередную командировку. Он уехал в такую китайскую тьмутаракань, где не было даже телефонных вышек, и, естественно, позвонить на мобильный телефон мужу, я не могла.

Настроение у меня менялось по десять раз на дню, то я была счастлива, а то психовала и раскидывала вещи. Когда пошел третий день командировки Саши, я расплакалась, мне было жаль себя.

Я опять сидела в квартире одна. Для моего сына ничего не изменилось. Он просто сменил один двор на другой. У школьников Пекина были короткие летние каникулы, и сын с утра до вечера пропадал на улице. Надо вам сказать, что во время летних каникул китайские школьники учатся еще больше, чем во время учебного года. Родители водят их на различные дополнительные занятия, в кружки и студии.

Мне надо было тоже записать сына в творческую летнюю школу, а еще, так как он, закончил экстерном обучение в школе каллиграфии нулевого уровня, мне нужно было оформить снова его обучение в школе каллиграфии, теперь уже первого уровня. Но у меня не было сил. Мне показалось, что я вернулась в прошлое, в то прошлое, когда я должна была все решать сама. Я сидела и рыдала, в таком состоянии и застал меня Саша.

Увидев Сашу, я зарыдала еще горше, муж так испугался, что даже побледнел. Икая и вытирая слезы, я, наконец, сообщила мужу благую весть! Узнав о том, что он будет отцом, муж побледнел еще больше.

Какое-то время он смотрел в одну точку, а потом начал суетиться, пытаясь усадить меня поудобнее, потом, увидев, что в кастрюлях и в холодильнике пусто, бросился готовить мне ужин. Зайдя в детскую, и не обнаружив там сына, он с тревогой спросил, все ли хорошо с Женей.

Я бросила взгляд на часы, уже прошли все сроки, а сын продолжал гулять, у меня не было сил, чтобы призвать его к порядку, а он пользовался этим вовсю. Хлопнула дверь, Саша бросился искать сына!

Когда настала ночь и тошнота немного отступила, я, наконец, почувствовала, как я счастлива! Мои любимые были со мной, жизнь обещала только радости, конечно, если мне в голову не придет какая-нибудь блажь и я опять все не испорчу.

Однако я верила, что мои поиски синей птицы счастья были теперь закончены. Выйдя замуж за китайского миллионера, я, в придачу, неожиданно нашла человека с золотым сердцем, которому не было цены. Я знала, что жизнь, конечно, не будет безоблачной, так просто не бывает, однако мысль, что теперь все жизненные тяготы я смогут делить на двоих, успокаивала меня и дарила надежду на безоблачное будущее!

А может, ну их, тяготы?!

Я хочу быть счастлива, и я буду счастлива!

Итак, подводим итог восьмой главы.

Я быстренько поделюсь своими соображениями, пока тошнота снова не скрутила меня.

Моя нехитрая повесть подходит к концу, и хотя я еще много чего хочу вам сказать, все же придется двигаться к завершению. Иначе, это уже будет не учебное пособие, а поучающий трактат. Вероятно вы, так же как и я, не любите, когда вас поучают. Этого никто не любит.

Мы не любим, прислушиваться к чужому опыту, мы гордимся нашими синяками и шишками, которые получили в неравном бою с жизненными обстоятельствами. Хотя кажется, чего проще, прислушайся к бывалому человеку, и обойди неприятность, которая поджидает тебя за углом!

Так нет же, мы…

Ой, простите, что-то я разговорилась не по делу.

Все мы в душе сами себе психологи, и вы, наверное, уже догадались, почему чудо, на которое мы с мужем уже и не надеялись, вдруг случилось.

Ну, а если еще не догадались, я подскажу.

Первое. Я получила возможность выйти замуж в платье, которое выбрала сама.

Даже нет, не так. Получив совершенно неожиданно сына, о котором даже не догадывался, мой муж успокоился и расслабился.

Или даже, немного, по-другому. Перестав концентрироваться на одной идее, мой муж перестал думать об одном и том же, и чудо, о котором мы с ним мечтали, вдруг произошло.

Какая из трех причин верна, я не знаю. Но что-то, все же, сдвинуло птицу счастья с мертвой точки, и теперь она прилетела к нам, чтобы больше никогда не улететь.