Следы на снегу

Глава 18

Нат

Когда мы проводили Кирстен, мне стало неимоверно одиноко. Нет, я не остался один, меня окружали друзья-итальянцы, но всю дорогу от того  места, где мы распрощались, я ехал молча.

Память подкидывала обрывки нашей недолгой встречи, перемежая с картинками из нашей с Бьёрном жизни. Едва сдержал желание прямо сейчас попросить Донни развернуть машину и отправиться на побережье Норвегии, потом вплавь до неведомого Шпицбергена, о котором столько слышал, чтобы найти эту скотину! Но это осталось желанием, на самом деле, мы уже подъезжали к отелю.

Парни заметили мое унылое настроение, но тактично не стали заострять на нем внимание. Прощание отбило желание разговаривать, потому, в растрепанных чувствах попрощался с ребятами, отправляясь домой.

Зима, мать ее, снова пошел колючий снег с ветром, забираясь в потаенные уголки – под ворот куртки, залепляя глаза. Сейчас у меня единственное желание, чтобы непогодой просквозило мозги. Мда… а «форточку» в черепе Микки мне накрепко заделал. Сквозняка не предвидится. От идиотских мыслей настроение немного поднялось. Может быть, надо было с парнями остаться? Отдохнуть, а не киснуть в одиночку со своими мыслями?

Паоло и Риг

Мы валялись в постели, а остальная компания нам не мешала. Вот уж где единство мысли! Знают же, что мы не налюбились еще. Единственное, куда мы с завидным постоянством наведывались, так это ванная комната. Наверное, со дня основания отеля, так часто ее никто не посещал.

Парни к нам не заходили, не звонили, не стучали, то есть, полностью забыли. Еду заказывали в номер, а сегодня решили выйти из самовольного заточения. Спустились к обеду в кафе на первом этаже. Вся наша компания сидела за сдвоенным столом, что-то негромко обсуждая. Первым нас заметил Якоб, недвусмысленно улыбаясь во весь рот завопил:

- О! Нашлись!

Теперь уже все обратили на нас внимание и унылые рожи при виде нас расплывались в широких улыбках, а Джино откровенно ржал, уткнувшись лбом в столешницу. Поравнявшись с братцем, отвесил ему подзатыльник, усаживаясь на свободный стул, Риг принес себе стул от соседнего стола, усевшись рядом со мной. Кого-то не хватало? Ната!

- А Нат где? – обвел друзей взглядом, может, хоть кто-нибудь ответит?

- Здесь всего на сутки приезжала мать Бьёрна. Спрашивала о нем, но Нат ведь его не видел давно. Она направляется на север. Нат долго с ней разговаривал, а потом свалил домой расстроенный, - объяснил Якоб.

- Да-а, - многозначительно протянул на его слова Риг. – Он из-за него здесь и живет одиночкой.

- Толик любит своего коврика, - с гордостью пояснил Якоб, почему-то назвав Ната «Толиком».

Над столом снова повисла тишина воспоминаний, каждому есть что вспомнить. Душещипательную атмосферу одной фразой прекратила официантка, которой, видимо, показалось, что мы долго сидим и ничего не заказываем. Сунула каждому по папке с меню и упорхнула. Кроме Рига, никто не знал шведского, потому всем нам переводил Янсон, после прочтения, многие блюда оказались нам незнакомы. Выбрали знакомые блюда, но ели почему-то в полной тишине. То ли все зверски проголодались, то ли крепко задумались, но тишина стояла кладбищенская. Марко обвел всех вопрошающим взглядом.

- И почему все молчим?

- А о чем говорить? – я пожал плечами.

- А о том, что у нас друг скоро свихнется от воспоминаний о своем медведе. Особенно в свете посещения его Кирстен. Либо он приходит в себя, оставаясь дальше работать у Хенксона, либо мы все отправляемся искать эту белую сволочь, - Марко сверлил друзей медовыми глазами.

- Тогда надо спросить нашего друга о его планах, - согласился с доводами Вакелли Донни.

- Завтра спросим, - я откинулся на спинку стула, - а то сегодня он в растрепанных чувствах.

- Да уж, выглядел он неважно, - грустно покачал головой Якоб. – Давно я Толика таким не видел, - потом он решительно поднялся. – Мне надо его навестить.

- Я с тобой, - Марко предусмотрительно не собирался отпускать супруга одного.

- Так, ребята, идем все, - провозгласил Миккеле. – Фру Дегнер нас не выгонит.

Как правильно выразился Микки, досточтимая хозяйка квартиры, где снимает комнату Нат, не только не выгнала, но и обрадовалась нашей своре. Она нарочито громко разговаривала с нами, показывая глазами на закрытую дверь к нашему другу.

Нат

Многоголосый шум в нашей маленькой прихожей напоминал сильный дождь, рассеивая сладкую дрему. Не хотелось никого видеть, а они пришли ко мне, зная, что замечательная фру Дегнер всегда рада гостям.

Тут же вспомнилось, как она переживала, когда я лежал в больнице. Мне стало жаль добрую женщину, оставшуюся в одиночестве. Я и компания, как глоток живого воздуха для нее. Она готова возиться с обедами и ужинами, лишь бы пришли итальянцы или Нира с Йоро. Как в первый раз, когда она пригласила Йоро и танцевала с ним. Это было смешно.

Вот теперь парни пришли с полными руками еды на поздний ужин, и принесли столько, что хватит на завтрак для всей компании. Фру Дегнер пошла ставить чайник. Пришлось поднимать свою задницу и тащить ее к народу.

- О-о-о! Кто решил озарить нас своим присутствием! – растопырил руки Яшка. – Даже если тебе очень хреново, никогда не думай, что друзья не поднимут тебе настроение, - и шепотом добавил: - Извини, ничего другого поднять не сможем. Это к медведю, - и пошленько заржал.

- Кретин, - со снисходительной усмешкой мазнул ладонью ему по макушке, но он не обиделся.

Мне нравилась наша с ним особенная дружба. Она не похожа на благотворительность. Даже, когда мы сидели с ним в одном кабинете, делая дурацкие рекламные ролики. Теперь-то я понимаю, какую фигню мы ваяли! За одно я ему не устаю оставаться благодарным – это за Бьёрна. 

Не заметил, как Марко, Донни и Риг уже сервировали стол в большой комнате. Микки нес из кухни тарелки, а Паоло чашки с блюдцами. Сколько раз мне благодарить небеса, одарившие меня друзьями?

Фру Дегнер появилась из кухни, торжественно неся пузатый чайник. Она демонстративно не признавала электрический и микроволновку, подогревая на газу. Потому чайник она несла вместе с подставкой под горячее. Увидев меня в комнате, расцвела маковым цветом.

- Мой мальчик, ты улыбаешься! – от ее улыбки возле глаз рассыпались лучиками морщинки. – Твоим друзьям надоело сидеть в Карунги. Они хотят отправиться искать твоего жениха, иначе ты совсем завянешь здесь в одиночестве, - последние слова она проговорила с грустью.

Ей не хотелось расставаться со мной. Я это видел. Неужели она права? Оглядел парней, они замерли, услышав сказанное моей хозяйкой. Угадала! Как она поняла? Сердце забилось, дыхание участилось, пришлось выровнять дыхание. В пальцах завибрировали чайные ложечки, которые я нес из кухни к столу.

Почему я испугался, не имею понятия, но проникся особой благодарностью ко всем и к фру Дегнер, в частности. А она так и стояла, глядя на него с материнской нежностью. Вот сейчас осталось только разреветься, как девчонке! С чего это я стал настолько нервным? Недотрах, однако! Вздохнул, качнул головой с чем-то соглашаясь, скорее всего, с самим собой и в парнями.

- Так это прощальная вечеринка?

Микки кивнул. Как он может так умно смотреть на мир? Чтобы не выглядеть нелепо перед честной компанией полным идиотом, что у меня получалось в последнее время очень хорошо, пошел и уселся за стол.

- Друг, хватит злиться на мишку, - Донни, положил руку мне на плечо, - надо его, наконец, найти твоего жениха.

- Я уже думал над этим, - повинился перед друзьями.

Вечер удался на славу. Джино позвонил Йоро и Нире, с разрешения фру Дегнер, пригласил их к ним на вечеринку. Фру Дегнер, узнав о желании пригласить наших местных друзей, весело махнула рукой, мол, пусть приходят. И они прибыли через полчаса.

У Ниры в этот день случайно был выходной. Как только они появились на пороге, вызвав у уже присутствующих довольное: «У-у-у-у!», сама хозяйка их обняла, как дорогих гостей.

После чая со всякими сладостями и великолепной выпечкой, после всех разговоров, которые можно переговорить с полными ртами, особенно, когда по подбородку течет ягодная начинка шоколадного кекса, над которыми можно было вволю посмеяться.

Потом фру Дегнер снова включила пластинки неизвестно каких «лохматых» годов с вальсами, фокстротами и танго. Женщин, было всего двое – сама хозяйка и Нира. Первым пригласил девушку Йоро, а Джино галантно предложил свою руку фру Дегнер. Женщина смущенно помялась, посмеялась и подала ему руку.

Джино Марецци

Старенький проигрыватель заиграл чувственное танго, его-то и предстояло показать фру Дегнер в паре с Джино. Все дружно расступились, предоставляя место попросторнее, даже стол передвинули ближе к углу.

Фру Дегнер картинно положила ладонь на плечо Джино, встала в позу, чуть откинув голову назад, а Джино, как заправских кавалер, придерживал ее за талию. Заиграла ритмичная музыка, пара двинулась друг к другу, потом отпрянула, а дальше перед глазами зрителей пронеслась картина страстной любви. С давно уже немолодой женщины слетели года, оставляя ее молоденькой девчонкой. Под финал, Джино прижал ее к груди, нежно заурчав, но фру Дегнер со смехом выкрутилась из его объятий, присаживаясь на стул.

Стол водрузили на место, а проигрыватель все продолжал радовать присутствующих своими песнями и мелодиями. Йоро и Нира о чем-то смеялись с Якобом и его мужем, а Миккеле уставился на друга пронизывающим взглядом, - на что Джино только расстроено отмахнулся. Как рассказать человеческой женщине, которой за шестьдесят, что она его пара, а ему теперь полная ж…?

Правда, и ему-то в этом году восемьдесят исполнилось, но у них ведь время практически не считается. Ему показалось, что охмурение своих пар Паоло и Марко прошло практически гладко. Даже у Ната и Бьёрна было все спокойно, а тут такая засада! За вечер он больше ни разу не поговорил с фру Дегнер и ни разу не кинул взгляда, кроме того, почти щенячьего, когда они уже одевались перед уходом. Уже в отеле, его окликнул Микки:

- Это надо решить до отъезда на Шпицберген. За неделю управишься? – Джино неопределенно пожал плечами, но Миккеле был непреклонен. – Хорошо. Десять дней, и ни днем больше, - развернулся, закрывая за собой дверь в свой номер, а несчастный кошак остался стоять в общем коридоре, пялясь на закрытую дверь, не зная, что и думать в сложившейся патовой ситуации.

В своем номере, после водных процедур, он развалился на кровати в одном полотенце на бедрах. Батареи на день он не стал отключать, потому в комнате было тепло. Собственно, что ему мешает обернуться зверем и спрятаться в надежную и теплую шкуру? Мда… шкура… надоела эта вечная зима. Бррр!

Даже в Сибири она иногда меняется на теплое время года, хотя лето в пять недель и летом-то назвать стыдно, но, что есть, то есть, а уж пробежаться по знакомым тропам своего клана пока можно только в мечтах. А ведь еще придется объясниться с Таппа, он мужик правильный, только поймет ли? Снова открывать людям наши тайны. Скоро оборот и тайной не будет. Но как начать разговор с Дегнер?

Уже довольно поздно, только сна ни в одном глазу, словно спички вставили. Готов прямо в одном полотенце, а лучше без него, чтобы женщина увидела его во всей красе и… напугалась. Только проблемы этот демарш не решит. Завтра надо будет у Ната узнать ее номер телефона. С этими умными мыслями Джино уснул.

Нат

Утром снова падал снег. Такое впечатление, что он почти не перестает идти. В свете желтоватых фонарей снежинки так же приобретали желтоватый цвет. Взгляд решил «ощупать» фонарь… а под фонарем в том же веселеньком желтом свете, прислонившись одним плечом на фонарный столб, стоит Джино и со знакомой тоской смотрит на наши окна. Ох, ты ж, мать твою… Как же тебя угораздило? В памяти всплыли обрывки вчерашней вечеринки, когда он после танца прижал к себе мою хозяйку.  Видимо, в это самое время он и унюхал. Ветеринара на них не хватает!

Потом мне стало смешно, я улыбался, пряча лицо в кружке с кофе, а недовольный Джино пытался пронзить или прожечь, короче, сделать что-нибудь нехорошее. Распрощавшись с хозяйкой, я вышел под чертов снег. По дороге на остановку, завернул к другу.

- Не примерз еще? – ну да, любим мы подколоть, на что Джино негромко рыкнул. – Я ушел, а там, - кивнул в сторону дома, - сам разбирайся. Взрослый мальчик.

Подошел автобус, я сел, наблюдая в заднее окно, как Джино медленно, словно каждый шаг дается ему с огромным трудом, переходит дорогу, направляясь к дому Дегнер.

Дегнер Менсон и Джино Марецци

Звонок в дверь оказался полной неожиданностью для пожилой женщины. Неужели Нат что-то забыл? Да не водилось за ним такого. Она открыла дверь, застыв на пороге стоял грустный молодой человек, с которым она вчера вечером танцевала танго.

Он стоял, оперевшись плечом в косяк, как там на улице у фонаря, и с невысказанной болью молча смотрел на женщину. Фру Дегнер отстранилась, пропуская мужчину в квартиру. Джино сел за покрытый серой скатертью стол, положив на него руки.

- Меня зовут Джино Марецци, итальянец… - он чуть помолчал, позволяя спазму обхватившему горло, как в кулак, немного отпустить. - … Я не человек, - говорил он таким голосом, словно это был его последний монолог. – Я – оборотень. Пантера, - он печально посмотрел на застывшую посреди комнаты женщину. – И ты моя пара, - припечатал напоследок.

Он сказал все, что мог и что должен. Добавить нечего. Склонил голову к рукам на столе, ожидая всплеска эмоций.

Женщины, они же такие, как чуть что, сразу в крик или истерику. Хотя он видел фру Дегнер всего два раза и в обоих она сохраняла спокойствие, лишь изредка давая понять, что беспокоится за Ната. Мальчишка запал ей в душу.

Минуты тянулись медленно, словно их специально растягивает невидимый часовщик, чтобы поиграть на нервах у оборотня. Фру Дегнер села напротив так положив руки на стол. Между их пальцами всего сантиметров десять-пятнадцать. Он может дотянуться до ее пальцев, но не делает этого. Дегнер потирала сухие длинные пальцы.

Джино невольно заметил, что в молодости у нее были красивые руки. Потом представил, какая она станет после омоложения. Картинка ему понравилась. Прошло минут десять. Это самые долгие в их жизни минуты. Она прочистила горло и сиплым голосом спросила:

- И чем это мне грозит?

- Только тем, что я не смогу вас никуда отпустить. Пара дается только один раз в жизни. Это значит, что мы идеально совместимы на всех уровнях. Когда мы станем жить вместе, к вам вернется молодость в соответствии вашим годам на наш пересчет, да и продолжительность жизни увеличится в разы.

- Мне сейчас шестьдесят три, - задумчиво произнесла она.

- А мне восемьдесят. Я старше на семнадцать лет.

- А на вид около тридцати, - Дегнер задумалась еще глубже. Глянула на высокого черноволосого мужчину с жестким ежиком коротких волос. – Я рядом с тобой старуха, - голос становился глуше.

- Это ерунда, - немного нервно хмыкнул он в ответ. – Я же говорил, что ты вернешь свою молодость, но дело в другом, согласна ли ты быть со мной по доброй воле?

- Я как-то не собиралась больше ни с кем жить… не молода уже, - она вздохнула. – Не знаю, что ответить на твое предложение, - судорожно вздохнула.

- Не говори пока ничего, Дегнер. Можно мне тебя так называть? - женщина рассеянно кивнула. – Если захочешь меня увидеть или… что-нибудь спросить, вот мой номер, - он записал на клочке, оторванном от лежащей на столе газеты, прихлопнул клочок раскрытой ладонью и направился к выходу.

Дегнер не окликнула его, только вздрогнув от неожиданности, когда хлопнула дверь за незваным гостем, а она все продолжала сидеть, не имея возможности подняться – ноги онемели от неожиданной новости. Впервые в жизни она не знала, как поступить? Своей прямотой и решительностью, иначе как назвать то, что он заявился с раннего утра к ней, вываливая случившееся с ним? Видно же было, что он сам напуган и раздавлен сложившейся ситуацией. Но связывать себя с незнакомым мужчиной ей казалось верхом идиотизма. Собственно, это так и было, но работа рецепторов кошака уже запущена и остановить ее не возможно. Раздумывая над случившимся, Дегнер не сдвинулась с места.

Потом и думать стало не о чем, все уже передумано, а теперь она не понимала, то ли в голове было много мыслей, то ли она совершенно пуста? Чернявый мальчишка разворошил прежние чувства. А она-то полагала, они уже насмерть притупились.

Вот оно как…

Оказывается, ее сердце все еще может стучать о ребра. Ох, ты ж! И, зачем оно ей надо? Но мальчишку жаль. Кажется ей не дали выбора. Потом прострелила мысль, что он-то и ему подобные вообще заложники этой их истинности пары. Она про что-то такое читала. Давно.

Повертела в пальцах клочок с номером телефона. Звонить или нет? Еще немного поразмышляя, в какую композицию из пальцев она попала, решила позвонить итальянцу. Взяла телефон, нажала на кнопочку с голубой телефонной трубкой, на ее месте экран показал цифровую клавиатуру. Дегнер медлила. Экран погас, а она все смотрела на темный экран телефона, все еще не решаясь нажать пальцем кнопки на чувствительном экране, нажала на боковую кнопку, снова загорелся дисплей, только тогда она набрала номер мужчины.

- Джино Марецци. Слушаю, - раздался густой голос оборотня.

Дегнер показалось, он знал, что на другом конце была именно она, но молчал, ожидая, когда женщина сама, первая, заговорит. Ждал, не мешая ей решиться на разговор с ним.

- Джино, это Дегнер. Нам надо поговорить, - произнесла она и отключила телефон, прижав его к губам двумя руками.

Теперь надо ждать, когда он приедет. Вспомнила, что уже почти обед, а она еще не завтракала. Оставив телефон на столе в большой комнате, ушла варить себе кофе. Этот напиток всегда успокаивал Дегнер. Аромат кофе разнесся из турки по квартирке.

Она сидела на кухне, наслаждаясь вчерашней, но еще мягкой, булочкой. Допив последний глоток кофе, услышала звонок в дверь. Ее словно током пробило. Она сначала побледнела, руки затряслись, потом щеки налились розовым, как в молодости. Подошла к двери, снова решаясь открыть. Щелчок замка, дверь сама открылась, словно ее пнули с другой стороны. Ей в ухо выдохнули горячее:

- Дегнер, спасибо, - Джино отпуская ее из своих рук.

- Проходи в комнату, - стараясь выровнять дыхание, первая ушла в комнату. – Кофе будешь?

- Буду, - не отказался мужчина.

Дегнер рассеянно кивнула, отправляясь на кухню. Взяла турку на две чашки, поставила на огонь, разглядывая голубое пламя конфорки. Засмотрелась настолько, что едва не упустила кофе. Встрепенулась, разлила напитки в чашки, поставила их на поднос, добавив корзинку с песочным печеньем, и понесла в комнату.

Джино смущенно улыбался, глядя на нее, а женщина боялась посмотреть ему в глаза. Расставила чешки и уселась напротив. Де жа вю. Они так сидели несколько часов назад. И снова молчали. Дегнер пыталась рассмотреть чашку, танцы белесого пара по поверхности кофе.

- Интересная чашка? – неожиданно спросил, поглядывая исподлобья на визави.

- Да, - тихо и нерешительно произнесла Дегнер, судорожно вздохнула. – Скажи, для тебя обретение вот этой пары что-то значит?

- Это не «той пары», а нашей, - исправил Джино. – Пара для всех оборотней – весь мир. Ни один оборотень не изменит своей паре, не причинит ей никакого урона. Для нас нахождение своей пары, высшее благо. Ты смотришь на себя в зеркало и видишь пожилую женщину, но так будет не всегда. Со временем ты будешь становиться моложе. Я не могу быть надолго от тебя далеко. Мне тревожно без тебя. От тебя вкусно пахнет, потому все время хочется нюхать, - он усмехнулся, покрутив чашку за ручку в разные стороны.

- Но ведь я тебе не нравлюсь, почти шепотом воскликнула женщина. – Ты так смотрел на меня, словно я нечто страшное!

- Ты мне понравилась, как женщина, приютившая Ната. Я что-то почувствовал, но не поверил. Это не из-за твоего возраста или чего-то там еще. Я просто не поверил в удачу! И подумал, что ты не захочешь дать нам шанс, - он с грустью ненадолго задержался взглядом с ее глазами.

- Я много думала после твоего монолога. Было о чем, -  сухие пальцы так же не давали покоя своей чашке. – Я решила попробовать, только для того, чтобы помочь тебе. Для меня это дико! Как…

- Животные? – закончил за нее фразу. – В чем-то ты права, но мы не животные, хоть у нас у каждого есть свой зверь. Мы клан пантер. Вся наша компания, кроме Якоба. Он человек, супруг одного из наших друзей. Паоло так же нашел свою пару – Рига Янсона. Он его теперь из спальни не выпускает, - ему на мгновенье стало смешно, потом серьезно попросил: - Можно я останусь у тебя сегодня? – увидев, как вскинулась Дегнер на его слова, добавил: - Здесь! На диване!

Дегнер повздыхала, повзглядывала на меня испепеляющим взглядом, недовольно покачала головой, но произнесла:

- Хорошо.

- Благодарю за кофе, Дегнер, - он поднялся, подошел к ней, взяв за плечи. – Я сейчас уйду, приду вечером, - теплые сухие губы прошлись по ее виску, а пока Дегнер приходила в себя после поцелую, хлопнула входная дверь. Она снова осталась одна.