Следы на снегу

Глава 10

Миккеле

Просыпаюсь на диване, укрытый чем-то мягким по самую макушку. Силюсь сообразить, что произошло вчера, отчего голова взрывается болью изнутри. Мать, это ж я вчера напился, ожидая… собственно, никого я не ждал. Если бы кто-то приехал ко мне в Аосту, то… Ох! Схватился за виски. Голова снова не вынесла обильной работы мозговых мышц, вдруг они там есть, пронизывая слева направо и по диагонали болезненными светящимися сполохами. Закрываю глаза, притворяясь невидимкой. У невидимок голова с похмелья, наверное, не болит.

Тихо постанывая, соображаю, что меня кто-то укрыл. Потом вспоминается, что пил я, не сидя на диване, а за его спинкой. Сам переполз? Неет! После подобного излияния, самое большое смог бы уснуть на месте. Повторно соображаю, что лежу укрытый пледом и на диване. Меня укрыл кто-то свой. А у кого есть ключи от моей квартиры? У отца и Марко. Если, конечно, не оставил дверь открытой. Это совсем бред. Меня не укрыли бы, а ограбили. Значит, где-то должны спать парни, судя по тишине. И стало так обидно, я тут лежу, болею… эээ… ну, пусть будет «болею», а они спокойно спят в своей гостевой комнате, в моей квартире. Крикнуть их не хватит духу, тогда внутри черепа точно взорвется Йеллоустоун. Во рту кака, горло пересохло.

Сполз на пол, словно я не кот, а рептилия. На четвереньках докандыбал до кухни, цепляясь за поверхности барной стойки, по ее никелированной ноге поднялся, цепляясь, как макака на кокосовой пальме. Ура! Удалось облокотиться на высокий узкий стол, а мойка с краном, из которого льется вожделенная жидкость, в трех метрах от меня.

Прикрыл веки и про себя издал стон умирающего мамонта. Чуть отодвинулся от стола, на полшага, зацепился за тумбу. До раковины осталось полторы тумбы. Сердце колотится, хочется рыдать от бессилия. Вот она, родная, сейчас точно разрыдаюсь. Поднял вверх ручку крана, чуть сместил влево, и полилась холодненькая водичка. Присосался прямо к крану. Как бы сам кран не всосать. Пить все еще хотелось, но упрямый желудок не желал продолжать вливание. Опустил ручку крана вниз, без сил опускаясь спиной по тумбе, на пол. Откинулся на фронтон, прикрыл глаза… 

Кто-то упрямо звал меня  знакомым голосом, разлепил веки, передо мной на корточках сидели Якоб и Марко, последний тряс за плечо беспокойно всматриваясь в мое лицо. Кажется, я его даже узнал, улыбнулся, попробовал потрепать его по щеке, воодушевляя, что я вполне живой, но рука не поднималась. Такой тяжелой рука еще никогда не была. Легко подняв меня с двух сторон под мышки, мы неразлучной троицей поплелись к дивану. Изо всех сил стараясь как можно бережнее, опустили мое усталое тело на мягкую поверхность, но не удержали, и я покатился на бок. Якоб подскочил, поправляя меня в сидяче-вертикальном положении.

- С какого ты так надрызгался? – по-русски спросил Якоб, глядя на меня, как на больного ребенка.

- Вас ждал, - неопределенно пожал плечами, мол, сами должны знать.

- Мы здесь, - с той интонацией проговорил парень. – От Ната известия были?

Я усиленно помотал головой, но тут же застонал, чувствуя, как в черепе плавают мозги. Подошел озабоченный Марко с высоким стаканом, наполовину наполненный рыжеватой жидкостью.

- Пей! – протянул мне. – Алкозельцер.

Я во избежание, так сказать, с трудом протянул руку за стаканом, выпил, обессилено прикрыв веки. Меня уложили на диван, снова прикрыв пледом. А ведь я единственный, кто умеет снимать подобные симптомы, потому как учился этому вместе с Фабби, нашим жрецом. Только в случае с Якобом ничего не смог сделать – его оберегал от любых внушений Марко.

Якоб

- Нет, это ж надо так налиться?! – как-то ненатурально возмущался, глядя на спящего Микки. – Нас он, видите ли, ждал! – хлопнул себя по бедрам.

Но на друга в подобном состоянии даже рассердиться не получалось. Я впервые видел всегда собранного и подтянутого Миккеле в состоянии амебы. Уселся в кресло напротив сидящего в таком же кресле мужа, с  тоской посмотрел на него. Тот пожал плечами. Что с ним можно сделать? Синхронно посмотрели на сладко спящего друга. День близился к обеду. Решили снова пообедать в знакомом кафе, после чего пойти погулять. Аоста, хоть небольшой городок, но довольно красивый.

Север Италии. Здесь не так мягко проходит зима, нежели на побережье Средиземного моря. На улице тепло, градусов пять в минусе, но снег лежит на тротуарах почти ровным ковром. Мы гуляли почти два часа. В Аосте приходилось бывать уже несколько раз, потому чувствовал себя уверенно.

Дома тихо. Разулся, прошел в центр комнаты, где оставили почивать Микки, он все так же спал. Марко налил нам по стакану апельсинового сока. Мы развалились на кровати с планшетами и наушниками, занимая себя, если уж хозяин не в силах заняться гостями. Просмотры новостной ленты и какие-то фильмы, усыпили меня. Видимо сказалось, что я сам еще не до конца восстановился.

Миккеле

Громкая мелодия ворвалась в мой сон неожиданно. Покрутил головой, кстати, она не болела, оставляя  только слабость в теле, едва нашел источник неожиданного шума. Телефон лежал на полу под диваном, заманчиво показывая маленький уголок, потому стоило усилий вытащить его оттуда. На дисплее светилось имя Йоро. Я, аж, похолодел. Он не звонил два дня.

- Да, Йоро? – голос дрожал по двум причинам – волнение и остаточная слабость после похмелья.

- Миккеле, вы обещали приехать, - начал, было, он слишком вежливо.

- Да, Йоро, мы приедем завтра. Раньше никак не получилось. Билеты я уже заказал.

- Хорошо, - кажется, его отпустило. – Нат пока стабилен, но он уже долго в коме. Я переживаю, - добавил совсем тихо.

- Не переживай, мы приедем и посмотрим, что можно сделать.

Обещать, что Нат при нашей встрече откроет глаза, поднимется и рассмеется, не смог. Да он и сам понимает. В трубке глубоко вздохнули.

- Я буду ждать вас. Напишите номер рейса, - встречу в Стокгольме.

- Договорились.

В трубке загудели настойчивые гудки. Йоро отключился. Бросил трубку на диван, откинулся на подушку. А на север нужно ехать срочно, хорошо, что билеты заказаны без даты. Позвонил админу в аэропорт, сообщил дату вылета, мне назвали номер рейса и время.

Пора подниматься, пока парни не проснулись, нужно приготовить завтрак и сварить кофе. Под знакомую мелодию, пританцовывая, едва шевелился по кухне. На плечо легла ладонь, тело мгновенно отреагировало и кулак полетел, разворачивая корпус на сто восемьдесят градусов. Кулак поймал Марко своей ладонью, нервно фыкнув:

- И тебе приятного утра.

- Извини,  - забрал у него свою конечность, потряс ею, потом увидел Якоба с удивленными глазами, как плошки. – Привет, якоб. Как хдоровье?

- Да… Нормально, вроде. Я к тебе, пожалуй, подходить воздержусь, а то прилетит, мало не покажется, - взгляд у него такой… как смотрят на умалишенного.

- Я… это… не проснулся до конца, - сделал неловкую попытку извиниться. – Звонил Йоро, Нат все еще в коме. Ждет нас. Рейс завтра в половине четвертого дня, - поведал друзьям, накладывая каждому в тарелки омлет с ветчиной и зеленью.

Якоб заметно погрустнел. С Натом они дружили задолго до нашего появления в их жизни. Понимаю его состояние, но смог только в качестве поддержки похлопать по плечу. Он мотнул, понимающе, продолжив молча поглощать завтрак.

- Какие планы на сегодня? – Марко обвел нас взглядом.

- Мне в обязательном порядке надо помыться и сложить чемодан для поездки, а вам, не знаю.

Парни переглянулись.

- Тогда мы погуляем по городу до обеда, а часам к пяти встретимся в нашем кафе за углом, так и поедим, - предложил Якоб.

На том и порешили.

Якоб

Стоял в очереди на посадку, как на иголках. Никто не виноват, что с детства боюсь летать. В этом никто не виноват, просто, когда в двенадцать лет я первый раз летел на юг к морю, несколько раз попадали в «воздушные ямы». Было так страшно, что и не передать! После этого раза, мне проще пешком преодолеть тысячу километров, чем на самолете. Спину сразу покрывает липкий пот, а ладошки становятся противно влажными.

Марко знало моей проблеме, как только сели на места, а меня он все время старался задвинуть поближе к проходу, схватил мою ладонь, сжал, передавая мне свою смелость. Немного помогало, но плоть до момента взлета. Уж тут-то я впечатался в спинку кресла, крепко закрыл веки, абстрагируясь от настоящего. Каждой клеточкой чувствовал, как сильные моторы поднимают махину самолета ввысь… Меня передернуло от нервного напряжения. Вот мы выровнялись. Летим. Я открыл глаза. Передо мной стояла улыбающаяся одними губами стюардесса, лишь глаза выдавали обеспокоенность.

- Вам чем-нибудь помочь?

- Попить, если можно, - прохрипел ей в ответ.

Вот это меня клинануло! Мне принесли маленькую бутылочку с подкисленной водой, от которой стало легче. Благодарно покивав девушке, отпустил дальше по проходу.

- Жив? – спросил Марко.

Он-то прекрасно знал о моей фобии. Угукнул в ответ, положив голову ему на плечо. Как хорошо, что он рядом, иначе обделался бы. Весь полет так и проспал у мужа на плече. Перед объявлением о «пристегните ремни», меня осторожно похлопали по щеке.

- Просыпайся, - шепот, прям, интимный, - мы почти прилетели.

Скосив на Марко приоткрытый глаз, потерся о его плечо, а то на голове занемело от лежания одним боком. Плечо-то накаченное, а не мягкое, как подушка. Огляделся, народ завозился, послышалось предупреждение о ремнях. Снижаемся. Хвала богам! Как только выползли после многочасового сидения в не очень удобных креслах, сразу не разбежишься, Микки позвонил неведомому Йоро. Имя, кстати, довольно экзотическое. Оказывается, он нас уже ожидал у выхода из аэровокзала.

Нас встретил высокий, как все скандинавы, но не блондин, а скорее, светло-рыжий с теплыми голубыми глазами. Мне всегда казалось, что светлый цвет радужки может быть только холодным, а оказалось, что это не так. Как он нас узнал, не мне немыслимо, но мы встретились, пожали руки, даже поулыбались немного, только как-то не улыбалось. Повод не тот. Потом мы долго ехали до Карунги, маленького городка на побережье.

К отелю он повез нас в своей машине. Ехали почти молча. О чем разговаривать с незнакомым парнем? Прилетели поздно ночью. Йоро гнал машину, как дурной. В свете фонарей разглядывали городок, как могли. Хорошо, что Микки заранее подумал о номерах, а то мы-то вообще облажались бы, если б остались на улице.

- Я заеду за вами завтра часам к десяти утра, - смущенно проговорил Савенсон.

- Йоро, мы до сих пор не поблагодарили вас за нашего друга, - Микки был сама невозмутимость и вежливость.

- Да… не стоит, - он отмахнулся, направляясь к машине. – Вы на такси доедете до госпиталя?

Я умиляюсь! Он еще бы покраснел! Или я настолько циничен? Да нет, не циник, просто такие парни встречаются только в провинции, а я отвык от подобных индивидуумов. Из таких выходят самые верные друзья. Сначала в фирме у Никыча, только потом немного оттаял с Марко. Микки непонимающе выгнул бровь. Умеет же он выражать мысли мимикой!

- Я буду на мотоцикле, - как младенцу, объяснил Йоро.

- А-а… понятно, - кому-то кивнул Миккеле. – Тогда мы закажем такси на десять.

- Договорились, - снова напожимались руками, мы направились в отель, а Йоро укатил домой.

На рецепшене нам выдали ключи от номеров. Что интересно, это не электронные, а обыкновенные, с огромными брелоками, что в ладони еле помещались. Мы снова поулыбались на них девушке, но забрали, деваться некуда. Уже в своем номере, чуть раскидав вещи на креслах, завалились спать.

Избитая фраза, что утро добрым не бывает, не верна. Это утро выдалось совершенно прекрасным, не потому, что кошак рядом. А потому, что я проснулся раньше него, заказал в номер завтрак, успел принять душ, вот там меня и настиг хвостатый, точнее, пока бесхвостый, потискались немножко, без фанатизма, я отчалил одеваться и ждать его за накрытым столом.

До встречи с Йоро оставалось чуть больше часа, прекрасно успеем спокойно поесть и собраться. За окном неспешно падал крупой снег. Ветер иногда сбивал его с ритма, но после очередного порыва, все восстанавливалось. Держа в руках чашку с «американо», наблюдал за мелкими снежинками. Классная медитация – мысли разбегаются, голова пустая, только зрачками следишь за их движением, а тем временем кофе остывает в чашке. Кого-то этот факт приводит в недовольство, а анне все равно, лучше холодный, чем обжигающий.

- О чем задумался?

Действительно умедитировался, что не заметил, как подошел Марко. Неопределенно покачал головой на его вопрос. Его руки так же держали кружку с кофе, а он смотрела в окно.

- Я боюсь его увидеть в таком состоянии, - пожаловался супругу.

А кому я еще могу довериться? Он всегда меня понимал, как никто, и сейчас не осудит. Он покачал головой, изображая болванчика, не отвлекаясь от созерцания снежинок.

- Я рядом. Надеюсь, Микки вытащит его, - в голосе кошака чувствовалась уверенность в нашем друге.

- Надеюсь…

Мы стояли и смотрели, на кружение белых мелких хлопьев, они заглядывали к нам в окно.

Резкий телефонный звонок заставил нас вздрогнуть, один взгляд на настенные часы. Приехал Йоро. Тут же зазвонил внутренний телефон, и девушка приторно вежливым голосом поведала, что нас ждет такси. Три минуты, чтобы накинуть верхнюю одежду, схватить сумки, стукнуть в дверь Миккеле, и мы трое уже выходим из дверей отеля.

Йоро, как и предупреждал, стоял, опершись с боку на своего черного «коня». Мне, конечно, нравятся мотоциклы, но чисто с эстетической точки зрения. Сам никогда не заберусь в сиденье такого неустойчивого, но прекрасного зверя, рьяно предпочитая четыре колеса. Ну… или четыре лапы, когда как повезет.

- Показывай дорогу, - предложил, Микки, пожимая ему луку при встрече.

- Езжайте за мной, хотя, таксист знает, куда везти.

Он надел шлем, усевшись на свой мотоцикл, и обе машины – двух и четырехколесные -  мягко стартанули в сторону госпиталя.

Миккеле

Бледный Нат лежал прикрытый одной простыней, под которой, похоже на нем ничего не было. Прозрачных трубок в его теле было так много, что он походил на незаконченного робота-андроида. Руки безвольно покоились на простыне вдоль тела. Он мерно дышал.

Мы смотрели на него через стекло. Марко едва сдерживал супруга, чтобы тот не влетел в палату и не вырвал друга из плена подключенной к нему аппаратуры. Вакелли порыкивал на него, разговаривал, опасаясь новых приступов.

«Когда же начнется нормальная жизнь? Когда не нужно будет срываться, мчась на край географии разгребать чужие проблемы?» - потер лицо ладонями.

«Я сам могу попробовать…» - Марко с волнением дотронулся до моего плеча.

«Извини», - стало стыдно собственного малодушия.

Вздохнул, настраиваясь на ауры персонала, благо медсестер оказалось в пределах досягаемости двое, принялся воздействовать ментально на их мозг, принуждая оставаться там, где они сейчас находятся, еще минут десять-пятнадцать. Когда от них пошла отдача, означающая положительное влияние, открыл глаза, спокойно вошел в почти стерильную палату. Несколько секунд всматривался в похудевшее лицо парня, определяя теперь методы воздействия на него.

Все оказалось сложнее, чем я предполагал, но справлюсь, после чего, в обязательном порядке, потребую двое суток полноценного сна. Положив ладони ему на лысый череп, видимо, пришлось обрить, исправляя последствия удара, залечивая мелкие венки и капилляры, устраняя гематому. Судя по часам на моем запястье, прошло уже семь минут. Следует уходить, а то лишнее «вдруг» нам ну надо. 

Вставая на свое место рядом с парнями с другой стороны стекла и делая вид, что мы все еще рассматриваем своего друга, мимо нас пронеслась медсестра, врываясь в палату, забыв прикрыть за собой дверь, вглядываясь то в лицо пациента, то на показания приборов. Следом спешно вошел врач, этот уже прикрыл дверь, принялся обследовать больного, который просыпался от долгого сна.

Никто не соотнес радостное событие с нашим присутствием. Мы неторопливо вышли в холл на первом этаже, где нас встретил обеспокоенный Йоро. Не позволив ему задать никаких вопросов, коротко ответил:

- Он просыпается. Все нормально, - меня пошатнуло от перерасхода жизненной энергии, во время лечения Ната. – Накормить и дать выспаться, - потребовал от всех.

Кто и как станет исполнять приказание, все равно. Поймав такси, вернулись в наши номера. Йоро взяли с собой, куда ж его девать? Он итак перенервничал за медвежьего жениха. Все расположились в разных позах, кто где мог, посадочных мест маловато – всего два кресла, а на кровать я никого не пустил из вредности. Сегодня имею право. Из ресторана принесли немалых размеров заказ, все-таки и нас четверо. Все взрослые мужики хорошей такой комплекции, а я вообще уставший. Ели молча, но быстро, после чего выгнал парней, заваливаясь спать.

Якоб

Мы всей маленькой компанией, чтобы не мешать уставшему Микки восстанавливаться после оздоровительного сеанса великой доброты и человеколюбия по отношению к нашему другу Нату, убирались в наш с Марко номер. Марко заказал бутылочку хорошего красного вина и три бокала. Заказ доставили довольно быстро, но все время до него, мы сидим молча.

Я, честно  говоря, первый раз видел, как работал Микки. Много раз слышал, что он в этом деле молодец, однако, то, что было сегодня в палате у Толика, выходит за любые грани.

Йоро с бокалом устроился вальяжно расположившись в удобном в кресле, мы с Марко нагло завалились полусидя на кровать, подложив под спины подушки. По лицу шведа понял, что вино ему понравилось. Он еще несколько минут помолчал, видимо, решался.

- Вы сказали, что с Натом все в порядке? – от нас подразумевался рассказ о друге.

- Да, - проглотив рубиновую жидкость, - ответил Марко. – Микки ему помог, потому и должен восстановиться.

Он же не ожидал, что мы вот так возьмем и расскажем незнакомому другу нашего друга, чем в госпитале занимался Миккеле. Поняв, что с ним никто не собирается делиться подробностями, замолчал.

- Ты не думай плохого, - вдался я в объяснения, - мы тебе очень благодарны за участие в судьбе Ната, просто, когда уходили от него, а нам разрешили посмотреть через стекло, он, кажется, просыпался. Каково его состояние, нам пока неизвестно.

- Спасибо, - выдохнул еле слышно. – Главное, его самочувствие после попадания под автобус.

- А вот с этого места поподробнее, - я даже подался вперед.

- Я многого не знаю, - он отпил глоток, покрутил вино в бокале, наблюдая, как оно скатывается по стенкам. – Риг… Эээ… Родригер Янсон в тот день не явился на работу, кажется. А потом кто-то сообщил, что Ната утром сбил автобус. Прямо на остановке, причем он стоял от уровня кармана почти в двух метрах. У Таппа, хозяина кафе, где работал Нат, знакомый начальник полиции, так вот он сказал, что сзади его были еще следы, но они присыпаны снегом, потому протекторы обуви неясны. Все считают, что его толкнули под автобус и толкнул именно Риг.

- Где он сейчас? - в номере такая тишина, что мой вопрос прозвучал слишком громко.

- Прячется где-то, - пожал плечами.

- А сам кем трудишься? – спросил Марко.

- На железнодорожной станции машинистом маневрового. Мы хоть и не далеко от побережья, но все-таки не порт, - он помялся, потом пояснил: - Отпросился на две смены, четыре дня смогу с вами встречаться только в определенное время.

- Понятно, - покивал я.

- Мне сегодня в ночь, оставлю вас до завтра, но появлюсь только в обед. Надо немного поспать.

- Конечно! – развел я руками. – Какие разговоры. Завтра встретимся. Ты звони.

- Хорошо, - допил вино, и вышел вон.

Марко проследил за ним.

- Неплохой парень. Нату везет на добрых людей.

- И нелюдей тоже, - вставил свои пять копе.

Давай тоже подремлем, что-то меня рубит, - Марко поставил бокал с недопитым вином на прикроватную тумбочку, заваливаясь на живот. Мне оставалось последовать за ним.