Омунус

Глава 11

Несмотря на серьезную, фантастическую «миссию», я не должна была отменять примитивные планы.

Я сводила подруг в одно крутое кафе, где мы пробыли чуть больше часа, поделившись новостями про все, что недавно произошло. Правда, я недоговаривала им несколько важных нюансов: например, что я – почти не человек, и за мной охотятся сумеречные маньяки, засевшие в телах мертвых. Мда. Весело.

После «пира», Мара и Джесс уехали на такси по домам, а я потопала пешком, ведь  все деньги пустила на оплату нашего шикарного обеда. Щедрость никогда не доводила меня до добра…

Кое-как добравшись до жилища, я не обнаружила маму, зато нашла неказистую записку, в которой она твердила, что якобы ускакала на встречу одноклассников. Если это и правла, то, надеюсь, к концу «вечеринки» мне не придется забирать ее пьяную тушку и волочить до нашего логова – а что? – подобное случалось пару раз… И, поверьте, мне ни разу не доставляла удовольствия мысль, что женщина, благодаря которой я появилась на свет, отрывается получше меня.

Переворошив весь гардероб, я нашла какие-то забытые мною вещи: короткое облегающее  черное платье с лямками, синий топ с ветвеобразным рисунком и вязаную кофту. Вот одно я помню точно: кофту подарил отец, но она мне не понравилась, и я запрятала эту ужасную вещичку среди других. Да простит он меня. Топ – прошлый век. Зато крохотный лоскут, называющийся платьем, (который мне, кстати, закинула в шкаф Джесс, сославшись на то, что я одеваюсь скромнее монашки) вполне подойдет для миссии в баре. Что там советовал Дэмиенус? Побольше разврата? Пф, окееей.

Я приложила черное мини к своему телу и удивилась: оно было очень коротким. Ровно год назад, когда мерила эту штуку, она хотя бы закрывала пятую точку. Уверена, если облачусь в этот срам, все улицезреют результат моих ночных перееданий – конечно, зад у меня не покрыт слоем целлюлита, зато им вполне можно у***ь кого-нибудь. Хм. Возьму на заметку.

Решившись, я кинула платье на кровать и поплыла в душ, захватив некие средства гигиены. Постояв немного под ободряющими каплями воды, обмоталась полотенцем и принялась расчесывать и сушить запутавшиеся волосы — никогда не любила это дело. Я обожала свои светлые локоны, водопадом струящиеся по спине, но ухаживать за ними каждый день – было выше моих земных сил. Стоит сделать вывод, что даже Банши не способны выдержать столь нелегкую задачу.

Наконец, я высушила голову и взяла плойку, с помощью которой, выпрямила свои волнистые волосы. Юркнув из ванной комнаты, надела комплект черного белья  и нацепила это ужасно-короткое платье. Ткань плотно облизнула мои формы и, скорее, больше открыла, чем закрыла. Ну и дела. Может, Дэм решил надо мной поиздеваться? Думаю, духам в теле мертвяков все равно, в каком наряде щеголять – они и внешне выглядят не ахти. Если повезет, им попадаются почти не тронутые червячками оболочки, ну а вселяться в живых людей – удел сильнейших сумеречных гадов.

Я подошла к зеркалу — на меня, отныне, глядела девица легкого поведения. Слишком белые ноги контрастировали с темным платьем, как молоко и шоколад. Смотрелось бы круто, будь вещичка подлинее…

Образ шлюхи нужно было дополнить косметикой – куда уж без нее. На скорую руку я нарисовала вульгарные стрелки, промокнула губы сочно-ягодным блеском и вылила на себя целый флакон импортных духов – никогда бы не подумала, что можно выглядеть одновременно дорого и дешево. Наклеив на ноги пластыри, я с ворчанием окунула ноги в лакированные неношеные туфли – тоже подарок Джесс – и выпрямилась. Ох, видела бы меня сейчас подруга – пищала от радости: ее мечты сделать из меня «дикую штучку» воплотились в реальность. Не представляю, во что превратится это одеяние, если придется кому-то надрать зад – хотя-я-я-я, велика вероятность, что аут потерплю сегодня точно я. Здесь кроются две гребанные причины, и одна из них – я не умею драться.

Раздался сигнал автомобиля. Наверное, Дэмиенус пригнал свою «карету»: пора выходить. Лошадь ждет Золушку.

Быстрым, но неуверенным шагом я выхромала на крыльцо и направилась по тротуару, спотыкаясь. На улице стоял еле ощутимый холодок, который прокрадывался по моим конечностям; небо было немного темнее, чем час назад; деревья лениво покачивались, и когда очередной порыв прохладного ветра плюнул мне в лицо, я пожалела, что вообще вышла за дверь.

Дэмиенус – во всем своем величии – стоял неподалеку от моего дома, опершись спиной о дверцу  внедорожника, и нервно смотрел на часы, периодически поднимая руку. Он выглядел почти так же, каким я его видела в закусочной: грязноватая куртка, черные джинсы и растрепанные волосы, напоминающие воронье гнездо. Красавчик.

Увидев меня — или, точнее быть, услышав грохот каблуков, смешанный с проклятиями, знакомый сдержал глупую улыбку. Только не это. Не хватало, чтобы надо мной еще смеялись. Он деликатно сжал губы и закрыл рот ладошкой, уловив мое раздражение на лице.

— Молчи. Просто. Молчи.

Я осторожно протопала к нему, пытаясь не упасть. Практиковаться с туфлями не часто приходилось, именно поэтому взгляд Дэмиенуса яро выражал, что мне бы понадобились костыли.

А ему в скором времени может понадобиться машина скорой помощи: он, вероятно, не в курсе, как больно можно ударить этим женским атрибутом.

Охотник выдохнул и подошел ко мне, глотая приступы хохота – вот кретин.

— Правда, платье слишком короткое, — подметил он, смотря на мои оголенные ноги.

— Капитан Очевидность, — буркнула я и направилась к автомобилю, отдергивая задравшуюся ткань.

До места назначения мы доехали быстро — всю дорогу  Дэм гнал: сбавлял скорость только на поворотах, отчего его тачку здорово заносило. Когда я подумала, что минует моя кончина, мы уже оказались на месте. Парень припарковался возле газона обветшалого здания и выплыл на улицу с сигаретой в зубах. Я не спешила выходить, ожидая, когда в этой верзиле пробудится джентльмен, но вместо того, чтобы открыть мне дверь, он принялся скуривать вторую партию.

Желаю ему поперхнуться.

— О, Дэмиенус, ты так галантен, спасибо. — Бурча под нос, я вылезла из авто и осмотрелась по сторонам: забытая богом территория, куда мы прибыли, была незнакома мне.

На глухой загрязненной улочке располагалось единственное многоэтажное строение – и то заброшенное. Коричневая краска давно слезла со стен, окна заколотили досками и завешали клеенкой, что собрала с себя всю влагу – капельки на прозрачном материале мерцали, ловя лунные блики. Возле входа, над которым висела потухшая неоновая вывеска «Красный перекресток», болтался мясистый вышибала. Кривясь от дуновений ветра, он потирал разодранные костяшки и мертвыми глазами сканировал местность. Одержимый.

Здрасти.

Я подавилась слюной, когда увидела выскочившую из-за угла толпучку… смеющихся трупов. Серьезно. Они ржали. Компания, не спеша, двигалась в бар, едва перебирая ногами, откуда проглядывали косточки. Новая одежка на их дряблых телах удивила меня, как и следующее: духи залпом осушали бутылки с чем-то красным, наполняя дырявые, как дуршлаг, животы, затем покусывали шеи друг друга. Зрелище было нисколько пугающим, сколько отвратительным. Мне мало что было понятно в их действиях, и я не спешила задаваться вопросом, почему один чувак оторвал от своего дружка лоскут бледной плоти и проглотил, будто наивкуснейшую конфету.

Дэмиенус затушил бычок, и я поежилась — Одержимые взирнули на нас, после чего медленно засеменили внутрь, не посчитав странным увидеть здесь подозрительных людишек, от которых ничего не отваливается.

— Не бойся, — Охотник одурело хлопнул меня по спине, якобы, утешающее, и я отдала славу господу, что не упала замертво, а всего-то отделалась тихим писком, — они нам ничего не сделают.

— Я думала, нас вычеслили, — сообщила и отпрянула от Дэма, потирая вспыхнувшую болью лопатку. Ему бы в мясники податься.

— Об этом месте знают только Одержимые и мы. Самое смешное, они не догадываются, что их логово обнаружили, — пояснил парень и, достав мобильник, приложил к уху.

— Это пока. Неизвестно, как пройдет сегодняшняя «миссия». Нас могут поймать…

Когда я выставляла свои опасения, Дэм уже не слушал меня – что в его стиле. Закатив глаза, я терпеливо ожидала, когда его Величество перетрет с кем-то по телефону. Поговорив,  он запихал гаджет в карман куртки и подцепил меня под руку.

— А теперь притворись, что под кайфом. — Парень достал какую-то салфетку, измазанную в красной дряне. Он щедро выдавил содержимое на свои губы, отвернувшись от любопытных зевак, снующих подле входа.

— Что? — удивилась я. — И зачем ты…

Он мученически выдохнул, возвращая взор ко мне — жидкость, похожая на кровь, стекала с уголка его рта:

— Ты думала, нас просто так пропустят? У Духов чуйка на нас и простой люд. И здесь лишь два выхода: притвориться жертвой, которая, отныне, и дня не может прожить без укуса Хозяина, ибо выпить Сомнию и спокойно щеголять в полуживом состоянии среди Одержимых.

Я поморщилась, пытаясь переварить информацию.

— Сомния?

Звучит как наркотик.

Дэм кивнул.

— Это раствор, придуманный нашими предками. Замедляет работу органов, отчего сердечная мышца сокращается медленнее — у обычных людей это, вскоре, вызывает смерть, так как сердце останавливается спустя пару часов, а Охотники способны противостоять этому. Сомния лишь на какое-то время «усыпляет» сердце – оно бьется всего один раз в тридцать минут. — Дэм усмехнулся, заметив, как широко я разинула рот, опешив. — И да, Гвен, Охотники не умирают от этого препарата, если не переборщат с ним. Побочный эффект – амнезия, а частое употребление вызывает привыкание. Становишься зависимым.

Остановите Землю.

Я нервно сглотнула и осторожно поинтересовалась:

— Разве можно жить, когда твое сердце не бьется?

Парень таинственно улыбнулся.

— Еще как. — Он слегка отстранился от меня и продолжил, пачкая руки в краске…или крови: — Когда Сомния выйдет из крови, работа органов возвращается к прежнему графику. После препарата могут возникнуть головные боли и жуткая усталость. Охотники стараются избегать частого контакта с этим веществом, но иногда приходится идти на крайние случаи. — Дэм тяжело вздохнул. — Адам и Сэм уже под действием Сомнии. Это поможет им без всяких проблем проникнуть в бар, переполненный Одержимыми. Как известно, бесы чувствуют друг друга, и если к ним запрется живой человек, они сразу об этом узнают, а под «прикрытием» Сомнии всего-навсего будут думать, что дух в том или ином теле слишком слаб, чтобы его «распознать».

Гениально, однако.

Я поморщилась, вспомнив, о чем недавно толковал Дэмиенус. По всей видимости, он не собирался впаривать мне это вещество, зато решил сделать из меня жертву, которой лакомятся Выходцы. Даже не знаю, что лучше…

—  А я, значит, должна притвориться закуской?

— Именно, потому что Сомнию ты не получишь, — отрезал он, проводя красными пальцами по моей белой шее и оставляя следы. — Вдруг что-то пойдет не так, и я еще получу люлей.

Надо же, в первую очередь он беспокоится за свой зад. Как мило.

— Но другие ведь употребляют это…

— Потому что не в первый раз. — Дэмиенус окатил меня сердитым взглядом, означающим, что тема закрыта.

Я закатила глаза, кривясь от ощущения липкой субстанции на коже – кажется, это все же кровь. Матерь божья. Надеюсь, этому психу не пришлось никого убивать или вспарывать себе брюхо.

— Как насчет тебя? — Я застыла, всматриваясь в его напряженные грубые черты. — Ты выпил Сомнию?

Охотник прекратил меня пачкать. Он сжал окровавленную салфетку, как мог бы сжать мою шею – сильно и резко. Эм, я что-то не то спросила?

— Мне она не нужна, — процедил, пряча изделие в карман куртки. И стоило мне открыть рот, чтобы начать подробный допрос, как он опередил, приторно улыбнувшись: — Игрушки духов походят на наркоманов и умалишенных. Советую сделать глупое лицо, Подсолнух.

Это прозвище, отныне, я слышу даже чаще, чем свое имя. Я бы показала Дэму язык или – ну, не знаю – влепила бы ему за чрезмерную красноречивость, но решила припасти свою месть на другой случай. Сейчас лучше и правда сосредоточиться на «миссии».

Что он там сказал? Притвориться шизанутой? Пф, иногда мне и притворяться не требуется…

Я вылупила глаза и в недоумении оттопырила нижнюю губу. Охотник, увидев эту нелепую пародию, с отвращением наморщился, будто бы я была сродни мерзкой личинки.

— Не так сильно. — Парень повернул голову в сторону вышибалы и добавил, подтолкнув меня в сторону входа в «Ад»: — Я надеюсь, ты не будешь пускать слюни. В таком случае я обязан буду уйти, чтобы меня не заметили рядом с этим позором.

— Ты только что подогнал мне идейку, как проще от тебя избавиться, придурок, — фыркнула я, но не стала проводить испытания со своими ротовыми выделениями. И вообще, за кого меня держит этот идиот?

Дэм не удосужился ответом, лишь хмыкнул и провел меня к пошатывающемуся громиле, напевая какую-то похоронную мелодию. Да, здесь как раз-таки не хватало позитивного «саундтрека».

— Я к Стиву. — Он в ожидании уставился на вышибалу.

Тот качнул испещренной струпьями головой, разглядывая его пятна крови на губах. Затем Одержимый переключился на меня.

— А эта полоумная с тобой?

О, да с меня неплохая актриса.

Дэмиенус еле заметно улыбнулся.

— Да. Стив будет рад с ней снова отжечь: уж эта крошка умеет его развлекать.

Этого я точно не ожидала: меня только что деликатно назвали шлюхой. Да еще и полоумной обозвали. Я едва заметно пихнула Великого сказочника локтем в бок, отчего он тихо чертыхнулся. Вышибала пару секунд сканировал нас, и я начинала волноваться, что мое сердце предательски грохочет от страха – буду молиться, чтобы он не заподозрил ничего странного. Не думаю, что жертвы Выходцев испытывают вообще что-то, кроме тяги к своему «хозяину».

— Проходите, — Одержимый, на удивление, без лишних вопросов пропустил нас, отворив дверь рукой, обросшей плащом жуков-могильщиков. Брр!

Мы поспешно втиснулись внутрь. Я со всей  силы толкнула Дэма и стиснул зубы: тот немного покачнулся, но не упал – вовремя сохранил равновесие.

— С ума сошел? — яростно шикнула я и возмущенно всплеснула руками. — Какого черта ты там наговорил про меня?

— Прости, Подсолнух — нас бы просто так не пустили. — Парень вытер кровь с губ.

Я  обреченно выдохнула, поправляя платье:

— Думаю, мне надо будет привыкнуть к унижениям.

Он подошел ко мне.

— Это надо для дела: будучи Охотником, ты тоже станешь постоянно лгать и притворяться тем, кем не являешься.

Я взглянула в разъяренные глаза Дэмиенуса и поняла, что он, может быть и прав. Кто знает, какие «приключения» меня ждут. Однако я не жалею, что всыпала ему – в следующий раз будет знать, прежде чем сболтнуть подобную гадость про меня.

— Кто такой Стив? — поинтересовалась я и начала разглядывать толпу… мертвяков, которые терлись друг о друга под какой-то хор Сатаны.

— Управляющий этого клуба. Как ты догадалась, он тоже с прибомбахами. — Охотник посмотрел на наручные часы. — Сейчас подъедут Сэм с Адамом. Подождем их тут.

В груди будто что-то сжалось, когда я услышала эти два имя. Было страшно представить, как ребята отреагируют на меня. Перед Сэм я виновата и должна буду попросить прощение, а вот перед Адамом… даже и не знаю, что скажу. Странные у нас с ним отношения, однако.

Глаза бегали по танцующим силуэтам, которые дергались в разные стороны и извивались под клубнями дыма. Световые прожекторы бешено сверкали, как рождественская елка, попадая в такт какой-то дерзкой композиции. Из-за молочного тумана, извергающегося черт подери откуда, выскакивали лазерные разноцветные лучи, ласкающие мертвые тела на танцполе. Запах стоял спертый: смесь алкоголя и чего-то стухшего… мерзость! Конечно, в этом аромате был своеобразный «плюс»: вдыхая его, я не зацикливалась на развратных плясках полуголых девиц.

Вот, оказывается, где основное пристанище дряней.

— Нас точно не просекут? — поинтересовалась у Дэмиенуса, пытаясь перекричать адский жалобный скрип – уж простите, такое убожество нельзя назвать музыкой.

Парень сощурился, разглядывая хаос вокруг, и наклонил голову ко мне.

— Что? Я не слышу! Говори громче!

Я закатила глаза и вновь повторила:

— Нас и правда не обнаружат?

Охотник коротко улыбнулся, что делал крайне редко. Даже реже, чем расчесывался.

—  Клянусь твоей шкурой.

Засранец.

Дэмиенус отстранился. Сначала я подумала, будто он очередной раз пытается избежать продолжения разговора. Но мои предположения не оправдались. Охотник развернулся, когда фонящий грохот сзади вдарил по нашим ушам.

 Я последовала его примеру, и шок тут же поглотил меня с головой.

Сэм.

Блондинка, вероятно, потерпев эпическое падение, изящно поднялась с пола, очень громко проклиная длинные шпильки на ногах.  Прикид у нее, конечно, был убийственный во всех смыслах. И, судя по выражению лица, она уже ненавидела это место.

Эльфийскую фигуру девушки облегало темно-синее платье – не сложно предположить, что скудная длина вещички была выбрана изрядно для этого клуба. Платиновые прямые волосы превратились в милые локоны, которые придавали ее лицу детскую наивность. Синячки и ссадины она слегка скрыла под тональным кремом.

Брезгливо обтряхнув грязные коленки, Сэм оттянула задравшийся конец платья под похотливые взгляды неотесанных парнишек неподалеку, отчего у тех от восторга чуть ли не лопнули штаны.

— Здравствуй, притон сумеречных проституток! — Блондинка скривила лицо, осматривая клуб. Толпучка «самцов», истекая слюнями, собралась двинуться к красотке, но стоило ей кинуть один из своих убийственных взглядов в их сторону, как ловеласов и след простыл.

— Сэм,  — я торопливо окликнула ее и, не задумываясь, обняла – правда, слегка нелепо, — боже! Умоляю, прости меня!

Девушка засмеялась и похлопала меня ладошками по спине, будто и вовсе не держа зла.

— Гвен, тебе не за что извиняться. Что было, то было. У Охотников всякое происходит в жизни. Главное, что жива и здорова. Остальное - пустяки. — Она отпрянула, с кривой улыбкой разглядывая мой новый «образ». — Поскорее бы мы сняли с себя это позорище.

— Согласна.

— Где Адам? – забеспокоился Дэмиенус, всматриваясь в дрыгающиеся на танцполе тела.

Сэм с безучастным видом обернулась к двери и показала пальцем на только что зашедшего Охотника в байкерской куртке.

— А это кто?

Наши взгляды устремились на Адама: он улыбнулся, видя, что ему уделено столько внимания. Обожает же этот засранец множество взоров на себе, особенно – женских.

— Неплохая музыка, — похвалил он, отчего я закатила глаза. Адские стоны могут нравиться разве что таким, как этот кадр.

— Отчаливаем, — бесцветно сообщил Дэмиенус и дерзко направился в толпу, вероятно, не желая больше находиться рядом со своим… врагом.

Терпение у него, конечно, грандиозное.

Адам, якобы, не заметил демонстративного ухода «друга», и продолжал глазеть на нас, как на каких-то чертовых богинь.

 — Выглядите к месту. — Парень подмигнул мне и запихал руки в карманы джинс, вгоняя меня в краску еще больше.

Я напряглась, мгновенно вспомнив всю нашу «страсть» за последнее время. Сэм заметила мое состояние и, к величайшему счастью, спасла ситуацию:

— Пойдем уже, Казанова.

Мы последовали к барной стойке, где, по всей видимости, находился заядлый алкаш – Дэмиенус. Через толпу фриков пробраться было сложно: они заслоняли все свободное пространство своими телами и нагло пихались. Пока я шла через крохотное пространство между весельчаками, меня успели здорово «попинать» локтями.  Девушки в коротких юбках манили к себе Адама: тот поддавался на их уловки, потому что одна из них обещала показать ему грудь, но я и Сэм силой тащили похотливого парнишку за собой, хоть тот и сопротивлялся. Какие мужчины отчаянные, ей богу, клеятся даже к трупам.

Наконец, мы нашли нашего «друга», который восседал – угадайте, где? — за стойкой! — и настороженно осматривался по сторонам. Он был будто чем-то загружен, либо успел за короткий промежуток времени перепить. Увидев нас, парень заказал у бармена что-то и махнул рукой, чтобы мы подошли. Неужто и нас решил споить?

Переборов желание плеснуть спиртное на лицо Дмиенуса, когда он присосался к пойлу, я плюхнулась на место рядом с ним, а Сэм с Адамом стояли еще вдали и что-то обсуждали – надеюсь, не мой уродский прикид.

— Это ужасно, — фыркнула, наблюдая, как какой-то Одержимый кусает девушку в разных местах, а та балдеет от всего этого.

Дэмиенус даже не посмотрел в их сторону. Для него все это словно было в порядке вещей. Не удивлюсь, если он вообще не шелохнется, когда сюда, например, упадет метеорит и превратит в огромное кровавое месиво половину танцующих чудаков.

— Не привлекай внимания: для таких, как он, подобные процедуры вполне естественны. — Охотник поднял опьяненный взор на бармена, который крутил в руках бутылки и дергался под  музыку, как ненормальный. — Еще рюмку, пожалуйста.

Кто-то сегодня нажрется. Точнее, уже нажрался.

— А нас не раскроют? — поинтересовалась я. Руки так и чесались натянуть платье на коленки: в сидячей позе мое нижнее белье мог не узреть разве что слепой.

— Какой раз повторяю – нет. — Он принял новую рюмку алкоголя, устремив взор на едва выпирающую из-под футболки рукоятку клинка. — Я же говорил, что мы подготовились. А при взгляде не тебя, духи думают, что ты – чья-то хорошенькая игрушка. Заметила, как на тебя пялились, когда проходила через толпу? — Дэмиенус слегка кивнул назад, чтобы я переключила внимание на отрывающихся тварей, и продолжил, пригнувшись ближе: — Эти тела… Духи любят живиться в мертвой плоти: просто тогда не приходится вести «борьбу» с душой владельца. Им так гораздо проще «присваивать» оболочку. А чтобы не привлекать лишнего внимания, они выбирают «свежее мясо» - тех, кто совсем недавно откинул коньки. Кого не успели поесть черви.

— Но ведь в… живых они тоже проникают, — я понизила голос — мало ли, вдруг меня услышат? Все же, сверхъестественные создания обладают рядом невероятных способностей.

Дэмиенус залпом осушил напиток и вытер рот.

— Верно. Только это делают более сильные Выходцы – они-то способны взять тело в свой полный контроль, отбив его у «владельца».

Познания Охотников меня иногда поражают.

Я сглотнула, мельком осматривая кучу бледных тел, неумело раскачивающихся под «хор Сатаны» - картина взята будто из какого-то фильма про зомби.

— Тут есть «живые»?

— В каком смысле?

Меня лихорадило.

— Те, чьи сердца еще бьются?

Дэмиенус замер. Он не смотрел на народ позади себя, зато, не отрываясь, таращился на меня. Я что-то не то спросила?

Хотя, нужно было догадаться, что приятель, скорее всего, не в курсе насчет этого, как вдруг он меня ошарашил, со звоном опустив рюмку на стойку:

— Трое.

— Что? — я вцепилась в подол платья, ожидая невероятных подробностей.

Брюнет нахмурился. Он спрыгнул со стула, кинул бармену пару купюр, затем всем своим ужасающим ростом поддался ко мне.

— Здесь всего трое «живых», Гвен.

— И где же они?

— Одна прямо передо мной, — слова Дэмиенуса заставили покрыться мурашками. Я внезапно забыла, как дышать, глядя в его голубые, печальные глаза.

Трое.

Но нас, Охотников, здесь четверо.

Я, Сэм, Адам и он.

Разве можно совершить такую глупую ошибку?

Надеяться, что у Дэмиенуса проблемы с математикой было не менее абсурдно. Впрочем, допрашивать его тоже: развернувшись на пятках, он присосался к очередной рюмке, якобы показывая, что не собирается устраивать со мной дискуссию. Я знала — этот парень замкнут и необщителен, но так хотелось узнать от него больше. Намного больше. Я была на сто процентов уверена, что за его молчанием скрывается нечто темное. Как и он сам.

Чтобы уйти от мрачных мыслей, я принялась разглядывать помещение – достаточно вместительное, с высокими потолками. Сложно было не обделить вниманием шкафчик за спиной бармена, где находились огромные бутылки, дополна залитые какой-то красной жидкостью. Неужели, кровь? Кроме того, на стеклянных полках лежали драгоценности — странно, что их никто еще не спер, если они действительно настоящие. Меня это жутко напугало, в отличие от Дэма. Может быть,  этот полудурок  тут не первый раз и видел все это?

Дэмиенус осушил последнюю порцию напитка и переключил томный взор на приближающихся Охотников.

— Ну, не видно этого тупоголового? — спросил он, облизывая шершавые губы.

Адам измученно оглядывался, будто осточертел от безрезультатных поисков.

— В целях безопасности, Фрэд может перекочевать в другое тело. Нам стоит быть бдительными. Кто знает, вдруг он где-то в той танцующе толпе, а самое паршивое – вдруг этот кретин узнал нас и просто ждет удачного момента?

— Брось, — Сэм замотала головой, уперев руки в бока; ее аквамариновые глаза скользили по потным…мертвым тушкам, которые едва не разваливались, извиваясь в такт скрипучей мелодии. — Переселение занимает много сил. К тому же, ему ни к чему лишни заморочки: для таких дел нужно найти подходящую оболочку, и это, поверь, занимает совсем немало времени.

Блондин насупился. Похоже, гениальность этой красотки его убивала. Он собрался что-то снова сболтнуть, однако Саманта опередила друга, повернувшись ко мне:

— Гвен, узнаешь здесь кого-нибудь? Фрэда или его «преданную банду»?

Я начала всматриваться в пьяные лица Одержимых: сложно было уловить «знакомые» лики, когда световые прожекторы бешено мигали со всех сторон, почти что ослепляя.

— Нет.  — Я вытерла  потные ладошки о платье. Среди «мертвецов» не виднелось тех кретинов. К сожалению. — А вы уверенны, что Фрэд здесь?

Адам издал гортанный звук, похожий на приглушенный смешок и скрестил руки на груди.

— Да если он и здесь,  мы эту козлячью рожу из ста узнаем.

— Чушачью, — поправила Саманта, ухмыльнувшись. О, да, именно чушачью, если вспомнить, какой бубен у того нелепого духа.