Энерста

Глава 2

Я посмотрела в сторону столиков и почувствовала, что в области затылка сильно закололо, а в глазах помутнело. Обстановка бара стала расплываться, и я начала видеть только размытые блики с прожилками света. Что-то снова кольнуло, и боль обхватила всю голову; я автоматически схватилась за нее. Закрыв глаза и вновь открыв их, я заметила, что нормальное зрение стало потихоньку возвращаться ко мне. Я уже была в состоянии разглядеть лицо подруги и большинство предметов.

— С тобой все хорошо? — увидев, как я потираю голову, спросила Сара.

— Да, просто… мне нужно в уборную. Я сейчас.

Часто моргая, чтобы не быть в плену тумана, тонкой пеленой покрывшего мои глаза, я направилась через столики, едва передвигая ногами. Потирая виски, я остановилась и немного вздрогнула, когда обратила внимание на одного мужчину, сидевшего за барной стойкой. Из его спины струились языки черного дыма, которые практически трудно было разглядеть на темной кофте, если бы они не достигали размеров с пол руки. Дым… его что, кроме меня никто не видит?! Что, если это сигарета, или еще что-нибудь, которую закинули ему за шиворот, еще не потушенную? Что, если этот дым от нее? Мужчина же загорится! Боже…

— Ваша кофта, — прокричала я, торопливо подходя к незнакомцу. — Вы горите!

Все затихли и обратили на меня любопытные взоры. Мужчина, сидящий за барной стойкой, повернулся, когда я подбежала к нему и начала хлопать ладонями по его спине.

— Вы горите, — вновь начала я и убрала руки, когда увидела его суровый и дикий взгляд. — Горите… 

Я сглотнула подступивший к горлу ком, немного отпрянула назад, наблюдая, как дым продолжал развиваться. Откуда он? И почему все посетители сидят и бездействуют?!

— Аника! — услышала я голос Сара. — Что ты делаешь?

Мое сердце стало колотиться с сумасшедшей скоростью, когда я увидела, что дым продолжал струиться бурными потоками по воздуху, так и не исчезнув. Я вздрогнула и, указав пальцем на спину незнакомца, посмотрела ему в глаза, ужасно злые и черные глаза. Мужчина сердито взглянул на меня, но так и ничего не произнес, хотя, наверное, хотел.

Молчали все в этом баре и не понимали, что я имела в виду. Футболисты из команды «Орлов» стали шептаться о чем-то, даже посмеиваться… надо мной. Через мгновение хохот распространился по всему бару, и я поняла, что этот дым кроме меня никто не видит. Скорее всего, у меня был бред, или сошла с ума, раз вижу то, что не видят другие. Это глюк. Не зря у меня перед этим заболела голова.

Я до сих пор смотрела на мужчину и не обращала внимания на дикий смех и какие-то крики в свой адрес. Я не могла пошевелиться, глядя в его темные глаза, которые отражали злобу, ненависть и раздражение. Чернота охватила радужную оболочку его глаз, начала распространятся за ее пределы, пока они полностью не залились ею. Незнакомец, на чьем лице не дрогнул ни одни мускул, резко схватил меня за руку и стал ее сжимать, наблюдая за моей реакцией. Я закричала и смогла вырваться из плена сурово взгляда, резко замотав головой. Смех и гулы снова переросли в тишину. Все наблюдали за нами, и никто из присутствующих здесь не пошевелился, кроме Сара и Криса.

— Отпусти ее, урод! — закричал Крис и, подбежав к нам, откинул руку мужчины, затем отодвинул меня к себе за спину.

В недосягаемом центре моей головы вновь закололо, яростно и сильно, в глазах затанцевали огромные пятна, делающие все расплывчатым, и я, схватившись за затылок, тихо закричала от боли. Непрошеные слезы градом потекли по щекам, оставляя за собой мокрые кривые полоски. Опустив веки, затем снова подняв их, я обнаружила, что предметы приняли привычные четкие очертания. Теперь, когда я взглянула на мужчину, то не увидела никакого дыма и черноту в его глазах. Всего этого не было.

— Хочешь, чтобы я разукрасил твою физиономию? — гневно пригрозил Пантьери, наблюдая за спокойным выражением лица мужчины.

— Как ты? Что случилось? — пролепетала Сара, обняв меня за плечи.

Я быстро заморгала и удостоверилась, что на ближайшие несколько секунд глаза не заслонит пленка тумана. Боль в голове прекратилась. Я смогла выпрямиться. Мне стало страшно, когда я вспомнила про то, что только что видела.

Что это было? И есть ли этому хоть какое-то объяснение помимо того, что я свихнулась? Потому что я не свихнулась… это точно не было плодом моего воображения.

— Мне просто показалось кое-что, — промямлила я, вытирая тыльной стороной руки слезы со щек.

— Я с тобой разговариваю! — вновь начал Крис, обращаясь к мужчине. — Встань!

Незнакомец сидел с тем же невозмутимым выражением лица, с той же необъяснимой злобой в глазах и просто молчал, пристально взирая на моего защитника. Он будто не понимал слов Криса, отчего просто даже не шелохнулся и не поднялся с места.

— Вы умрете. Все умрете, — не изменяясь в спокойном выражении, произнес мужчина.

Я взглянула на лицо Сара, которое выражало испуг, а затем, взяв за руку Криса, потянула к его себе, — назад от этого психа. Сердце забарабанило с такой силой, что едва не выпрыгнуло из груди. Ладони вспотели от страха. Я думала о том, что сейчас произойдет что-то ужасное, отчего кто-нибудь пострадает, включая этого безумного мужчину.

Крис яростно вдохнул и, высвободив свою руку, хотел было врезать чокнутому, но не успел. Я перехватила его ладонь.

— Не надо. Он того не стоит.

Крис не сразу, но расслабил кулак, в котором собрался весь его гнев и, опустив руку, наклонился прямо к лицу мужчины.

— Убирайся отсюда! Если я тебя когда-нибудь увижу, то, клянусь, я убью тебя! Умрешь ТЫ, понял? Только попадись мне на глаза, гребаный козел, и от тебя ничего не останется, — каждое слово Крис выплевывал с презрением, что даже я поежилась от страха.

Мужчина грациозно встал на ноги с таким видом, словно Крис пожелал ему приятного дня, поправил свою кофту и удалился из бара, ничего не ответив.

Я была поражена всем тем, что только что произошло и происходило до этого. Почему этот сумасшедший сказал, что мы все умрем? Что он имел в виду? Это была пустая угроза, или реальное предупреждение? Боже… и почему его глаза полностью залились тьмой, когда он схватил меня за руку?

Крис повернулся ко мне и, взяв мою ладонь, спросил:

— Ты как?

— Странное чувство, но я напугана, шокирована и одновременно в замешательстве, — тихо забормотала я. — И еще я чувствую себя паршиво.

Сара заправила прядь выбившихся волос за ухо и похлопала меня по плечу, как бы утешая.

— Крис, отвези ее в пансион и проследи, чтобы с ней все было хорошо. Дэни сейчас доиграет партию в бильярд, и мы поедем вслед за вами, — она наклонилась к моему уху и прошептала: — Надеюсь, ты посвятишь меня во все подробности, что случилось между тобой и этим психом?

Я качнула головой в знак согласия и вместе с Крисом поплелась к выходу. Придерживая меня руками, он помог спуститься по лестнице и довел до своей черной «Lamborghini». Я села на пассажирское сиденье и почувствовала, что головная боль вновь начала возвращаться. Да что происходит? Откуда и из-за чего она появляется?

Мой приятель плюхнулся за руль и, заведя машину, выехал с обочины. Набрав скорость под пятьдесят, он проехал несколько перекрестков и влился в одну из главных дорог в городе.

— Что этот урод от тебя хотел? — спросил Пантьери, сконцентрировавшись на движении.

Я вяло пожала плечами.

— Мне просто показалось, что возле него, или от него исходил дым. Я подумала, что, быть может, этот мужчина загорится, или еще что, поэтому испугалась и начала кричать, — я с шумом втянула в себя воздух и обратила внимание на свои дрожащие руки. — Крис, его глаза… они стали черными, когда он схватил меня за руку, — слезы вновь покатились по щекам.

— Черными?

— Да. Я это видела, клянусь! Они полностью стали черными. Этот псих меня схватил, хотя я хотела помочь и предупредить его.

Парень остановился на светофоре и взглянул на меня.

— Тебе, наверное, показалось. В «Эс» плохое освещение, и мало ли что могло привидеться.

— Ты мне не веришь? — неожиданно на меня накатила злость.

— Прости, но нет, — после секундной паузы ответил он.

Светофор переключился с желтого света на зеленый. Машина продолжила свое движение, и стрелка на спидометре стала говорить о том, что автомобиль набирает скорость. Было темно, поэтому пришлось включить фары, которые излучали бледно-желтое свечение и сочетались с огоньками, таившимися в окнах мелькающих зданий. На темном небесном полотне цвета океанского дна зажглись первые звезды.

На повороте машина затормозила, но сразу же набрала скорость, как только мы миновали его. Крис изредка и мельком поглядывал на меня. Он молчал, не хотел нарушать тишину. Я же глядела на дорогу через стекло и думала о том, что сегодня произошло.

— Крис, там кто-то стоит! Сбавь скорость! — сказала я, вглядываясь в фигуру человека, стоявшего прямо посреди дороги. Хотя сквозь темноту было сложно что-то разглядеть и вполне вероятно, что никакого человека там и вовсе нет. Игра теней, или моего воображения…

— Где? — сощурил он глаза и немного наклонил голову. — Я никого не вижу.

Я вновь посмотрела на то место, где стоял человек, но его не было. Странно. Клянусь, секунду назад он был на дороге и смотрел прямо на нашу машину.

— Тебе показалось, — Пантьери посмотрел на меня и напряженно улыбнулся.

— Крис! — закричала я, увидев, что человек снова появился из неоткуда на проезжей части. — ТОРМОЗИ! МЫ ЕГО СЕЙЧАС СОБЬЕМ!

Посмотрев на дорогу, парень округлил глаза и заметил, что мы направляемся прямо на высокую темную фигуру, неподвижно стоящую на пути.

— Что за… — Крис резко крутанул руль влево, когда человек начал бежать прямо на нас.

Шины издали скрипящий визг, врезавшийся в сознание, и машину занесло в сторону.

Крепко схватившись за сидение, я начала кричать, заметив, что автомобиль сошел с дороги и с бешеной скоростью стал мчаться куда-то в гущу деревьев. Крис что-то крикнул, пытался нажать на тормоз, крутил руль в надежде вернуть управление машины в свои руки, но у него не получалось.

Мы пролетели несколько метров, не оставляя попыток остановиться, но все было тщетно.

Почувствовав, что машину стало клонить вправо, я впилась ногтями в кожаную обивку сидения и крепко зажмурила глаза. Мое сердце отстучало три удара, после чего машина совершила в воздухе несколько переворотов… а затем покатилась по крутому склону. Я ударилась головой о крышу и обязательно встретилась бы лицом с лобовым окном, если бы так крепко не держалась за сидение.

Крис пытался усидеть на своем месте, но не смог… Он ударился головой об приборную панель, затем его отбросило в сторону бокового окна, которое после этого разбилось. Я снова закричала. Автомобиль продолжал куда-то скатываться. Больше не в силах бороться за сохранность своего тела, я расслабила пальцы сразу же, как только машина сделала очередной виток в воздухе, и впечаталась в крышу. А потом меня настигла тьма.

Почувствовав запах бензина, я приложила неимоверное количество усилий, чтобы поднять веки, а затем вскрикнула от боли. Из моего живота торчал толстый осколок разбитого стекла. Кровь текла ручьем. Во рту ощущался ее металлический привкус. Схватившись за осколок, я едва привстала и обнаружила, что валялась на крыше. Машина находилась в перевернутом положении. 

В голове появился оглушающий остальные звуки гул, а когда я повернула ее к рулю, то увидела Криса. Меня охватил ужас. Парень полулежал на сидении в неестественной позе, и его глаза, — стеклянные, холодные, пустые, — смотрели куда-то в сторону. О боже. На месте, где располагался кадык, виднелся огромный порез, из которого стекала алая жидкость.

— Крис! — завопила я и, почувствовав в горле ком, начала рыдать. Держась за осколок в животе, я доползла до Пантьери и обхватила его лицо свободной рукой. — Очнись, прошу! Крис! — способность мыслить покинула меня. Я не знала, что делать дальше. Была лишь кровь… много крови. — Не уходи, — закатываясь в слезах, прошептала я.

Крис Пантьери был мертв.

Судорожно всхлипнув и вытерев слезы, я провела рукой по его щеке, не веря тому, что этого парня больше нет. Его нет. Он погиб, а я еще жива… и это было чертовски несправедливо. 

Что мне сейчас делать?.. ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ? Крис мертв, я ранена. Ко мне приближалось ощущение скорой потери сознания. Я стала сомневаться в том, стоит ли вообще выбираться из машины и звать на помощь. Был ли в этом смысл? Вдруг, я все равно умру?  

— Прошу тебя, — тихо произнесла я и опустила голову на плечо Криса, закатываясь в горьких слезах. Мои легкие сжались; я с трудом и жгучей болью могла вдыхать воздух, который казался мне раскаленным. Руки дрожали, кровь из раны продолжала течь, и вместе с ней уходили жизненные силы.

В какой-то момент мне стало безразлично, удастся ли спастись, или моя судьба — умереть здесь и сейчас. Поэтому я убрала руку, которой сжимала осколок стекла. Резкая боль пронзила живот, и я поняла, что сделала это зря. Кровь насквозь пропитала платье и уже стекала к ногам.

Я точно умру. И это мои последние минуты, секунды, мгновения…

Обхватив руками мертвое тело Криса, я продолжала плакать, перестав думать о том, что машина может взорваться в любой момент. Чему быть, того не миновать.

«Выбирайся отсюда. Скорее!» — раздался голос в затворках моего сознания.

Вздрогнув и отлепив голову от неподвижной груди Криса, я осмотрелась по сторонам, ища того, кто это сказал, но так и не увидела источник голоса. Я что, уже начала сходить с ума? Это типа предсмертного бреда? Точно… потому что я воспринимаю голос своего разума, как чей-то.

«Обвяжи рану и вылезай из машины! Беги к деревьям — там они тебя не увидят. Будь осторожна. Они скоро придут сюда. Им нужно убедиться, что ты мертва, так что не попадайся им на глаза», — вновь прозвучал этот мужской голос.

Господи, да откуда он? Кто придет убедиться, что я мертва? И кто вообще это говорил?

Я отпрянула от Криса и, наконец, поняла, что нахожусь в машине, которая на данный момент являлась бомбой замедленного действия. Я действительно могу взорваться вместе с мертвым Крисом, если не начну двигаться.

«Торопись! Я хочу тебе помочь, но не могу. Выбирайся из машины!» — снова этот голос.

Судорожно и с дикой скоростью я начала дергать дверную ручку, одновременно толкая дверцу ногами, чтобы выбраться из автомобиля. Не получалось! Обхватив рану рукой, я вскрикнула от боли  и, сняв туфли, ударила ими по стеклу, которое после этого разбилось, превратившись в осколки разных величин. Нырнув в получившийся выход, я нанесла себе еще пару царапин, боль от которых казалась ничтожной по сравнению с той, что причинял мне осколок в животе. Я рухнула на землю и встала на дрожащие ноги после того, как попыталась не терять ориентацию. В глазах все кружилось, мрачные цвета мира переплетались между собой, образуя одно огромное пятно неясности, но я не прекращала шевелиться, перебирая ногами и скуля от невыносимой боли.

«Иди к деревьям. Торопись!».

— Кто ты, черт возьми?! — сквозь слезы проорала я, оглядываясь по сторонам.

Ничего, кроме кромешной и ужасающей тьмы я не увидела.

Мои руки стали ледяными, ноги — ватными. Во рту царила адская засуха.

«Спасайся!» — прогремел настойчиво голос, вынуждал меня бороться за свою жизнь. Поэтому, волоча ногами и превозмогая всякое желание сдаться, я дошла до деревьев упала рядом с одним из них.

Через секунду я услышала громкий взрыв и заметила свет, который озарил все поле. Я завизжала и, повернув голову, узрела горящую машину. Некоторые ее детали валялись на траве в нескольких метрах от меня и были подпалены. Воздух стал пахнуть гарью, и из-за этого мои глаза заслезились еще больше. Я схватилась за осколок в животе и, опустив веки, завыла в пустоту.

Крис погиб. Его больше нет… Я могла бы его вытащить из автомобиля, но в этом не было смысла, ведь он и так ничего не чувствовал.

«Осталось совсем немного. Потерпи», — мужской голос убаюкивал, и стойкое напряжение невольно отступило.

Моя голова повисла, опустившись к груди. Тело ослабло. Я потеряла сознание.

***

Я видела лишь темноту и слышала пустоту. Я умерла? Что случилось? Я ничего не чувствовала: ни боли, ни страха… ничего. Я даже не ощущала своего тела и не испытывала эмоций, словно способность делать это вырезали из моего мозга.

— Мы ее теряем! — раздался чей-то голос.               

В темноте мелькнула вспышка света и исчезла через несколько секунд так же внезапно, как и появилась. Чернота опять сгустилась и заполнила собой все пространство. Я по-прежнему ничего не видела, но уже могла слышать приглушенные шумы и какие-то крики, которые находились совсем рядом. Где я? Я вообще жива?

— Прошу тебя, не уходи! — я с трудом смогла разобрать слова.

Этот голос, бархатный и до боли знакомый… но я не помнила, кому он принадлежал.

Тьма тонкими волнистыми лучами поднялась вверх, и я смогла разглядеть пустую комнату. Чернота еще присутствовала в ней, но ее стало гораздо меньше. Стены. Они были везде. Серые, потертые и немного исцарапанные. Пол был застелен белым, как снег, туманом, а потолок имел мрачное покрытие, которое скорее было похоже на черную дыру.

Только когда я почувствовала резкую боль в груди, то поняла, что еще не отправилась в забвение. Я здесь, но пока что не знаю, где именно. Я нахожусь в этой комнате, но с трудом могу ощущать себя и свое тело. Я не помню ничего. Зачем я сюда пришла и что здесь забыла? Почему происходит так, что я не могу чувствовать себя?

Пройдя несколько метров, я присела в угол и обвила руками согнутые в коленях ноги. Почему-то мне было больно. Где-то глубоко внутри. Невыносимо больно. Откуда у меня такое чувство? Почему оно появилось? Кроме него я не ощущала ничего. Опустив взгляд к коленям, я заметила на себе белую сорочку, длина которой почти достигала пола. Резко схватившись за голову, я нащупала множество легких локон, струившихся по спине. Откуда это все? Эта вещь, прическа… разве они были на мне и раньше? Не помню… Я пыталась копнуть глубже в воспоминания, но не получалось. Кто-то будто специально не давал мне вспомнить, и это было по-настоящему странно. И страшно.

— Разряд! — отразился эхом за комнатой голос, после которого в моей груди что-то резко и сильно кольнуло. Эта мгновенная боль способствовала тому, что внезапно я смогла почувствовать другие части своего тела.

Открыв рот от нехватки воздуха, я автоматически посмотрела вниз и увидела, что на животе начало появляться алое пятно, которое с каждой секундой росло в размерах. Это кровь? Откуда она?

Издав глухой стон, я неуклюже встала, упираясь руками о холодные стены. Мне было очень больно. Живот стянуло в тугой узел; кровь продолжала хлестать, пачкая белоснежную сорочку. Боже, что происходит?! Что это за место?! Обняв себя руками, я начала рыдать. С каждым мигом слезы все сильнее жгли глаза, которые были готовы лопнуть в любую секунду от такого количества потерянной влаги.

— Она не дышит! — прокричал кто-то за пределами комнаты.

— Не останавливаемся! Разряд!

Боль, вспыхнувшая в груди, разлилась по всему телу, заполнив собой каждую клеточку, и из-за этого я дернулась, сама этого нехотя.

Все прекратилась через несколько секунд.

Я смогла открыть глаза и сделать нормальный вдох. Слезы еще текли по щекам, но я уже не плакала. По крайней мере, старалась.

— Кто здесь? Кто это говорил? — смогла вымолвить я после того, как в сотый раз осмотрела и обошла комнату.

Тишина.

Тьма, клубившаяся на потолке, закрутилась в водовороте и рванула огромным черным потоком на меня. Я закричала. Все вновь стало темным, как ночь. Я ничего не видела, но продолжала чувствовать, дышать. Нащупав стены и удостоверившись, что они не пропали, я аккуратно с их же помощью забилась в угол и прижала к груди колени. Страх пульсировал в висках. Я не знала, что делать, и стоит вообще что-либо делать, чтобы тьма ушла.

— Дай мне руку, — сказал кто-то рядом со мной.

Я пыталась разглядеть незнакомца сквозь толщу черноты, но не смогла. Я даже не понимала, находится ли он в этой комнате со мной, или был где-то за невидимой гранью, но я чувствовала, чувствовала чье-то присутствие.

— Кто ты? — хрипло спросила я, предварительно глядя в ту точку, где у него могло бы находиться лицо.

Свет, который появился из человека, заставил меня прищурить глаза и немного прикрыть их рукой. Я смогла разглядеть только высокую и мощную фигуру, возвышающуюся надо мной. Она протягивала мне руку. Этот человек был полностью охвачен ослепительным светом, от которого можно было увидеть лишь очертания незнакомца и… все.

— Друг, — его ладонь расслабилась и потянулась ко мне ближе. — Верь мне.

Я плотнее прижалась к углу и, убрав руку от лица, еще немного сузила глаза, удостоверяясь, что так тоже не смогу разглядеть незнакомца, даже если бы очень хотела. Свет. Откуда он исходит? Буквально от незнакомца? Даже если так, то как такое возможно? Что-то такое во мне подсказывало, что я где-то слышала этот голос, но не могла вспомнить, где именно. Почему я не могу воспользоваться своей памятью? Что блокирует в нее вход?

Стараясь не поддаваться крикам и стоном из-за боли в области живота, я сжала зубы и впилась ногтями в ладони.

— Прошу… — взмолился голос.

— С чего я должна тебе верить? — начала я. — Где мы?

— В этом месте опасно долго находиться. Я помогу тебе, только дай мне свою руку, — сказал с какой-то ноткой обеспокоенности он. — Ты можешь мне доверять.

Я сглотнула подступивший к горлу комок и, продолжая щуриться, положила свою ладонь в его, после чего ощутила, как он крепко сжал мою руку и потянул к себе. От такого количества света мне пришлось опустить веки.

— А теперь открой глаза, — прошептал он, прикоснувшись губами к моему уху.

Я почувствовала резкую вспышку света. Он отпустил мою ладонь. Глаза открылись моментально.

Перед собой я видела расплывшиеся лица и незнакомую обстановку. Зрение еще не полностью сфокусировалось, но я смогла разглядеть три фигуры, которые стояли рядом со мной.

— Это чудо! Она дышит!

— Боже мой, — голос, подавляющий плач, заставил мое сердце биться сильнее.

Увидев вспышку и размытые пятна, я вновь закрыла глаза, и моя голова безвольно опустилась на что-то мягкое.

***

Я разлепила веки и увидела, что мои руки были окутаны разными проводами, спутавшимися между собой. Немного приподнявшись, я заметила на себе легкую белую простынь, а уже через секунду почувствовала запах лекарств и нашатырного спирта. Сбоку от меня находился столик на колесиках, который был усыпан цветами и открытками с надписями «Выздоравливай!»

Я в больнице.

В голове сразу пронеслось все то, что произошло в баре «Эс» и после него. Этот мужчина, его дымящаяся спина, человек на дороге… автокатастрофа. Нет, нет, нет. Я думала, все это сон. Нет, Крис не может быть мертв! Черт! Машина… его машина взорвалась сразу после того, как я выбралась. О, нет! Он не мог умереть, не мог! Вдруг это все мне показалось?

Вспомнив про осколок, пронзивший мой живот, я резко привстала, после меня сразила невыносимая острая боль, которая прошлась по всему телу волной. Приподняв голубую сорочку, я посмотрела на живот и увидела то, чего так не хотела видеть: плотно забинтованную талию, толщина повязки составляла не меньше пяти миллиметров. Не может быть… Значит, автокатастрофа была. Тот осколок от разбитого стекла. Все это было. Боже.

Не могу поверить, что это случилось со мной. Я не могу поверить в смерть Криса. Почему это произошло с нами? Кто был тот человек на дороге, который бежал навстречу к машине? Это как-то связанно с тем мужчиной в баре?

Оглядевшись вокруг, я увидела возле окна спящую маму, которая сидела в кресле, запрокинув голову. Ее темные короткие волосы, как всегда, были уложены идеально; помада на пухлых губах казалась краснее самой крови, а кожа на лице почти такая же белая, как моя, выглядела розовой. Это сразу привело меня к мысли, что она плакала, или даже рыдала. В ее руках, которые покоились на серой классической юбке, я заметила скомканный платочек и телефон. Она плакала из-за меня? Боже…

Я хотела встать, но, увидев капельницу, поняла, что это, невозможно. Да и не только из-за этого. Из-за резких движений и поворотов у меня болела область живота и ныла спина. В голове немного покалывало, но боль была терпимой. Уже не став ничего делать, я аккуратно приподняла подушку и, опустив на нее голову, стала смотреть на маму.

— Ты спишь? — прошептала я, смотря на ее лицо в надежде, что она сейчас откроет глаза. — Мам…

Она резко подскочила и, увидев, что я очнулась, зажала рот ладонью, а затем начала плакать от радости. Не став копошиться, она подбежала ко мне и обняла так крепко, что, я была уверенна, у меня сейчас вот-вот хрустнут ребра. Я слабо обвила спину мамы руками и спрятала лицо в ее коротких волосах. Слезы сами полились с моих глаз, и я была не в состоянии их сдерживать.

— Детка, я думала, ты уже не очнешься. Боже. Я так за тебя боялась, солнышко. Я очень, очень тебя люблю.

— Машина, — всхлипнув, произнесла я, — она… взорвалась! Крис был уже мертв. Я хотела его вытащить, но не успела. Было слишком поздно. Мама, он умер!

Она отпрянула от меня и, аккуратно уложив на подушку, вытерла горячие слезы с моих щек, затем погладила по голове.

— Не вини себя, милая.

— А я не могу! — захлебываясь в слезах, прокричала я. — На дороге мы увидели кого-то или… что-то, и Крис не смог остановиться. Он свернул, и машину занесло куда-то в сторону. Она перевернулась несколько раз, — я провела рукой по мокрому лбу. — Крис умер из-за того, что стекло поранило ему шею, а я еще была жива. Я еле как смогла выбраться. Со мной кто-то говорил, — я приложила палец к виску, — вот здесь.

Мама сделала испуганное лицо и, прикусив губу, вновь заплакала. Она наклонилась и поцеловала меня в лоб, затем прижалась к нему щекой.

— Тебе, наверное, показалось, солнышко. Ты тогда сильно ударилась головой, и осколок стекла воткнулся в твой живот. Ты просто была напугана, это шок, понимаешь? Может быть, твоя интуиция, или твое сознание с тобой говорили, — шептала мама, будто сама не веря своим словам. — Тебе сделали операцию на животе в этот же день, когда привезли в больницу, — она немного отдалилась. — Ты умирала… я не знала, выживешь ли ты, но моя надежда на это угасла, когда ты перестала дышать, и твое сердце остановилось. Врачи сказали, что ты не вернешься к нам, но я не хотела в это верить. Я ворвалась в операционную и начала рыдать. Я просто… не могла поверить, что тебя больше нет. Но вдруг произошло совершенно то, чего никто не ожидал. Ты очнулась, — она издала прерывистый всхлип и стала вытирать горячие слезы, которые уже размазали на лице тушь.

Тут я вспомнила, что, когда я была в той комнате, оказывается, слышала голоса врачей и моей мамы. Я умирала, и моя душа, или мое сознание находилось где-то, в каком-то пространстве. Я прекрасно помню и тьму, которая с каждым разом сгущалась, заполняя все мраком, и свет. Свет, который спас меня. Тот голос. Мужской, бархатный и приятный, я его слышала, когда находилась в машине. Да, да, я его слышала! Это был он. Незнакомец из света спас меня не только из машины, но и вытащил из лап смерти. Кто он? Почему он мне помог? Он существует, или нет? Хотя я осмелилась подтвердить, что меня и вправду спас какой-то парень. Имелись весомые доводы, что это было лишь мое сознание и картинки, созданные им. Но все же, мне кажется, что тот незнакомец и существует на самом деле. Я его знаю, или знала? Почему он говорил со мной мысленно? Быть может, все те варианты, что я обдумываю, вовсе и не подходят, чтобы объяснить мое «чудесное» спасение, но как тогда объяснить? Я же не сошла с ума. Или да?

— Я видела свет, — прошептала я, вспоминая, как из него выделялась высокая и сильная фигура человека, протягивающая мне руку.

Мама протерла платком мокрые щеки и взяла меня за руку.

— Я очень, очень тебя люблю! Ты мое чудо. Не бросай меня больше одну! Без тебя я не смогу, солнце.

Я обняла ее и опять почувствовала боль в животе. Рана.

— Я никогда больше тебя не брошу!

Она отпрянула от меня и протянула стакан воды, который взяла со столика. Сделав пару небольших глотков, я отдала ей его.

— Журналисты. Их просто было уйма в больнице. Они узнали про то, что случилось с тобой, что ты очнулась, после того, как …практически умерла, — мамины глаза сверкнули от злости. — Я прогнала их и велела, чтобы они не приближались к тебе ни на шаг, и чтобы ничего не писали в своей прессе. А еще предупредила, если что-нибудь услышу про тебя в новостях, или увижу в газетах, то убью их! Ну, или подам иск в суд за незаконное вторжение в частную жизнь других людей. Не знаю, подействует ли угроза с моей стороны на этих журналистов, но надеюсь, что да, — мама вздохнула. — Просто… я не хотела, чтобы ты подвергалась расспросам о том, как тебе удалось выжить, не хотела, чтобы упоминали об этой ужасной автокатастрофе, сделавшей тебе больно. Детка, тебе… НАМ просыпаться и засыпать с этим всю жизнь, и я не хочу, чтобы из-за этого ужасного происшествия она и дальше портилась. Я не хочу, чтобы ты винила себя в смерти Криса, и чтобы вспоминала об автокатастрофе, — она облизнула губы и посмотрела в мои голубые глаза. — Я хочу сделать твою жизнь такой, какой она была раньше — нормальной.

Тронутая ее словами, я робко улыбнулась и сморгнула пару слезинок.

— Мам, спасибо тебе за это, но про автокатастрофу я никогда не забуду. Чувство вины, значительное оно, или нет, будет присутствовать во мне всегда. Я не буду такой, какой была.  Даже если захочу стать прежней, то просто не смогу!

— Милая, я постараюсь сделать все…

— Не надо! — перебила я.

Она грустно посмотрела на меня и крепче сжала руку.

— Это не твоя вина. Крис, наверное, не справился с управлением. Он был за рулем, а не ты.

— Но как ты объяснишь это его родителям? — едва сдерживая слезы, спросила я. — Они будут винить меня, ведь я осталась жива. Ведь я была с их сыном в минуты его смерти. Я видела его смерть! Мама, и это было ужасно… — я перешла на шепот. — Его родители все равно будут говорить, что я не спасла Криса, что не смогла это сделать! Они будут ненавидеть меня и думать, что я не смогла спасти их сына. Мама, не заставляй меня об этом забыть…

— Детка, — произнесла она, шмыгнув носом, — я просто хочу, чтобы ты не винила себя. Я тебя очень люблю, и мне больно видеть, когда ты плачешь и страдаешь. Я хочу видеть на твоем лице улыбку, а не грусть.