Сожительница

Глава 14

Прошло несколько дней после похорон Ягодова, но за это время ничего не изменилось. Оксана оставалась на  своем месте с приставкой исполняющей обязанности, никто ее никуда не вызывал. Но  шестым или даже седьмым чувством она ощущала, что это временное затишье, что где-то совсем рядом идут подспудные процессы, кто-то с кем-то договаривается, кто-то готовит решение. Почему-то ей стал постоянно попадаться Умнов. Хотя раньше они практически не встречались, так как он работал в другом корпусе. А когда встречались, то даже не здоровались, так как официально не были знакомы. Но теперь дня не проходило, чтобы они не сталкивались где-нибудь в коридоре или аудитории.  Либо это было все подстроено не случайно, либо это какое-то мистическое знамение. Вот только что оно может означать?

Оксана старалась незаметно рассматривать его. И не могла не отметить, что он производил на нее приятное впечатление. Еще молодой, со стройной фигурой, с симпатичным лицом. Не будь он ее потенциальным соперником,  он бы вполне мог понравиться ей. Но  сейчас это был совсем не тот случай, она не хотела отдавать кафедру. И не только  потому, что являлась естественной наследницей Ягодова, но после его кончины ее отношения с коллективом вдруг улучшились. Раньше на нее смотрели как на протеже руководства, что вызывало всеобщее раздражение. Но теперь руководства не стало, и Оксану стали оценивать с других позиций; что она из себя представляет сама по себе. И в целом оценки у большинства судей были благоприятными. И Оксана видела, что если она сумеет удержаться в кабинете Ягодова еще пару месяцев, то ее взаимоотношения с коллективом могут вполне наладиться. Вот только дадут ли ей это время? В этом она была не уверена.

В один из вечеров  к ней неожиданно заехала дочь. Это случалось крайне редко, обычно Оксана навещала ее. Почему-то Наташе не нравилось бывать у нее. А если приезжала, то ненадолго, старалась уехать как можно быстрей.

Вообще, размышляя об их отношениях, Оксана иначе как странными назвать их не могла. Они любили друг друга - в этом сомнений у нее не было никаких, но при этом в их общении всегда ощущалась какая-то сдержанность и даже  некоторая сухость. И ей не до конца была понятна  причина этого. Оксане иногда казалось, что дочь как будто  в чем-то обвиняет  ее, может быть, в том, что походила на мать некоторыми важными чертами  характера, которые мешали ей без проблем примиряться с действительностью. Как было бы легче жить, если спокойно идти на компромиссы, принимать жизнь такой, какая она есть, и при этом не ощущать никого дискомфорта.  Но Оксана знала, что  они оба ведут свою борьбу с прямо противоположных позиций. В этом заключалась их общая  обреченность, невозможность выйти из очерченного круга. Иногда ей было до боли жалко свою девочку, в которой угадывалось при всей ею практичности нечто не от мира сего. Но ничего изменить никто из них не мог.  Но что в таком случае им делать? Подобно Гамлету восстать, отвергнув приговор судьбы или, наоборот, с ним смириться, приняв свою участь, как должное и неизбежное? На этот вопрос у Оксаны ответа не было.

 Оксана почти сразу заметила, что на этот раз дочь немного не такая, как обычно.  А обычно Наталья не допускала в отношениях с матерью никакой нежности, только легкий поцелуй при прощании. Их беседы напоминали Оксане разговор двух не слишком близких подруг. Но сегодня Наташа подошла к ней и обняла. И Оксана едва не задохнулась от охватившего ее неожиданного счастья. Она вдруг ясно ощутила, как не хватает ей этой нежности. Мать не может удовольствоваться формальными отношениями со своим ребенком, это настолько противоестественно женской природе, что  лишает ее жизнь,  может быть, самого главного, что составляет самую ее суть – кровной и неразрывной близости со своим дитем.

- Мама, ну как ты?

Оксана поняла, что дочь спрашивает о том, как пережила она смерть Ягодова.

- Я в порядке. В первые часы  было тяжеловато, но потом я взяла себя в руки. – Оксана замолчала, задумавшись о том, стоит ли посвящать Наташу в те выводы, которые навеяны кончиной Ягодова. Скорей всего не стоит, подобные мысли могут быть весьма опасны, так как способны при неумелом использовании  превратить человека в черствое эгоистическое создание. А она бы не хотела, чтобы с дочерью случилась бы подобная метаморфоза.

Но Наташа почувствовала, что мать что-то недоговаривает.

- Ты ведь всегда все анализируешь. А что ты поняла на этот раз?

- Это сложно, то, что я поняла не всегда доступно для слов. В общем, я стала постигать единство жизни. Смерть и жизнь антиподы только в нашем представлении, а в реальности все не так. Мне кажется, это начинал осознавать и Борис Петрович. Мы никогда не были с ним так духовно и телесно близки, как в его последние дни. Я впервые поняла, что могла бы полюбить этого человека. Но когда он был сильным и здоровым, он сделал все, чтобы этого бы не случилось. Тебе понятны мои объяснения?

Наташа отошла от матери и села на стул.

- Скажи, что мне делать? – вдруг спросила она.  

- Что ты имеешь в виду?

- Через две недели я должна заплатить очередной взнос. Может быть, я неправильно себя веду?

Оксана села рядом с ней и обняла за плечи.

- Ты сомневаешься, правильно ли ты поступаешь,  отказываясь от помощи отца и  Олега?

- Да. Ведь все так просто. Если я скажу «да» тому или другому, то все проблемы тут же будут решены. Ни одна  из моих  подруг нисколечко бы не сомневалась, они бы поступили так, как им нужно.  И ни в  чем бы потом не раскаялись. Они рассказывали мне кое-что из своей жизни,  они соглашались и не на такое. 

- Тогда в чем проблема? – пристально посмотрела  Оксана на дочь.

- Я и сама не знаю. Зато точно знаю, что это неправильно. Так нельзя поступать. Но почему так нельзя поступать, я не могу себе толком объяснить. Скажи ты. 

Вот задачка, вздохнула про себя Оксана. Попробуй реши. Тут что не член уравнения, то неизвестный.

 - Я могу лишь сказать, что говорить «да», когда ты понимаешь, что надо сказать «нет», это всегда плохой вариант.

- Но что значит «плохой? В последнее время я часто задаю себе этот вопрос. Вокруг меня огромное число людей поступают плохо. Но после этого им становится хорошо. А я поступаю хорошо, а мне  становится плохо. В этом есть хоть какой-то смысл?

Оксана подумала, что давно не припомнит такого трудного у них разговора.

- Я убеждена, что смысл есть во всем.

- Прекрасно. Тогда ты мне сейчас объяснишь, почему я должна поступать так, как сейчас поступаю. 

- Кто-то должен удерживать мир от окончательного падения.

- Так мы что Атланты? Вернее, кариатиды.

- А что, в каком-то смысле, да. Пожалуй, только теперь после твоих слов я поняла подлинный смысл многих моих поступков. Не случайно же у меня часто возникало странное ощущение, что я как будто бы чего-то держу, а на меня это давит. Но я все равно держу. Я никак не могла осознать, откуда идет это давление и что это такое. А сейчас все стало на свои места.

- Я рада, что тебе помогла. Хотя я пришла за советом.

- Вот видишь, как бывает.

- Теперь вижу. Только по-прежнему не представляю, что делать мне. Жить на улице.

- Ты всегда можешь вселиться в мою квартиру.

Наташа пристально посмотрела на мать.

- Но ведь ты же этого не хочешь. Только говори правду.

Признание далось  Оксане не без усилий.

- Я тебя очень люблю, не меньше люблю и внука. Но я привыкла уже жить одна. Я не буду чувствовать себя свободной.

- Спасибо за правду. Но получается, что мне с моими замечательными принципами некуда деваться. Я не могу поселиться ни у отца, ни у матери, ни у мужа. А своим  жильем не обзавелась. А время уходит, через две недели, если я не внесу деньги, меня вычеркнут из списков.

- Подожди отчаиваться.  Без выходных ситуаций не бывает. У нас есть еще две недели.

- Что может измениться за две недели?

- Если бы я  знала. Но на самом деле это не такой уж и маленький срок.

- Ты сама не веришь в свои слова. Что может произойти? Случится чудо?

- Не знаю. Но ты же знаешь, я тебя никогда не обманываю.

- Но может, ты обманываешь себя, а потом уже меня. И получается,  что передо мной ты честна, а перед собой нет.

Аргумент дочери настолько был убийственный, что Оксана не нашлась с ответом.

- Я не буду уверять тебя, что это не так. Мне надо самой разобраться. Но измену себе ничем  нельзя оправдать. И даже не потому, что это плохо,  а потому что это у таких, как ты и я, это плохо кончается. Вот в чем для нас гамлетовский вопрос. Мы потом себя сами со света сживем. Поэтому будь осторожна, принимая окончательное решение.

Наташа встала.

- Уже поздно. Мне надо ехать. Я так и  знала, что ответа не получу. Когда слушаешь тебя, появляются не ответы, а лишь новые вопросы. – Наташа о чем-то подумала и затем добавила неожиданно: - Зато мы хорошо посидели.

- Да разве хорошо, я даже тебя за этими разговорами чаем не попоила.

- Мама, чай я дома попью. С заваркой у меня пока все в порядке.

Наташа снова обняла и поцеловала мать и быстро вышла. Оксана же решила, что немедленно ляжет спать. Было слишком тяжело на душе, и это был единственный способ, как-то уменьшить вес этой тяжести.