Рай

Часть вторая. Глава 6

Оставшаяся часть дня прошла как-то скучно. Больше никто не докучал мне беседой, все занимались своими делами, если в раю вообще могут быть какие-то дела. Я надеялся, что вечером все соберутся в кафе, но Хандруев почувствовал себе не важно. И никто туда не пришел. Наверное, все понимали, что без его участия эти сходки не имеют смысла.  Это меня огорчило, так как я надеялся ни сколько насладиться мудрой беседой, а встретиться там с Ольгой. Конечно, можно было просто заглянуть к ней в дом, но что-то меня останавливало. Я не мог отделаться от ощущения, что в данном случае события должны идти другим путем, а не так, как мы привыкли.

Впрочем, Ольгу этим вечером я все же увидел, хотя лучше было бы мне с ней разминуться. Перед сном я решил прогуляться по берегу, подышать свежим океанским воздухом. Я медленно шел по пляжу и вдруг услышал голоса. Впереди меня шла пара, Я узнал их, это была Ольга и Ремчуков. Его рука по хозяйски  лежала на ее талии. Внезапно они остановились и стали целоваться.

Присутствовать при этой сцене я счел неприличным, тем более она вполне могла получить свое логическое завершение.  Я поспешил к лесу, прилагая все усилия, чтобы не оборачиваться. Я чувствовал себя уязвленным, хотя  оснований для этого у меня не было. Ольга никаких обязательств передо мной не брала, да и вообще, ни о каких отношений между нами речи не шло. Но справиться с охватившей меня досадой я был не в состоянии.

И когда  утром я проснулся, она сразу же вернулась ко мне. Передо моим мысленным взором то и дело возникла тесно прижавшаяся к мужчине женщина, их соединенные в поцелуе  губы...

Все это было не слишком приятно; если подобные  чувства укоренятся в моей душе, то мое пребывание тут будет окончательно отравлено. Ревность везде отвратительна, а тут особенно.  Мы  находимся все рядом, все на виду, и поленья для разжигания этого костра будет подбрасывать мне каждый божий день. В такой ситуации жизнь очень легко  может превратиться в сплошную муку. И тогда получится, что от чего я уехал, к тому и приехал. Нет, с этим надо что-то незамедлительно делать, любым способом вытравить из себя подобные эмоции.

Ко мне пришла мысль: а почему бы не совершить маленькое путешествие по острову, не изучить его как следует. Ведь мне придется  тут провести много времени и надо бы хорошо знать свои владения.   

Мне казалось, что я уже довольно долго иду по острову. И все это время мой путь пролегал по лесу. Он был не густой и идти было совсем не трудно.  Вокруг пели птицы. Я неплохо знал голоса пернатых артистов средней полосы России, но местные солисты были мне не знакомы. Но я с наслаждением внимал этому концерту, он меня отвлекал от ненужных мне мыслей.

По моим подсчетам я уже преодолел, как минимум, несколько километров. А учитывая совсем небольшие размеры выделенного нам рая, то по моим подсчетам я должен был находиться где-то в середине острова.

Внезапно лес кончился и я оказался совсем  в другой местности. Вокруг меня высились горы, причем, достаточно высокие.   Некоторые вершины по моим прикидкам поднимались над землей свыше, чем на километр.

Я двинулся вдоль этого горного кряжа, постепенно забираясь вверх. Почему бы мне не взобраться на одну из вершин и с высоты взглянуть на окрестности?

Я обогнул один из холмов и внезапно замер восхищенный открывшейся мне картиной. С высоты в несколько сот метров скатывался  водопад. Он был совсем не мощным, тонкий поток воды скользил  вниз, он растекался по террасам и снова устремлялся к земле.

  Зрелище было очень красивым. Я сел рядом с падающей отвесно водой. До меня долетали отдельные брызги. День был жаркий, а влага прохладной, даже студеной. И этот контраст порождал очень приятные ощущения.

Я долго сидел рядом с водопадом. Я почти ни о чем не думал, просто любовался на  ни на мгновение не останавливающийся  прыжок  воды с горы вниз. Мне нравилось мое состояние, этот непрерывно струящийся водяной каскад освобождал меня  и от ненужных мыслей,  и от гнетущих чувств. Я сам себе казался одновременно существующим и не существующим, меня уже не было, но не до такой степени, чтобы я совсем потерял бы представление и о себе и об окружающем пространстве. 

Солнце взошло в зенит  и стало по-настоящему жарко. И тогда я решился. Я снял полностью с себя одежду, и голым встал под ледяную струю.

От охватившего меня восторга я даже закричал, и мой крик птицей  понесся между скал, отражаясь долгим эхом. Меня одновременно припекало горячее солнце и охлаждал водяной поток.   

Я натянул одежду  прямо на мокрое тело. Такой бодрости, такого энергичного состояния духа я давно, а может быть и никогда не испытывал. Меня тянуло на новые открытия, почему-то я был уверен, что они непременно ждут меня впереди. Я решил во что бы то ни стало совершить подвиг восхождения на самую высокую вершину. Она призывно маячила передо мной в нескольких сот метров.

Но осуществить задуманное  оказалось делом не таким-то простым. О том, чтобы проложить  тропинку на вверх, не позаботились ни люди, ни Бог, а потому мне приходилось карабкаться по довольно крутому склону. И постепенно во мне нарастала усталость. И все же я не хотел прерывать восхождение и возвращаться назад.

По мере того, как я поднимался вверх, склон становился все отвесней. Альпинизмом я никогда не занимался и навыками восхождения на горные вершины  не обладал. А потому с каждым новым метром мое путешествие на вверх становилось все опасней. Один неверный шаг – и я мог скатиться вниз с самыми печальными для себя последствиями. Разумеется, можно было вернуться, и при других обстоятельствах я бы так и сделал. Я никогда не обладал излишним желанием подвергать себя риску.  Наоборот, всегда по возможности старался его избегать, не лезть на рожон. Но по-видимому, это все осталось в той жизни, а здесь началась какая-то другая, потому что, не обращая внимание на угрозу падения,  я упрямо двигался вверх.

Становилось все тяжелей и опасней, пару раз я оступался и лишь каким-то чудом не скатывался вниз кубарем. А учитывая. что повсюду были скальные породы, торчали острые камни, ничем хорошим мне это не грозило.

Но в тот день в меня вселился бес смелости, все мое существо рвалось к вершине, словно бы меня там ожидал какой-то бесценный приз.  Чего я хотел этим добиться, чего доказать, было мне не совсем ясно. Но иногда человек целиком подчиняет себя цели, хотя смысл ее ускользает от его понимания. Но это вовсе не обесценивает поставленную задачу, она сама по себе становится главной  и уже не зависит от того, какое значение в общем раскладе жизни имеет. Именно такое случилось и со мной.

Словно  дикий зверь  карабкался я по отвесному склону, ежеминутно рискуя сломать себе шею. Но эта опасность лишь подогревало  мое стремление дойти до конца, придавало ему ту значимость, которой может быть на самом деле оно  и не обладало.

И когда я наконец живой и невредимый оказался на вожделенной вершине, то почувствовал себя в полной мере победителем. Мною властно завладело ощущение, что я достиг нечто того, чего не удавалось сделать раньше, что я совершил  какой-то значимый шаг вперед. В чем состояло это мое продвижение, я понимал крайне смутно, это еще предстояло осмыслить. Но овладевшее мною ликование было не случайным, ко мне пришла вдруг поразившая меня своей странностью мысль, что вместе со мной это мое достижение отмечает в этот миг и вся Вселенная. А иначе какой в нем смысл.

Я даже внимательно посмотрел вокруг себя, но никаких признаков такого грандиозного празднества не обнаружил. Разве что солнце сияло как-то особенно ярко. Впрочем, скорей всего это впечатление явилось результатом чересчур распалившегося воображения и смертельной усталости. 

Я немного успокоился и теперь уже совсем по-иному посмотрел вокруг себя. А смотреть было на что, вид открывался  захватывающий. Я находился действительно на острове, в какую бы сторону я не бросил взгляд, везде он тонул в  воде. Казалось, что разноцветная океанская гладь уходила в бесконечность. И меня вдруг пронзила, словно бы иглой ощущение, что отсюда никуда не выбраться, вокруг только водная стихия, которая со всех сторон обступает маленький клочок суши, где небольшой отряд людей  нашел пристанище.

Я сел на камень и задумался. Но это была странная задумчивость, никаких стройных караванов мыслей не бороздили мой мозг. Их вообще почти не было, зато меня почти целиком поглотило ощущение своего одиночества перед лицом всей Вселенной. Я один и она одна, значит, в каком –то смысле мы равны, в каком-то смысле нас постигла одна участь, мы одинаково несчастны или счастливы.  И рано или поздно мы должны каким-то образом соединиться, другого пути все равно нет.

Если бы не солнцепек, я бы просидел на вершине еще долго. Таких острых, таких не  бывалых ощущений я еще не переживал. Я даже не знал, нравятся ли они мне или приносят страдание. Скорей всего мои чувства находились в каком-то ином измерении, где эти понятия либо не существовали, либо кардинально трансформировались, принимая  совсем иное  состояние.  Но о я пока о нем знал очень мало.

Я решил, что пора спускаться. Я побывал в другом мире, а теперь настало время возвратиться в более привычный. Но я был уверен, что еще окажусь в этом измерении. Теперь я понимал, что  не случайно предпринял это весьма рискованное путешествие, пренебрег грозившейся мне опасностью. Вряд ли это было сделано исключительно ради удовлетворения моего любопытства или тщеславия,  только для того, чтобы  я пережил  новые для себя, но в сущности мимолетные ощущения. Нет, тут была иная, гораздо более глубокая  цель.

Спуск был не менее опасным, чем подъем. Тем более по неопытности я выбрал неправильную  обувь, и мои подошвы скользили, как коньки по льду. Пару раз я едва не срывался вниз и только благодаря огромным усилиям  удерживался от неконтролируемого падения.

И все же на одном из участков я  ослабил бдительность и покатился вниз. Внезапно я увидел проем в земле,  проскочить мимо него  был не в состоянии. И через несколько секунд я уже летел вниз.

Но на мое счастье мой полет оказался совсем не долгим, я упал на грунт. В несколько частях моего тела это падение отозвалось сильной болью, но в целом у меня создалось впечатление, что я отделался вполне благополучно. Во-первых, я был жив, а во-вторых, кажется, ничего себе не сломал. 

Я попытался встать и мне это удалось, хотя пришлось заплатить довольно сильной болью, которая пронзило тело. Но она быстро прошла, и я, сразу же успокоившись,  стал осматриваться.

Это была пещера. Проникающий в лаз скупой солнечный свет освещал ее, если можно так выразиться,  интерьер. Говоря образно, я  находился в  прихожей пещеры, откуда куда-то в   глубь вел коридор. Я было двинулся по нему, но вскоре остановился, так как оказался в плену полного мрака. Но у меня создалось ощущение, что этот штрек тянется на большое расстояние.

Я вернулся назад и стал решать задачу, как выбраться наружу. Лаз располагался на высоте метров трех, но как их преодолеть?

Я обследовал стену пещеры и обнаружил, что в одном месте она сложена из мягких пород.  Мне ничего не оставалось, как начать сооружать нечто вроде лесенки.

На это строительство я потратил часа три. Зато мой упорный труд был вознагражден, я выбрался на свет божий. Правда, вид у меня был ужасный, грязь, песок смешались с кровью. И вся эта смесь прилипла ко мне.

Я благополучно преодолел оставшийся спуск,  а затем принял душ в водопаде. Давно я не испытывал такого приподнятого настроения, я чувствовал себя хозяином острова. Я покорил его, с честью выдержал приготовленные им для меня испытания. И это должно придать мне дополнительные силы. Правда, зачем они мне могут понадобиться, я не представлял, но почему-то мне казалось, что они совсем не помешают. Ко мне пришла странная мысль, что наши представления о рае несколько устарели, что это вовсе не беззаботный, полный неги уголок. Это нечто совсем иное, может быть даже прямо противоположное.  Ну а что именно, это еще предстоит узнать и понять.