Путь в Поднебесье

Часть 5

========== Часть 5 ==========

Люцифер взял крылья и медленно, будто нехотя, пошел в подземелье. Там до сих пор прикованный к столу лежал Архангел. В этот раз Люцифер ничего не говорил, понимая, что никакие слова не исправят и не загладят того, что он сделал. Он коснулся прохладной ладонью его лба, вновь погружая в сон, и принялся за дело. Закончив, он подхватил измученное тело на руки и отнес в свою спальню, где бережно уложил на кровать. На одной руке Люцифер все же оставил цепь, опасаясь, что Архангел сбежит. Он велел слугам принести еду, а сам сел на край постели, чуть сгорбился и устало опустил голову. Он не делал больше попыток оправдываться и не говорил о любви, устав постоянно лгать. И теперь чувствовал лишь ответственность за Архангела и, как ни странно, что-то отдаленно похожее на чувство вины. Когда Архангел пришел в себя, не было красивых слов и страстных поцелуев, Люцифер не просил прощения. Он лишь тихо заботился о том, кого едва не уничтожил.

Из покоев Люцифера светлого ангела никто не выпускал, но это было намного лучше, чем жить в пыльной холодной камере. Его кормили, обрабатывали раны на спине. Люцифер приходил нечасто и теперь всегда был молчалив. Лишь раз, устав после долгого дня, он лег в постель рядом с Архангелом и осторожно его обнял. Ничего не говоря, падший ангел уткнулся носом в пушистые перья и погрузился в сон.

А когда закрыл глаза, то ощутил слабо поглаживавшую его руку. Он не глядя прижал ее к губам. Наверное, впервые за свое долгое существование он ощутил, как глаза жгут слезы.

Архангел грустно улыбнулся. Может быть, он напрасно доверился темному ангелу, но теперь ему казалось, что он и правда хоть немного смог исправить Люцифера, показать, что не одни только хитрость и сила имеют право на жизнь. Вот только жаль, что сил на это ушло так много. Он догадался, что нечто заставило Люцифера исправить свое поведение, хотя и не знал, что причиной тому стал король людей. Но Люцифера светлый ангел простил. Что там, он и не испытывал к нему зла: Архангел не был способен к этому физически, злобе и мести было не угнездиться в его душе.

— Отпусти меня ненадолго, — попросил он, — не могу здесь, в темноте.

Ему были нужны ветер, свет, высота, — и Люцифер не смог отказать. Оковы упали.

Спина остро болела, и при любой попытке встать отзывалась болью, а крылья устало волочились по грязному каменному полу — они не слушались, и Архангел не мог пока ими взмахнуть. Не зная, что чувствует Люцифер, глядевший ему вослед, он неуверенным шагом подошел к двери и начал подниматься вверх по бесконечно длинной винтовой лестнице. Но на полпути Люцифер догнал его и помог забраться наверх, на обзорную площадку крепости темных сил. Они стояли вдвоем наверху, и Люцифер прижимал его к своей груди. Архангел первые несколько мгновений порадовался солнцу и свету, пусть они и светили тускло сквозь серую пелену дыма из печей, в которых день и ночь черти ковали оружие. Но сразу после этого он увидел полчища чертей, что сновали внизу, черные тени демонов, что, пролетая на драконах, командовали ими, и огромных монстров, и содрогнулся. Он спрятал лицо на груди у Люцифера и снова залился слезами.

А когда очнулся, то был наверху в покоях, что принадлежали Люциферу. В окно виднелось небо, но взглянуть вниз было нельзя из-за поднятой вверх решетки. Зато на столике при ложе стояли вино, свежий сок и фрукты с цветами, но все равно Архангел отвернулся и укрылся крылом. Даже то, что крылья начали немного слушаться, не обрадовало его. Его огорчало не то, что Люцифер сотворил, а то, что он сам позволил сделать это с собой. То, что он разрушил себя ради того, кто его даже не любил. Но все же чувства к Люциферу жили в его груди, и Архангел каждый раз огорчался тому, что столь прекрасный мог быть одновременно таким безжалостным. Он снова неисправимо верил, что после этого урока Люцифер сможет исправиться.

Люцифер и впрямь был с ним нежен, и в заботу вкладывал все нерастраченные чувства, но одновременно с этим вымещал весь гнев на народе людей, который отказался признать власть тьмы. Люцифер захотел жестоко отомстить отвергнувшему его человеческому королю и собирал армию, заставляя выступить против них чертей. Пусть город, что он выстроил, придется обратить в руины, но король Александр не спасется. Он убедится в том, что Люцифер чудовище, и пожалеет, что его отверг. В кровавых мечтах Люцифер уже видел проткнутое тысячами стрел тело Ксандера, его отрубленную голову, которую поднесут ему, и распятое на копьях тело.

Днем Люцифер готовился к войне, а к вечеру быстрее любого ветра летел назад, к крепости темных сил, чтобы увидеть снова своего ангела. Ангел обычно был печален, и редко Люциферу удавалось вызвать его улыбку. Он не мог превратить Преисподнюю в подобие Эдема, а Архангел не мог быть счастлив в столь ужасных условиях.

Но все же медленно, но верно Архангел менялся. Он почти не тратил сил, и они медленно накапливались. К нему вернулась возможность творить чары, насылать иллюзии, повелевать ветрами, и он иногда помогал металлургическому производству, что развернул внизу Люцифер, хотя и подозревал, что оружие будет использовано во вред. Люцифер не хотел его огорчать вновь и считал, что лжет во благо, рассказывая, что использует оружие только для того, чтобы бороться с дикими демонами, а еще кует утварь, плуги, мотыги и прочее. И все же он очень привязался к нему. В один прекрасный день он с печалью поглядел в глаза Люциферу:

— Я чувствую, ты прячешь от меня в мыслях кровавые мечты. Кого ты хочешь у***ь, не знаю, но прошу: не проливай эту кровь! — проникновенно попросил он, взяв его ладони в свои и прижав их к сердцу.

— Не лезь не в свое дело, пташка, — прошипел Люцифер, когда Архангел напомнил ему о короле людей. — Лучше давай поужинаем вместе. Не порть мне настроение понапрасну, ты знаешь, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Приобняв Архангела за плечи, Люцифер увел его вглубь покоев, где в обеденной зале слуги уже накрывали на стол. Тёмный Властелин, к своему удивлению, все меньше думал о Ксандере. Теперь его думы были обращены к Архангелу. Люцифер испытывал к нему что-то вроде интереса, хотя и не чувствовал желания вновь делить с ним постель. Он помнил, каким сильным и ослепительно ярким был господин раньше. На то, что он видел сейчас, без слез не взглянешь. Архангел был тенью своего былого величия.

Люцифер улыбнулся, представив, как Владыка Ангелов, столь же сильный и прекрасный, как прежде, шагает по его покоям, как белоснежные крылья гордо вздымаются вверх. Он представил смущенный взгляд и милый румянец, что появлялся на щеках этого невинного существа, если сделать ему комплимент или слишком откровенный намек. Архангел с удивлением смотрел на улыбающегося Люцифера, гадая, о чем тот думает. Почувствовав на себе чужой взгляд, ангел поднял на него глаза.

— Что же ты не ешь, милый? Хочешь, чтобы я сам тебя покормил?

Архангел поспешно отвел взгляд, опасаясь, что в этих словах есть скрытая угроза. Но Люцифер и не думал ему угрожать. Он поднялся со своего места, неспешно подошел к Архангелу и сел рядом с ним. Тот заметно напрягся, ожидая подвох. Но не было никакого подвоха. Он повернул его голову к себе за подбородок и коротко поцеловал в губы. Архангел от удивления даже приоткрыл рот, чем Люцифер тут же воспользовался, запихнув туда печенье. Ангел уже забыл, когда тот в последний раз его целовал. Он смущенно улыбнулся и принялся поедать угощение. А Люцифер сел вплотную, прижавшись к нему боком, и приобнял за талию.

— Чем бы мне тебя порадовать, прелесть?.. Ах, знаю, ты мечтаешь сбежать отсюда куда подальше. Но пока идет война, я не могу никуда уехать, так что тебе придется подождать. Как только я истреблю этих мерзких тварей, то сразу что-нибудь придумаю, и мы с тобой уедем отсюда.

Архангел не знал, радоваться или печалиться такому щедрому обещанию. Что бы он ни говорил, от идеи отомстить Тёмный Властелин не желал отказываться. Порыв нежности Люцифера быстро иссяк, и падший ангел вновь оставил Архангела одного и вернулся к своим делам. Но и это было хоть кое-что. Тот не отчаивался и верил, что сможет наставить на путь истинный своего возлюбленного. Начало уже положено.

Люцифер являлся редко, и Архангел грустил по нему, часто вспоминая, а еще печалился от того, что все его доводы разбивались насмешливым острым разумом падшего ангела. Люцифер не понимал, к чему подчиняться воле господа бога, считал добро и зло относительными и вообще относился к нему как к красивой пташке.

Но деятельная просветительская натура Архангела брала верх. Пусть у него не вышло уговорить Люцифера не творить бесчинства — быть может, изменения удастся начать снизу, а не сверху? И он решил начать агитацию и пропаганду идей добра среди чертей. Конечно, поначалу эти создания его пугали, но он видел в них искаженных ангелов, а не мерзких уродцев, как все прочие, и считал, что однажды сможет их преобразить и вернуть прежний облик, исправив содеянное братцем Дьяволом.

Сперва он их боялся и спешил закрыться даже от тех чертей, что притаскивали ему в покои поднос с едой или подарки от Люцифера: свежие розы, дивных птичек с ярким оперением и прочее. Птичек Архангел отпускал прочь, розам отращивал корни и потихоньку высаживал на смотровой площадке, пока не запретил Люцифер, а потом продолжил свою созидательную деятельность на террасе, где Люцифер появлялся редко.

— Скажи мне, друг, как тебя зовут? — обратился он к очередному чёрту, что притащил ему ужин.

Тот оторопело уставился на него, сперва испугавшись подвоха. Потом решил, что крылатый пленник опасности не представляет, но все равно ничего, кроме "Э-э-э", выдавить не смог.

— У тебя нет имени? — прекрасное лицо Архангела казалось искренне опечаленным. — Хочешь, я придумаю? Мы могли бы назвать тебя Налантаиль или Вирессеиль...

Но чёрт со смешливым фырканьем махнул рукой, сообщим, что имя-то у него, тогось, имеется, да только вот к чему его знать? Крылатый ангел его и не запомнит. А зовут его Нахрдархшангир, но можно просто Нахр. Архангел согласился с тем, что подобное и впрямь враз не запомнишь, хотя и сделал несколько попыток.

— Скажи мне, а где ты живешь? Здесь, в Преисподней? Ты родился тут, или темный господин похитил тебя и исказил позже?

Архангел взял его за руку, намереваясь повести на террасу и провести беседу, но чёрт заупрямился.

— Вам покидать покои не положено, а не то господин Люцифер казнит, — и чёрт резко чиркнул когтем по горлу, как бы демонстрируя то, как быстро голова упадет с плеч.

— Уверяю тебя, я тому ничуть не опечалюсь, мне уже приходилось терять телесное воплощение.

— Меня казнит, а не вас, — уныло протянул чёрт, сочувствуя своему тёмному господину, которому снова достался любовник с придурью.

— Ох, прости! — Архангел искренне опечалился. — Я спрашиваю не из досужего интереса.

— Я вам понравился, господин? — несмело предположил чёрт.

Архангел вздохнул. Назвать не то что красивым, но даже хоть сколько-то приглядным это серое низкое бородавчатое создание с кожей жабы, узенькими косыми глазками и вылезавшей клоками шерстью было нельзя, но Архангел умел видеть суть, а не внешность.

— Ты мог бы быть очень привлекателен, если бы отошел от черных дел, бросил служение тьме и прекратил бы убивать себе подобных и всех прочих! — горячо убеждал его Архангел. Чёрт скептически фыркнул. — Да-да, это так, уверяю, — и он пообещал, едва чёрт согласится бросить меч и служить добру, а не злу, преобразить его.

Чёрт скептически фыркнул снова, но кивнул, больше из вежливости, и тогда Архангел воздел руки вверх, медленно запел песнь созидания и очищения, слой за слоем сбрасывая с искаженного тела и души чёрта все черные чары Сатаны. А под конец долгой песни, во время которой чёрт стоял, словно завороженный, ощущая, как неведомые чары сковали его, устало опустил руки, окончив петь и удовлетворенно оглядев преобразившегося чёрта.

— Кажется, все. Можешь поглядеть на себя, — и Архангел махнул рукой в сторону серебряной чаши для умывания. Тот, кто недавно был чёртом, подошел туда с прежним недоверчивым выражением, но уже через секунду едва не упал с ног и, издав возглас изумления, махнул рукой и нечаянно расплескал половину воды.

— Простите, господин, — упал на колени он.

— Ничего-ничего. Можешь посмотреть на себя.

И чёрт, стоя на коленях, всмотрелся в разлившуюся на полу лужу, в которой видел невысокого стройного крылатого юношу с пепельно-серыми волосами и дивными синими глазами, одетого в грязные грубо склепанные доспехи и с кривым ятаганом на боку. Не веря глазам, он трогал пушистые кончики крыльев, любовался тонкими длинными пальцами, удивленно приоткрывая рот, и до сих пор не верил в сотворенное.

— Выходит, я — ангел? — он обернулся к Архангелу.

Тот торжествующе кивнул, а новоявленный ангел вместо радости и счастья отчего-то разрыдался.

— Что с тобой? — озабоченно кинулся к нему Архангел.

— Теперь господин Люцифер меня казни-ит, — заныл он. — Он ненавидит ангелов и все время мучает их! Он говорит, ангелы годятся для одной постели, а не для войны! А я не хочу быть никчемным, слабым и...

Словом, Нахр рыдал, и ничто его не утешало. Архангел же был полон энтузиазма. Он взял его за руку и потащил-таки вниз, потребовав показать ему, где казармы с остальными чертями. Ему искренне казалось, что стоит рассказать, что все смогут вернуть себе дивный облик и служить свету, как армия Люцифера вдруг рассеется сама собой. Однако ничего, кроме ехидных усмешек, он на мордах чертей не увидел. Его вообще, похоже, не слушали. Зато очень плотоядно оглядывали.

— Какие два хорошеньких птенчика к нам залетели, — сказал вдруг главарь, приближаясь к ним.