Рассказы, написанные на ветру

Происхождение мира. Naturalius dogmaticum (сокращённый вариант). 6 часть

Розалия Соломонская

Розалия родилась четвёртого кеплеря (двадцать седьмого апреля) тысяча сто шестьдесят седьмого года на Соломонских островах. Это была бойкая, активная девочка. Розалия не проявляла интереса к «девичьи» прерогативам и занятиям, перенося всё своё внимание на мальчишеские игры. Она всюду следовала за старшими братьями, которые считали её «помехой». Розалия обижалась на ругань парней и обзывательства, но всё же, как только юноши уходили из дому в розыске забав, девочка неожиданно оказывалась перед их недовольными лицами.

Как-то раз, Розалия, устав от неблагосклонности братьев, осталась дома. Она впервые подметила слёзы и пот матери, её страдания и неимоверную тяжесть её обширной работы. Розалия подошла к маме со словами:

- Мамочка, тебе нужна помощь?

Женщина опешила:

- Да… То есть нет!

- Давай я помогу тебе. Что от меня требуется? – пролепетала девочка.

- Ты только мешаешь. Кончай эти шутки. Иди погуляй. Дай мне сготовить еду, пока отец не вернулся, - огрызалась мать Розалии, на что вторая осмелилась лишь опустить глаза и мимолётно ретироваться.

***

Розалия шагала по пустынному берегу. Девочка рисовала на песке, и деятельность эта так увлекло всё её существо, вызвало столько удовольствия и восторга, что островитянка, вернувшись поздним вечером домой, не могла заснуть из-за фантазий предвкушения следующего дня, длинного и – согласно плану – насыщенного.

Утром девочка снова побежала к берегу, но, не дойдя до песчаной части суши, остановилась у пальмы. Розалия, собравшись с силами, рывком пыталась содрать кору, однако, ничего не вышло. Тогда малютка взяла острый тяжёлый камень и вернулась к претворению своего желания. Эта работа надолго заняла девочку. Она добилась своего, и вот уже в её маленьких ладошках виднелась тёмная корочка пальмовой древесины.

Далее Розалия отломила короткие палочки от кустарника, походящего на ёжика. Юная барышня развела костёр, опустила в него одну из палочек, а после – стала выводить линии на влажной коре. Хвост следа лёгким отпечатком оставался на верхнем слое пальмы. Когда пламя принялось распространяться за пределы, намеченные воображением девочки, она затушила «холст» о землю.

Вечером Розалия, освободившись от рисования на коре, прогуливалась на пляже у скалы. В руке у неё покоился тот же острый камень, каким Розалия не так давно отделяла кору от родного ствола. Девочка затормозила, любуясь на чистый, никем не тронутый и не опороченный. Она принялась чертить на скале примитивные картинки.

Только под ночь островитянка вернулась домой.

***

Розалия изо дня в день на протяжении всей жизни ходила к той одинокой скале, в итоге расписав её полностью. Расписывание элементов неживой природы стало для Розалии вещью, подпитывающей её изнутри, её живительным соком, и, когда поверхности «окружения» девушки стали сполна украшены множественными изображениями, Розалия, опечаленная и утратившая, казалось, смысл бытия, лишилась моральной опоры и, вследствие этого, ментального, а затем и физического здоровья. Она умирала постепенно, незаметно для близких, забившись в угол, одна, в спокойствии и тишине.

Роза Малабская

Роза родилась на не известном ни одному образованному человеку острове в Экваториальной Гвинее шестого мендевря (четвёртого февраля) тысяча сто девяносто пятого года. Она была вторым ребёнком в семье, долгожданным и горячо любимым. Мать со всей щепетильностью любви и гордостью вскармливала крохотное сокровище, глядящее на неё то с любопытством, то с первозданным смирением.

Уже через месяц жизни Розы каждый разговор её родителей сводился только к брани, унижениям, рукоприкладству и, в конец, уходу одного из супругов прочь. От непрекращающихся скандалов самых близких людей младенец неустанно плакал и кричал, в то время как у матери Розы, к её собственному ужасу, пропало молоко.

Девочка, тельце которой без продыху сокращалось, с невероятной силой хотела жить, хотела быть любимой и. конечно же, хотела есть. Мать же, в свою очередь, ничего не могла поделать, и Роза в один момент замолкла. Наступила смерть, введя девочку в первородное состояние, за которым, однако, не последует удивительный акт рождения. Лишь бесконечная тьма для ещё не начавшейся жизни.

Ренат Фритаунский

Ренат охотился, скитался в поисках пищи, второго лунеля (шестого декабря), прорываясь сквозь извилистые тропы, дикие рощи кустарников и влажные вечнозелёные леса.

Ренат был третьим сыном своего отца и единственным – у матери. Статный молодец с раннего детства отличался самостоятельностью и ответственностью. Он всегда ходил на охоту один, не утруждая любимого отца, готовил пищу на костре и носил воду в дом в тщательно и аккуратно сплетённых им ёмкостях, подсобляя пожилой и витающей в облаках матери.

Так было и в этот раз. Мужчина бежал, тщетно надеясь на скорое обнаружение добычи. Незаметно он очутился в глуши леса. У его тёмной головы запищал комар. Ренат, не прерывая дороги, замотал головой и руками, пытаясь спугнуть кровопийца. И вдруг он пропал из поля зрения: и мужчина, и комар. Ренат свалился в глубокую яму, прикрытую сверху палками и широкими листьями. Охотник отчаянно звал на помощь. Никто не откликался, и вскоре Ренат, брошенный всеми, перешёл в терминальное состояние.

Публий Таиландский

Двадцать четвёртого эйнштерта (девятнадцатого апреля) Публий трудился над строительством памятника. Он был примерным рабочим, безропотно выполняющим самые рисковые и сложные приказы. Уже зрелый мужчина, он также отличался креативностью мышления, а потому всегда мог найти выход из любой затруднительной ситуации, как на работе, так и в семье, личной жизни.

В этот весенний день Публий отошёл на несколько метров от величественно возвышающегося памятника, постоял на месте и прикинул, как будет выглядеть итоговая «картинка», которую ему было не суждено увидать. Далее Публий приблизился вплотную к строению, и сверху на его голову посыпались камешки. Падению это завершилось огромным валом, кусок священной статуи, размозжившей столь хрупкий, в сущности, череп.

Прокул Тунисский

Какой жаркий и солнечный край! Здесь зародилось человечество, и потому не лучшее ли это место для существования людей? Однако, как бы ни печален был этот факт, именно здесь, кажется, с основания маломальской государственности крылся корень всех междоусобиц.

Даже в современность Прокула на родине человека шли бесконечные войны. Как только кончался один конфликт, новый не заставлял себя ждать. И вновь, и вновь мирное население погружалось в отвратительные и страшные распри.

Прокул принадлежал к коренному населению Северной Африки, неустанно подвергающемуся гонениям и истреблению. Девятого кеплеря (второго мая) в дом Прокула с его многочисленной семьёй вторглись захватчики, расовые «чистильщики» и стёрли род честных и верных граждан с лица Земли.

Пров Угандский

Пров был жизнерадостным тёмненьким мальчиком с очаровательной белоснежной улыбкой и визгливым весёлым голосом. Более всего он любил гулять по ландшафтам Уганды, вечно исчезая из поля зрения родных и знакомых ему людей племени.

Пров обожал играть и общаться одинаково со всеми детьми. Тем, кто был младше его, Пров объяснял, как и что делать, рассказывал им интересные истории и никогда не скучал в разговоре с детьми. У тех, кто был старше, мальчик сам учился и с вниманием слушал и в совместных играх проявлял себя, как толковый ученик и дипломатичный юноша.

Пров с доверием и лаской относился к окружающим и несказанно радовался, когда ему отвечали тем же.

Пятнадцатого эпикурта (пятнадцатого января) он пропал без вести и никогда не был найден, к великому горю, потрясшему племя.

Патрик Уругвайский

Патрик жил посреди прекрасных долин крошечной территории, название которой в современном мире – Уругвай. В детстве он не проявлял интереса и даже испытывал неприязнь к надоедливым насекомым и обильным зарослям Латинской Америки.

Однако, чем старше становился Патрик, тем сильнее влияли на него пейзажи родной местности, пробуждаю крепкую и нежную любовь. Теперь парень, собирая сочные плоды с кустарников и деревьев и вкушая их, стал откладывать фруктовые семечки и в тайне от родственников зарывал семена эти в землю. Патрик приносил семена на одно и то же место, впоследствии превратившееся в милый садик, украшающий и без того богатые на красо́ты ландшафты.

Отец не понимал, не хотел и не мог понять Патрика, в то время как мать с довольствием поощряла увлечение сына, видя в парне себя в его возрасте.

Как говорят сейчас – хобби – завладело думами Патрика. Будучи взрослым, уругваец соорудил целую плантацию, а его скромный дом обрамлял густо засеянный, яркий сад. Некоторые цветы и

Практически всю жизнь Патрик провёл в одиночестве, но на склоне лет пожилой мужчина встретил юную, девятнадцатилетнюю девушку, предложившую «сумасшедшему старику» содействие в выращивании растений. Патрик с недоверием дал согласие.

Отныне каждое утро Патрик наблюдал, выходя из хижины ранним утром, девушку, копошащуюся посреди вечнозелёных кочек экзотических трав. Вскоре между Патриком и его помощницей сложилась настоящая дружба.

Восьмого лавуазевря (восемнадцатого сентября) подруга старика суетилась вокруг тропических зарослей. Только вечером она поняла, что хозяин плантации так и не вышел из своего дома. Барышня обеспокоенно проследовала к холостяцкому домику. Она обнаружила Патрика лежащим в полном спокойствии и умиротворении, можно было подумать, что старик находится в глубоком сне, но сон этот был вечен.

Паулина Финляндская

Паулина родилась в Финляндии. Её отец был мореплавателем, а матери она не знала. Паулина с ранних лет проявляла интерес к садоводству, выращивая летом на северных равнинах Финляндии чудесные цветы.

Девочка очень огорчалась, когда отец оставлял её одну, пропадая в путешествиях на корабле. В какой-то момент отношения с папой у неё наладились, но, когда это ожидалось меньше всего, мужчина вновь намерился оставить дочь.

Ранним утром отец направился в сторону порта, и Паулина, недолго думая, проследовала за ним. Она пробралась на корабль и скрылась в углу каюты. К вечеру незваную гостью рассекретили. Но были вынуждены оставить на палубе.

Плавание, превратившееся в скитания на воде, продолжалось месяцы, а после - годы. Корабль затерялся в океане. Моряки не могли понять, где они и как вернуться домой. Первого пуасселя (четырнадцатого августа) корабль причалил к песчаным берегам неизведанных земель. Истощённые и утомлённые, измученные мужчины вместе с юной Паулиной приняли решение остаться и изучить Новый Свет. В краткий срок выжившие странники выстроили дом и постепенно начали осваиваться на непривычной местности, по очереди вылезая за пределы лагеря на разведку.

Прошло некоторое время, прежде чем Паулина освоилась на невиданных ею местах. Она стала прогуливаться всё дальше и дальше, но всегда – по пляжу. Так девушка и увидела блистающий великолепием сказочный сад Патрика. Всегда легко знакомившаяся с людьми Паулина в этот раз жутчайше волновалась, однако, ей удалось усмирить тревогу и перебороть волнение, и она заговорила с Патриком, не знавшем смысла её слов, но в должной мере осознавшем жесты девочки.

Удивительно, но между пожилым господином, коренным жителем, и европейской барышней, чужеземкой, завязалась дружба, проникнутая взаимностью благих намерений и весёлым нравом обоих. Паулина с радостью ухаживала за плантацией Патрика, бывшего слишком ослабленным старостью и немощным для исполнения этих обязанностей своими руками.

Спустя год Патрик скончался. Горю Паулины не было предела, но не в её силах было вернуть его.

***

Девушка выросла. Она вышла замуж за местного мужчину, родив ему впоследствии троих детей. Паулина никогда не забывала Патрика – за всё её жизнь она не нашла друга более милого её душе – и ухаживала его плантацией. Потом за полями давно почившего старика стали следить дети Паулины, потом – её внуки и правнуки.

Женщина скончалась в глубокой старости в окружение множественных родственников.

Павлин Бангийский

Павлин была высоким и крепким, мускулистым юношей. Он радушно встречал любого своей милой улыбкой и сразу же производил благоприятно впечатление. Он был ужасно обаятелен, хотя иных смущала излишняя манерность Павлина.

Но никто не знал, что происходит внутри, в самой душе парня. А мысли его и ощущения существовали совершенно отдельно друг от друга. Павлин чувствовал себя женщиной и бессознательно стремился всячески подражать противоположному полу, однако мысли юноши осуждали его поведение: сознание отрицало возможность свободного выбора.

Павлин сам для себя был худшим палачом и судьёй-моралистом. Он корил себя, рыдал от душевной боли, но спустя время возвращался к попыткам перемены ориентации в виде ношения дамской одежды, сооружения на голове женственной причёски… да и сами манеры молодого человека говорили сами за себя.

Об это мгновенно прознали, и люди, видевшие у себя на пути Павлина, не улучали возможность поиздеваться над столь женственным и ярким во всех смыслах парне.

Прошло немало лет, пока Павлин свыкся с собственными мыслями, долей, ориентацией и нападками «пуританского» общества.

Одиннадцатого гутенбевря (шестнадцатого ноября) толпа африканских парней, часто грозившая юноше убийством, подстерегла «напыщенного Павлина» - как прозвали транссексуала в деревне, - избила его, отчего последний, не приходя в сознание, скончалась на следующий день.

Паула Чешская

Паула росла очень красивой и счастливой девочкой, хотя отличительной чертой её – на фоне которой остальные достоинства бегло тускнели – был невероятно пронзающий и трогательный голос. И Паула, зная об этом, пользовалась своей особенностью, располагая людей к собственной персоне. Она вечно мурлыкала народные песенки под свой очаровательный маленький носик.

Повзрослев, Паула стала настоящей звездой любых деревенских празднеств. Все знали местную певицу и были одинаково приветливы с ней.

Двадцать второго лавреля (двадцатого марта) девушка, разругавшись с родителями, вынуждена была распрощалась с отчим домом и ушла в близлежащий город, где была встречена, вопреки её ожиданиям, достаточно холодно.

На новом месте Паула длительно, но верно осваивалась, и вскоре завоевала всеобщие любовь и признание. Она весело пела и танцевала, развлекая ликующую публику. Однако, такие взбалмошные выступления нередко переменялись печальными, лирическими романсами.

И простой люд, и богатые граждане всяческими способами пытались помочь Пауле и выразить ей своё крайнее одобрение. Некоторые помогали ей деньгами, другие – продуктами. Но, бедная уличная певица и танцовщица, она довольствовалась любым подачкам, по себе зная, как тяжела бывает жизнь... Вскоре у неё появились постоянные поклонники, но Паула всех отвергала.

Такая жизнь удовлетворяла барышню. Она была рада просыпаться утром и ложилась спать вечером в предвкушение очередного счастливого дня. Казалось, жизнь Паулы безоблачна. Это было действительно так, пока девушка не промокла одним осенним вечером под обильным дождём. Паула укрылась в первой попавшейся ей на глаза лавке. На следующий день певица почувствовала недомогание. У неё начались кашель, насморк и озноб.

Как бы то ни было, болезнь девушки протекала очень тяжело, и, что главное, никто не желал заботиться о городской знаменитости, полагая, что та всё равно умрёт. Но, вопреки ожиданиям «фанатов», Паула оправилась, затаив обиду на безжалостное общество.

Чешка больше не могла петь: её голос пропал; лишь иногда у девушки получалось выводить скрипящие, металлические звуки, далёкие от тех утончённых и нежных песен, какие приводили в трепет сердца и аристократов, и крестьян.

Отныне Паула была обычной, ещё молодой женщиной, желавшей забыть собственное прошлое, будто бы его никогда не существовало, и начать жизнь с чистого листа. Девушка, хорошая собой, облачилась в траур, испытывая отвращение ко всему красочному и насыщенному. Её лицо теперь всегда было застелено чёрной вуалью, так что никто не мог разглядеть ни единой черты истинного очарования.

Паула стучалась во все двери. Её либо не впускали, либо быстро выпроваживали. Однажды ей повезло: перед молодой дамой отворились двери, и хозяева не настаивали на её уходе. Вместо этого они потребовали от странницы честного и аккуратного выполнения домашних обязанностей в обмен на кров, еду и, конечно же, деньги. Паула охотно согласилась и, хоть и без прежней бодрости, принялась к исполнению озвученных ранее, простых и ясных, указаний.

Так и прожила женщина до конца своих дней, создавая уют и атмосферу безропотности чужого счастья.