Эй, недотрога.

Глава 5.

Он громко хлопнул дверью и ушёл, а что делать мне? Уйти?

Белые стены, чёрная мебель, ярко-синее полотно напротив дивана — со вкусом. Я больше часа слоняюсь по пустому дому и не знаю, куда себя деть. За окном уже давно стемнело — наверное, уже часов одиннадцать. Хочется спать…

Подхожу к дивану и сажусь на его край, глазами всё ещё осматривая обстановку дома. Десять минут, двадцать, и я уже сладко дремлю, опираясь о кожаную спинку.

***

К ушам мутно доходит ругань и звуки шагов. Я не открываю глаза, а лишь возмущённо тянусь к скользкой кожаной подушке. Голова не сдаётся и всё ещё пытается держаться за сон. Я ведь у себя в комнате, верно? Джинни позже получит за этот ужасный шум.

— Разлеглась, блин. Подвинься, — мужской голос стал чётче бить по ушам, а ноги почувствовали мягкий ковёр под собой. Это вряд ли Джинни...

— Мм… — сонно мычу, не желая просыпаться.

— Эй, подъём, говорю!

На этих словах я быстро подрываюсь с дивана и приземляюсь на пол, ударяясь локтем об угол столика. Шипя, поднимаюсь на ноги и понимаю, что всё ещё нахожусь у него дома. Страх сковал тело, а сонное состояние замедляет мыслительный процесс.

— Принеси аптечку, она на кухне в верхнем шкафчике, — устало говорит он, откидываясь на спинку дивана. Только сейчас я смогла увидеть, что на парне и живого места нет. Он был весь в ссадинах и синяках.

— Т-ты это чего? — подхожу к нему ближе и осматриваю ранки на лице, совершенно не волнуясь, конечно же. Уверена, он получил по заслугам.

— Бля, неси аптечку! — громкий крик мигом прорезает уши, и я пулей несусь на кухню, а уже там в спешке раскрываю все дверцы шкафчиков и ищу необходимую коробку.

Руки трясутся, ноги подкашиваются. Возвращаюсь обратно в гостиную и ставлю аптечку на столик у дивана, озадачено поглядывая на Чонгука. Он снимает с себя куртку и тянет наверх майку, также избавляясь от неё. На голой спине открываются новые ушибы и красные пятна, которые завтра определённо приобретут синий окрас.

— Боже… — произношу вслух, хотя совсем не хотела этого делать.

— Помогай, — Чон откидывает футболку и хватает со стола аптечку. — На, — вручает мне её в руки и садится на край дивана, ожидая действий. А что я? Я стою как вкопанная и бегаю глазами по спине парня. — Я долго ждать буду?!

— А… а… сейчас, — заторможено произношу и принимаюсь за поиск необходимых средств. Смачиваю ватку спиртовым раствором и легонько дотрагиваюсь до ранки на спине. Он шипит и начинает дёргаться. — Больно? — аккуратно продолжаю свои действия, прикусывая нижнюю губу.

— Плевать, переходи на переднюю часть, — Чон поворачивается и открывает моему взгляду свою подкаченную грудь, на которой красуется не меньше ушибов, а я, сглотнув, выбрасываю старую ватку и беру в руки новую, готовясь к действиям.

— Эй, — расширяю глаза, когда парень подхватывает меня за талию и сажает к себе на коленки.

— Так удобнее, — строит невозмутимое лицо он.

— Так неудобнее, — пытаюсь слезть, но Чон меня останавливает.

— Не беси. Давай, обрабатывай.

Какую бы я неловкость ни испытывала сидя вот в такой вот позе, но пройтись ваткой по всем ушибленным местам всё же смогла. Не упустила я из вида, как его взгляд скользил по моему лицу, шее, а там и ниже. Дико меня смущало и не нравилось. Я не одна из его «деток», которые позволят на себя так смотреть. Закончив с ролью «сестры милосердия», я поднимаюсь на ноги и поправляю свою помятую одежду, презренно смотря на спасённого.

— Я в общагу пойду, — предупреждаю.

— Нет. Уже поздно, ночуешь у меня, — уверенным и одновременно строгим голосом отвечает он.

— Нет. Я ухожу.

— Нет. Ты поднимаешься на второй этаж и ложишься спать.

— Нет. Я ухожу.

— Да вали ты уже, — наплевательски бросает напоследок и поднимается по лестнице.

До общежития добралась, слава богу, без приключений, а там уже быстро уснула в своей холодной постельке. Не хотелось думать о сегодняшнем дне, мне не нравится видеть в голове Его образ. Джинни, кстати, не было в комнате, что меня совсем не удивило, ведь для неё ночные прогулки считаются нормой жизни.

***

Утро. Будильник нещадно терзает уши. Так быстро оно наступило, что выть в подушку хочется, да и сны постоянно тревожили, где был Он... черт бы его побрал.

— Выключи, — сонно бормочет подруга. — Пожалуйста, у меня голова раскалывается.

— Ох… — устало вздохнув, я стаскиваю с себя нагретое одеяло и выключаю источник звука. — Пила? — подхожу к столику и наливаю из прозрачного графина воду этой бедняжке.

— Ага, перебрала немного, — тянет руки к стакану та.

— Ну ты даёшь. А с кем на этот раз?

— С Марком, — сипло проговаривает и залпом осушает стакан.

— Ты неисправима, — цокаю языком и стягиваю с неё одеяло. — Давай, вставай, на пары опоздаем.

В университете было спокойно сегодня, мы просто исписывали тетради, ведь лабораторные отменили в связи с отсутствием преподавателя. Рука устаёт строчить третью подряд тему, и я угрюмо опрокидываюсь на спинку сидения и перекидываю свой взгляд на передний ряд, засматриваясь на брюнета, который сидит и усердно исписывает свою тетрадь. Исин так старательно всё конспектирует, словно сразу обдумывает то, что пишет. Он усердный и просто прекрасный. Где-то внутри теплеет от одного только понимания, что он совсем рядышком.

— Мира, твои глаза сейчас выкатятся, — усмехается подруга. — Я понимаю, Исин красавчик, но не прожигай в нём дыру, люди неправильно тебя поймут, — она кивает головой на соседний ряд, за которым девушки с недоумением смотрят на меня.

— Упс…

— Дурёха, заканчивай и собирайся, сейчас звонок будет.

И когда я начала так радоваться окончанию пар? Сегодняшний день, как в тумане. Вроде только проснулась, а учебный день уже закончился. Выбираясь из территории университета, мы в спешке направляемся к общежитию. У ворот нашего жилого домика стоит красная иномарка, что привлекает взгляд, ведь не часто тут вообще увидишь что-то дорогое. Подруга тут же принялась оглядывать водителя этой машины. За рулём сидел светловолосый парень, на вид лет двадцати пяти. Он косо оглядел меня с ног до головы и криво усмехнулся. Я кинула непонимающий взгляд в его сторону и быстро скрылась за входной дверью общежития. Странное ощущение. Этот парень так смотрел на меня, будто бы я ему что-то должна.

***

18:30. А где я должна быть ровно в семь вечера? Правильно, в доме этого извращенца.

Вся дорога занимает минут двадцать, не больше. Так близко живёт он. Раздражает. Не спеша плетусь к уже ненавистному мной дому, сама не зная, что мной управляет. Наверное, я упустила тот момент, когда стала кем-то вроде игрушки…

Хватаюсь за металлическую ручку, тяну её на себя и пробегаюсь глазами по помещению в поисках хозяина, но никого не наблюдаю. Глубоко вздохнув, вхожу в дом полностью, мелкими шагами перебираюсь к гостиной и останавливаюсь у стеклянного столика, на котором лежит записка. Хватаю в руки помятую бумажку и читаю:

«Приготовила и принесла еду в мой кабинет в клубе. Не придёшь — пеняй на себя, кукла».

— Диктатор хренов, — бросаю бумажку обратно на стол и плетусь на кухню.