Баловень судьбы

Глава 9

     Глава 9

     Меня разбудила  обида.  Обида  на  самого себя.  Я смотрел в едва проступающей в темноте белый квадрат потолка,  и думал  о  том,  сколько успел сделать за свою жизнь мой дядя и как бесцельно,  бездумно, бессмысленно транжирю я отведенное мне на этой земле время жизни.  Не случайно же Анастасия почти не скрывает своего пренебрежения,  если  даже не презрения ко мне. Ей есть с кем меня сравнивать, и это сравнение по всем статьям не в мою пользу.

     И мне некого обвинять в этом,  кроме как самого  себя.  Я  всегда старался не взваливать на свои плечи слишком тяжелого груза,  а если и приходилось  не по своей воли это делать,  то сбрасывал его с себя при первой же возможности.  И не будь этого сверхщедрого подарка судьбы  - дядюшкиных миллионов - я бы всю жизнь провел в  безнадежной  борьбе  с нищетой.  А ведь я вовсе не лишен ни ума, ни храбрости, в армии и сослуживцы и начальство хором пророчествовали мне завидную карьеру.  И  я действительно довольно бодро поднимался по служебной лестнице.  Но однажды я представил себе,  что впереди меня ожидает бесконечная  череда серых, одинаковых, как близнецы, дней. Эта перспектива показалась мне столь безрадостной, что я при первой же возможности ушел со службы. Но страх  перед однообразием - это может быть,  самая большая в мире трусость, так уж устроено в жизни, что добиваются в ней успеха в основном те,  кого не страшит такое будущее, кто находит в ней неиссякаемый источник для разнообразного творчества.

     Я думал о том,  что судьба совсем не случайно привела меня в этот отрезанный от большого мира поселок,  свела с невенчанной женой  моего дяди, чтобы  я  сам перед собой наконец-то предстал во всей своей непривлекательной наготе.  Раньше же я не то, что ее не замечал, скорей не акцентировал на своей ущербности своего внимания,  воспринимал ее  как неизбежный  фон своего бытия.  Но теперь по чьей-то не то злой,  не то доброй воли я попал в такой плотный поток странных событий,  что  продолжать делать вид и дальше, что все идет нормально, больше невозможно.  Или я приму какое-то решение или уже никогда не  смогу  уважать самого себя. Как кажется, говорили древние: третьего не дано.

     Когда утром я спустился вниз, в нашу одновременно гостиную и столовую,  то завтрак уже был накрыт, а Анастасия сидела за столом и ела. Я поздоровался,  она ответила,  и по ее виду я понял, что на этом она бы хотела ограничить наш диалог.

     Я решил пойти навстречу ее желанию и за время завтрака не проронил ни слова. Окончив есть, она извинилась и удались к себе.

     Хотя поведение Анастасии уязвляло мое самолюбие,  я постарался не акцентировать на этом внимание и заняться теми делами, которые я наметил во время своей бессонницы.

     Я вышел из дома и направился к зданию управления компании. Хотя я первый раз шел один по поселку,  заблудиться я не боялся,  так как  он имел очень четкую планировку.  По пути я зашел на почту.  Там меня уже ждал перевод от Обозинцева. Сумма оказалась весьма щедрой. Что ж, спасибо. По крайней мере, теперь я могу чувствовать себя более свободным.

     Я вошел в приемную и решительно направился к бывшему кабинету дяди. Секретарша при виде меня резво вскочила со  своего  места,  словно дневальный при виде командира части. Я улыбнулся ей.     - Могу я пройти в кабинет? - спросил я.

     - Конечно,  Евгений Викторович,  - несколько удивленная вопросом, ответила она.

     Секретарша быстро вышла изо стола и отворила передо мной дверь. Я прошел в кабинет и сел за стол. Я заметил, что по сравнению со вчерашним днем тут стало почище, пыль, которая лежала на всех предметах, была тщательно вытерта.

     - Позовите ко мне Маринина.

     Но первым пришел, если не прибежал Гессен. Я прочел по его глазам, что мой незапланированный визит вызывает у него беспокойство.

     - Что-нибудь случилось, Евгений Викторович? - спросил он, испытывающе смотря на меня.

     - Ничего,  хочу лучше узнать, что происходит в компании. Есть какие-нибудь новости?

     - Ничего особенного, все как обычно. Дела обстоят вполне благополучно. Наше  мебельная  фабрика  завершает выполнение крупного заказа. Надеемся на новый, собираемся участвовать в тендере.

     Я кивнул головой,  это было,  конечно,  все важно, но меня сейчас

волновало совсем другое.

     - Скажите, Генрих Оскарович, а где вы находились в тот день, когда погиб Александр Михайлович?

     На лице  Гессена  отразилось удивление,  он явно не ожидал такого вопроса.

     - Я был в городе по делам. И узнал о смерти Александра Михайловича из сообщения по телевидению.

     - И вы сразу отправились сюда?

     - Нет, вертолет за мной должен был прилететь только утром. Я провел ночь в гостинице. Это была кошмарная ночь.

     - Могу представить. Конечно, это был одноместный номер.

     - Да, в гостинице "Сибирь". Я там всегда останавливаюсь. Но почему вы спрашиваете?

     - Сам не знаю,  - приветливо улыбнулся я. - У меня вдруг возникло

желание разобраться в смерти дяди.  Человека убили,  причем, человека, который все  это создал,  и никому нет дела до того,  кто совершил это злодеяние.

     - Это не совсем так.  Мы пытались разобраться,  но здесь тайга, в ней трудно найти кого-нибудь. Люди могут там скрываться годами и никто  не узнает,  где они находятся. Такие случаи тут не редкость. В радиусе триста километров расположены  несколько  колоний,  из  них  постоянно кто-то бежит.  И  многие  прячутся поблизости от поселка,  так как им требуется одежда и еда.  Здесь очень  небезопасно,  некоторых  убивали только для того, чтобы снять с них вещи. Мы не раз говорили Александру Михайловичу,  чтобы он во время своих прогулок по лесу брал бы  сопровождающих. Но он не слушал, ему нравилось бродить одному.

     - Вы  полагаете,  что  его  убил какой-нибудь беглый зэк?  Только

странно, что он не взял ни ружья его,  ни деньги, ни одной вещи. Зачем же тогда он это сделал?

     - Я не знаю, вполне возможно, что вы и правы. Многие убийства остаются нераскрытыми. Например, у******о президента Кеннеди.

     - Но если продолжить вашу аналогию,  то значит,  что против моего дяди был организован заговор.

     Гессен понял,  что допустил оплошность, и на его лице на миг появилось растерянное выражение. Но он быстро вернул себе самообладание.

     - Если у вас нет больше ко мне вопросов, я пойду. Надо решить ряд срочных дел.

     - Вопросов нет,  - сказал и мысленно добавил,  что не  исключено,

что они могут появиться.

     Место Гессена в моем кабинете занял Маринин.

     - Я к вашим услугам, - произнес он.

     - Я бы хотел отправиться к месту трагедии, - сказал я.

     Маринин хотел было возразить, но быстро передумал.

     - Как скажите, Евгений Викторович. Когда выезжаем?

     - Сейчас. Это возможно?

     - Вертолет стоит на полянке.

     Предполетная подготовка  заняла примерно час.  Когда мы подошли к машине, меня приветствовал знакомый мне уже пилот Борис. Вместе с нами на борт сели еще несколько охранников. Я не возражал.

     Через двадцать минут машина опустилась на небольшой, свободный от деревьев пяточек.  Маринин пояснил,  что ближе сесть невозможно, везде лес. А идти к месту трагедии примерно с километр.

     Лес, в самом деле, оказался густым, многочисленные баррикады из буреломов затрудняли путь. На преодоление всех этих препятствий ушло минут сорок. Внезапно Маринин остановился.

     - Вот то самое место, - показал вперед он.

     Между двумя высоченными соснами я разглядел вбитый  в  землю  небольшой крест.

     - Именно тут его и нашли, - пояснил Маринин.

     Я подошел к кресту и застыл на месте,  словно в почетном карауле. Несколько секунд я стоял  неподвижно.  Затем  обернулся  к  начальнику службы безопасности.

     - Откуда стреляли?

     - Это не удалось выяснить.

     - Как так? - удивился я.

     - Неизвестно,  в какую сторону было обращено его лицо. После выстрела он сделал несколько шагов,  а затем упал.  Это стало ясно  после изучения следов.  Как и то,  что убийца не подходил к нему. Единственное, что установила экспертиза,  что  в  момент  выстрела  он  смотрел вверх. Это определили по пулевому отверстию.

     - На что же он смотрел?

     Маринин пожал  плечами и,  как мне показалось,  немного снисходительно улыбнулся наивности моего вопроса.

     - Кто  может знать,  что привлекло его в тот миг внимание.  Может быть, пролетела птица, он любил следить за их полетами.

     - А с какого расстояния сделан выстрел?

     - Точно нельзя сказать,  но с близкого.  Может быть, метров двадцать, тридцать. Пуля ушла глубоко в череп.

     - Ну а с какой высоты стрелял убийца?

     - Экспертиза показала,  что он находился с ним примерно на  одном уровне. Может быть, чуть повыше.

     Я еще раз внимательно оглядел это место.

     - Неужели, в самом деле, ни одного следа?

     - Поверьте,  все вокруг подверглось тщательному обследованию.  Но ничего не нашли.

     Я посмотрел на Маринина, и мне показалось,  что моя  настойчивость вызывает у него раздражение. И все же я никак не мог с этим согласиться. В  свое  время я осматривал немало мест происшествий и всегда хоть что-то, но находил. Почему же в данном случае нет никакой зацепки?

     Я стал  ходить вокруг этого места кругами,  осматривая его сантиметр за сантиметром. Любое преступление оставляет хоть какие-то следы. Другое дело, если их не заметили. Или не захотели заметить. Конечно, с момента убийства  прошло  два  месяца,  тут побывало множество людей и все, что могли, затоптали. И все же надо искать.

     Мое внимание почему-то привлекла сломанная верхушка березы. Ничего особенного в этом не было, мало ли почему это произошло. Хотя нельзя исключить,  что убийца залез на дерево и стрелял оттуда.  Вот потому-то и не обнаружили его следы на земле.  Но с другой стороны, должен же он был после преступления с него слезть и  наследить.  Но  каким-то образом это не сделал.

     Я внимательно обследовал место вокруг дерева.  Но если и были тут следы, то они давно и,  простите за тавтологию,  бесследно исчезли.  И все же я решил запомнить это обстоятельство.  Иногда самые нелепые, на первый взгляд, не относящиеся к делу факты могут вывести на правильную дорогу.

     Убедившись, что, даже проведя тут целый месяц,  я больше ничего не обнаружу, я прекратил дальнейшие поиски.

     - Полетим назад? - спросил Маринин.

     - Да. - Наш небольшой отряд направился в сторону оставленного нами вертолета. Я в последний раз оглянулся, дабы посмотреть на крест. - Скажите, Юрий Николаевич, его поставили в память об этом печальном событии?

     Он немного удивленно посмотрел на меня.

     - Нет, таких крестов в лесу вкопано довольно много. Это было сделано специально,  чтобы иметь ориентиры, для того чтобы не заблудиться и где назначать место для встреч. Как у вас в Москве у фонтана в ГУМе. Таких крестов  здесь штук десять.  И каждый имеет свой номер.  У этого номер один.

     - Но тогда получается,  что дядя оказался здесь не случайно, скорей всего у него была назначена тут встреча.  И даже может быть, не  с одним человеком, а с несколькими.

     - Что ж, возможно, эта версия почему-то не рассматривалась следствием. Но что следует из этого?

     Я пожал плечами.

     - Может быть, ничего, а может быть, все.