АУТОДАФЕ

Глава восьмая продолжение

Алекс  расхаживал по кухне: к окну, от окна, к окну, от окна. Он с упоением говорил о жмуриках-уликах. Пожалуй, он немного им завидовал.

- Вот возьми вчерашних жмурей: он и она. Романтика первой встречи, если она была первой. Он посмотрел на неё, она на него. Возникло чувство. Они готовились к любовной прелюдии, и что? Что я тебя спрашиваю? Появляются два ублюдка и расстреливают их практически в упор. Рушится всё: любовь, карьера, жизнь, но… - тут он замолчал, наливая себе коньяку, - но начинается их путь в бесконечности. Кстати, друг мой, ты в бога веруешь?

- Верю? Нет, пожалуй, я знаю, что он есть, - я произнес и сразу осекся, так как рассказывать о книге, я не собирался, так как тогда пришлось бы выдать всю информацию, почему я здесь.

- Да? Странная позиция, ну пусть так - ты знаешь о нем. Но вот вопрос, знали ли они? О, вполне возможно, что они имели надежду на бесконечность духовного пути, но, лично я в этом не уверен. Скорее всего, жмурик мужского пола вообще в бога не верил, и если и жертвовал деньги попам, то исключительно по причине модности этого занятия. Но вот она-а! Она-а в бога наверняка верила. Почему я так в этом уверен? Да потому что она была прекрасна, а прекрасные женщины, обязаны верить в бога. Они, как никто другой должны понимать его тягу к прекрасному. А любое прекрасное творение стремиться к прекрасному, доказательством служат музеи. И, сразу следует вывод, любовницей убиенного она не являлась.

- Гениально, - я хотел добавить, что она была моей любовницей, но он бы мне не поверил: - таким олухам как я, такие девушки не перепадают.

Из-за представления, что я больше никогда не буду с прекрасной Кристиной, я налил коньяку и быстро выпил.

- Итак, что мы имеем в сухом остатке? Прекрасную историю в детективном стиле, и обязательно с неким мистическим мстителем.

- Это еще почему? – Мои глазки забегали по кухне.

- Да брат, молод ты, неопытен. В этом деле мститель обязан быть, иначе не бывает. Будем посматривать из окна, высматривая ревнивца желающего справедливости. И этот Отелло обязан быть выдающимся субъектом или, по крайней мере, талантливым, ибо красивых женщин причисляют сегодня к талантам мужчин, а та дамочка, уж поверь мне, была выдающимся талантом. - Алекс  успокоился и осел рядом на табурет.

Возникла пауза молчания, в которой мы обрабатывали всю полученную информацию. Как мне показалось, Алекс  лучше понимал себя когда говорил, наверное, именно поэтому стал писателем. Так часто бывает у людей: для того чтобы они поняли себя, они обязательно должны продублировать свою мысль либо вслух, либо записывая её на бумаге. Я не отношусь к подобной когорте людей, так как успеваю понять то что думаю. Во всяком случае, мне так кажется.

И все-таки - удивительно - Алекс  почти раскусил ситуацию, но вот почувствовать её вкус он не смог. Он не смог догадаться, что этот ревнивец - я, а, следовательно, у меня появился союзник, которого можно поэксплуатировать в целях поиска истинных убийц Кристины.

Мне нужно было время, чтобы всё обдумать и приступить к следующему этапу моего плана поисков.

- Когда мне приступать к работе? – я встал и пошел к выходу из кухни, показывая тем самым, что мне пора уходить.

- Так, - Алекс  задумался, - давай так, ты приходи завтра днем, скажем в три часа, а там что-нибудь придумаем.

- Ну все, до свидания, - я попрощался и вышел из квартиры.

Очутившись на лестничной площадке, я почувствовал отвратительный запах тушеной капусты. Я принюхался, пытаясь установить источник зловония, и как оказалось, это вонище исходило из квартиры напротив квартиры Алекса. Конечно, в цепи других неприятностей, эта была не самой большой, но  в тот момент она показалась чрезвычайно гадкой: почему мне придется работать именно в этом месте, если рядом тушат капусту?

Пытаясь найти объяснение этому неприятному явлению, я спустился и вышел на улицу. Там немного полегчало, но всё же неприятный осадок на душе остался. Когда выходил из подворотни, то неожиданно столкнулся с капитаном милиции, который вчера меня опрашивал.

- О, а ты откуда? – спросил он, даже не здороваясь.

- Оттуда, - а чем я еще мог ему помочь?

- Ну и как там? – продолжил он вопрошать, наверное, по привычке, при этом мыслями он был далек от нашего разговора, так как на меня не смотрел -  почти полностью был в подворотне.

- Так же, как и здесь.

- Ну-ну.

- А вам что-нибудь стало известно по поводу вчерашнего события? – Я решил взять инициативу в свои руки.

- А тебе то что?

- Интересно, - я как бы даже обиделся на него - он мог быть любезнее.

- Интересного тут ничего нет, - и, не прощаясь, он пошел дальше.

« -Гад, - подумал я, - какой он все-таки надменный мусор. Что стоило этому паразиту рассказать мне о собранной информации?»

Я так сильно разозлился, что не заметил, как прикусил губу. Только почувствовав во рту кровь, я перестал злиться, а было это уже около моего дома.

В охватившей меня поисковой страсти, (кому-то это покажется паранойей, что ж, я и с этим мнением спорить не буду), я стал рассматривать двор в котором прожил двадцать лет. Странно, но я никогда не обращал внимания на его загрязненность. Повсюду метался бумажный мусор, валялись консервные банки, в общем, не двор - помойка. От мысли, что я живу в этом кошмаре, мне стало как-то не по себе, даже отвратительно, и я постарался идти, не обращая ни на что внимания. Но и в подъезде мне не полегчало, так как и в нем чем-то отвратительно воняло.

Когда я вошел в квартиру, то и в ней воняло, но я смог идентифицировать запах – он исходил от моего пса Шуршайлы.

- Ну ты парень и воняешь, - сообщил я зверюге неприятную информацию.

Эта скотинка умудрилась обосать все углы и косяки квартиры.

- Нет, так не пойдет - гадить ты будешь на улице, - я подвел пса к двери и выставил его наружу.

По моему мнению, он должен был самостоятельно выйти на улицу, справить там необходимые потребности, и счастливый и довольный придти обратно, а если он не вернется, то я и переживать по этому поводу не намерен. По тишине в подъезде, я определил, что он так и сделал.

На кухне я задумался, чем собаки отличаются от коней? «- Конь, - думал я, - скотина пастбищная и выгульная, и псина выгульная, но она не пастбищная, а стайная. Лошади тоже стадные, но в квартире их держать нельзя…»

Квартирный вопрос определил отличия между конями и псами, и за это я ему благодарен.

Вывалив пельмени в тарелку, я смазал их маслом и приготовился к трепане, но… - в дверь позвонили.

- Да что же это такое? Пожрать не дадут! – рявкнул я и отправился к двери.

Удивительно, но за дверью стояла девушка, притом довольна симпатичная. Конечно не такая красивая как Кристина, но тоже ничего.

- Здравствуйте, - поздоровался я.

- Приветик. Ты Жора? – Голос у девушки оказался довольно милым, но вы поймите, у меня же пельмени…

- Да, а что?

- Всего так сразу не расскажешь, - девушка отодвинула меня в сторону и прошла в квартиру.

Я стоял у открытой двери и не мог понять, что мне делать, но выгнать девушку я не мог.

- Ты закрывай дверь, разговор будет долгим.

- А о чем нам разговаривать? – Я послушно закрыл дверь и пошел за девушкой на кухню.

Что-то сегодня мне везет на беспардонность, нахалы так и прут ко мне. Впрочем, внешность девушки все искупала. Особенно длинные стройные ноги в черных колготках, при минимально короткой юбке.

Скажете, - вы бы устояли? Навряд ли.

- Так чем обязан? – спросил я, когда девушка расположилась на моем месте.

- Обязан, обязан. Я редко прихожу к одиноким молодым людям одна, без компании, так что ты мне обязан, - девушка осматривала кухню, почти как свою собственность. А я, несмотря на свою молодость, уже научился различать девичьи взгляды, когда они начинают присоединять чужую собственность к своим амбициям.

- Я не совсем вас понимаю, может скажите, в чем дело?

- В своё время. Ты я вижу пельмени ешь? А я жутко голодна, всё-таки такой путь проделала.

- Из далёка?

- Далека.

- Откуда?

- Позже милый, позже, - девушка нахально полезла моей вилкой в мои пельмени, совершенно не обращая на меня внимания.

- Э, у, а…, мне, я… - короче, я был не в силах связно говорить, так как мной овладела жадность к пельменям.

И все-таки чему-то за это время я научился. Я взял вторую тарелку и отсыпал в неё пельмени из ставшей уже её тарелки. Девушка мимолетно посмотрела на мои действия, и как только я поставил тарелку на стол, продолжила трапезу.

Мы ели ожесточенно, как два противника. Периодически я бросал на неё неодобрительные взгляды, словно пес у которого забрали косточку.

 - А собака твоя где? – Поинтересовалась девушка, отставляя от себя пустую тарелку.

Она наелась и её голос стал приятней. Все-таки голодная девушка, сильно отличается от девушки сытой, разумеется, вы понимаете, о чем я говорю.

- На выгуле. А что, она что-то натворила?

- Ага, натворила, - девушка достала сигарету из моей пачки и закурила.

- Что? – Не понял я.

- Не бойся, этого я пока не знаю, но наверняка мы это скоро узнаем. Ты вообще, зачем бультерьера завел? Они в некоторых странах приравнены к холодному оружию, - сообщила девушка, стряхивая пепел в тарелку.

- Так, по случаю завелся.

- Он не блоха чтобы по случаю заводиться. Хотя как знаешь, у нас можно, - как мне показалось, девушка потеряла ко мне всякий интерес и замолчала, уставившись в окно. При этом она развернулась ко мне боком, вытянув ноги, и тогда я смог оценить их по достоинству.

О, они были не просто длинными, это были миниатюрные сексуальные ходули. Они выглядели подобно профессионально снятой порнографии: такие же возбуждающие, такие же манящие и немного пошлые: ну не должны быть ноги девушки такой вызывающей длины. А еще они были приятной толщины, с гладкими, аккуратными коленками, чуть-чуть выпирающими наружу. Да и вообще они были продуманы от самого основания и до таких мелочей как чудные ботиночки, надетых на них. Да и юбчонка, только-только прикрывала их соблазнительную красоту, скрывая только самое основное, ну вы понимаете, что я имею в виду.

Девушка согрелась и решилась таки снять легонькую замшевую куртку. Она положила сигарету на край стола и одним движением скинула куртку.

- Что ты так на меня смотришь? – спросила она, переведя взгляд с меня на свою блузку, под которой покачивались роскошные груди. – Я, что, обляпалась?

- Нет. Просто смотрю, - я рассматривал её лицо.

У нее были  серые глаза, серые с голубоватым оттенком, который придавал им особенное выражение, тонкий нос, полные губы и несколько пухлый подбородок,  -  неправильное и вместе с тем очаровательное лицо, лукавое  и  прелестное.  Это было одно из тех женских лиц, каждая черта которого полна  своеобразного обаяния и представляется значительной, малейшее изменение которого словно и говорит и скрывает что-то.

- Нравлюсь? – спросила она, не выдержав моего взгляда.

- Да, даже очень.

- А как же Кристина?

- Её больше нет, - я сделал скорбную физиономию. Мне хотелось чтобы она меня пожалела, прижав мою голову к своим грудям. Кстати третьего размера. Очень таким аппетитным грудям.

- Как нет? Давно? – Девушка изумилась.

- Вчера её убили.

- Как убили? За что? Быть не может! – Её глаза стали такими выразительными, такими сострадательными.

Удивительно, красивые девушки редко хорошо относятся к другим красивым девушкам, но, узнав об их гибели, они искренне переживают.

- Не знаю. В неё стреляли. Как мне кажется, её убили случайно, когда она выгуливала Садюгу.

- А может это из-за него, может, он накинулся на человека, а он стал защищаться?

- Нет, там были два мокрушника, которые стреляли в одного мужика и случайно попали в Кристину, - я выдал всё что знал.

- Ах ты, боже мой. Вот горе то. Ну и как ты?

- Приготовил себе пельмени.

- А я их съела. Да, нехорошо получилось. Может, тебе помощь нужна? – Вот она и начала сострадать и жалеть!

- Нужна! – честно ответил я. А зачем мне врать, если я привык к женскому обществу, тем более не следует забывать, что человек это такое животное, способности которого ограничены, желания же бесконечны. Похоже, мои желания стали совпадать с моими возможностями.

Правда, в этом случае, я имел в виду помощь по ведению хозяйства, ну там пельмени сварить, посуду помыть, попутаться под ногами, влезая в обыденность глупыми вопросами, на которые знает ответ даже младенец. Но похоже, в отличии от Кристины, моего личного, совершенства, девушка не обладала всеми нужными мне достоинствами и ни о каком мытье посуды не помышляла. Вместо этого она закурила еще одну сигарету, правда, в этот раз, достав её из сумочки.

- Ты без Кристины, как без рук. Она тебе что, сестрой была?

- Нет, идеалом, - ответил я, закуривая сигарету.

- Бывает. Слушай, а что у тебя музыки нет?

- А что, тебе хотелось бы, чтобы в моей квартире играл похоронный марш?

- Да нет, ты не так понял. Я имела в виду без музыки совсем тоскливо.

Определенно, кроме выдающихся ног и смазливой мордочки, эта дамочка не имела больше никаких межвидовых преимуществ. После этого вывода я почувствовал себя гораздо раскованней, так как девушка утратила в моих глазах сексуальный интерес. Да и как она могла говорить о музыке, когда у меня траур.

Пора было предпринимать активные меры для выдворения девушки за пределы моей территории. Побыла, поела, проваливай, - решил я, но как выставить её за дверь, я не знал. У меня просто не было опыта выдворения девушек из квартиры, хотя имелись советы посторонних мужчин, которые лихо расправлялись с подобными угрозами мирному сосуществованию с самим собой.

- Слушай, я устал, - откровенность иногда помогает расправиться с глупыми ситуациями, - выкладывай, чего пришла, не то я… - высказать угрозу чего же я сделаю, девушка мне не дала.

- А меня Света, - вот так просто она выдала тайну своего имени. Ну и что! – А тебя кажется Женя.

- Нет, Жора, - и всё было написано на её лице, а именно: «мне все равно, хоть горшком, ты мне не интересен».

- Ну Жора, так Жора. Очень приятно.

- Ты, пожалуйста, не отвлекайся, рассказывай, что тебе нужно. Только не говори, что Кристина тебе что-то обещала из моих вещей, да вот забыла вынести. Не поверю, - с такими нахалками, так и надо. Пусть, в конце концов, знают, что не только им одним дана наглость и право владеть ситуацией.

- Нет, твоих вещей мне не надо. Всё гораздо сложнее.

- А понимаю, ты думаешь все дело в моих деньгах? Но у меня их нет.

- Да не нужны мне твои деньги.

- Так, определились, от меня тебе ничего не надо.

- Ошибаешься.

Весь наш разговор походил на прифронтовую перепалку, в которой участвуют стороны не желающие воевать друг с другом, но неотвратимость войны, заставляет их пулять из укрытий снаряды, но делают это так, чтобы они не долетали до противника.

- Чего же ты хочешь? – В какой-то момент мне надоело вести вялую позиционную борьбу и я перешел к активным действиям.

- Вот, главный вопрос человеческой жизни - чего хочет девушка? - по кухне разносился ироничный голос Светланы. – Жора, я хочу счастья!

- В моей квартире?

- Твоя квартира не причем. Дело не в материальных факторах счастья, а в духовных. Кстати, Кристина отзывалась о тебе в восторженных тонах. А ты мне почему-то грубишь? Воспринимай мои заявления, как хочешь, но теперь я знаю, почему я здесь.

- Да? И что ты понимаешь?

- Хам. Маленький хам. Я призвана заменить Кристину!

- Ну знаешь ли…

- И перестань всхлипывать - прими меня как неотвратимую данность, данную тебе свыше.

- Как? и ты свыше?! – Переборчик с милостями Всевышнего. Ну не нужна мне замена Кристины, не нужна! Мне нужна справедливость, а это нечто другое.

- Значит свыше. А почему свыше?

- Ну я то откуда знаю!

- Вот оно, незнание! – Света поднялась и подошла ко мне. – Да, ты юн, неопытен, немного глуп, но это ничего.

- А если я к тому же против? Да и потом книга….

- Какая книга? При чем тут книга? – Света выпучила очаровательные глазки, и моё предположение, что о книге она ничего не знает - подтвердилось, а раз так, то пускай так и остается.

- Тогда я ничего не понимаю, это твое призвание…, глупость какая-то.

- Ты ничего не понимаешь, - упрекнула Света и неожиданно прижала мою голову к грудям.

Все черти в одну склянку! А мне сразу как-то полегчало. В суете дня я совершенно не обращал внимания на нервное напряжение, образовавшееся в момент, когда я узнал в трупе  Кристину. Только сейчас, вместе с расслаблением пришло понимание того, что я навсегда её потерял. Тогда я думал только о мести. Сейчас мне стало очень, очень плохо, страшно и гадко. Только сейчас я ощутил всю кошмарность ситуации, всю её неотвратимость и безысходность. Наверное, мне нужен был кто-то, кто примет мою боль от осознания потери любимого человека. Удивительно, но многие люди так и продолжают жить многие годы после смерти любимого, не зная о своей боли, они умудряются годами укрываться от неё, прикрываясь делами, суетой, желаниями, лишь бы не столкнуться с ужасом жизни. В моём случае появилась Света, за что я ей благодарен, и, не говоря мне ни слова сочувствия, смогла раскачать во мне мои воспоминания о Кристине, и помогла мне справиться с моей потерей.

Так, прижимаясь к животу Светы, я просидел полчаса, и все это время безудержно рыдал - даже образовалась маленькая лужица из слез. Света подняла меня и отвела в спальню, где я, прижав ноги к животу, уснул.