Дионис

Глава 21.

Анна была «жаворонок» и обычно просыпалась рано. Однако сегодня она проснулась рано даже для нее. Рядом сопел муж. Она скосила на него глаза и отвернулась. Как же он постарел? И она постарела. Еще пройдет не так уж много времени – и  к ней заглянут старость. Заглянет и уже не уйдет.

Эта мысль была не новой, но на этот раз она была такой острой, что Анна почувствовала укол в сердце. Ей вдруг стало не по себе. Вот странно, жила она себе и жила, И ни о чем другом не помышляла, кроме того, что было в ее жизни. И вдруг словно бы приоткрылось окно – и она куда-то полетела  то ли вниз, то ли вверх, она и сама не знает. Но одно чувствует точно, что далеко. И если она каким-то образом не остановит этот полет, не примет важные решения, он кончится для нее плохо. Она не может уйти от себя, то, что  в ней живет, требует конкретного выхода. И до тех пор, пока он не появится, ей уготованы бесконечные мучения.

Все считали Анну очень решительным человеком. Да и она сама считала себя таковым. И не раз доказывала это и себе и другим. И сейчас, когда она оказалась перед совершенно неожиданной для себя ситуацией, она должна поступать в своем привычном ключе, размышляла она. Ее опыт многократно подтверждал истину: решительность всегда предпочтительней нерешительности. Вот и сейчас ей следует воспользоваться этим проверенным правилом. И не важно при этом, какое решение  она примет. Главное, сделать так, чтобы то напряжение, которое разрывает ее изнутри. Резко ослабло.  

Муж продолжал спать. Анна, чтобы его не разбудить тихо  встала,   и вышла на кухню. Она не может принять решение, лежа с мужем в одной постели. Ей будет сделать это гораздо удобней, находясь на некотором от него удалении.   

Анна сварила кофе и стала пить его маленькими глоточками, словно бы боясь обжечься. На самом же деле она ждала того мгновения, когда решение окончательно сформируется у нее. И тогда всю оставшуюся последовательность событий осуществить будет уже не столь сложно. По крайней мере, с ее опытом и возможностями это вполне реально. Она же давно все продумала.

Анна выпили чашечку, и снова наполнила ее ароматным напитком. Ну, давай же мысленно подбодрила она себя.  И этот момент наступил, она ясно ощутила его,  как чье-то присутствие. Больше сомнений, что она так должна поступить, у нее не осталось.  «Ну и ладно, ну и хорошо» - сказала она себе.  Раз это случилось, значит,  суждено  было однажды случиться. Так говорил ей один знакомый, который долго безнадежно был влюблен в нее, но которому она предлагала лишь дружбу, так как была замужем. А ведь он ей не просто нравился, а сильно нравился. Но она задушила в себе разгоравшуюся любовь. И тогда очень гордилась этим своим достижением. И жалела, что не могла никому о нем рассказать. Интересно, как бы повела она с ним сейчас, если бы все повторилось. А ведь можно повторить. Он никуда не делся,  как и пятнадцать лет назад работает с ней в одном здание. И в течение недели они как минимум раза два сталкиваются в коридорах, иногда даже недолго  беседуют.  Вот только того блеска в его глазах, который был тогда, давно не замечала. И скорей всего никакие усилия с ее стороны не способны его возродить.  Нет, этот вариант  давно отпал сам собой.

В кухню вошел муж. Увидев выпитую чашку с кофе, он удивился.

- Ты сегодня очень рано стала. Все нормально?

- Нормально. Просто не спится.

- Почему?

- Не знаю. Не спится – и все тут. – Анну охватило раздражение, но она постаралась не выдать его ни чем. Никогда не интересуется, в  каком она состоянии, а тут вдруг начал проявлять заботливость, когда ей она не нужна.

- Мне кажется, что ты в последнее время  немного нервная.

Странно, что он это все же заметил, отметила она.

- Сложное очень дело.

- Я знаю, о нем в городе много говорят. Нальешь мне кофе.

- Конечно, дорогой.

Пока Анатолий пил кофе, Анна старалась по возможности на него не смотреть. А вдруг он еще что-нибудь заметит. Хотя вряд ли. У него и в мыслях не может возникнуть то, что она задумала.  А если ему кто-то об этом расскажет, он рассмеется. Есть вещи, которые кажутся абсолютно невероятными. А между тем это самая настоящая реальность.

Муж завершил завтрак.

- Иду на работу, - сообщил он. – А ты?

- Я чуть-чуть задержусь.

- Тогда до вечера. – Его губы едва скользнули по ее щеке.

Это не поцелуй, это всего лишь обряд, отметила она. Раньше ее это вполне устраивало. А сейчас нет. Анна вдруг почувствовала, что ей стало еще легче. Сам ход  событий укрепляют ее решимость. 

Анна вышла из дома, села в машину. Обычно она ехала в прокуратуру,  но на этот раз ее путь лежал совсем в другое место. Она остановила автомобиль возле туристического бюро. Она его приметила еще несколько дней назад. И почему-то оно внушило ей доверие. Может, оттого, что располагалось в одном из самых престижных офисных зданий города с самой высокой арендной платой. Плохие фирмы снимать тут помещение позволить себе не могут.     

Анна провела там больше  часа. И своей дотошностью вывела из себя обслуживающего ее менеджера. Обычно она чутко относилась к настроению других людей, с кем общалась. Но на этот раз ей было не до того, все должно быть исключительно так, как она хочет. От этого слишком многое зависит.  Любой прокол  кончится для нее слишком плачевно.

Наконец, получив все необходимые сведения, она к большому облегчению менеджера покинула турбюро. А вот теперь ее путь лежал в прокуратуру.

Он вошла в приемную Кулакова.

- Мне надо видеть Андрея Валентинович, - сообщила она секретарше.

- Он вас вызывал?

- Нет. Я по личному делу.

- Хорошо, сейчас доложу.

Войдя в кабинет прокурора, она тут же натолкнулась на его настороженный взгляд. Да он ее боится, подумала она. Тем лучше, легче будет добиться того, зачем она сюда пришла.

- Секретарша сказала, что ты по личному делу, - произнес не без удивления Кулаков.

- Вас это удивляет. Могу я хоть раз в жизни обратиться к начальству с  личной просьбой.  

- Можешь. Просто на тебя это не похоже.

«Если бы ты только знал, как я не похожа на саму себя», - мысленно ответила она ему.

- Если пришло, обращайся, - проговорил прокурор.  

- Да, просьба у меня совсем простенькая. Отпустите меня в отпуск. Всего на каких-то две недели. И по графику я должна как раз в это время идти.

- Подожди, я что-то не понимаю. График графиком, но ведь ты ведешь дело Миловидова. А сама знаешь, какое ему придают значение. Постой, или ты хочешь от него отказаться? – Голос прокурора вдруг пропитался надеждой.

- Ни за что на свете! - решительно ответила Анна. – Я это дело доведу до конца. И уже многое сделала. А две недели ничего не изменят.  

- Тогда я ничего не понимаю. – От надежды в голосе не осталось и следа. 

- Ну, что тут не понять, Андрей Валентинович. Просто я немного устала и хочу отдохнуть. Поехать на море. Я давно не была на море.  Отдохну и примусь за работу с новыми силами.   

- Хочешь поехать вместе с Анатолием Борисовичем?

- Одна. Он не хочет. У него дела. И к тому же он предпочитает море дачу. А мне дача надоела. Вдруг ужасно захотелось на море. Миллионы людей едут каждое лето на море. Что тут такого?

- Да, ничего такого нет. Но дело  Миловидова. Сам губернатор за ним следит.

- Все будет нормально. Обещаю. Кстати, о Миловидове. Я намерена  на эти две недели отпустить его под подписку о невыезде. Пусть немного отдохнет от тюрьмы. Может, станет сговорчивей, когда увидит, как на воли жить хорошо, какие тут приятные запахи.   

- А если сбежит?

- Не сбежит, – даже излишне уверенно произнесла Анна. – Куда ему бежать? Только хуже себе сделает, срок лишний получит. Он это не хуже меня понимает.

- И все же я бы поостерегся, 

- Под мою ответственность.

- Ну, хорошо, - сдался Кулаков, - освобождай, я возражать не стану. – Значит, уходишь в отпуск. И когда?

- Через четыре дня улетаю.

- Так это событие следует отметить, как у нас полагается.

- Как у нас полагается, так и отметим, -  заверила обрадованная Анна. – Я обычаи знаю. 

- Одно это и радует. – Кулаков еще что-то хотел сказать, но не решился.

Теперь ворота открыты, осталось сделать последнее дело, самое, пожалуй, не простое, размышляла  Анна, идя по коридору прокуратуры к своему кабинету. 

В последние дни Анна бесчисленное число раз прокручивала в голове эту сцену, выверяла до запятой текст, который собиралась произнести, даже намечала интонации и паузы в отдельных его частях. И надеялась, что эта титаническая, хотя и невидимая режиссура  напрочь заблокирует ее волнение. Но сейчас она сидела напротив Миловидова и волновалась до такой степени, что была не уверенна, что вообще сможет говорить связно. А именно это она и хотела больше всего,  не хватало только, чтобы он воочию наблюдал, насколько она взволнована. Такого позора она просто не переживет. 

Анна всей поверхностью тела ощущала на себе изучающий взгляд Миловидова, и от этого терялась еще больше. Он же в своей манере спокойно ждал, как станут разворачиваться события. По умению держать паузу ему нет равных, с ненавистью подумала она.

«Начинаем,   - скомандовала она себе. – Я все равно дело доведу до конца. Как задумала».

- Послушайте меня, Владимир Эдуардович. Я должна вам сказать важные вещи.

- Я весь во внимание, гражданин старший следователь.

- Некоторое время вы можете называть меня Анна Марковна.

- Что же случилось такое, если я получил на это ваше милостивое  разрешение?

- Сейчас узнаете. – Анна говорила  и одновременно прислушивалась к своему голосу. И с радостью убеждалась, что он звучал вполне обыденно, никак  выдавая ту бурю, что бушевала у нее внутри. – Я ухожу в отпуск на две недели.

- Поздравляю. Мне так было обидно за вас, такая замечательная погода, а вы сидите в этом тоскливом кабинете, копаетесь в каких-то дурацких делах. А  в это время миллионы людей  купаются, загорают…

- Я знаю, что делают миллионы людей, - даже слишком  резко перебила она его.

Он удивленно посмотрел на нее, и она поняла, что выдала себя.

- Извините. Я была не права.

- Если женщина не права, мужчина должен перед ней извиниться.

- Как мило. – Анна заставила себя улыбнуться.

- А позвольте узнать, куда вы отправляетесь?

- На Кипр.

- Прекрасное место, я там был десятки раз. Знаю остров, как свою камеру здесь. Могу порекомендовать места, о которых у нас мало кому известно. А между тем там так замечательно.  

- Вы меня не дослушали,   Владимир Эдуардович.

- Извините. Я весь во внимание.

- Я ценю ваше намерение рассказать мне об интересных местах на острове. Но я решила, по-другому. Вы мне их покажите прямо там. Мы отправляемся туда вместе.

Впервые она увидела изумление на лице Миловидова. Он даже привстал, но тот ту же сел.

- Я вас не совсем понимаю, Анна Марковна. Мы отправимся вместе? 

Анна усмехнулась вполне искреннее.

- А что тут не понять, мы с вами едем отдыхать на две недели.

- Но, во-первых, я же в тюрьме.

- На этот срок вы будете отпущены по подписке о невыезде.

Несколько секунд Миловидов молчал, пытаясь понять ситуацию.

- Но если у меня будет подписка о невыезде, как я  выеду за границу?

- Вы нарушите ее. Ради меня.

- Ради вас я готов нарушить все, что угодно.

- Ради меня вы будете нарушать только то, что я вам укажу. Если вы, конечно,  хотите поехать со мной на Кипр.

- Хочу ли я? Да это слово не в состоянии  выразить мое желание и мой восторг. И потому заранее согласен на все  ваши условия. И все же я не совсем пойму.

- Чего вы не поймете. Произошло все то, о чем вы мне так долго и настойчиво здесь талдычили. Надо что-то еще объяснять?

 Миловидов внимательно посмотрел на Анну.

- Нет, больше объяснять не надо. Я все понял. Но что будет потом?

- Об этом мы узнаем, когда завершится наша поездка. Не раньше. И я вам ничего не обещаю.

- Ясно. – Миловидов вдруг широко улыбнулся. – Ладно, поехали. Думаю, путешествие будет приятным.

- И я на это очень надеюсь. Как и на то, что вы сохраните в полной тайне эту поездку.

- Можете  в этом не сомневаться. И когда на свободу?

- Завтра. И сразу начнем оформлять документы. Тур я уже выбрала.

- И, насколько я понимаю, право голоса в этом вопросе у меня нет.

- Вы правильно понимаете. Я сказала вам все, что хотела.

- Я понял. Мой путь пока лежит в камеру.

– Да, пока в камеру. Но есть еще один нюанс, который мы не обсудили.

- Разве?

- Мы с вами поедем в том случае, если вы дадите не просто обещание, а клятву, что вы никуда не сбежите, а вернетесь вместе со мной.

Несколько мгновений Миловидов молчал, и Анна хорошо понимала, какая напряженная борьба происходит в нем сейчас. Судьба дарит ему просто немыслимый шанс, а он должен сам лишить себя его.

- Я согласен, - произнес он.  

Он встал и направился к выходу. 

Анна смотрела ему вслед и чувствовала огромное облегчение. Самое тяжелое испытание осталось позади. По крайней мере, на этом этапе.