В долине смертной тени (Эпидемия)

35.

Поведение, да и сам вид Ренаты Софьи Георгиевне  не нравились уже давно. В какой-то момент она стала замечать, что с дочерью творится нечто не совсем понятное. Все вроде бы обстоит благополучно;  она вполне успешно учится в консерватории, иногда выступает с концертами, каждую ночь ночует дома. И при этом какой-то почти постоянный тусклый взгляд, подчас излишняя раздражительность, которое сменяется на безразличие ко всему, что для молодой девушки выглядит удивительно. 

Сначала Софья Георгиевна полагала, что это связано с какими-то любовными переживаниями Ренаты, но затем изменила мнение, ей стало казаться, что причина такого поведения другая. Но выяснить все как-то не получалось, то не было времени, то не складывался между ними разговор. К тому же  периодически Рената напоминала себя прежней – веселой, жизнерадостной, полной  надежд и оптимизма.

Но сейчас  Софьи Георгиевны  видела, что Рената снова не в своей тарелке. Ест мало и без аппетита, почти все время молчит, погруженная в какие-то свои мысли, а если и обращает на кого-то внимания, то преимущественно на Ростислава. Против него Софья Георгиевна  особо ничего не имела, хотя с ее точки зрения то был не самый лучший образец молодого человека. Уж больно он какой-то резкий, непримиримый, если смотрит на тебя, то, как прокурор, который выносит приговор подсудимому. Она не до конца понимала, откуда это в нем. Хотя, если вспомнить, чем занимается его отец, то становятся более ясными истоки такого поведения. Она бы не хотела, чтобы ее дочь уж слишком тесно общалась с ним, хотя в данной обстановке у Ренаты просто нет выбора. И все же…

 Софья Георгиевна думала о том, что сейчас самое время заняться дочерью, попытаться выяснить, что же все-таки с ней происходит. Когда завершится пандемия, вновь  окажется некогда, снова обоих поглотит водоворот бесконечных дел. А потому нужно, не откладывая, поговорить по душам с Ренатой. Если, конечно, такой разговор получится, в чем Софья Георгиевна была далеко не уверенна.

После завтрака, выждав немного времени, Софья Георгиевна  постучала в комнату дочери. Услышав разрешение «войти», решительно отворила дверь. И увидела разочарование на лице Ренаты, которая явно ждала не ее. Скорей всего, Ростислава.

Рената лежала на кровати. Софья Георгиевна подошла к ней и к своему ужасу увидела на тумбочке упаковку, в котором она узнала кокаин. Как медик она неоднократно встречалась с ним в своей практике.

Софье Георгиевне стало мгновенно холодно:  неужели Рената докатилась до наркотиков? Если так, это просто ужасно. Но она постаралась взять себя в руки и не выдать, что обнаружила страшную находку.  По опыту она знала, что попытка напрямую воздействовать на человека, применяющего подобные средства, не только не приносит результата, а наоборот, лишь ухудшает ситуацию. Надо действовать более тонко, хотя, как именно, она пока не очень представляла.

Софья Георгиевна сознательно села так, чтобы не смотреть на кокаин и не смущать этим дочь. Пусть думает, что она ничего не заметила.

- Мама, ты чего? – спросила Рената. Она явно не была расположена сейчас к общению.

- Вот зашла поговорить. Может же мать в кое то веки пообщаться со своей дочерью.

- Да, конечно, - согласилась Рената, - давай пообщаемся.

Софья Георгиевна взяла ее за руку и подумала, какая она бледная и легкая. Ренате не мешало бы набрать хотя бы немного дополнительного веса.

- Давно хотела с тобой поговорить. Да все как-то не удавалось. Мне кажется, что в последнее время тебя что-то гложет. Может, я могу тебе чем-то помочь?

- Да, ничего такого, мама. Все, как обычно, - нарочито бесстрастно пожала плечами Рената. – Зря беспокоишься.

- Не зря, дочка. Я мать, а у матерей сердце чуткое, когда касается их детей. Когда у тебя будут свои, ты это поймешь.

- Я не хочу детей.

- Что?! – Раньше таких заявлений Софья Георгиевна  от дочери не слышала. – Почему?

- А зачем?

Софья Георгиевна ощутила растерянность. Вопрос был простой, но найти на него ответ оказалось не так уж и легко. – Продолжать свой род – это обязанность человека.

- Кто тебе это сказал?

И снова Софья Георгиевна  оказалась в затруднении.

- Никто, я всегда так думала. У меня не было сомнений рожать или не рожать. И появление Виталика и тебя я ждала с большим нетерпением.

- Возможно, это и так, но я это не чувствую. В консерватории у меня есть несколько подруг, которые родили. Я не заметила, что они очень счастливы. А вот нервными стали все. А некоторым просто стало не хватать на жизнь.

- Но у тебя такой проблемы не может быть, ты унаследуешь большое имущество.

На лице Ренаты в связи с предстоящим наследованием не появилось никакой радости.

- Ростик считает, что оно все незаконно.  И однажды это имущество конфискуют.

- Он так тебе сказал?

- Да, еще пару лет назад. Я запомнила.

- Вот что тебя гнетет, - сделала вывод Софья Георгиевна.

- Совсем нет, я об имуществе не думаю. Есть и есть, не будет, так и ладно. Затем его столько, как у нас.

- Рената, послушай, мне кажется, что Ростислав оказывает на тебя плохое воздействие. - Софье Георгиевне хотелось спросить, не принимает ли он наркотики, но она не решилась – это насторожит дочь.

- Это не так, он меня все время призывает заняться общественной работой.

- Что за работа? – нахмурилась Софья Георгиевна.

- Не знаю, самая разная. Но я не хочу.

- И правильно, тебе надо учиться. Карьера певицы складывается не просто. Скажи, у тебя все нормально со здоровьем?

- Почему ты спрашиваешь?

- Ты очень бледная. Раньше такой не была.

- Нормально, - коротко ответила Рената и посмотрела на мать.  – Мама, чего ты хочешь? Ты задаешь мне много вопросов.

- Просто хочу больше знать о своей дочурке. Для матери это совершенно естественно.

- Ну, если хочешь, спрашивай, - каким-то безразличным тоном произнесла девушка.

Софья Георгиевна ясно поняла две вещи: во-первых, ничего она этим разговором не добьется, Рената не расположена на откровенность с ней, и во-вторых, нужно предпринимать срочные меры для спасения дочери. Одного кокаина на ее тумбочке для этого достаточно, но явно имеют место и другие неблагоприятные обстоятельства. Но главное, она так и не узнала, в чем же причина этих неурядиц?

- Я непременно спрошу, но не сейчас, - встала  Софья Георгиевна. – Мы еще поговорим с тобой.

- Как хочешь. – Рената посмотрела на мать, но в этом взгляде  Софья Георгиевна не обнаружила никаких эмоций. И почувствовала, что ее тревога только усилилась.