В долине смертной тени (Эпидемия)

37.

Азаров уже больше часа шатался по имению брата, а все никак не мог его обойти до конца. Он то и дело останавливался возле очередного объекта, огибал его со всех сторон, если была возможность, заходил внутрь и шел дальше. На этот раз, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания он не захватил с собой сына и не фотографировал.

Утром, после завтрака он не планировал совершать такую обзорную экскурсию, она возникла сама собой. Он просто вышел из дома и почти в прямом смысле направился, куда глаза глядят. При этом думал о самых разных вещах: о распавшемся своем браке, о Юлии и дочке, которые  застряли в Италии, о том, как развивать свое политическое движение после окончания пандемии...

Незаметно для себя он подошел к бассейну. Сквозь стеклянную стену он видел купающихся Святослава и его французскую подругу. У него появилось желание присоединиться к ним, но для этого следовало возвращаться за плавками в дом, а ему не захотелось. И он направился дальше. И вот ходит уже целый час.

Азаров размышлял о том, зачем Михаилу такие огромные владения? Семья ведь небольшая – всего четыре  человека, куда им столько строений,  объектов, гектаров? В этом есть некая аномальность, что-то нездоровое. Вот если бы у него было бы столько же денег, он бы ни за что не стал возводить этот Версаль, как, кажется, прозвала этот дом француженка. Есть столько более достойных целей, на которые можно направить средства. Даже если на минуту согласиться, что они заработаны честным трудом, то все равно тратить столько на себя – это преступление. По крайней мере, Ростик в этом нисколько не сомневается. Интересно, если бы у сына была власть, как бы он поступил с Михаилом? Скорее всего, затеял расследование его коррупционной деятельности, несмотря на близкое родство и необъяснимую симпатию к Ренате. А ведь, кто знает, может быть, однажды так оно и случится; такие люди, как его сын, либо ломают голову, либо добиваются больших высот. И что его ждет, предсказать не может никто. В любом случае, Ростика поджидает непростая судьба и что самое тревожное - в ней может случиться буквально все. Как самое плохое, так и самое хорошее. А он, его отец, уже никак не может его защитить.

Когда некоторое время назад он вдруг это ясно осознал, ему стало  не по себе. Он долго размышлял, что ему делать, как поступить? Даже возникла мысль заставить сына уехать из страны, например, для поступления в иностранный университет. Он уже собрался поговорить с ним на эту тему. Но отказался от этого намерения в последний миг, так как понял, что ничего хорошего из этого разговора не выйдет. Ростик решительно откажется от этого предложения, и они поссорятся. Он с малолетства отличался решительным характером и какой-то непримиримостью, как будто бы весь окружающий мир являлся его личным врагом. Он конфликтовал с учителями и  одноклассниками, с друзьями по двору, с тренерами в спортивной секции. И по мере того, как он взрослел, эти качества только кристаллизировались в нем. В конце концов, Азаров понял, что изменить тут ничего невозможно.  Характер человеку дается один и на всю жизнь. И ему только остается, как-то следить за сыном и по возможности оберегать его от негативных последствий. Вот и сюда его с большим трудом удалось заманить.  Иначе он бы уже боролся с эпидемией в качестве волонтера. И один бог знает, чем это могло бы  кончиться.

Азаров неторопливо обошел по периметру поле для гольфа. Когда он вышел из дома, солнце еще располагалось  довольно низко. Сейчас же оно поднялось почти к зениту и сильно припекало. Ему захотелось пить, и он решил вернуться в дом.

Азаров шел к дому, когда услышал позади себя чьи-то шаги. Он обернулся и увидел, как его догоняет какой-то мужчина. Его лицо было знакомо, кажется, это управляющий этим имением, припомнил он.

- Алексей Германович, вы идете в дом? – поинтересовался Шевардин, поравнявшись с Азаровым.

- Да, - не без удивления подтвердил Азаров. – А что?

- Да так, ничего, - произнес управляющий. – Просто вижу, вы много гуляете по территории.

- Во-первых, не так уж и много, а во-вторых, это запрещено?

- Да нет, не запрещено, гуляйте сколько хотите.

- Тогда в чем же дело?

- Я отвечаю за безопасность всей территории, за порядок на ней.

- А я представляю опасность для безопасности всей этой территории.  Я правильно вас понял?

Шевардин внезапно засмеялся и так же внезапно прекратил смеяться.

-   Алексей Германович, там, где вы появляетесь, или появляются ваши сотрудники, всегда потом что-то происходит. Поэтому ваш брат Михаил Германович просил приглядывать за вашими передвижениями. Видите, как я с вами откровенен.

- Вы добиваетесь моей благодарности? – спросил Азаров. Он не совсем ясно понимал смысл этого странного разговора.

- Ну что вы, я не нуждаюсь ни в чьей благодарности – для этого у меня хватает собственных средств. Михаил Германович платит достаточно щедро, к тому же у меня остались накопления от прежней работы.

- Могу лишь порадоваться за вас.

- Ну, это вряд ли, человеческая натура такова, что никто не радуется, когда узнает, что другой человек не беден. А уж если  он богат… - Шевардин безнадежно махнул рукой.

- Вы хорошо знаете человеческую натуру, – отметил Азаров.

- Ничего удивительного, я же по образованию психолог.

- Вот как! – удивился Азаров. – Как же вас занесло сюда, на должность управляющего у моего брата?

- Долгая история. Хотелось разбогатеть, перепробовал много специальностей, работал на разных работах, пока не попал сюда. Но психология – это мой конек, можно сказать, хобби.

- Буду иметь в виду, что лучше держаться от вас подальше.

На этот раз Шевардин смеялся не меньше пары минут.

- Вообще, это благоразумно, - отметил он, мгновенно став серьезным.

Квантовые скачки в настроении Шевардина вызвали удивление у Азарова. Он попытался понять, это такая у него   переменчивая натура или игра?

- Я не самый благоразумный человек, - сказал Азаров.

- Я это знаю. И не только я. Но хочу предложить вам подумать вот о чем: сейчас вокруг бушует эпидемия. Мои друзья с воли мне сообщают, что обстановка быстро ухудшается. Власть на самом деле сильно ее приукрашивают, больных и умерших реально намного больше.

- Я в этом нисколько не сомневаюсь. Но что из этого?

- Здесь безопасно, все контролируется. Я этим лично занимаюсь. Ни один вирус сюда не проскочит. Это я вам гарантирую, Алексей Германович.  Умерьте на это время ваш борцовский пыл. Сейчас стране совсем не до того.

Какое-то время Азаров молчал, затем пристально посмотрел на Шевардина.

- А можно узнать, от чьего имени вы делаете мне такое предложение?

- Исключительно от своего. Я лишь хочу, чтобы на вверенной мне территории царили мир и спокойствие. У нас  всех одна задача – выжить. А что будет дальше, чего сейчас о том думать. Знаете, что страшней всего?

- Если скажите, буду знать.

- Скажу, мне не жалко. Самое страшное то, что никто не может знать - переживет ли он эти события? Мы неожиданно для себя очутились  в  мире с повышенным уровнем неизвестности. Как психолог, могу сообщить, что людям в такие периоды особенно трудно. У них обостряются психологические проблемы и даже физиологические. У вас есть хронические заболевания?

- Пока к счастью нет.

- Это прекрасно, Алексей Германович. Но вероятность того, что они могут появиться, сейчас особенно велика. Надо беречь себя для лучших времен. А эти надо просто пережить. Собственно, это все, что я хотел вам сказать.

- Меня не покидает ощущение, что для управляющего – это не совсем обычный разговор.

- Вы находитесь под влиянием стандартных представлений об управляющих, - на мгновение улыбнулся Шевардин. – Вы любите разбивать стереотипы, но сами полностью от них так и не освободились.

- Возможно. Но я не хочу просто пережить, даже в нынешних условиях хочу полноценно  жить.

- Весьма похвально. А как это может в такой ситуации выглядеть? 

- Я и сам до конца не знаю. Я часто импровизирую.    

- Импровизации в момент такой серьезной эпидемии могут быть слишком рискованными.

- Ну что делать, такой уж я.

Шевардин покачал головой. Но что означал этот жест, Азаров так и не понял.

Они подошли к дому.

- Спасибо за интересную беседу, - поблагодарил Азаров. – Вы расширили мои представления об управляющих. Уж не знаю, насколько это может быть для меня полезным, но пусть будет, раз уж случилось.

- А я бы все-таки посоветовал вам задуматься над моими словами, - произнес Шевардин. – Извините,  Алексей Германович, дела.

Шевардин кивнул головой и пошел в сторону от дома.