Пожиная плоды

Часть 1 Глава1

  Первая встреча с ранее погибшей женщиной произошла как то в вагоне метро. НЯ ехал за тридевять земель от родного города, на расследование какого то дела, которое подняло не маленькую шумиху в моем северном городке. Мою машину на днях изрядно помяли в пробке, и мне ничего не оставалось делать, как отправиться на вокзал. В вагоне было шумно, суетно: разноголосо кричали продавцы мороженого (это в такую - то слякоть!), газет и всякой невостребованной чепухи. Я попробовал подремать но, поёрзав на жёстком истёртом сиденье, оставил самоэкзекуцию и, открыв ноутбук, занялся планированием предстоящих встреч для интервью.

Из вагонного шума вдруг выделился негромкий женский голос:

- Братья и сёстры! Подайте кто сколько может на восстановление храмов божьих! И да простит Господь грехи наши! - по проходу медленно шла слепая монашка, осторожно нащупывая дорогу белой тросточкой. На её поясе висел открытый кейс. В ответ на изредка звякавшую мелочь она, протягивая четвертинку глянцевого листа, говорила:

- Примите с благодарностью!

За "десятку" я получил такой же листок - молитву, размноженной на обычном ксероксе. Скользнув глазами по первым строкам, сунул листок в карман. Монашка дошла до конца вагона и вернувшись, устало опустилась на свободное место. Бережно закрыв медную кружку - шкатулку, достала таблетку и обратилась ко мне:

- Будьте любезны, разбудите меня на подъезде к Л...ской станции, мне никак нельзя проехать! - прислонившись к стенке вагона, вроде бы уснула. Меня же появление монашки крайне заинтриговало, хотя ничего необычного в этом не было: за годы перестройки расплодилось множество попрошаек всякого рода. Появились целые мафии, наживающие капитал через армии фальшивых "афганцев", "сирот", "монахов". Совсем недавно я собирал материал по деятельности такой "благотворительной" организации, скрывающей за высокими словами весьма гнусные делишки. Как я успел убедиться, сидевшая передо мной женщина была не та, за кого себя выдавала: её темно - зеленый, вязанный из плотной шерсти костюм лишь отдалённо напоминал монашеское платье. К тому же, изрядно поношенные, но удобные кожаные ботинки известной фирмы, такая же сумка на плече - никак не вязались с образом побирушки.... Черные очки, в модной прямой оправе непроницаемо прикрывая глаза, не давали возможности определить её возраст. Но вот её руки... руки тяжело и много работавшей крестьянки и голос, надломленный от застывшей душевной боли - меня смущали.

На подъезде к нужной станции, женщина вздохнула и подняла голову. Я не удержался и затронул её:

- Вы в Л...ский монастырь едете? Или к приходу относитесь? - по роду своей деятельности я неплохо знал все более - менее известные религиозные течения и их организующее начало по области.

- Нет - женщина покачала головой - я к отцу Иове еду. Он для меня иконы пишет!

- Тоже продаёте?

- Нет! Я храм строю! - и поднявшись, побрела к выходу.

Я ошеломленно смотрел ей вслед. Если бы она сказала, что строит собственный аэродром я бы, наверное, удивился меньше! За окном мелькал перрон, и я увидел лже-монашку уверенно идущей к автобусной остановке.

- Никакая она не слепая! - подумал я вслух.

В райцентре меня встретили, неплохо устроили, и я с головой погрузился в тайны и тайночки Л...ского уезда, стараясь сохранять объективное восприятие прошедших и настоящих событий. Главный виновник этого скандала был в отъезде, а вернувшись, назначил мне встречу на выходные в своем загородном доме. В назначенный час за мной прислали машину... Водитель, как принято у хорошего хозяина, был сдержано - молчалив, зато сопровождавший в качестве референта, один из замов, охотно знакомил меня с местными достопримечательностями. Дорога пролегала вдоль реки, через заказник. Природа была сказочно - прекрасной с почти, девственно - нетронутым лесом. Такие уголки хотя и редко, но ещё встречаются даже в нашем истоптанном регионе.

За очередным поворотом среди деревьев на холме, показался причудливой формы, строившийся храм. Он был ещё в лесах: купола тускнели черновым покрытием, но от его торжественной гармонии с окружающей природой, захватывало дух.

- Это что, у вас новый монастырь строится?

- Да нет - ответил референт - это одна сумасшедшая фермерша строит! - он сокрушенно покрутил головой, - ведь в чистую разорились, а погляди - какую красоту создает! Где только силы и средства берет? Да ведь ещё и слепая к тому же!

Мне сразу вспомнилась моя странная попутчица:

- Она что же без разрешения строит?

- Ну, разрешение у неё есть. Самого Синода! Как же сегодня без разрешения? Дома на сарайку или, извините, на отхожее место и то согласование подавай, а тут такое... Сын у неё на этом месте погиб. Вот памятник такой ему ставит!

- И как же он погиб? Убили или несчастный случай?

- Сам себя взорвал! Вообще темная такая история и семья очень странная была.... Столько слухов в свое время вокруг них ходило! Фермерствовать они стали поздно, когда государственной поддержки крестьянам уже не было. У нас ведь как: начнут очередную кампанию, покричат - пошумят, да и бросят. А что до судеб людей, попавших в жернова тех нововведений, то никому дела нет - сами, мол, дураки, что на приманку попались. Короче, почти год они землю, паи свои значит, пробивали. Земли пустующей вон сколько, но попробуй ты возьми её в натуре! Я в то время в управлении сельского хозяйства работал, был в курсе деятельности всех этих "КХК", "ТОО", "СХП" и прочих мучеников от земли. В результате долгих мытарств, получили они угодья, километрах в восемнадцати от деревни, хотя за дворами до сих пор поля не пашутся. А до своих полей, им ещё ехать надо было: время, горючка - на вес золота! Но они удивительно быстро поднялись! Года за три в лидеры даже вышли: их в пример по области ставить начали. Кстати, как-то в прессе и по телевидению помню, репортажи из их "Баюнграда" были - так они свой хутор называли. Они к тому времени, из деревни на бывшую базу отдыха перебрались, ближе к своим наделам. И не прогадали - места здесь какие грибные! А рыбы сколько! - референт мечтательно прикрыл глаза. - Да вот сейчас поворот будет к их бывшей усадьбе. Надо сказать, дело у них было поставлено грамотно, с размахом. Да и не удивительно: Елена Николаевна - экономист с солидным стажем, а Петр Васильевич, хотя и механизатор, но с головой и руками большого умельца. Сын такой же был - мастер на все руки. А потом вдруг - полный крах: начались тяжбы с банками, появились неизвестные посредники, кинувшие их по - крупному, на какой - то сделке. Район и область пытались вмешаться, но было поздно. Тут ещё личные трагедии их стали преследовать: то сын во время службы в армии, на Кавказе в плен попал, и как они его вытащили, до сих пор тайна за семью печатями! А года за полтора до банкротства, у них исчезла дочь. Было ли это п*******е связано с бизнесом или какая другая причина, только искали они её долго. Даже Интерпол подключали. Денег, я думаю, это стоило немало...

- И что, нашли?

- Да вроде нет. По крайней мере, я не слышал. А потом: банкротство, гибель сына, болезнь хозяйки поставили последнюю точку в этой истории. Но "Хозяйка", надо сказать прямо, она с большой буквы. Её до сих пор в округе "Фермершей" зовут, и за помощью не в район идут, а к ней; и стар и млад. Кому огород вспахать, кому сенца накосить, кому дровишек, и в больницу свезти и с похоронами помочь, да мало ли проблем в деревне! Раньше колхозы как-то о людях заботились - вся социалка на них же была. А колхозы, совхозы распались - деревня осталась на произвол судьбы: ни врача, ни магазинов, школы и то теперь только в крупных поселках. А Логаны первую пекарню открыли, магазины с низкими ценами, автолавку по дальним деревням организовали, даже медобслуживание своим транспортом ведут. Короче, всю власть заменили по этой части.

- А что же муниципальная власть бездействует?

- В бюджете нет денег. В районной больнице даже "скорая" на лимите бензина сидит.

Позднее, мне вспоминался особняк главы района, многочисленная челядь при нем, и невольно возникал вопрос: - А на какие средства?

Референт же продолжал: - Когда приехали приставы с кредиторами описывать имущество, сын ворота не открыл, фермершу ждал: у неё бумаги какие - то были, а как силой стали в ворота ломиться, мужики отстреливаться начали. Ну а Олег в джип главного кредитора, того, кто их разорил, из гранатомета засадил! Да к несчастью, тут фермерша на дорогу выскочила, её и накрыло взрывной волной. Видел ли Олег её в тот момент -неизвестно. Только, говорили, что ушёл он на холм, там и взорвал себя. А мать выжила, но ослепла - глаза вспышкой выжгло. Все имущество: движимое и недвижимое, с молотка пошло и чем они живут, неизвестно. Правда, пасека небольшая у них осталась. Мёд знатный! На целебных травах собирается, рекомендую, лучше не найдете. А вот и поворот к ним. Только живут они за усадьбой дальше, в деревеньке построенной ими для работников "Мёдуши" или "Мёдик".

- "Медок" - впервые подал голос водитель.

Слушая референта, мне вспомнились слова побирушки: "Подайте на храмы..." и был уверен, что моя попутчица и есть та самая Фермерша, о которой шла речь. Я уже знал, что не уеду, пока не познакомлюсь с ней ближе. Разве я мог тогда подозревать, что судьба сделает меня не только участником всех дальнейших событий, но и свидетелем последних минут жизни хозяев сказочного городка - "Баюнгарда", уже в одном имени воплотившем извечную тоску о стране "Забвении", где хотя бы ненадолго можно стать самим собой, оставив заботы за её порогом...

Приём, оказанный мне хозяином уезда, был на самом высоком уровне: апартаменты - удобными, сауна - роскошной, а подаваемые в изобилии напитки и еда оказали бы честь мэтрам известных столичных ресторанов. Я, не слишком налегая на деликатесы, испросил разрешения у хлебосольного хозяина отбыть с утра пораньше, сославшись на чрезвычайную занятость. Впрочем, он и не возражал.

Утром, попив ароматного кофейку, поданного дежурным из многочисленной охраны, я спустился в подземный гараж, где меня уже поджидал водитель. При полной тишине спящего дома мы выехали за ворота, мгновенно за нами опустившимися.

По дороге я "вдруг" вспомнил о своём желании купить медку и попросил водителя на повороте к усадьбе тормознуть, уверив его, что доберусь до станции рейсовым автобусом, до которого оставалось часа полтора. Не доехав до поворота, водитель остановил машину:

- Вот тропинка. По ней ближе, да и у "Деревянного" могут быть собаки отвязанными. Время ещё раннее.

- Почему "Деревянный"? - машинально поинтересовался я, занятый своими мыслями.

- Так здесь зовут всех, кто имел хоть какое - то отношение к дележу всего этого - водитель дернул головой в сторону, невидимой в лесу, усадьбы.

- Но почему "деревянный" все-таки?

- Потому что они долго не живут!

- Хочешь сказать, что их отстреливают?

- Кого отстреливают, кого внезапная болезнь уносит, с кем - то несчастный случай: никому ничего доказать ещё не удалось. Может Вас все же отвести на вокзал?

Получив отрицательный ответ, лихо крутнувшись на узкой дороге, умчался. Пройдя минут десять по довольно широкой тропинке, я вышел к усадьбе за высоким тесовым забором и, не удержавшись, подпрыгнул, подтянулся на руках и заглянул во двор. Да! Здесь было на что посмотреть - от самих ворот шла аллея из голубой канадской ели. Перед домом раскинулся английский цветник с проглядывающей пестротой увядших цветов. Сам дом - в лучших традициях девятнадцатого века, но отделанный современными материалами и дополненный крытым полукруглым пандусом, впечатлял своим размахом. За небольшим прудом стояло нарядное зданьице: то ли банька, то ли домик для гостей. По периметру двора шли подсобные службы, а за ними высились крыши ангаров и скотного двора...

- Эй, мужик! Тебе чего надо? - услышал я окрик.

На дороге стоял дядька под два метра ростом, в накинутом истертом пуховике.

- Не перевелись на Руси ещё богатыри, - подумал я, спрыгивая. - Да вот хочу у вас мёда купить, а к воротам подойти побоялся; вдруг собаки отвязанные!

Взгляд дядьки потеплел: - Мёд, это дальше по лесу, минут пятнадцать ещё. Там второй дом у озера, вот у них мёд.

Сердечно поблагодарив за ценные сведения, я торопливо зашагал по дороге, спиной ощущая изучающий взгляд хозяина поместья. "Деревянный" - вспомнились слова водителя.

В лесу, хотя поднимавшийся туман и уступал место дневному свету, было ещё довольно сумрачно. Очень скоро укатанная, с тщательно подсыпанными песком выбоинами, дорога привела меня к озеру. На берегу вольно раскинулось с десяток коттеджей, но каких! Китайская пагода, индейский вигвам, шотландский замок - это был целый этнографический музей под открытым небом...

У каждого дома имелся собственный причал, но лодки: ярко - синие, с желто - красной окантовкой, словно стая гагар присевших на отдых, лежали за решеткой на деревянном помосте. И только у одного, нужного мне дома, покачивался небольшой речной катер. Поселок явно не спал: лаяли собаки, в окнах горел свет, но людей не было видно. Так никого и не встретив, я подошел к мавританской вилле, окруженной глухой кирпичной оградой.

- Солидно! - подумал я, ища звонок на стене. К моему удивлению, калитка из массивного дуба оказалась распахнутой. Во дворе у бельевой веревки стояла женщина. Я крикнул:

- Доброе утро!

Она обернулась, опустила тазик с парящимся бельём на каменную скамейку. Лет сорока, с небрежно заколотыми в пучок платиновыми волосами, она была ещё очень привлекательной, но... вот какая - то кукольная неподвижность лица... и смотрела она как-то странно, слегка наклонив голову, словно прислушиваясь:

- Кто там? - спросила она тихо, и я ахнул от изумления. Это была она, незнакомка из электрички! Её голос я бы узнал из тысячи!

- Простите, я хочу купить мёда, если возможно! - пока я приходил в себя от потрясения, словно ниоткуда, передо мной возник громадный волкодав; лохматый зверь с забавным удивлением смотрел на меня, очевидно изумляясь подобной наглости.

- Ася! - крикнула женщина, повернувшись в сторону дома.

- Иду-у-у! - пропела девушка, выбегая из дверей первого этажа.

- Человек пришел попробовать мёда! Проводи его, пожалуйста, в дом.

- Шико-о-о-о! - так же певуче позвала собаку девушка,- пропусти гостя! Но зверь не сдвинулся с места, словно говоря: "Ну, иди, иди, а там посмотрим!". Не без робости, я почтительно обошел пса и, по вымощенной мозаичной плиткой дорожке, прошел во внутренний восточный дворик. Рабатки из натурального камня с карликовыми хвойниками; закрытый на зиму фонтанчик; оплетенный цветущими клематисами, павильон. Тонкий запах цветов смешивался с терпким ароматом близкого леса. На витой гранитной лестнице, ведущей прямо на террасу второго этажа, меня ждала девушка по имени Ася. Даже утреннее солнце не смогло бы оспорить её огненную красоту: хрупкая фигурка, водопад рыжих волос, пухленькие губки, невероятной синевы глазища.... Ну, просто лесная фея!

- Проходите, пожалуйста, - так же певуче пригласила она и первой заскользила по ступенькам.

- "Кто она? Дочь? Пожалуй, нет, не похожа!" - я интуитивно чувствовал, что похищенная девушка должна выглядеть иначе. Мы вошли в просторный холл, служивший столовой, судя по обеденному столу персон на двадцать.... За исключением обеденного гарнитура, во всем остальном господствовал все тот же утонченный восточный стиль. При виде сверкающего паркета, я с сомнением посмотрел на свои грязные ботинки.

- Вы можете сменить обувь, - Ася подала мне тапочки - проходите, присаживайтесь, где Вам будет удобно. Предлагаю вначале с нами позавтракать, а за чаем и мёда отпробовать!- и не дожидаясь моего согласия, скрылась в дверях просторной кухни.

Я с удовольствием утонул в низеньком диванчике и огляделся: резные панели стен, лакированная решетка потолка, райские птицы в витражах, необычной формы светильники, а главное - буйство яркой зелени и тропических цветов зимнего сада, создавало ощущение праздника и нескончаемого лета! Не верилось, что за окном пожелтевшие березы и нудная изморось дождя наводящая тоску...

Ася, между тем, ловко сервировала стол, неслышно порхая с подносом. Я невольно любовался ею, поражаясь, насколько она вписывалась в этот интерьер, словно он и был для неё создан! Она же представила меня вошедшей Елене Николаевне, на что та лишь молча кивнула и, привычно нашарив на полке дымчатые очки, сразу убравшие пугающую неподвижность с её лица, села за стол. Я небольшой любитель молочной кухни, но свежайший творог щедро приправленный изюмом, орехами, янтарными дольками кураги, залитый сметаной и медом, был ни с чем не сравним.

- Как вкусно! - пробормотал я, соскребая остатки со дна пестрой пиалы из майолики.

- Ещё бы! - довольно усмехнулась Ася, - не зря к нам люди приезжают отдыхать. Они - то толк в здоровой пище знают!

К чаю мне был подан подносик с крохотными мисочками разноцветного меда. От сладкой смерти меня спас шум подъехавшей машины. Взвизгнув, Ася вихрем сорвалась с места и скрылась за дверью.

- Алекс приехал! - сказала Елена Николаевна, - он хозяин этого дома. Они приютили нас с мужем.

- А где супруг Ваш?

- Он на пасеке, здесь бывает редко.

Вошел здоровяк, неся на руках счастливую Асю, прильнувшую к могучей груди. Увидев за столом постороннего, резко остановился и, бережно опустив жену, вопросительно посмотрел на меня.

- Алекс! Этот человек приехал попробовать меда. Он журналист из Питера и здесь в командировке! - на едином дыхании тараторила девушка, кружась вокруг недовольного супруга. Кивнув головой, хозяин прошел в ванную и скоро подсел к нам.

- Александр! - он протянул мне руку, - можно Ваши документы посмотреть? Я молча подал ему удостоверение, ничуть не обидевшись. Его предосторожность, в свете прошедших событий, была мне понятна.

- Впрочем, мы с вами встречались, - сказал Александр, возвращая документы, но где и как уточнять не стал, принявшись с аппетитом за еду. Беззастенчиво рассматривая хозяина, судя по всему этого далеко не бедного дома, я тщательно ломал голову над вопросом: где мы могли встречаться так, чтобы я не запомнил столь колоритную фигуру? Светлый бадлон, из мягкой ангоры, выгодно подчеркивал широкий разворот накаченных плеч, мужественную красоту загорелого лица! Короткий ёжик светлых волос придавал ему вид свойского парня, но цепкий взгляд глубоких карих глаз и упрямо сжатый рот говорили о нем, как о чрезвычайно волевом человеке. Привычка составлять психологический портрет по первому впечатлению о человеке, редко меня подводила.

- Вы как собираетесь добраться до города? Автобус уже прошел, - спросил Алекс, вставая из-за стола.

- Доберусь как - нибудь,- беспечно ответил я. - Но мне бы хотелось поближе посмотреть на храм, если это возможно? - обратился я к Елене Николаевне.

На несколько минут за столом повисла тишина, но затем она кивнула и прошла во внутренние комнаты. Алекс нежно прижал к себе сияющую Асю, и целуя в пламенеющие губки, проворковал:

- Спасибо, роднуличка! Так было вкусно! Пойду разгружать машину, да и управляться пора. - Он повернулся ко мне: - Я вечером поеду в Питер, могу вас добросить. Правда я поздно выеду, но если вас устроит?

- Устроит - ли меня? Да о такой удаче я даже мечтать не смел!

У меня появился такой повод поближе познакомиться с обитателями загадочного "Баюнгарда"...

- Может быть, я помогу?

Немного подумав, Алекс вышел и скоро вернулся в зеленом комбинезоне, неся такой же в руке.

- Переодевайся!

Через несколько минут, мы по внутренней лестнице спустились в просторный гараж, где стояла "Газелька", затаренная до предела зашитыми мешками.

- Комбикорм, - пояснил Алекс, берясь за мешок. - Если тяжело, носите с Андреем вдвоем, - кивнул на подошедшего бородатого парня, высокого и жилистого. Тот, никак не отреагировав на слова хозяина, кинул на плечо мешок.... Мне пришлось последовать его примеру. Через полчаса выгрузка была закончена.

- Вы покурите, а я корм задам. Со вчерашнего дня не давали. Взяв мешок в охапку, Алекс пошел в сарай. Я двинулся следом. Тут была целая животноводческая ферма: по одну сторону длинного прохода белели свежей известью стойла для коров; по другую - тянулись клетки со свиньями, поднявшими невероятный визг при виде хозяина.

- Что, проголодались? - добродушно приговаривал Алекс, высыпая содержимое мешка по кормушкам и явно любуясь розовыми упитанными тушками. У одной клетки остановился, обеспокоено повернулся к бородатому:

- Андрей, неси теплую воду. Похоже, Сонька хочет нас порадовать.

Поручив мне рассыпать оставшийся корм в кормушки для коров и принести сена на подстилку, он вошел в клетку к громадной свинье, чуть только хрюкнувшей при его появлении.

Выполнив поручение хозяина, я отправился знакомиться с содержимым остальной части фермы: за соседней дверью размещались вольеры с разноцветными и разновозрастными кроликами. В бетонных клетках - колодцах жили нутрии. Эти забавные зверьки обедали, держа в лапах вареный картофель, и на моё любопытство никак не отреагировали. Зато в птичнике поднялся настоящий переполох, едва я ступил на порог - здесь был настоящий птичий двор с сотней или больше кур, уток, гусей, имелись даже перепёлки.... Мою экскурсию прервало, вернувшееся с пастбища, стадо. Под звонкое хлопанье бича, неторопливо занимали свои места рогатые матроны, толкались телята, спеша к лакомым кормушкам. Пастух, пожилой дядька с прокуренными желтыми усами и хриплым севшим голосом, повесил на крюк мокрый дождевик и длиннющий кнут, прихрамывая, отправился с докладом к хозяину. Андрей уже шёл с бидоном и доильным аппаратом, но от моей помощи отказался: - "Нечего мараться, да и коров днем мало доится".

Я вернулся к Алексу. В ящике, в мягком сене, попискивало с десяток поросят, а Алекс, окунув очередного в воду и растерев льняной тряпкой, молниеносно манипулируя щипцами и шприцом, укладывал его в рядок....

- Что ты делаешь щипцами? - не удержался я.

- Клыки обламываю, чтобы соски матери не кусали. Я уже заканчиваю, осталось немного.

Но прошло ещё около часа, а он всё возился с новорожденными, по очереди подкладывая их под самку и только убедившись, что все сыты и в безопасности, отправился мыть руки, пригласив меня в свой, как он выразился, "холостяцкий приют".

Приют оказался нечто средним между кабинетом, ветаптекой и местом отдыха. Стеклянный шкаф, набитый инструментом непонятного мне назначения, флаконами и флакончиками тесно соседствовал с сейфом, телефоном, компьютером последней модели. На стене ряды полок с книгами и разносторонность их содержания меня поразили!

- Ты по профессии ветврач? - спросил я, наблюдая, как профессионально он моет руки.

- Нет, - ответил он и громко, заразительно рассмеялся....

- Я мореман, подводник! Двадцать лет отплавал, до капиранга дослужил, но... волею фортуны оказался выброшенным на берег и вот, пришвартовался здесь! - он развел руками. Несмотря на браваду тона, в его голосе звучала скрытая тоска.

- А как же ты оказался так далеко от моря? Вот никогда бы не подумал, что мореман может фермерствовать? - задавал я провокационные вопросы, пытаясь "раскрутить" его на откровенность.