***
– Слушай, а сколько тебе лет?
Мариам отвернулась от ноутбука, недоумевающе улыбаясь. На экране застыло деловое письмо на арамейском – нужно было расшифровать и дать комментарий. Она больше любила работать с новыми языками, чем с древними; древние, во-первых, угнетали сложностью оборотов и хаотичностью грамматики, во-вторых – всегда напоминали о чем-то больном.
Почему-то.
– Ты же знаешь, сколько, – устало потягиваясь, сказала она. Эля задумчиво смотрела на нее с дивана, вооруженная роликами t****k на телефоне и упаковкой картошки фри. Ну вот, теперь везде снова будут эти жирные пятна, и мне их вытирать, – тоскливо подумала Мариам.
– Ну, сколько? – настаивала Эля.
– Двадцать восемь.
– Разве?.. Просто я что-то задумалась – знакомы мы с восемнадцати, а ты не изменилась как будто ни на день. Это пугает, знаешь ли.
Мариам улыбнулась.
– Спасибо за комплимент. Просто хорошая генетика. Что, опять в t****k попалось что-нибудь про бессмертие, клонирование и криокамеры?
– Да нет, правда просто задумалась… – серьезно протянула Эля, заправляя за ухо фиолетовую прядь. – А это… Мне уходить сегодня вечером, Коша придет?
– А ты разве не работаешь?
Лицо Эли исказилось гримасой досады и стыда, давно знакомой Мариам.
– Да бли-ин, я сильно не выспалась, и ногти не сделала, не хочется идти с такими позорными… К тому же живот болит, месячные послезавтра. Но ты мне скажи, Коша придет или нет? – пытливые зеленые глаза цепко уставились на Мариам. – Если мне надо ликвидироваться, я на пару часов без проблем ликвидируюсь.
– Спасибо, но ты же его знаешь… – вздохнув, Мариам повернулась обратно к арамейскому тексту. Эля работала на складе – собирала товар для заказов с маркетплейса, – и, благодаря свободному графику, на работу себя вытягивала крайне редко, почти всегда – по ночам. – Встречаться на пару часов ранит его тонкую поэтическую натуру. Ему всю ночь подавай. Иначе ему кажется, что его используют.
– Да-а? Какой деловой, а больше ему ничего не надо?!
Мариам философски промолчала. Костик – по-домашнему Котик или Коша, – действительно впадет в отчаяние, если она так резко отменит встречу. И потом обязательно попилит ее за что-нибудь – за нехватку внимания, недостаточную «бережность», неуважение (какой скандал с занудными трехдневными разборками он закатил, когда она выпила вина с каким-то студентом на пляже у Финского залива – страшно вспомнить). Формально у них с Кошей, конечно, «свободные отношения» – но Мариам давно знала, как неуклюже все это работает в реальной жизни.
– Если сможешь прогуляться пару часов – будет прекрасно, – заключила она, надеясь, что Эля забудет о главном – о загадке ее возраста. – Не сможешь – ничего ужасного, перенесем. Как-нибудь договорюсь с ним.
– Океюшки. Только на моем диване не трахаться! – хихикнув, распорядилась Эля.
– Только если вынесешь мусор, – парировала Мариам, возвращаясь к переводу с арамейского. Какая же тут форма больше подходит – «пошел», «сходил», «ходил»?..