Когда лето наступит в ноябре

Часть 2

Сергей вошел в прихожую, зажег свет и как всегда не разуваясь направился в зал. С чувством выполненного долга он бросил на диван Сашину сумку и только тогда сообразил, что девушка все еще стоит на пороге.

— Саша, проходите, что же вы там топчитесь? — весело сказал он и как-то незаметно для обоих разрушил ледяную стену смущения.

Саша стянула с себя шарф с шапкой и шагнула в прихожую, озираясь, куда их можно положить. Сергей ринулся к ней и, распахнув большой дубовый шкаф ручной работы — гордость его матери, — указал на полку, заваленную его шарфами и головными уборами.

— Спасибо, — сказала Саша, аккуратно убирая шарф в шапку, а ее на полку.

Тут Сергей вдруг вспомнил, что за девушкой следует ухаживать. И как он мог забыть о мужской галантности? Он помог Саше снять куртку, а потом, когда она поморщилась, пытаясь дотянуться до шнурков на ботинках, бросился сам их развязывать.

— Что вы?! Не надо! Я сама справлюсь, — попыталась возразить Саша, но Сергей не стал слушать.

— Вот так. Теперь вторую…

Он убрал Сашины ботинки в обувницу и только тогда сообразил, что стоит разуться самому. Ее присутствие в квартире, так долго пустовавшей, опьяняло, как самый крепкий аперитив. Сергею хотелось глупо улыбаться и все время смотреть на Сашу, но опасаясь напугать ее, он все же сумел взять себя в руки.

— Я покажу квартиру. — Сергей указал рукой в сторону зала, приглашая Сашу войти, но она отчего-то замешкалась.

— А вы не снимете пальто? — нахмурилась она, и только сейчас Сергей понял, что сам не разделся.

— Вот растяпа. Точно. Вы извините, — он стянул с себя пальто, — я все же немного волнуюсь.

— Из-за меня?

— Да, но не потому, что… хотя не знаю. Саша, вы меня не бойтесь только, пожалуйста, я…

Сергей замолчал на полупредложении и застыл в прихожей, так и держа пальто в руках. Он понимал, как глупо выглядит, но ничего не мог с собой поделать. Ему хотелось окружить Сашу заботой, но не переборщить, чтобы она не усомнилась в своей свободе. Как найти середину? Как правильно себя вести?

— Сергей? — встревоженно позвала его Саша.

— Да… Квартира. Идемте, я вам ее покажу, — сказал он и решительным движением убрал пальто в шкаф.

Сергей не спеша провел для Саши экскурсию: он с гордостью продемонстрировал свою библиотеку — устроенную отцом и продолженную им самим; показал спальню — ранее родительскую, потом его, а ныне Сашину, сам он прекрасно поспит на софе в кабинете; ванную и кухню.

— И вы живете здесь один? — удивилась Саша. — Извините, но эта квартира такая… важная.

— Дело в том, что вся обстановка осталась от родителей. Я ничего не поменял, хотя понимаю, что тут не очень современно. Рука не поднимается.

— Ой, простите. — Саша прикрыла рот ладонью, и Сергей догадался, как неправильно она истолковала его слова.

— Нет-нет! Мои родители живы и здоровы. Живут на даче за городом и наслаждаются пенсией. Кстати, вот они идут в ногу со временем, свой дом оформили по последнему слову дизайна. А я застрял где-то вне времени. Но если вам не нравится обстановка, то мы можем что-нибудь придумать.

— Нет, что вы?! Мне все очень нравится. Просто я сюда как-то не вписываюсь…

Сергей совершенно не понял, почему Саша пришла к такому заключению. Она стояла в рваных джинсах, потертой старой толстовке посреди просторной комнаты на мягком персидском ковре, среди мебели, стоящей почти как сама квартира. Ее короткие темные волосы растрепались под шапкой, но Сергею нравилось, как задорно они взъерошены. Длинные руки с тонкими, как у пианистки, пальцами казались ему совершенными, если бы не обгрызенные до мяса ногти — нет, его не смущало отсутствие маникюра, но это же больно и очень вредно. Ее лицо без грамма косметики было безумно красиво в своей естественности… и огромные ресницы оказались натуральными. Для Сергея Саша выглядела настоящей дворянкой, графиней из обедневшего рода, и профессорская квартира подходила ей куда больше, чем ему самому.

В отличие от Саши, в его внешности не было такого благородства. Вечно непослушные черные волосы, которые давным-давно стоило подстричь, да все не находилось времени дойти до парикмахерской. Смуглая кожа, отливала желтизной из-за вечного отсутствия витамина Д. Массивные руки с необычайно длинными пальцами — совершенный диссонанс. А его лицо с высоким, уже изрезанным морщинами лбом, острыми скулами и массивным подбородком точно было плебейским. Глубоко посаженные глазки с густыми нависшими над ними бровями, длинный нос и чересчур пухлые губы, подчеркивающие наличие мавританской крови по материнской линии, совершенно не делали Сергея красавцем.

Их первый вечер под одной крышей прошел спокойно, хотя с легкой неловкостью. Саша расположилась в отведенной ей комнате и вышла на кухню, чтобы выпить чашку чая с Сергеем. Она изо всех сил старалась не показывать свое плохое самочувствие, но от опытного взгляда врача этого было не скрыть. Как бы ему ни хотелось продлить уютный совместный вечер, наполненный теплом и возникшим из ниоткуда совершенно неожиданным доверием, какое он почувствовал в Саше, Сергей настоял, чтобы она шла отдыхать.

Сначала они жили как совершенно чужие люди, кем в принципе и были. Сергей приходил поздно, иногда задерживаясь до утра, потом отсыпался и снова уходил. Саша его почти не видела после того самого первого вечера и поговорила с ним только в больнице на приеме. Сергей никому не рассказал, что перевез к себе пациентку, и, хотя ничего не говорил Саше, она сама догадалась не подать вида, что их связывает нечто большее, чем ее операция. Хотя что «большее» они оба не знали.

Постепенно Сашино здоровье выправлялось: последствия операции становились менее заметны, боли тревожили все реже, а прежняя энергия возвращалась. И как-то раз Саша решила всерьез взяться за выполнение своей части «договора аренды». В тот декабрьский вечер Сергей снова вернулся домой поздно и не понял, что изменилось в квартире. Сначала он почувствовал странный химическо-цитрусовый запах, затем обратил внимание, что на окнах пропали шторы и только потом заметил, что книги в шкафах стоят не в алфавитном порядке. Уставшая Саша сидела в кресле и вымученно ему улыбалась, не решаясь заговорить и даже поздороваться.

— Саша, что тут произошло? Где шторы? — наконец спросил Сергей.

— Они сушатся в моей комнате… то есть в спальне, — быстро поправилась Саша и гордо продолжила: — Тюль тоже постирала, но его сразу повесила, так он скорее просохнет и сразу отвиснет. Я еще протерла пыль.

— И с книг тоже? — уточнил Сергей неожиданно строго.

— Да… Я каждую протерла, — уже без прежнего энтузиазма ответила она.

Сергей, по-генеральски заложив руки за спину, прошагал по всей квартире, сурово взирая на результаты Сашиных трудов, а она, словно собачонка, семенила за ним, рассказывая, что именно сделала: протерла пыль по всей квартире, сняла с окон и загрузила в стирку тяжелые пыльные шторы и кружевные тюли, отполировала паркетные полы, вычистила чехлы массивной мягкой мебели. С каждым ее словом Сергей злился все больше. «Дура! Идиотка! Ее организм еще не оправился от операции, шов заживал медленнее, чем должен был, чего уж говорить о том, что с таким трудом залатал Сергей внутри нее! А она? Горбилась! Напрягалась! Поднимала тяжести!»

— Простите, я не должна была, да? — пропищала Саша, когда Сергей воззрился на нее с такой яростью, будто одним взглядом мог стереть в порошок.

— Конечно нет, Саша! О чем вы думали?! — он сорвался на крик. — Знаете, я сегодня шестнадцать часов стоял на ногах и по пути домой надеялся просто уснуть, а тут вы…

— Но я хотела только прибраться. Думала, вам будет приятно вернуться в чистый дом.

— Он и был чистым! Или вас не устраивает моя квартира?!

— Нет, я не это хотела сказать. — На глаза навернулись слезы, но они не разжалобили Сергея. Он видел, что уборка совсем не пошла ей на пользу, а главное — чувствовал, что Саша стала «пахнуть» по-другому. Аромат здоровья, который так его радовал, исчез и теперь вновь появилась неприятная горечь.

— Идите в свою комнату и переоденьтесь во что-то удобное. Я помою руки и осмотрю вас. Не хватало только, чтобы швы разошлись.

— У меня все в порядке, — возразила Саша, прикрыв ладонями живот, словно пыталась закрыться от Сергея.

— Если вы стесняетесь, то бросьте. Да, мы не в больнице, но это не более чем осмотр. Я зайду к вам как врач и только. Мне нужно удостовериться, что все это, — Сергей обвел руками комнату, — вам не навредило.

Опасения Сергея подтвердились. У Саши начались боли, внутренние спайки воспалились и, скорее всего, выздоровление теперь пойдет медленнее, чем хотелось. Раздосадованный этим, он даже не подумал поблагодарить Сашу, напротив, еще больше напустился на нее за глупость и безответственность. «Прописав» ей трехдневный постельный режим, Сергей ушел, даже не пожелав спокойной ночи.

Уставший от изнурительного дня, он лег на свою софу прямо в одежде, но долго не мог уснуть. Он не слышал Сашиных всхлипов, надеясь, что она уже не плачет, но чувствовал, что сейчас ей плохо не только физически. В ночной тишине Сергей снова стал размышлять над тем, что она сделала, и только тогда осознал, что зря так себя повел. «А что, если теперь она обидится? Если не простит меня? Если захочет уйти?» От промелькнувшей мысли потерять Сашу, по телу Сергея побежали мурашки. Совершенно ее не зная, практически не общаясь с ней, он находил неведомое ранее умиротворение от одного ее присутствия. Каждый день он ждал момента, когда вернется домой к Саше. От звука ее легких шагов и звонкого голоса его сердце готово было выпрыгнуть из груди. Если и существовала в жизни человека самая главная любовь, то Сергей ее нашел, а теперь своей нетерпимостью мог потерять.

Наутро Сергей первым делом отправился в душ, чтобы не напугать Сашу неопрятностью, он гладко выбрился, зачесал с гелем непослушные волосы, надел свежую одежду. Подойдя к ее спальне, Сергей замер, из-за двери доносилось шуршание тяжелого пухового одеяла, значит Саша не спала. Сергей постучал в дверь, но в ответ услышал только тишину. Саша не ответила, и даже одеяло «замолчало». «Она не хочет меня видеть. А если ждет, чтобы я ушел, и хочет незаметно сбежать?!» Сергей снова постучал и на этот раз нетерпеливо добавил:

— Саша, пожалуйста, разрешите войти! Это важно!

— Хорошо, — после недолгого молчания кротко ответила она.

Встревоженный Сергей чуть ли не ввалился в комнату. Он оглядел уже одетую Сашу, сидящую на незастеленной кровати, и довольно отметил про себя, что она уже не такая бледная и изможденная, как накануне.

— Что-то не так? — спросила она, судорожно приглаживая взлохмаченные после сна волосы.

— Нет, — ответил Сергей и попытался улыбнуться, сообразив, что вновь хмурится. — Я завтрак приготовлю и принесу сюда. Перекусим вместе.

— Я могу на кухне…

— Нет, — рявкнул Сергей, тут же молча на себя выругавшись за нетерпимость, и мягко продолжил: — Нет, Саша, вам нужен постельный режим. Лишний раз не стоит ходить. Я принесу еду сюда, мы позавтракаем и поговорим.

— Хорошо.

— Тогда подождите минут пятнадцать…

Сергей пожарил омлет, единственное блюдо, которое действительно умел неплохо готовить; заварил в кружках чай, разбавив его холодным молоком, чтобы не было горячо; взгромоздил все на поднос и понес в комнату. Он видел, что Саше не по себе, но не решился спросить, было ли дело в его грубости накануне или же в утреннем поведении. Вдруг завтрак в комнате она восприняла, как нечто интимное?

Поначалу они ели молча, а когда Сергей пытался заговорить, беседа не клеилась, но постепенно Саша стала оттаивать. Незаметно для них обоих, когда завтрак был давным-давно съеден, лед в комнате растаял, и Сергей, окончательно удостоверившись, что Саша больше не сердится, решил извиниться. Конечно, с этого следовало бы начать, но слишком велики были сомнения, что извинения не будут приняты.

То утро оказалось знаковым для их непонятных полудружеских отношений. Сергею не нужно было спешить в больницу, и до обеда они с Сашей провели время вместе. Неразговорчивый по своей природе, рядом с ней он практически не умолкал. Саша узнала о его детстве, юности, студенчестве и начале карьеры. Сергей заочно познакомил ее со своими родителями и пообещал, что как только они будут в городе, обязательно приведет знакомиться по-настоящему.

Саша улыбалась и ловила налету каждое слово Сергея. Она ни разу его не перебила и лишь изредка что-то спрашивала. Польщенный таким вниманием Сергей не сразу понял, что она ничего не рассказала про себя.

— Вот я паразит бестактный! — горячо воскликнул он. — Все о себе и о себе.

— Ничего. Мне самой интересно. У вас такая насыщенная жизнь.

— Но мне хотелось бы узнать и о вас, Саша.

— Обо мне? Да нечего и рассказывать. В моей жизни не было ничего такого, как у вас.

— Ерунда! Саша, как так вышло, что вы приехали одна в этот город? Как я понял, вы никого тут не знаете. Молодая девушка, совсем одна, в незнакомом месте, решилась начать новую жизнь…

— У вас это получается так, будто я на самом деле смелая или… отчаянная. А я не такая. Во мне нет совсем ничего особенного. Нет таланта, нет блестящего ума. Я приехала сюда, потому что у меня ничего нет, что могло бы держать в другом месте. В школе я училась средне. Было бы лучше уйти после девятого класса, получить какую-нибудь несложную специальность, но я осталась в школе по настоянию папы. Он и слышать не хотел, чтобы я училась в техникуме. Потом я поступила в институт. Честно скажу, с трудом и не совсем честно.

— А на кого вы учились?

— Аналитик рыночного риска.

— Саша, так вы экономист?

— Нет… Я не окончила вуз. Меня отчислили. За неуспеваемость. Говорю же, у меня нет блестящего ума. Такие профессии не для меня.

— Не говорите так. То, что вам не далась экономика, не делает из вас глупую. То есть я хотел сказать…

— Я поняла. Но я не тешу себя иллюзиями на свой счет. Мы все разные…

— А ваши родители?..

— Я осталась одна.

— И даже нет родных?

— Нет. Мне бы не хотелось касаться этой темы. Вы только не обижайтесь.

— Тогда я, кажется, начинаю понимать…

Сергей не договорил, боясь причинить Саше боль. Он догадался, что девушка осталась сиротой и, не справившись с университетским гнетом без родительской поддержки, решила уехать в другой город. Конечно, она пошла в официантки, кем еще можно устроиться, не имея профессии и каких-то особых навыков? Расспрашивать ее дальше Сергей не стал, лишь упомянув, что если она сама захочет, то он всегда готов ее выслушать.