Наши забытые воспоминания

Глава 19. Счастье не вечно.

Спустя больше месяца... 15 августа.

За это время в этом месте не происходило жутких случаев. Игроки перестали бунтовать, хоть и убийства не прекращались.

№13-ю и №17-ю, лежавших в темнице, застрелили. Детективы посчитали такое действие необходимым, ведь они оба предатели.

Возможно, я все больше задумывался о том, что это все - неправильно. И все больше сближаясь с Эйлин, я убеждаюсь в этом сильнее.

Наш с ней союз сильно окреп и мы поняли, что оба влюбились. Если в начале была страсть, потом симпатия, то сейчас - любовь. Я добился этой любви. Видел ее в ее красивых глазах.

У дверей Госпожи я установил стражу после случая с Джоном. Он перестал нас беспокоить и Охранник говорит, что Наставник даже имя ее боится произнести, не то, что думать.

Эйлин же я активно просвещал в дела экипажа. Ей было интересно, сколько всего оказывается необходимо было контролировать. Она была не только моей любовью, но и советчицей. Во многих решениях оставляла свой след. Часто проводила свободное время за стрельбой, а я иногда даже следил и думал: она прекрасна. Мое уважение к ней росло, а доверие укреплялось.

Наше притяжение не исчезло. Оно укрепилось нежностью и любовью.

Мы часто разговаривали по душам, узнавали друг о друге различные факты, вместе безостановочно смеялись, как и флиртовали. Был один раз, играясь, упали на кровать... Тогда в голову залезли такие смелые мысли, что появилось желание раскрыть себя. И в ее глазах были видны эти плясающие демоны страсти. Желания.

Да и из-за того, что доверие становилось крепче, я начал подумывать снять маску. Общаясь с ней достаточное время, осознал, что ошибочно повесил на нее все те неприятные качества. Слишком плохо думал о ней.

В экипаже стабильно держались выживающие два Детектива и две Убийцы.

Убийцы успели за это время избавиться от еще троих: от №7-й, №19-й и №10-й. Госпожа поняла, что никак не сможет повлиять на убийства, и смирилась. Иногда я глубоко уходил в тяготящие душу мысли, в которых очень жалел, что вмешал ее во всю эту дрянь. Иногда замечал, что она смотрела на меня и думала о чем-то. Спрашивал - говорила, что неважно. Это заставляло меня задуматься, но я решил не торопить ее и дать время открыться.

Думал, когда же наступит тот самый момент, когда она вспомнит меня? Наш поцелуй? А наше общение около ВИП-комнат того злосчастного клуба?

До сих пор не имею понятия, узнала ли она меня по моим глазам и начала ли догадываться, кто я. Может быть, моя маскировка настолько хороша, что узнать меня очень тяжело... А может и нет.

Госпожа активно знакомилась с моими подданными, а они вели себя очень уважительно, словно перед ними был я, а не она.

Часто я звал ее на события, происходящие в экипаже: на встречу новенького, на поздравление человека с новой должностью, на испытания на меткость.

Райан, кстати, серьезного ранения не получил, бодро выздоравливал. Моей Госпоже я рассказал про этот случай, а она заботливо разозлилась и отчитывала меня за то, что я мог пострадать Потом познакомилась с Райаном. Доверившись ей, рассказал и про его жену Юнель, сестренку Охранника. К сожалению, Эйлин не видела ее в жизни, так что только слышала про нее.

Я всегда навещал Райана, желая показать, что в самом деле волнуюсь за него. Мне абсолютно не хотелось терять с ним дружбы. Я извинялся перед ним, перед Брайаном, и перед Юнель тоже. Мне было стыдно. А они все были крайне удивлены.

- Да я же сам тебя укрыл! - недоумевал Райан.

- Видишь, он дорожит тобой, - с улыбкой откликалась Юнель.

- Да его вообще не узнать...

Раньше я был холодным, порой жестоким. Нет, я, конечно, милосердия лишен не был, но его во мне было не так много, как сейчас. Я был гордым до невозможности, а когда провинялся - мог лишь скупо извиниться. Все же понимал, что поступил неправильно или ошибся, но... Гордость сковывала руки, затмевала разум, ходя рука об руку с гневом.

Наверное, смерть отца ошарашила меня слишком сильно. Я его любил, ценил, уважал и брал пример, и резко его не стало.

Любовь и вправду меняет людей. Смягчает. Освещает темные души, а светлые - освещает еще ярче. Влюбленных ты увидишь сразу. Любовь читается в их глазах.

Сегодня Госпожа хотела у меня кое-что попросить, я же ждал ее у себя. Зачастую уставал от плаща, логслива, и всей этой красоты, что иногда любил одеваться в обычную футболку и свободные спортивные штаны. Госпожа уже видела меня в этих обыденных образах, даже глазам верить не хотела.

- Да ты вообще весь такой серьезный и бац! Ходишь в такой простой одежде, - смеялась она.

Я улыбнулся. Сегодня хотел поразить ее элегантностью. Напялю на себя водолазку и классические штаны, которые, видимо, запылились уже. С третьего июля не надевал их больше. Часы тоже надену.

А ведь эти часы были на моем запястье, когда я целовался с ней... Касался нежной шеи, ощущал ее податливые губы, на которых остался еле чувствуемый вкус алкоголя. Общался, ощущая притяжение.

Спустя полтора часа она зашла ко мне и кинулась в объятия с улыбкой. Я рассмеялся и крепко обнял ее.

- Как ты, моя Госпожа?

- Хорошо, мой Господин, а ты как? - посмотрела она в мои глаза, подняв голову. Я в какой раз подумал, что у нее невероятные глаза, в которых хотелось без сопротивления тонуть.

- Божественно, - еще крепче обнял ее я. Она потерлась головой о мое плечо, а я начал проходиться ладонью по ее кудрям.

Совсем скоро мы сели за стол, сев рядом друг с другом. Для нее я специально принес еще одно кресло, чтобы ей было удобно. Она, как маленькая девочка, кружилась сидя на ней и смеялась, а я лишь наблюдал за ней и смеялся вместе.

Придвинувшись друг к другу поближе, мы взялись за руки. Ее взгляд прошелся по моему наряду, а брови свелись к переносице.

- Что?

- Как будто я видела эту одежду...

Конечно видела. И текст под фото в этой одежде читала. И сердечко поставила.

- Может быть, видела, - улыбнулся я. - Хотела о чем-то поговорить?

- Да... Я хочу стать Госпожой официально, - опустила она глазки. - Ты мне разрешишь?

- Почему я должен возражать? - заправил я ее прядь за ухо. - Конечно разрешу.

- Я думала, что этот разговор будет длиннее.

- Слишком напрягалась, моя Госпожа, - улыбнулся я. - Тебе я во многом не смогу отказать.

- Даже в освобождении?

Я помолчал, опустил глаза и напряженно сглотнул. Отпустил ее руку и отвернулся к столу.

- Во многом - не во всем.

В сердце заныла трещинка. Я и так мучался тем, что жутко обвинял себя. Загонялся мыслями, что мне вообще не стоило привозить ее сюда... И, скорее всего, эти размышления были правильными.

- Господин... - положила она ладонь на мое плечо. - Прости. Не стоило.

- Нет, - прошептал я, поворачиваясь к ней. - Ты не виновата.

- Так не пойдет, - нахмурилась она и взяла мое лицо в ладони. Боль стала невыносимой. Я положил лоб на ее плечо, ощущая сломленность и слабость... Ужасные чувства.

- Что тебя беспокоит? - обняла она меня.

- Ничего.

- Не ври. Ты всегда можешь мне рассказать о трудностях, если они возникли.

- «Нет, дорогая, этим я с тобой поделиться не могу», - было в голове.

- Не волнуйся, - деланно облегченно улыбнулся я и выпрямился, скрывая всю бурю в душе. - Пойдем, выйдем?

Эйлин какое-то время молча смотрела в мои глаза, пытаясь прочитать в них причину моего поведения. Но, по всей видимости, не смогла.

- Пошли...

Мы вышли в коридор, взяв друг-друга за руки. По дороге встретили Райана. Мой друг все еще поправлялся и иногда с болью хмурился, ложа ладонь на место ранения. Его пырнули в солнечное сплетение, но благодаря быстрой помощи все обошлось.

Он хотел поклониться, но я поднял ладонь.

- Не стоит.

Райан кивнул и на миг задержал взгляд на Госпоже. Мы начали разговаривать, но я ощущал какую-то странность. Не знаю почему, но было непонятное чувство. Словно атмосфера была другой, напряженной... Снова надумываю себе всякую дичь. Возможно, это все из-за моей сдержанной боли и настроения.

Снова проведя время вместе в тире, мы пошли к ней. Много дурачились, обнимались, лежали на кровати в объятьях друг-друга, болтали по душам. Обсуждали ее будущий статус и я говорил, какие обязанности на нее навалятся.

Она утверждала, что справится. Это же не так тяжело, но нет. Было тяжело.

Если в начале у нее было немного документов и я помогал ей, то позже их стало больше, как только она приловчилась.

Позже она призналась, что в комнате у нее постоянный бардак, а вечером, приходя к себе - жутко не хочется убирать все это. Хочется переодеться и сразу лечь спать.

Я решил пристроить к ней Слугу, и выбор, почему-то, пал на Райана. Он и так совсем недавно поправился, так что много нагрузки - плохо. А тут ты просто ложишь вещи по местам, убираешь кровать и прочая бытовуха. Ему я мог доверять, так что было решено. Он станет Слугой Госпожи.

Для Райана стать с Архивщика Слугой Госпожи - повышение. Архив - муторно, пыльно и тяжело, а тут ты занимаешься обыденным. Данная должность несет в себе легкость и доверие главаря. А доверие главаря - ценность.

Редко кто получал мое душевное одобрение. Да, всем своим подданным я доверяю, однако лишь единицы оказываются в моем самом близком кругу. Сейчас в моем близком кругу Эйлин, Брайан, Райан и Юнель.

Как только я пристроил к ней Слугу, она стала больше улыбаться. Раньше я видел, как она жутко уставала, но сейчас ее сну больше ничего не мешает.

Через Райана передавал Госпоже маленькие радости - сок, шоколад, книжку, письма. Для нас такое общение было одним из проявлением любви. Это добавляло нашим отношениям некую изюминку и мы часто упоминали это. Это теперь наша маленькая традиция.

Но ведь счастье не вечно.

Она стала апатичней, больше находилась в своих мыслях... Я решил поговорить.

- Нет, не беспокойся, все нормально, - улыбнулась она.

- Нет, - нахмурился я, и сжал ее руку. - Не все нормально, Эйлин. Я вижу твое состояние и отстраненность. В чем дело? - выдержал я паузу. - Ты больше не любишь меня?

- Люблю, - придвинулась она ближе. - Не сомневайся в моей любви к тебе, Господин. Это такой период и... - отвела она взгляд и отрицательно покачала головой, вздыхая. - Дело не в тебе.

Ее голос был неуверенным.