Совершить побег — не значит убежать

УСЛУГА ЗА УСЛУГУ

POV РЕБЕККА ЭРНАНДЕС:

Тот парень, которого, как оказалось, зовут Ричард, пообещал обязательно решить мою проблему под названием «Джеймс Брикман», но только уже с утра, ведь сейчас у него, видите ли, есть дела гораздо поважнее. Хотя, с моей стороны было очень глупо ждать того, что он бросит абсолютно все свои незаконченные дела, сорвётся с места и сразу же повезёт меня в Сан-Франциско. Я наконец-то нашла того человека, который сможет мне помочь — это уже достаточно хорошо, учитывая все те мои, и без того сложные, обстоятельства, с которыми ему предстоит разобраться в дальнейшем. Я действительно очень благодарна ему за то, что он решил помочь мне в такой сложной и запутанной ситуации, в которой, как мне казалось, уже никто не способен хоть что-то изменить. Помимо этой новости есть ещё и другая, не менее замечательная: хозяин дома любезно выделил мне отдельную ото всех спальную комнату вместе с личной ванной, за что я была ему крайне признательна, ведь если бы он поселил меня в одной комнате с каким-либо из своих охранников или, не дай бог, заставил спать с ним в одной кровати, я бы просто сошла с ума, боясь не то что уснуть, а даже глаза закрыть. И я очень рада, что он понял это и решил лишний раз не нервировать меня и дать нормально отдохнуть.

Я даже осмелилась принять душ, наплевав на то, что защёлка в ванной не закрывалась от слова совсем. С помощью контрастного душа, который мне был действительно очень необходим, я смыла с себя всю ту пыль и грязь, в которой извалялась сегодня. Принимать душ было так странно и в какой-то степени даже необычно. Но я то знала, что такие эмоции у меня вызвала отнюдь не дорогая кафельная плитка, не десять режимов подачи воды и даже не шампунь, стоящий столько, сколько не стоит наверное весь мой гардероб, а всего лишь сам факт того, что капли прохладной воды медленно стекали по моему телу. Все эти полгода я была лишена возможности мыться самостоятельно, не считая недавно произведшего порыва доброты Брикмана, поэтому сейчас для меня это стало словно каким-то подарком за хорошее поведение. И я была готова мыться снова и снова, раз за разом, ровно до тех пор, пока не убедилась бы в том, что это — не какой-то там подарок Джеймса, а самая обыденная утренняя процедура в жизни каждого человека, из которой мне не стоит делать что-то такое грандиозное и невероятное. Ричард даже дал мне вещи, в которые я и переоделась после принятия душа.

Всё-таки, как бы я сильно не отрицала это в глубине своего сознания: Брикман очень сильно повлиял на меня. Абсолютно во всём. Как и в каких-то мелочах, так и в серьёзных вещах. И не всем этим изменениям в себе я рада. А если быть конкретной, то и вовсе никаким. Хотя нет. Одна такая вещь всё-таки была: он научил меня не доверять людям, даже самым близким. Каждый божий день он говорил мне о том, чтобы я не доверяла никому, кроме себя самой. Даже ему самому. Он дал мне понять, что далеко не всё так просто, как может показаться на первый взгляд. Не нужно спешить доверять первому встречному, о котором ты почти ничего толком и не знаешь. Не нужно рассказывать свои самые тайные секреты и желания тем, в ком ты уверена не на все сто процентов. В этом мире вообще не стоит доверять кому-либо на все сто, кроме самого себя, ведь ты никак не можешь знать, кем окажется этот человек спустя время, как он себя проявит и не воткнет ли тебе в спину нож. В книгах пишут о том, что не стоит судить кого-либо по обложке, ведь часто бывает так, что что-то не очень красиво снаружи, но просто замечательно и шикарно внутри. Но сейчас было совершенно другое. На первый взгляд милый, добрый и порядочный парень оказался совершенно не тем, кем так сильно старался казаться. Я забыла слова Джеймса. Забыла все его указания и наставления, потому что не считала, что они действительно могут оказаться полезными. А зря. Очень сильно зря...

Перед сном, когда я уже переоделась в красивую шёлковую и, судя во всему, довольно дорогую ночнушку, которую мне также любезно «подарил» Ричард, собиралась расстелить кровать, выключить свет и лечь спать, ко мне неожиданно зашёл Рич. Поначалу мы спокойно говорили о том, что нас ждёт завтра, после чего он пожелал мне спокойной ночи, но уйти-то не ушёл…

— Ну же, Ребекка, давай, — говорит заигрывающе, после чего в очередной раз странно улыбается, поглаживая моё обнаженное плечо. — Услуга за услугу.

Он начал приставать ко мне, говоря, что если соглашусь переспать с ним, то только тогда смогу выбраться из «логова зловещего монстра, державшего меня в плену столько времени», в ином же случае проведу остаток дней своих дней в его до жути холодном подвале, чем-то отдалённо напоминающем морозильник, без света, еды и воды, да ещё и почти полуголая. Но когда я отказалась и попыталась спокойно, без лишнего конфликта, выпроводить его из комнаты, парень стал ещё более настырным, чем прежде, словно он совершенно не слышал ни меня, ни моих отказов.

— Ну что тебе стоит, а? — наклоняет голову вбок, явно не желая отступать и уходить, не получив при этом желаемое.

— Ричард, уйди, пожалуйста, — тяжело вздыхаю. — Мне и так очень плохо, — пытаюсь говорить тихо и спокойно, не провоцируя его, дабы не добавить себе таких ненужных сейчас проблем. — Я хочу спать, я очень устала. — пытаюсь сойти с темы, думая, что может после этих слов он наконец-то отстанет, но не тут то было.

— Я буду нежным, не переживай. — парень совсем не успокаивается и будто попросту не хочет слышать отказ, уговаривая меня снова и снова. Скорее всего он просто не привык слышать слово «нет», ведь в его мире такого слова для него просто нет. Такие, как он, всегда получают желаемое, чего бы это им не стоило.

Его терпение лопнуло, когда я в очередной раз толкнула его в плечо, пытаясь отстранить от себя, ведь в этот раз он подошёл ближе прежнего, вторгаясь в моё личное пространство, в которое я пускать его совершенно не хотела. Он больше не смог сдерживаться: я видела это по надувшимся венам и напряжённым скулам. Чуть наклонившись, темноволосый резко впился в мои губы, пытаясь проникнуть языком внутрь рта, но я снова оттолкнула его, сильно стукнув своим лбом об его, не позволяя сделать то, чего он так хотел, после чего отошла на несколько метров назад, пытаясь таким образом выстроить между нами «стену». Парень сжал кулаки, переводя дыхание и направляясь в мою сторону, недовольно сморщив лицо.

— Дрянь! — процедил он сквозь зубы. — Сейчас ты за все ответишь!

Подойдя ко мне на достаточно близкое расстояние, Ричард разрушил усердно выстроенную мною преграду, со всей силы ударяя меня по щеке, на которой тут же вырисовывалась красная отметина в виде его ладони. Не устояв на ногах, я упала на стоявшую позади кровать. Он тут же навис надо мной, преграждая собой все возможные пути к побегу.

— Пожалуйста, прекрати… — продолжаю попытки остановить всё это, чувствуя его губы на своей шее.

Не услышав мою уже ни то что просьбу, а даже скорее мольбу, он начал стягивать с меня данную им же ночнушку. Его руки вовсю блуждали по моему телу, забираясь туда и трогая то, что трогать он не имел никакого права. Меня тошнило от одной лишь мысли о том, что сейчас он может зайти слишком далеко, и я уже не смогу его остановить. А заходить так далеко мне совершенно не хотелось. Но он будто меня и не слушал, нащупывая где-то сзади застёжку лифчика, который я ещё не успела с себя снять. В этот момент мой мозг совершенно отключился, а взгляд упал на довольно внушительных размеров вазу из толстого стекла, которая стояла на прикроватной тумбочке. Незаметно вытащив руку откуда-то из-под себя, я с легкостью дотянулась до неё. Дальше всё произошло как в тумане. Я резко стукнула его по голове, отчего он почти сразу упал на меня сверху, успев издать только какой-то полустон-полухрип. Дышать с такой тушей на себе было крайне затруднительно, поэтому я его оттолкнула. Но не рассчитав собственную силу, я толкнула его так, что он кубарем скатился с кровати. Быстро вернув ночнушку на место, я тут же посмотрела на Ричарда. Он лежал на спине на полу, а из раны на месте удара непрерывно вытекала кровь, пачкая белый ворсистый ковёр и образуя уже достаточно крупную лужу рядом. Я прижала руку ко рту, пытаясь изо всех сил сдержать рвущийся наружу крик.

Я убила его?..

Опустившись на колени, я осмотрела Ричарда со всех доступных мне сторон, после чего прислонила два пальца к сонной артерии, а затем с диким ужасом в глазах одёрнула собственную руку. Он не дышал. Пульса не было. Он не подавал никаких жизненных признаков, которые хоть как-то могли дать мне надежду на то, что он жив. Он не двигался. Не шевелился. Не делал абсолютно ничего. В моей голове было лишь несколько слов, которые повторялись эхом всё снова и снова, угнетая меня с каждой секундой всё сильнее и сильнее. Напряжение стучало по вискам, давило и ломало. Становилось всё страшнее и беспокойнее.

Я убийца?..

Нет. Точно нет. Это слишком отвратительное, слишком мерзкое и громкое слово для того, чтобы назвать так саму себя. Я ни в чём не виновата. Я же не виновата? Да, точно не виновата. Пусть это и походит на типичное самоубеждение и отрицание суровой правды, но я ведь ничем не похожа на всех тех серийных убийц из телевизионных программ и книг. Я сделаю всё, чтобы не стать такой, как они, ведь я — не они, чёрт его побери. Они убивают специально, потому что хотят, потому что желают этого, но я же сделала это совершенно случайно и уж точно не по своему собственному желанию. Если можно было бы повернуть время вспять, я бы хорошенько подумала, прежде чем взять эту вазу и занести над его головой. Сто раз бы обдумала, попыталась бы опять поговорить, но точно не бить его вазой. Я не планировала его убивать и уж тем более не хотела этого. Я просто защищалась, ведь не желала быть изнасилованной. Опять. Снова. От этих воспоминаний, в которых Брикман меня жестоко насиловал, становится так тяжело на душе, табун мурашек неприятно пробегает по коже, заставляя поёжиться и дёрнуть плечами, а сердце и вовсе начинает стучать в два раза сильнее. Что же ты натворила, Ребекка?.. Что ты натворила?

Как на странно, но в такой ужасно стрессовой для меня ситуации, в которой я просто места себе не находила, я отчётливо знала и понимала одну очень важную вещь: если сейчас же что-то не сделаю, то попросту получу в придачу всех своих проблем ещё и тюремный срок за у******о. Паника охватила меня с новой силой, заставляя дрожать и тихо выть, закрывая рот костлявыми руками.

Я совершенно не знала, что мне сейчас делать, потому что все мои мысли смешались, образуя в голове густую кашу. Но я знала кое-что ещё, не менее важное: медлить было нельзя. Неизвестно когда его охранники заподозрят что-то неладное и отправятся на поиски хозяина этого дома и, по совместительству, главаря их банды. Это может быть через минуту, через десять, через полчаса или только утром. Я не знаю. А рисковать сейчас было очень глупо и опрометчиво, учитывая всю мою и без того отвратительную и печальную ситуацию. Я должна спастись, должна выйти отсюда живой и бежать без оглядки как можно дальше, сверкая пятками и размахивая распущенными волосами из стороны в сторону. Да, убегать с места преступления так же глупо, как и идти на него, но что, если другого выбора просто нет и не будет? Руки опять чертовски дрожат, а голос еле сдерживается, чтобы не вырваться из груди диким воплем. Голова в очередной раз забилась сотней разных вопросов: что со мной будет? Что мне делать сейчас? Почему это вообще случилось? Самое мерзкое было то, что ни на один из них я не могла дать ответа, как бы сильно этого не хотела. Оставалось лишь думать чисто логически, но не забывать при этом полагаться на собственную интуицию, которая у меня была достаточно хорошо развита.

В первую очередь стоит что-то сделать с бездыханным телом парня, валяющимся прямо посреди комнаты в луже крови. Буквально за несколько секунд оцениваю обстановку, нервно заламывая пальцы, пытаясь хоть как-то, да собраться. Бегаю глазами по комнате, думая, куда тело можно не то что спрятать, а хотя бы оттащить. Мне нужно, что бы его не заметили сразу, чтобы пошли искать в других комнатах, чтобы у меня была хотя бы пара-тройка лишних минут, которые мне очень пригодятся — в этом я более чем уверена. Я пытаюсь схватить его за плечи, чтобы оттащить к шкафу в углу комнаты, прямо за дверь, но это даётся мне с огромным трудом и пыхтением. Сил на данный момент у меня совсем нет, а Ричард парень не малогабаритный, его вес явно превышает мой раза так в полтора-два с половиной.

Цепляюсь пальцами за ткань тонкой одежды, чтобы хоть чуть-чуть держать парня в своей хватке, затем тащу его со всех своих сил и понимаю, что он практически не сдвигается с места, разве что на пару несчастных миллиметров, которые мне особо и не помогут, ведь охранники бы всё равно его заметили. Отпускаю ткань футболки и берусь за мощную руку парня, пробуя оттащить его таким способом. И у меня получается. Я вижу как он, пусть и медленно, пусть и потихоньку, но начинает двигаться в том направлении, в котором мне и нужно. Естественно с моей помощью. Спустя кучу потраченного времени и сил Ричард, а точнее его тело, наконец-то оказывается у шкафа, облокачиваясь на него в неестественной позе. Я возвращаюсь обратно, после чего наклоняюсь и скатываю ковёр, уже успевший напитаться кровью, в рулон, убирая его в шкаф. Очень надеюсь на то, что охранники не заметят его отсутствия. В любом случае оставлять лежать его посреди комнаты в таком виде, в котором он был — нельзя.

Теперь мне следует как можно скорее покинуть этот дом, чтобы меня точно не успели поймать, ведь охранники уже могли опомниться, а мне надо выбраться отсюда живой, причём очень срочно, ведь тут время идёт не на часы или минуты, а на секунды, и если я не успею, то моя жизнь закончится уже сегодня — в этом доме и в этой комнате, чего я не хочу от слова совсем.

Прислушиваюсь, стараясь не шуметь и даже не дышать, для того чтобы понять, не происходят ли какие-нибудь движения за дверью. Не слышу ровным счётом ничего, из-за чего облегчённо вздыхаю, понимая, что Ричарда ещё никто не спохватился, что мне, безусловно, было только на руку. После чего тихо-тихо открываю деревянную дверь, бесшумно переступая порог. Иду по коридору на носочках, оглядываясь по сторонам каждую секунду, на случай если я и увидела бы какое-то движение, то смогла бы вовремя что-то предпринять, ведь если меня сейчас найдут и узнают, что я убила Ричарда — а они это точно узнают, то тогда мне точно не поздоровится. Коридоры были подобны лабиринтам, которые будто бы хотели запутать меня, чтобы я потеряла такое нужное мне сейчас время в поисках выхода. Многочисленные комнаты и ступеньки делают картину ещё хуже. Боюсь, что совсем заплутаю и зайду не в ту дверь, после чего какой-нибудь охранник даже не раздумывая пустит мне пулю в лоб, ибо нечего шастать там, где тебе не место.

Еле как спускаюсь с четвёртого этажа на первый. Найти входную дверь было не так уж и сложно, так как я в неё заходила, и, следовательно, знаю, как она выглядит. Хоть что-то лёгкое во всей этой путанице. Спустя несколько минут главная цель была успешно найдена. Подойдя к ней, я дернула за ручку, но она, естественно и даже не удивительно, была заперта. Было глупо полагать, что хозяин такого дома оставит входную дверь открытой. Я уже запаниковала, но потом до меня дошло что нужно просто повернуть замок. Вроде бы всё легко, просто и очевидно, но когда в голове на уме только один труп, находившийся буквально на два этажа выше, мозг не может сообразить даже самые элементарные вещи. После того как я повернула щеколду два раза, успешно открывая входную дверь, я всё так же бесшумно вышла на улицу, а после чего уже бросилась бежать со всех ног как можно дальше от этого злосчастного дома, не оборачиваясь и не останавливаясь даже на какую-то там секунду.

Отбежав на довольно приличное расстояние, я понимаю, что уже попросту выдохлась, из-за чего решаю остановиться и перевести дыхание, осмысливая произошедшее. Ситуация не из лучших: я в ночнушке, босиком, да ещё и нахожусь не пойми где. Просто отлично! Всю жизнь мечтала оказаться в таком положении. Времени на истерику не было. Оглянувшись вокруг, узнаю свое местонахождение по адресам, которые написаны на заборах домов неподалёку. И что мне делать дальше? Нужно найти телефон и позвонить Джею. Или не нужно? Сейчас я не уверенна ни в чем, кроме одного: нужно бежать отсюда назад в Сан-Франциско. Домой. Но у меня, к несчастью, нет ни паспорта, ни хоть каких-то денег. Чёрт… Все опять сводится к тому, что я по-любому в конечном итоге окажусь у Джея, от которого так долго старалась сбежать.

Дерьмо.