Совершить побег — не значит убежать

НЕОЖИДАННОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

POV РЕБЕККА ЭРНАНДЕС:

Меня, как какой-то мешок с овощами, купленный по скидке на рынке, закинули в багажник, даже не спросив о том, хочу ли я вообще там находиться. Я даже успела смириться с тем, что эти, не очень доброжелательные на вид, люди, делали всё отнюдь не по моему желанию, а если быть максимально точной, то вообще против моей воли. Но гвоздём программы стало то, что они закинули меня в багажник настолько неаккуратно, резко и быстро, что я себе чуть копчик не сломала об твёрдую поверхность, которая была сделана словно не из одного слоя кирпичей. Самых настоящих, чёрт возьми, кирпичей. Ведь других идей по поводу того, из какого материала сделана эта машина, если не из них, у меня попросту не было. А проблем у меня уже более, чем достаточно, так что прибавлять к ним ещё и сломанный копчик в мои планы никак не входило. Мысленно я уже раз сто пожалела, что решила погеройствовать, выйдя из машины и двинувшись навстречу этим амбалам, которые были в три раза больше меня самой. Сидела бы тихо, спустилась корпусом на сидении чуть ниже обычного и, гляди, никто бы даже и не заметил, что в машине Брикман был не один. Нет же, Ребекка, тебе ведь всегда хочется найти приключения на свою и без того проблемную задницу. Да ещё и ради кого? Ради человека, который испортил всю твою никчемную жизнь, превратив её в сущий ад? Господи, да чем я вообще думала? Судя по всему, абсолютно ничем. Он ведь множество раз ставил мне «подножки» почти во всём, вставлял палки в колёса, любуясь очередным моим проигрышем или неудачей. Но в этот раз он превзошёл самого себя, заставив меня самостоятельно залезть в его очередной котёл, который он любезно и до мелочей продуманно приготовил для меня, зная, что я точно в него полезу, ведь просто не смогу допустить того, чтобы его убили на этой трассе на моих же глазах. Он в сотый раз всё предусмотрел и был на шаг впереди.

К большому сожалению, как бы я не старалась и не напрягала собственный слух, всё равно не смогла бы разобрать тех слов, которыми перекидывались мужчины во время поездки, ведь проезжая по кочкам, ямам или какой-то, как правило, объездной дороге с какими-либо неровностями, по которой мы сейчас и ехали, машину трясло так, что я, кажется, заработала сотрясение мозга. Всё, что мне оставалось делать, так это просто надеяться на то, что Джей успеет. Успеет спасти меня до того, как мне, не поведя и бровью, пустят пулю в лоб.

***

Меня требовательно и жёстко тряхнули за плечо, от чего я резко вскочила, в очередной раз больно ударившись головой, которая тут же начала неприятно побаливать не только на макушке, но и в районе висков. Посмотрев по сторонам, я увидела того самого мужчину, который как раз и поймал меня, запихнув сюда — в этот маленький, пыльный, грязный и до жути неудобный багажник, когда можно было просто посадить на заднее пассажирское. Неужели думали что сбегу? Как из движущейся машины, скорость которой миль так восемьдесят в час, да ещё и по кочкам, в присутствии трёх абмалов ростом минимум в семьдесят три дюйма, с мускулатурой заметно выше среднего показателя, я могла бы сбежать? Учитывая ещё и тот факт, что мой вес не больше девяти десятков фунтов, а ростом и вовсе ровно шестьдесят два дюйма. Даже если я бы и очень сильно хотела от них сбежать, то у меня бы не получилось это в первую очередь чисто по физической причине. Они были и выше, и сильней меня, поэтому крайне глупо было бы даже пытаться с ними бороться, не говоря уже о какой-то попытке бегства. Но несмотря даже на такие неоспоримые факты, они всё равно решили лишний раз перестраховаться, закинув меня в багажник.

— Мы приехали, — мужчина говорит то, что уже и так было понятно, пока я тем временем внимательно оглядываю его и пытаюсь запомнить, не упуская никаких важных деталей. Зачем? На всякий случай. Кто знает, может это мне потом пригодиться? На вид ему можно было дать лет так тридцать, но несмотря на свой уже достаточно не маленький возраст, он был в довольно-таки хорошей спортивной форме, какой могли позавидовать даже мои ровесники: об этом твердили массивная спина и накаченные, как казалось, до самого предела руки и ноги. — Пошли за мной, — даёт понять, что насильно он тащить меня не будет, но и сопротивляться точно не стоит. — И давай без шуток. — после чего бросает на меня суровый взгляд, отчего я нервно сглатываю и сразу же киваю, ведь другого ответа он точно не ждёт, а я не настолько глупа, чтобы сейчас собственноручно рыть себе могилу, говоря различные высказывания, которые они уж точно сочтут верхом наглости и, возможно, захотят избавиться от меня гораздо скорее, нежели чем было в планах?

Если меня не подводит собственная интуиция, то в данный момент я нахожусь где-то за городом в закрытом частном комплексе, где жизнедеятельность была не особо активна — такой вывод я сделала из-за соседних домов, большинство которых были ещё только на стадии строительства. Просто отличное место для того, чтобы запрятать там человека против его же воли. Если повезёт, то найдут меня в лучшем случае через месяц. Просто замечательно. Я же совершенно не мечтаю как можно скорее уехать из этого чужого мне города и вернуться в свой родной, что могу гостить у абсолютно незнакомых мне людей лишний месяц, ожидая, когда они всё-таки сжалятся надо мной и решат отпустить. И это только в лучшем случае. В худшем они всё-таки всадят мне пулю в лоб, как и было в самом первоначальном моём варианте.

Меня завели в огромный и, даже можно сказать, довольно симпатичный на первый взгляд коттедж, с ухоженной лужайкой во дворе, которую я заметила в самую первую очередь, как только шагнула на территорию дома. Никогда не думала, что у преступников могут быть подобные жилища. Я ожидала крохотную квартирку в неблагополучном районе или одноэтажный домик с подвалом, где меня и будут держать всё это время, пока Брикман не соизволит приехать за мной, но никак не это. Нынешний вариант меня устраивает куда уж больше, чем все мои предыдущие дома, если их таковыми можно назвать. Хотя… где гарантии того, что в таком пусть и роскошном, шикарном доме меня попросту не отправят в обычный холодный и сырой подвал, как и было полгода назад, когда Джей привёз меня в свой дом, но вместо комнаты выделил мне грязный матрас? Оставалось лишь надеяться на то, что эти люди будут хоть чуть-чуть благосклоннее и выделят мне хотя бы какую-нибудь раскладушку.

Спустя кучу пройденных коридоров, в которых я запуталась настолько, что уже стала даже забывать где право, а где лево, мужчина, идущий впереди меня, резко остановился возле одной из дверей, отчего я чуть не влетела ему в спину, еле как успев притормозить. После того, как он достаточно громко, но в то же время сдержанно постучал по тёмному дереву, я услышала шум, даже скорее грохот, следом которого прозвучало громкое, слышное чуть ли не во всём доме: «Войдите!». Теперь-то уж мужчина впереди решил наконец-таки обратить на меня внимание. Обернувшись и грубо схватив за запястье, он открыл дверь, потащив меня внутрь вслед за собой как самую настоящую собачонку на привязи. Ну да, до этого я ведь сбежать не хотела, а сейчас резко надумала, как только мы подошли к этой самой двери. Такой вариант вполне мог объяснять его странное поведение, но был и ещё один: он просто боится того человека, который, судя по всему, ждал нас внутри.

По стоявшему посередине помещения огромному столу с двумя стульями по разным сторонам, куче шкафов, до самого потолка забитых какими-то книгами с папками, и большой белой настенной доске с какими-то каракулями, написанными чёрным маркером, не сложно было догадаться, что это и был рабочий кабинет — то место, где, как правило, происходили все самые грязные делишки подобных людей. Только вот кому он принадлежит?.. Оглянувшись вокруг, я увидела ещё одного мужчину, сидящего как раз таки за этим столом. Хотя, скорее всего это был парнишка, нежели мужчина, так как на вид ему было не дать больше двадцати трёх. Не исключаю и тот вариант, что он даже является моим ровесником. Только вот последние, в отличии от него, будут в разы адекватнее.

— Это та самая девчонка, которая была с Брикманом. — после этих слов, парень, сидящий за столом, сдержанно кивнул моему «похитителю», который тут же удалился из помещения, оставляя меня наедине с тем, от вида кого по коже прошёлся табун мурашек.

Кто бы не придумывал дизайн этого кабинета, ему точно нужно было отдать должное, в виде даже банального сообщения со смайликом пальца, направленного вверх. Коричневые жалюзи закрывали большие панорамные окна, которые мне всегда очень сильно нравились, не давая ни одному лучику солнечного света просочиться в тёмную комнату. Но даже в своём закрытом виде они выглядели достаточно достойно, из-за чего у меня даже язык не поворачивался назвать их неподходящими к данному интерьеру. Чёрный кожаный диван, стоящий в углу, который, судя по всему, был довольно удобным, очень дорогой чёрный торшер с глянцевым золотым плафоном рядом с ним, идеально вписывались во всю эту обстановку, добавляя некую изюминку. А встроенный в стену и, видимо, совершенно нескрываемый от глаз каждого присутствующего в этом доме сейф, вместе с пистолетом, валявшимся на тумбочке неподалёку, одним своим лишь видом словно кричали о том, что я попала туда, куда попадать бы не стоило.

— Присаживайся. — эти слова были адресованы уже мне. Я без лишних слов села на кресло, не желая спорить и добавлять себе лишние и ненужные проблемы. — Как тебя зовут?

— Ребекка. — называю своё имя и мысленно закатываю глаза, ведь представляться мне в ответ мужчина, видимо, даже и не думал.

Я начала беззастенчиво рассматривать черты его лица, даже не думая о том, что его это может смутить или разозлить. Всё-таки, его люди похитили меня, и я имею полное право так, пусть даже и немного нахально, себя вести. Смуглая кожа, тёмные волосы, карие глаза и небольшой шрам над левой бровью — ничем не примечательная внешность, можно сказать даже самая обычная. Никогда бы не сказала, что он — бандит. Уж слишком хлюпенький для головореза. Хотя… откуда мне-то знать? Головорезов я видела только в фильмах, жанром которых был боевик.

— В каких ты отношениях с Брикманом? — игнорируя все рамки приличия, точно так же, как и проигнорировала их я, когда начала в наглую пялиться на него, спрашивает незнакомец, так и не представившись.

— Я? — переспрашиваю и мысленно ударяю себя по лбу. Ну конечно ты, вы же тут только вдвоём. К кому ему ещё обращаться, если не к тебе? — Ну… — замялась, не зная что ответить на такой вопрос.

— Не бойся, — говорит спокойно, наверняка пытаясь втереться ко мне в доверие. — Просто отвечай на вопросы и всё будет хорошо. — затем пытается расположить меня к себе как можно ближе. — Кто ты ему? Сестра? Девушка? — перебирает возможные варианты, внимательно наблюдая за моей реакцией на каждый из них. — Или, может быть… — после чего странно усмехается и выбрасывает самый глупый ответ из всех возможных: — Жена?

От этих слов я непроизвольно издала тихий смешок. Чтобы я была женой вот этого тирана? Ни за что и никогда! Ни за какие деньги и ни за какую власть! Это насколько больной дурой надо быть, чтобы добровольно согласиться на такое? Судя по всему, совсем чокнутой и не уважающей саму себя.

— Мы учимся в одном колледже. — говорю совсем другое, не зная, что ответить на предыдущий вопрос.

— Не верю, — вновь усмехается, отрицательно качая головой, что меня даже и не удивляет. — Говори правду, — затем возвращается к серьёзности в голосе, настойчиво требуя ответ. — Что вас связывает с ним? — вся его доброжелательность в миг начинает исчезать, когда он начинает устраивать мне самый настоящий что есть допрос. — Ты его сообщница?

Сообщница? Серьёзно? С их стороны было бы логичнее просто навести на меня справки, ведь тогда бы все лишние и глупые вопросы точно отпали. Да и такой расклад был бы намного быстрее и эффективнее, чем мучить меня глупыми и уже попросту надоевшими, несмотря на то, что прошла только одна минута, расспросами о том, в каких отношениях мы состоим. Я бы хотела сказать правду, но поверят ли мне? А идти на риск с такими людьми и в такой обстановке казалось очень опрометчивым решением.

— Да ничего меня с этим придурком не связывает! — возмущаюсь, всплёскивая руками. — Разве что взаимная ненависть. — психую и начинаю кричать, выйдя из себя.

— Так-так-так, — улыбается, довольный моей реакцией. — Интересно. Что ещё? — он словно специально раздражал и действовал на нервы, пытаясь таким образом разговорить меня и вывести хоть на какие-то, да эмоции.

Очень сомневаюсь, что он поверит моим словам, но попытка не пытка. В любом случае, другого выхода у меня просто нет. Если я не отвечу ему хоть что-то, то путёвка в холодный сырой подвал, который здесь сто процентов есть, точно мне обеспечена.

— Ну вообще, — приподнимаю брови и отвожу взгляд. — Я нахожусь у него в заложниках… — тихо мямлю, как будто нагло вру и боюсь, что обман раскроется.

От моих слов парень закатил глаза наверх и тяжело вздохнув, недовольно цокнул языком.

— Не могла что-нибудь поубедительнее придумать? — что и следовало ожидать.

Я усмехнулась, предвещая такую реакцию. Рука сама по себе начала медленно расстегивать пуговицы на рубашке, всё также принадлежащей Джеймсу.

— Да ты та ещё штучка! — губы парня растянулись в наглую и самодовольную улыбку. — Прямо сейчас? — он был крайне удивлен такими резкими и, наверняка, вовсе неожиданными для него действиями. Но вот когда рубашка спала с моих плеч, и я осталась в одном лифчике, ему стало совсем не до смеха.

В чём же дело и зачем я так сделала? Дело в том, что моё тело ужасно истощено, на нём куча ссадин, гематом, как шрамов, так и недавно появившихся и только успевших покрывшихся корочкой царапин. Плюс ко всему, я убрала назад свои длинные волосы, которые всё это время умело скрывали огромные синяки на шее от попыток удушья и десяток ярких багровых засосов, которые было просто невозможно не заметить. Когда парень уже вдоволь насмотрелся и вернул взгляд обратно на моё лицо, я подняла рубашку и вновь надела её на себя, застегнув маленькие пуговицы дрожащими пальцами. Было чуть страшновато, ведь я как и прежде совершенно не знала что от него ожидать.

— Это он тебя так? — медленно киваю. — И сколько же ты находишься у него в заложниках? — спрашивает довольно обеспокоенно, отходя от шока.

— Пару месяцев, — говорю навскидку. — Я даже не знаю, какое сегодня число, — усмехаюсь. — Всё это время он держал меня в подвале, но выпустил только вчера. — я была предельно честна и с лёгкостью отвечала на все вопросы, так что все его попытки уловить хоть какую-то ложь или подвох в моих словах были с самого начала обречены на провал. Мне было попросту страшно врать, поэтому я либо говорила правду, либо уходила от ответа так, чтобы он не понял, что отвечать на тот или иной вопрос я не горю желанием.

Он молчал несколько минут и даже отвёл взгляд в сторону. Видимо, переваривал полученную от меня информацию или всего лишь не хотел смущать своей растерянностью. После чего, тяжело вздохнув, кареглазый вновь вернул свой взгляд и всё своё внимание на меня, после чего задал очень необычный вопрос, на который сейчас так сложно было дать ответ:

— Ты хочешь сбежать? — врезается в меня пронзительным взглядом, отчего я нервно сглатываю. — Уехать отсюда?

Вроде бы ответ был очевиден. Но не всё было так просто, как хотелось бы. И то, что произошло часами ранее — это всё загадки. Загадки, которые ужасно хотелось разгадать. Долги… о каких долгах шла речь? Я не понимаю ничего от слова совсем, но очень хочу понять и разобраться. Но и в то же время я чертовски хочу на все забить и как можно скорее уехать отсюда домой, вернувшись к семье и своей старой жизни, которая меня более чем устраивала.

— Я не знаю. — отвечаю в очередной раз предельно честно.

Он, судя по всему не очень довольный моим ответом, закатывает глаза. Интересно, что у него на уме? Думает, что я дура? Идиотка? Или попросту несчастная девчонка с стокгольмским синдромом? Без понятия. Надеюсь, что ничего из мною перечисленного.

— Ребекка, я могу тебе помочь, — предлагает свою помощь, после чего спрашивает ещё раз: — Ты хочешь сбежать?

Сколько, чёрт возьми, можно, Эрнандес? Сколько ты ещё раз будешь давать ему второй шанс? Пора уже наконец-то вбить себе в голову и понять, что он попросту не заслуживает его. Если бы он ценил тебя, ценил ваши, пусть даже и не очень хорошие, но отношения, то давно бы им воспользовался. Хватит оправдывать его и искать какие-то причины такой агрессии, такого недоверия, такой ненависти. Хватит. Начни же ты уже ценить и уважать саму себя и пойми, что жизнь без Джеймса Брикмана не заканчивается, а совершенно наоборот — только начинается.

Подумав ещё несколько минут, осмыслив всю ситуацию до самого её конца, я даю ему предельно точный и хорошо обдуманный ответ.

— Да. Я хочу сбежать от него.