Последний вздох.

Глава 5.

Творилось что-то странное. Нет, с виду, всё было просто прекрасно — простая встреча двух близких приятелей в универе.

Но это только с виду.

А на деле, Эл сейчас находился на волоске от смерти, и я, стоявшая рядом с ним, возомнившая, что могу быть ему чем-то полезной, теперь была совершенно бессильна.

— Что ты здесь делаешь? И Харука тоже здесь? — удивленно спросил Лайт, распахнув карие глаза.

Лжец…

— Харука, как и ты, вернулась к занятиям. А я просто решил навестить вас, — ответил Рюдзаки. — К тому же, мне надоело сидеть взаперти.

— Не боишься? — Лайт слегка улыбнулся.

— А ему есть чего бояться? — прямо спросила я, прищурившись.

— Ну… мы же с тобой вместе подозреваемся. Мы одинаково опасны для Рюдзаки сейчас, — спокойно ответил Лайт.

Ты — чёртов грёбаный лжец…

— Я тревожусь, конечно, но держать вас обоих в штаб-квартире нет смысла, — спокойно ответил детектив. — Я буду рад, если вы со мной заглянете в то кафе, где продают содовую. Мне очень понравились пирожные, которые там готовят.

— Тоже скучаешь, старина? — понимающе спросил Уррий, продолжая глядеть поверх головы Лайта.

На шинигами, который сейчас наверняка был негласным шпионом Киры.

Значит, мне не показалось.

Рюдзаки, услышав слова Уррия, удивлённо повернулся к нему, на мгновение забыв об осторожности.

Я в панике развернулась и заключила детектива в крепкие объятия, улыбаясь до ушей, а потом завопила, едва не срывая голос:

— Отличная идея! Что думаешь, Лайт? Я целую вечность никуда не ходила! Да и мы с тобой, может, наконец поговорим, как нормальные люди, не пытаясь друг друга убить, а?!

Рюдзаки взглянул на меня и отвернулся от Уррия, видимо, осознав свою оплошность. Однако, судя по его посеревшему лицу, он понял то же, что секундами ранее дошло до меня.

Лайт — это настоящий Кира.

— Э… — Ягами растерянно почесал затылок. — Я совсем не против. А чего ты ему на шею вешаешься? Вы что… э… теперь вместе?

— С чего ты это взял? — Рюдзаки нахмурился.

— В твоем вкусе закрутить роман с подозреваемой, ха-ха! — Лайт с напускным весельем хлопнул детектива по плечу. — А ты, Харука? Когда ты успела обольстить Рюдзаки? И главное — каким образом?

— Я же тебе сразу сказала, что он мне нравится, — полушутливо сказала я, изо всех сил сжимая в кулаке ткань кофты Рюдзаки.

Уррий расхохотался хриплым неприятным смехом.

— Ну, что-что… а это она умеет, — сказал он куда-то в пустоту.

Я убью его, Боже, просто убью. Закидаю яблоками насмерть. Как он мог меня не предупредить?! Как он мог промолчать про второго шинигами?! Зачем он вообще меня дразнит?! Так не терпится украсть мою душу?!

— Надо же, а я думал, что это была уловка, — сказал Лайт, улыбаясь.

— Была, — я согласно кивнула головой, — но Рюдзаки действительно мне нравится, хоть и считает меня потенциальным убийцей. Потому что Рюдзаки на стороне добра. Он для меня — справедливость.

Он, а не ты.

Лайт нахмурился, теряя весь свой благодушный вид.

— Эмм… Спасибо, Харука, но не думаю, что подобные разговоры сейчас уместны, — Рюдзаки вырвался из моих медвежьих объятий и засунул руки в карманы. — Может, всё-таки пойдем уже в кафе? Я хотел сообщить вам одну важную новость, перед тем как вернуться в штаб-квартиру. Боюсь, что одному из вас она не понравится.

— Да? И о чём же именно ты хочешь рассказать? — улыбаясь, спросил Ягами.

— Лайт! — раздался звонкий девичий голосок.

Мы трое обернулись и увидели бегущую по аллее девушку с длинными светлыми волосами и в модной одежде. Она улыбалась и махала рукой на бегу.

Уррий за моей спиной весело расхохотался.

— У меня как раз неподалёку съёмки и я решила сюда заглянуть! — щебетала девушка.

— Да это же… — ахнула я, чувствуя, как Рюдзаки сжимает мою руку.

— Рот на замок, — сказал он тихо.

— Угу, — выдавила я, стараясь не слишком пялиться на модель, чьим именем только недавно называлась.

— Миса? Привет! — удивлённо сказал Лайт, когда она с радостью кинулась обнимать его.

— Ты рад меня видеть?! Я тебя очень рада! — сказала она, а затем посмотрела на Рюдзаки и меня. — Здравствуйте, — девушка обратилась к Рюдзаки, — я — девушка Лайта, Амане Миса. А вас как зовут?

— Здравствуй, Миса. Я — Рьюга Хидеки, — учтиво ответил Рюдзаки.

— Ватанабэ Харука, — угрюмо представилась я.

И что теперь-то? Дружно обнимемся и все вместе пойдем в кафе есть пирожные?

— Хороший этот парень — детектив, — задумчиво произнес Уррий. — Мне будет его не хватать…

Я сцепила зубы, от души желая ему провалиться под землю.

— Ватанабэ Харука и Рьюга Хидеки? — модель, всё ещё улыбаясь, почему-то посмотрела поверх моей головы и головы Рюдзаки. Её миловидное личико вытянулось от удивления.

— Да, у него такое же имя, как у известного идола. Забавно, правда? — сказал Лайт, зачем-то заслоняя собой Рюдзаки от взгляда Мисы.

Почему он…

Нет…

О, Боже, я поняла…

— У неё глаза бога смерти, — озвучил Уррий мою страшную догадку. — Умная девочка, не то, что ты…

— А… — я резко втянула воздух, стараясь держать рот закрытым.

Вот как умрёт Рюдзаки. Миса увидит его имя, скажет его Лайту, и он впишет его в Тетрадь. Или же это сделает она сама по его приказу.

— А если бы ты обладала глазами, то смогла бы переиграть эту партию в свою пользу. У владельцев Тетради отсутствует дата смерти, Харука, — сказал Уррий мне на ухо. — Это было бы неоспоримым доказательством и отличным способом для шантажа.

Заткнись, заткнись, заткнись…

Рюдзаки странно захихикал, всем своим видом напоминая психа, сбежавшего из палаты.

— А теперь он умрёт, и ты ничего не можешь сделать, — продолжал Уррий. — Без Тетради смерти ты беспомощна, как котёнок, и даже себя спасти не сумеешь…

— ТВОЮ МАТЬ! — заорала я, подскакивая на месте.

Лайт и Миса вздрогнули, глядя на меня во все глаза. Рюдзаки прервал смех и взглянул на меня, держа палец у губ.

Ой…

Блин, что я натворила…

Надо срочно что-то придумать…

— Ну ты и идиотка, — захохотал Уррий.

Точно!

— Это же Амане Миса! — завопила я дурниной, тыча пальцем в опешившую от моего поведения модельку. — Эй, это же Амане Миса! Не верю своим глазам!

Девушка неуверенно заулыбалась, не зная, как реагировать на мой безумный вид.

— Амане Миса! О, Боже, это Миса-Миса! Это Миса-Миса! — раздалось со всех сторон, благо, мой крик, наверное, услышал весь университет.

Спустя несколько секунд вокруг нас собралась толпа восторженных студентов и окружила своими восторгами польщённую Мису. Лайт и Рюдзаки отступили в сторону, а я утирала пот со лба, пытаясь успокоиться.

— А ведь она всё же увидела его имя… — шепнул мне на ухо Уррий.

Заткнись… ты… чёртов…

— Ой, меня кто-то трогает сзади! — неожиданно подскочила на месте Миса. Все вокруг ахнули. Я обернулась вместе с ней… и увидела стоявшего прямо позади неё Рюдзаки, с поднятыми руками и распахнутыми глазами.

У меня отвисла челюсть. Это он, что ли, её лапал?

Рюдзаки, лапающий Амане Мису…

Блин, для меня это равносильно Уррию, жонглирующему яблоками и напевающему гимн Японии.

— Какая наглость! — возмутился Рюдзаки, срываясь с места и обегая вокруг модели. — Кто-то бесцеремонно воспользовался ситуацией!

Он встал напротив Мисы, глядя ей в лицо.

Я вдруг поняла, что никогда ещё не видела Рюдзаки таким простодушным и милым. Он казался таким… обычным.

Нет, видела. Когда он спал, уткнув голову в колени.

Чёрт, зачем я сейчас об этом думаю?!

— Я найду преступника! — заявил тем временем Рюдзаки, подняв вверх указательный палец.

Миса засмеялась.

У меня снова отвисла челюсть.

Он что, флиртует с ней? Это что, детективный ход такой, что ли?

— Рьюга, ты такой забавный! — сказала Миса, и Рюдзаки немного смутился, улыбаясь доброй и кроткой улыбкой.

— Кажется, тебя кинули, — со смехом сказал Уррий, стоя за моей спиной, — она ему явно нравится.

На счастье, перед тем, как я сорвалась, прибежала какая-то женщина и, схватив Мису за руку, потащила её прочь со словами: «Тебя все ищут!». Не успела я опомниться, как Миса покинула территорию университета, а следом за ней рассосалась толпа довольных студентов.

Рюдзаки привычно сгорбился, засунув руки в карманы.

— Ну что, идём есть пирожное? — спросил он нас с Лайтом.

— Ага, — почти нормальным голосом ответила я.

— Вы идите вперёд, я догоню вас чуть позже, — улыбаясь сказал Лайт, — мне надо в туалет.

— Хорошо, догоняй. Пойдем, Харука, — Рюдзаки направился в противоположную сторону.

— Но…

— Я сказал — пойдём, — жестко повторил он, и мне пришлось подчиниться.

— Не оглядывайся, — шепнул Рюдзаки.

Мы медленно пошли по аллее, не глядя друг на друга.

А спустя несколько секунд у Рюдзаки зазвонил телефон.

Он спокойно вынул его из кармана и ответил на звонок. Я с удивлением заметила, что мобильный своим видом смахивает на девичий.

— Да? — между тем говорил Рюдзаки. — Я его нашёл. Наверное, кто-то из девочек обронил…

— Ай, молодца! — восхитился Уррий — А он мне всё больше и больше нравится!

Да что происходит?!

— Ты знаешь, чей он?

— Это телефон Мисы, — раздался голос Лайта за нашими спинами.

Я обернулась, глядя, как он стоит в метре от нас с Рюдзаки, сжимая в руке свой собственный телефон. Вид у него был спокойный, но выражение глаз совсем не радовало.

Подождите-ка…

— Я верну его ей, — сказал он, глядя на спину Рюдзаки.

— Она, наверное, очень обрадуется, — сказал тот и, отключив вызов, повернулся к Лайту. Его лицо было непроницаемо. Он вложил в руку Лайта телефон Мисы и как ни в чём не бывало пошёл дальше.

Я осталась стоять на месте, глядя, как Лайт прячет мобильный в карман брюк.

— И зачем же ты звонил Мисе, если вы только что виделись? — мило поинтересовалась я.

— Тебе какое дело? — огрызнулся Лайт.

— Может, я тоже хочу его убить, — тихо сказала я, надеясь, что это звучит правдиво.

Глаза Лайта расширились от изумления.

— Что?

Я с усмешкой отошла от него, делая вид, что любуюсь небом. Лайт явно хотел задать мне какой-то вопрос, но тут снова тихо заиграла музыка.

— А, это уже мой телефон звонит, — сказал стоявший сзади нас Рюдзаки. Мы с Лайтом удивлённо наблюдали, как он отвечает на звонок: — Да? Да, я понял. Очень хорошо. Я скоро приеду.

С этими словами Рюдзаки повернулся к нам, пряча телефон в карман.

— Лайт, ты, наверное, сейчас очень огорчишься и не поверишь своим ушам, — сказал он, глядя исподлобья на Ягами. — Амане Миса задержана по подозрению в том, что она — второй Кира.

Тот шумно выдохнул, глядя на Рюдзаки во все глаза.

Я посмотрела на довольного Уррия, который сейчас повис прямо передо мной, и чувствовала, как колотится сердце.

— Как же это всё интересно-о-о-о… — с восторгом протянул он.

Я вздрогнула, глядя, как бог смерти смотрит на Рюдзаки.

— Эту партию он выиграл с блеском, — сказал он. — Очень умный этот Лоулайт… — Он снова повернулся ко мне. — Думаю, пока твой мальчик-детектив будет жить, случится ещё мно-о-ого чего интересного… А ты, Харука? Теперь ты готова продать полжизни за глаза бога смерти, чтобы охранять его жизнь?

Уррий рассмеялся, а я просто смотрела сквозь него на небо, чувствуя, как холодный ветер проносится по коже, вызывая мурашки.

Сегодня жизнь Рюдзаки висела на волоске, но с помощью своего блистательного ума он сумел вырваться из лап смерти.

Он очень умён, почти так же умён, как Лайт-Кира. Нет, даже умнее.

Никогда не думала, что меня это будет тревожить, а не радовать.

Но сейчас он в относительной безопасности, хоть и не благодаря мне.

Я снова взглянула в небо.

Если Амане Миса действительно второй Кира, то что теперь будет делать Ягами Лайт? И как это использовать в пользу Рюдзаки?

Я совершенно бесполезна, пока нахожусь рядом с ним.

Он не отдаст мне Тетрадь сам, и наверняка захочет проверить, как она работает. Этого нельзя допустить.

И нужно следить за Ягами Лайтом, а, сидя в штаб-квартире, я не смогу этого сделать.

И Рюдзаки слушать меня не станет.

Мне нужно выкрасть Тетрадь и сбежать. А потом действовать самой.

— Нам пора возвращаться, — услышала я голос Рюдзаки.

— Ты что-то задумала, да? — Уррий осклабился.

Я шумно выдохнула.

— Харука, ты меня слышишь? Пойдём, нас троих уже ждёт машина, — Рюдзаки встал рядом со мной. Лайт не стал ждать нас и отправился на улицу. Вид у него был весьма ошарашенный. Да уж, он явно недооценивал своего противника.

— Что случилось, Харука? — спросил Рюдзаки, вглядываясь в моё лицо.

— Ты ведь… Ты ведь с самого начала понял, да? — спросила я.

— Ты про Мису? Это было несложно. Нашей группе удалось найти её отпечатки пальцев. Дальше дело было за малым.

Я с подозрением взглянула на него.

— Что ты намерен делать?

— Я хочу, чтобы Амане Миса выдала своего кумира. Мне нужны прямые доказательства для ареста настоящего Киры. Если она назовёт имя Лайта, он отправится на казнь.

— Она не назовет… — задумчиво сказала я.

Рюдзаки удивлённо взглянул на меня.

— Почему?

— Если любит, то не назовёт. Умрёт, но не выдаст его. Ты ничего не добьёшься пытками и допросом, — сказала я, глядя на небо.

Рюдзаки промолчал и лишь тоже поднял голову вверх, наблюдая вместе со мной за облаками.

— Спасибо, — вдруг сказал он. Я удивлённо повернулась.

— За что?

— Будь я один сегодня, мне было бы гораздо страшнее, — просто ответил Рюдзаки. — В последнее время мне с трудом удаётся контролировать эмоции.

— Это нормально — бояться умереть, — заметила я.

— Не то, чтобы я боялся, — с задетой гордостью отозвался детектив, — но у меня ещё очень много важных дел.

— Например, спасти мир? — улыбнулась я.

Рюдзаки хмыкнул.

— Думаю, что это мне как раз и не по силам. Я всего лишь занимаюсь любимым делом и не претендую на звание героя. Однако, моя жизнь всё больше подвергается опасности, и я становлюсь всё более нервным, хоть это и не заметно.

— Ещё как заметно, — хмыкнула я. — Ты глаза-то свои видел?

Рюдзаки погрустнел, снова отводя взгляд.

— Жаль, что не удалось поесть пирожных, — задумчиво сказал он, — они были такие вкусные в прошлый раз. Надо будет попросить Ватари заказать их в отель. Я не могу устоять перед сладостями, особенно во время сложного расследования… Если хочешь, могу и для тебя достать порцию, — он внезапно вопросительно взглянул на меня.

— Две порции, — шутливо сказала я, улыбаясь.

— Две, — согласно кивнул Рюдзаки, улыбаясь в ответ.

— Совет да любовь, родные мои… — умильно произнёс Уррий за нашими спинами, смахивая несуществующую слезу.

В следующий момент Рюдзаки, зажав мне рот, не без труда подталкивал меня в сторону черного роллс-ройса под взглядами изумлённых студентов. Уррий летел вслед за нами на безопасном расстоянии и сотрясал воздух издевательским гоготом.

Сидеть в комнате, зная, что в настоящее время Рюдзаки допрашивает Мису Амане, а Лайт следит за этим, было невыносимо. Я бродила от стены к стене как неприкаянная, ожидая, когда меня выпустят, но после того, как прошло три часа, я поняла, что меня просто устранили, чтобы не мешала.

Это злило. Я рассказала Рюдзаки всё, что знала, я всеми силами пыталась помочь ему, а он просто запер меня в клетке, забрал мою Тетрадь и использует меня, прекрасно зная, что Лайт может убить меня в любой момент, если ему это будет выгодно.

Он не имеет на это права!

Я с силой пнула столик и отвернулась к окну, обхватив себя руками.

— Без яблок ваш мир просто невыносим, — вздохнул Уррий, наблюдая за моими метаниями. — Интересно, когда я, наконец, смогу снова их попробовать?

Детектив L, ты сам напросился. Мне надоело доказывать свою невиновность. Если ты думаешь, что я буду сидеть сложа руки и ждать твоих приказаний, то ошибаешься.

С этими мыслями я распахнула окно и шагнула на подоконник, чувствуя, как ветер треплет мои волосы.

— Эй, ты чего делаешь? — удивлённо спросил бог смерти, прервав очередной монолог о яблоках.

Я взглянула вниз. Высота была пугающей. Мир сужался до маленьких точек внизу. Голова немного закружилась, но пальцы помимо воли крепко вцепились в оконную раму. Инстинкт самосохранения бодро отрапортовал о результатах полёта с высоты в двадцать этажей.

— Ты чего там встала? — снова спросил Уррий, замерев у потолка.

Сейчас узнаешь. Не один ты умеешь шантажировать, клыкастый поганец.

Чтобы воплотить свой план в жизнь, придётся провоцировать Уррия, чтобы он хоть немного помог мне. Если он действительно ко мне привязался, как говорил Рюдзаки, то моя выходка сработает.

— Красиво, — вздохнула я, опасно высовываясь из окна.

Бог смерти переместился ближе, настороженно на меня глядя.

— Чего ты опять удумала, глупая девчонка? Я не собираюсь тебя ловить, если ты вдруг выпадешь наружу.

— Какое тебе дело будет, если я разобьюсь? — равнодушно спросила я. — Разве что души моей не получишь и отправишься в свой мир восвояси. Ну и, конечно, тебе придется забыть о яблоках. В любом случае, мне наплевать.

С этими словами я встала ногами на подоконник, отцепившись от рамы, и взглянув вверх. Свежий воздух пьянил, адреналин гнал кровь быстрее, и голову кружило от ярких красок закатного оранжевого неба.

— Я больше не хочу сидеть здесь и ждать, — сказала я, прикрыв глаза. — Какой от меня толк, если я ничего не могу сделать? Сегодня Рюдзаки едва не погиб, и что я сделала? Ничего!

— Я предлагал тебе глаза… — прошелестел Уррий.

— На что они мне? Они не помогут мне спасти жизнь, лишь помогут её отобрать. И ты, и я прекрасно это знаем.

С этими словами я занесла ногу над бездной.

Чёрт, не свалиться бы в самом деле. Жизнь у меня не сахар, конечно, но я отнюдь не хочу с ней расставаться по глупости.

Ну же, бог смерти, попадись на мою уловку… Ты должен попасться, иначе я проиграю.

И на самом деле умру.

— Так ты хочешь прыгнуть, потому что считаешь себя бесполезной? — с усмешкой спросил Уррий. — Считаешь, что без Тетради смерти ты ничего не стоишь?

— С Тетрадью или без неё, я — обычный слабый человек, который мало что может сделать сам, — сказала я, — я не в силах что-либо изменить. Ты называешь меня трусихой, да, наверное, так и есть. Я трусиха, которая никогда не сможет воспользоваться Тетрадью смерти, потому что не готова платить высокую цену за обладание такой властью. Мне никогда не стать такой, как Кира. Но знаешь, что? Проиграв, я выйду победителем.

— Победителем? — непонимающе переспросил бог смерти.

— Мне это надоело. Моя смерть — всего лишь дело времени. Лайт знает моё имя и видел меня в лицо. Он может убить меня в любой момент. Я этого не хочу. Не хочу умирать так.

— Так ты хочешь убить себя, чтобы не стать его жертвой? Что-то я запутался, — Уррий встал за моей спиной, сложив крылья.

— Я хочу, чтобы справедливость победила. Чтобы Рюдзаки победил Киру. Ведь он сам сказал — если один из нас умрёт, то второй и есть Кира. Сказал при всех.

Я обернулась к Уррию, улыбаясь.

— Если я сейчас умру — Лайта арестуют и отправят на казнь. Справедливость победит. Рюдзаки выживет.

У бога смерти отвисла челюсть.

— Поэтому моя смерть того стоит, — сказала я, отворачиваясь, — поэтому я не боюсь прыгать.

— Всё-таки люди странные… Способны на всё ради любви, — горестно вздохнул Уррий.

От неожиданности я действительно чуть не выпала из окна и в последний момент лишь чудом уцепилась за оконную раму.

— Видимо, очень сильно ты любишь этого мальчика-детектива, — продолжил Уррий. — Что ж, он мне тоже нравится… Достойный соперник для этого глупца, с такой лёгкостью попавшего под чары бога смерти, и он достаточно умён, чтобы противостоять ему. Даже Рюк от него в восторге.

— А?! — растерянно выдавила я.

— Он сказал мне, что война детектива L и Киры — одна из лучших вещей, что он в своей жизни видел, — скучающе сказал Уррий. — Я с ним согласен.

— Рюк?! Это шинигами, который находится с Лайтом?! — я резко повернулась, всё ещё стоя на подоконнике.

— Я его давно уже знаю, но не думал, что ему станет интересно в мире людей. Хотя, он всегда был не таким, как все, так что мне не стоило удивляться, — продолжил бог смерти, — а вот Рем совершила очень большую глупость. Боюсь, если она вернётся в мир богов смерти, у неё будут неприятности.

— Какая еще Рем?!

— Шинигами, которая сейчас находится с блондиночкой, этой Мисой Амане, — Уррий оскалился. — Ей хватило глупости привязаться к человеку… Похоже, опыт Джеласа ничему ее не научил…

— А Джелас кто такой? — разинула я рот.

— Бог смерти, который полюбил человека, — Уррий опустил глаза. — Ты ведь не знала, Харука, что любовь может победить даже смерть?

— А-а-а-а-а? — в шоке протянула я.

— Вот и мы не знали… — Уррий печально взглянул на меня. — А ведь если бы ты отдала мне Тетрадь, я, быть может, уже давно стал бы простой горсткой пыли. Хорошо, всё-таки, что я вовремя встретил Рем, и она рассказала мне про Джеласа.

Я растерянно села на подоконнике, глядя на него во все глаза.

Рюдзаки был прав. Этот шинигами ко мне привязался.

Невероятно…

Почему я? Что я такого сделала?

— Мне не нравится твоя идея — прыжок с этой огромной высоты, — сказал Уррий, — поэтому, так уж и быть, помогу тебе. И даже не попрошу ничего взамен, кроме яблок. Будешь мне их должна целую тонну.

— Идёт, — сказала я, глядя на него во все глаза.

— Для начала, я должен сразу сказать — ни один бог смерти не имеет права отбирать человеческую жизнь раньше назначенного ей срока. Бог смерти, который нарушит этот запрет, погибнет. Джелас спас Мису Амане от сумасшедшего сталкера. Он записал его имя и рассыпался в пыль. Его Тетрадь сейчас принадлежит Мисе. Это Рем отдала её и теперь охраняет Мису и всюду следует за ней.

Я вцепилась пальцами в колени, глядя на бога смерти.

— Рюк специально обронил свою Тетрадь в мир людей. Он всегда рядом с Лайтом, и поэтому теперь знает обо мне и тебе. Он смеётся надо мной из-за того, что я не могу отобрать у тебя свою Тетрадь.

Я нахмурилась.

— Но я знаю, что он в восторге от того, что ты так и не воспользовалась ей. Он сказал, что таких, как ты — единицы в истории людей. Большинство всегда пользовалось Тетрадями смерти, с осторожностью или без. Рюк считает, что ты можешь стать большой проблемой для Лайта.

Я побледнела.

— Он уже предупредил Лайта, что у тебя есть Тетрадь.

— Что?! — заорала я.

— Ха-ха, не бойся… Думаю, тебе это только поможет, а Лайта заставит призадуматься, прежде чем тебя убивать. Он наверняка захочет использовать тебя для своих целей, — Уррий оскалился. — Но у тебя ведь есть собственный план, не так ли?

Я кивнула, немного успокоившись.

— Лайт терпеть не может Мису и использует её. Она готова ради него на всё, что угодно, потому что он убил преступника, который когда-то вырезал всю её семью. Его вину не смогли доказать, но для Киры человеческие законы не имеют значения. Миса давно искала его, и теперь мечта её осуществилась. Правда, она недолго радовалась её исполнению.

— Лайт нашёл себе идеального помощника с глазами бога смерти, — сказала я задумчиво, — но Мису поймали, и теперь лишь дело времени, когда она выдаст Лайта. На это Рюдзаки и надеется. Но…

Я вскинула голову, во все глаза глядя на Уррия.

— Она этого не сделает, потому что любит Лайта и в долгу перед Кирой. Рюдзаки опять просчитался. А Лайт… Он может убить Мису в любой момент!

— Нет, — качнул головой Уррий, — иначе Рем впишет его имя в свою Тетрадь.

— Но это же… Это же отлично! — я вскочила на ноги, улыбаясь.

— Отлично? — бог смерти нахмурился.

— Это значит, у Лайта связаны руки! Он ничего не может сделать! И Рюдзаки, и Миса в безопасности!

— Ты тоже, — сказал Уррий, — потому что Лайт думает, что моя Тетрадь всё время находится с тобой. Он не знает, что её забрал Эл Лоулайт.

— Надеюсь, что и не узнает, — воодушевлённая, я села на диван. — Уррий, я хочу, чтобы ты следил за Рем и Рюком. Тебе нет смысла сидеть со мной в четырёх стенах. Я хочу, чтобы ты был в курсе всего. Стань моими глазами и ушами.

— Какой мне от этого прок? — бог смерти насупился.

— Ты же хочешь развеять скуку? — прищурилась я. — И не хочешь, чтобы я умерла, так?

— Ты слишком большого о себе мнения, — пробурчал Уррий, отворачиваясь.

— Целая тонна ябло-о-о-ок? — вывела я последний аргумент

— Ладно, ладно! — Уррий взлетел к потолку. — Я согласен помочь тебе. Иначе ты доведёшь меня до нервного срыва своими выходками. Это же надо — бросаться из окна от любви к Лоулайту.

— Эй, я же не… — начала я, но бог смерти уже вылетел из комнаты, просочившись сквозь дверь, и теперь лишь вдалеке раздавался его угрюмый смех.

— Я не люблю его, — тихо сказала я в пустоту.

Просто хочу, чтобы справедливость восторжествовала. Как он и говорил.

И хочу верить в силу правосудия и справедливости так же сильно, как верит в неё он сам.

Но у меня плохо получается. Хотела бы я знать, почему…

Сколько раз мне приходило в голову использовать Тетрадь? И это ведь даже не решения были, скорее наитие. Из тех, что «А вот если бы…», или «А вдруг попробовать…»

Я едва не совершила своё первое убийство из простого любопытства. Помню, что я обливалась потом от страха и странного предвкушения. Я сидела за столом, держала в руках ручку и смотрела новости. По ним как раз передавали информацию о преступнике, который убил двух человек и скрылся, ограбив их. Его имя было известно полиции, потому что он привлекался за грабёж ранее и сидел срок, а выйдя на свободу, взялся за старое и натворил ещё больше зла.

Я сидела над Тетрадью, сжимая ручку в пальцах до боли. Мои руки тряслись, и я думала, что это всё сплошное безумие. Ведь я не сделаю мир лучше, если убью одного преступника. Если Тетрадь подействует и преступник умрёт, что мне потом делать? Уничтожить её? Или убивать снова и снова, очищая мир от преступников? И где конец всему этому? Если я запишу имя и преступник умрёт, я сама стану убийцей. Чем я буду отличаться от Отохорадо Куро?

Я буду даже хуже, потому что убивать таким низким способом может только последний трус.

Но этот человек убил уже двоих невиновных людей, у которых были семьи, была своя жизнь. И скольких ещё он убьёт? А я могу остановить его таким простым жестом. Всего лишь записать имя в Тетрадь. И больше он никого не убьёт.

Отохорадо Куро.

Два слова, и преступника больше нет. Так просто и так безнаказанно. Меня даже не будут искать…

А что потом? На его месте появится другой. Я убью ещё одного, а следом придут другие. И конца этому не будет. И мне страшно представить, чем всё обернётся, если я так и не прекращу убивать…

Просто не смогу остановиться.

В кого я превращусь, если это случится?

Эта Тетрадь не должна быть у обычного человека, подумала я тогда. Ни одному человеку нельзя доверить такую страшную власть. Это ведь чья-то Тетрадь. Она должна кому-то принадлежать. Не свалилась же она с неба, в конце концов?! Возможно, мне стоит просто подождать, а если ничего не произойдёт, сжечь эту Тетрадь и навсегда забыть о ней. Да. Так будет лучше.

Так я и решила.

А через день ко мне явился ужасающий и крайне возмущённый бог смерти, и я только тогда осознала, насколько близка была от возможности потерять свою душу навсегда. Правда, тот момент скорее грозил мне потерей рассудка от страха. Уррий едва не устроил мне сердечный приступ и без помощи Тетради. Он и рассказал мне, что ждёт владельца Тетради смерти, и после этого я долго радовалась, что не вписала в неё ни одного имени. Подобная участь была ужасна — страдать от каждого убийства, которое будет на твоей совести, а после смерти застрять в Пустоте, превратившись в монстра.

Я заперла Тетрадь и не прикасалась к ней больше.

Что толку от Тетради смерти, если самих людей никогда не изменить?

Ничто не способно изменить этот мир, кроме нас самих.

Пока существует несправедливость, в Тетради смерти смысла нет.

Когда наступил вечер, меня навестил Рюдзаки. Просто вошёл в комнату, когда я сидела на диване и смотрела в пустоту, погрузившись в воспоминания, и неожиданно поставил на стол две порции пирожных.

— Э… Спасибо, — растерянно сказала я, глядя, как детектив садится на диван, сложив руки на коленях.

Рюдзаки промолчал. Только сейчас я заметила, что он на редкость угрюмый на вид.

Похоже, допрос не удался, и он раздражён этим. Значит, Миса не сдалась и молчит про Лайта, что только доказывает его виновность. Странно, ведь это Рюдзаки и должен был предугадать.

Или дело не в допросе? Что-то он больно мрачный…

— Ну как? — тихо спросила я, чтобы нарушить вязкую тишину.

Рюдзаки даже не взглянул на меня, только привычно коснулся пальцем рта, по-прежнему прибывая в задумчивости.

— Земля вызывает Рюдза-а-аки-и-и… Скажи хоть что-нибудь. Я тут несколько часов просидела в неведении!

Но он никак не отреагировал.

— Делай, что хочешь, — махнула я рукой и, решив не обращать на детектива внимания, потянулась к пирожному.

Надо же, не думала, что он всерьёз закажет их для меня… Очень мило с его стороны…

— Сегодня утром я назвал Лайта своим другом, — внезапно сказал Рюдзаки.

Моя рука зависла в воздухе на полпути к пирожному.

Рюдзаки печально взглянул на меня. В его чёрных глазах было столько горечи, что мне стало не по себе.

— До того, как понял окончательно… я сказал Лайту, что он мой самый первый друг, — сказал Рюдзаки, и на его лице отразилась печаль.

Я замерла в ужасе, потеряв свою челюсть где-то на полу.

— Сказал убийце, которого я обещал отправить на эшафот.

Рюдзаки закрыл глаза.

— Я от всей души надеялся, что это не он. Что Лайт не Кира. Несмотря на все улики, догадки, подозрения… я надеялся… что мой друг не убийца.