Нереаль - Трудные деньки

Финал - часть 2

* * * 

— Я есть Начало и есть Завершение.

Такими словами меня приветствовал роботический голос, как только я исчез из своего уютного челнока, чтобы оказаться на крыше «Молниеносного». Прямо над головой пространство простреливали тонкие светящиеся линии.

Он стоял прямо передо мной. Огромный красный робот на фоне черноты космоса. Его лицо, ничего не выражающее, мёртвое, как и всё остальное его тело, было повёрнуто в мою сторону. Затем он, впервые шевельнувшись, скрылся внутри корабля.

Рядом со мной был ещё один проход в корабль. Я поспешил последовать примеру противника, потому что с одним пистолетом в руке было как-то неуютно. Внутри корабль представлял собой пустышку, никаких удобств, декораций. Просто голые стены да изредка попадались какие-то приборные панели. Вот уж воистину корабль-арена.

Я нашёл скорострельник и подобрал его. Но тут же прилетевшее из ниоткуда лезвие ударило прямо в шею.

— Умри, человек!

Я воскрес снова на крыше. В этот раз немного выше, чем мы начали, и увидел в укромной нише ракетницу. Вооружившись, я осмотрелся. Корабль не был особенно велик, отсюда было видно коридор, выгибающийся дугой в сторону космоса. В нём были открытые оконные проёмы, выделанные в сторону корабля. А посредине этого коридора был особенно широкий проём, в котором лежало защитное поле. Отсюда его, наверное, не достать.

Я спустился ко входу в корабль, через который только что уже вбегал. Краем глаза я успел уловить движение – и снова оказался мёртв. Чёрт, у него невидимость, наконец, догадался я.

— Страшись меня! — возвестил Ксан.

Реальность вновь материализовалась вокруг. Я был внутри корабля, возле места, где недавно подобрал скорострельник. Вот, чуть выше, вход в дуговой коридор с полем. Я взбежал по ступеням, подхватив слиземёт, и кинулся в коридор. Добежав до середины, я понял, что опоздал: поля не было. Я зажал курок, набирая в ствол слизь...

Звук набираемых в ствол ракет. Сзади! Я развернулся и спустил курок. Массивный комок слизи врезался в пустоту, изредка отбрасывающую блики. Писк поля, ракеты полетели в меня, но Ксан от неожиданности промахнулся. Я между тем времени не терял и непрерывно швырял в него маленькие зелёные комочки. Ксан попытался отпрыгнуть, попытался выстрелить в ответ, но у него не получилось. Закончилось поле, а вскоре за полем – и жизнь. Слизь проела боекостюм – и Ксан упал на пол. Потирая обожжённый бок – одной ракете удалось зацепить меня взрывной волной – я побежал на поиски аптечки.

Выбегая из коридора, я услышал щелчок и даже не успел повернуть взгляд, чтобы увидеть, что меня убило.

— Органическая цель уничтожена.

— Пошёл в задницу! — в сердцах вскричал я, воскресая.

— Неверный синтаксис команды, — заявил Ксан.

— Тогда, может, по-другому? Самоуничтожение! — скомандовал я.

— Думаешь, самый умный? — он ухмыльнулся мне в ухо. В его голосе, как обычно, в прямом смысле слышался звон металла.

А что же на нижних уровнях корабля? Рядом с проходом в дуговой коридор был спуск вниз. Я нырнул туда и попал в подвал корабля. Здесь был довольно узкий коридор, в котором встречались проёмы с карнизами, выводящие в открытый космос. Из этих проёмов хорошо просматривался дуговой коридор, но только снизу.

Возле одного из этих проёмов я нашёл артиллерию. Ну, Ксан, погоди!

Я выбежал из подвалов на основной уровень... А дальше всё понеслось по обычной: то поле, то невидимость, которую даже один раз умудрился и я схватить. То бешеные поединки снаружи корабля, на его обшивке, где, в отличие от внутренней части, гравитация была очень слабая, почти на нуле. И смерти, смерти, смерти...

— Узри моё совершенство! — говорил Ксан.

Я молча продолжал бой.

— Следующий! — произносил роботический голос.

И я, не сдержавшись, снова посылал его в часть тела пониже спины, а иногда – и пониже живота. Правда, больше он про неверный синтаксис не упоминал, и на том спасибо.

Боекостюм Ксана оказался не прочнее наших, легко пробивался пулями, поэтому мы всё же бились на равных условиях, хотя я ожидал иного...

Счёт потихоньку выравнивался, и матч приближался к развязке. А вместе с этим и нарастало напряжение. Я начинал потихоньку нервничать, хотя знал, что это – первый залог поражения, и тщетно пытался успокоиться. Ксан же, напротив, выглядел спокойным, как бог.

Каким-то чудом мне удалось сравнять счёт. И теперь у нас по четырнадцати очкам. Как обычно это бывает в боях с таким напряжением и профессионализмом – равный счёт, и одно очко до решения спора. Только что получил своё четырнадцатое очко, и как раз закончились патроны. Стрелял я из скорострельника – всё, что успел схватить после воскрешения – поэтому патронов у меня вообще не осталось даже к пистолету, который использует те же обоймы. Последние три-четыре пули достались уже трупу Ксана, потому что я не успел остановить разогнавшуюся пушку. Теперь сижу на крыше, куда успел удрать, с фаллоимитатором в руках и жду.

Ну, ракетница, появись! Параллельно я следил, чтобы Ксан ниоткуда ко мне не подкрался. И вот так высматривая его, я увидел, как защитное поле внизу, в проёме дугового коридора, восстановилось. И к нему уже бежал тот, кого я искал. Я с разбегу спрыгнул вниз, прямо в проём. Пониженная гравитация сделала своё дело: чуть не промахнулся в вакуум, но всё же оказался в дуговом коридоре на мгновение раньше Ксана, выхватив поле прямо из-под его носа. Гравитационное поле внутри корабля тут же меня прихватило, отчего я грохнулся на пол. Но тут же вскочил, нацепил пояс на себя и активировал. А тем временем Ксан достал шок-ружьё.

Я слишком поздно понял, что это означает. Я стоял между Ксаном и окном, через которое я влетел в коридор. За окном – глухая стена корабля и открытый космос. Ксан промедлил секунду. Затем он сделал шаг влево и выстрелил. Луч попал в поле, отчего меня вынесло из окна, с двойным ускорением, чем ежели я был бы без поля. И я полетел вниз...

Повторно скрипнуло поле. И падение остановилось. Я лежал на карнизе, закреплённом у самого днища, выходящем из подвалов корабля. Я жив!

Пользуясь небывалой удачей, я подскочил и поспешил скрыться внутри подвалов, потому что Ксан уже заметил, что я выжил, и наводил пушку на карниз. Шок-луч догнал меня прямо в з*д, поле в очередной раз скрипнуло, но я уже смотался. Удача ли? Зачем Ксан отступил влево на шаг, если он и так мог выбросить меня в окно, просто нажав на курок?..

Я пробежал наверх, намереваясь схватить невидимость. На выходе из дугового коридора меня встретил Ксан. Ещё один шок-луч пронзил пространство совсем рядом со мной. Раздалась роботическая ругань – у Ксана закончились патроны к шок-ружью. Воспользовавшись замешательством, пока он рылся в рюкзаке, я улизнул в коридор, где должна была быть невидимость, которая ещё восстановиться не успела. Чёрт! Я пробежал по коридору в дальний конец. Сзади раздалась стрельба – Ксан достал скорострельник. Пули добили остатки моего поля, но я успел преодолеть коридор и выскочить наружу из корабля.

— Беги, человек!

Ксан выпрыгнул из противоположной двери, что была у начала того коридора. Теперь мы находились на крышах параллельных отсеков корабля, между нами – пропасть. А оружия у меня не было. Ксан молча ждал, наведя на меня ствол. Я приготовился бежать. Тут Ксан опустил ствол и начал рыться в рюкзаке. Он достал импульсный пулемёт и швырнул его мне.

Пулемёт медленно, величаво плыл в волнах слабой гравитации. Он спокойно преодолел расстояние в двадцать метров, попав в мои руки.

Ксан вскинул пушку – и началась перестрелка. От первых его пуль я отскочил в сторону – очередь пробежала по обшивке корабля. Следующая очередь зацепила мне плечо, но в этот момент Ксан сам вынужден был убраться в сторону от плазменных шариков своего же импульсного пулемёта. Я облил зелёной плазмой всю поверхность, большая часть которой пролетела мимо противника, когда счётчик патронов показал ноль. Яростно ругаясь, я швырнул пушку в космос и ринулся за столб, удерживающий эти коридоры с основным телом корабля. Ксан же вновь открыл огонь. Пули жужжали в воздухе и с визгом били об металл корабля, лишь чудом не рикошетя в моё тело.

Вдруг всё стихло. Я выглянул. Патроны у Ксана закончились. Момент упустить я не мог и, выскочив из-за столба, кинулся вперёд. Ксан бросил скорострельник и сунул руку за спину, в рюкзак, шарясь там. В один прыжок я преодолел двадцать метров. Моя голова столкнулась с металлом ксанова костюма, отчего я чуть не потерял сознание. Для пуль, быть может, металл костюма и был слишком мягким, но не для моего черепа. От толчка Ксан оступился, и мы покатились прямо к краю. Я уцепился за какой-то выступ на обшивке. Ксан – за моё плечо. Наконец, он вынул руку из рюкзака, сжимающую п******т, ткнул им в меня. Я свободной рукой успел перехватить его ствол.

Странно... Ксан бороться не пытался. Он не пытался направить п******т мне в лицо, как будто моя рука была конечной его целью.

Его голова была повёрнута ко мне. Я всмотрелся в эту безжизненную маску. И на секунду мне показалось, что сквозь маску проступают очертания. Человеческие очертания... Чего-то знакомого...

А затем Ксан разжал пальцы, и его тело устремилось вниз, в непроглядную черноту. Я оцепенел, провожая его взглядом. И увидел, как он пальцем показывает себе прямо между глаз. п******т остался в моей руке. Я понял. Тщательно прицелился. И выстрелил.

* * *

Наступившая секунду назад тишина взорвалась криками. В зоне посадки встречать меня собрались все. Огромный порт еле-еле сумел вместить в себя такую массу народа. Всем: участникам, работникам, просто гостям хотелось посмотреть на нового Чемпиона.

Из приземлившегося по соседству челнока вышел Ксан.

— Я хотел бы с ним поговорить, — сказал он.

Охрана Состязаний тут же бросилась очищать периметр и путь прочь из порта. Формально Ксан был всё ещё руководителем Состязаний, пока я официально не буду как глава утверждён.

— Ятен! — послышался крик. Я обернулся туда. Пятеро моих товарищей старались пробиться ко мне через заслон охраны. И среди них – Анна, моя милая Анна.

— А я с тобой говорить не желаю, — произнёс я в ответ Ксану.

— Хм... — он пожал плечами. — Я думаю, разговор тебе будет полезен.

Действительно, ни малейшего желания я не имел. Ксан – коррупционер, насколько я уже успел усвоить из многочисленного материала библиотеки. Он любит власть и не захочет с ней расставаться. Так что я запросто могу при разговоре с ним получить пулю. Всё ради того, чтобы Ксан остался Чемпионом, при власти и при деньгах.

Но вот только у меня не выходило из памяти, как я у него выиграл бой. На повторе наверняка всё будет выглядеть так, будто он хотел меня застрелить, а я его скинул в космос и потом догнал пулей из отобранного пистолета. Но я же помню, что борьбы не было, и упал он в вакуум сам. Добровольно. Это ломало всё моё представление о Ксане. Неужели он хотел, чтобы я его победил?

— Ладно, — немного помедлив, согласился я. И махнул рукой своим, чтобы они успокоились.

Мы вдвоём с Ксаном пошли по коридору охранников. Кольцо за нашими спинами сомкнулось, когда мы вышли из дока и продолжили путь по обычному коридору.

Путь наш закончился в небольшом зале, абсолютно белом, так что глаза слезились. И абсолютно круглом – мы стояли внутри ровной сферы. Кроме нас двоих здесь больше никого не было. Ксан хотел говорить без свидетелей. И комната сама была, похоже, такая, что здесь не присутствовало каких-либо средств наблюдения. Неужели я оказался прав в своём худшем предположении, и он сейчас меня убьёт? Но что же он тогда объяснит публике?..

Ксан молча смотрел на меня.

— О чём будем говорить? — спросил я с издёвкой.

— Пара советов по поводу твоей будущей деятельности, — он приложил пальцы к своей шее. Раздалось шипение. Шлем отсоединился от остального костюма. Оставалось лишь его снять.

— Ты, что, рассчитываешь, что когда покажешь мне свой истинный облик, я упаду замертво от разрыва сердца?

Ксан помолчал, потом ответил:

— Ну, хотя бы получишь лёгкий шок.

Ответил он другим голосом. Уже не роботическим. Шлем, отсоединившись от костюма, отключил все свои системы, в том числе и голосовое искажение. И, когда Ксан снимал шлем, я уже знал, чьё лицо я увижу.

— Отец!

Мир перевернулся вверх тормашками. Затем упал, больно огрев меня по темечку. Время остановилось, застыло. Застыл я, замер и человек передо мной, приложивший руки к шлему, тщетно стараясь его снять против воли остановившегося времени. Это продлилось вечность, но мозг, наконец, сумел переварить невероятную информацию. И время вновь потекло в обычном русле. И человек в красном костюме напротив, совершенно не заметив каких-либо остановок во времени, которые произошли лишь для меня одного, спокойно завершил начатое движение.

— Догадался, наконец-то, — шлем оказался в его руках, потом я увидел его улыбающееся лицо. — Давно не виделись, сынок.

Крепкие мужские объятья и похлопывание друг друга по плечам. Он оказался прав. Я никак не мог отойти от шока, что Ксан – жестокий хладнокровный то ли человек, то ли робот, тот, о ком ходили жуткие легенды – на самом деле мой отец, человек, которого я знал с рождения. Добрый, мягкий... Наконец, я спросил первое, что пришло в голову:

— Слушай, папа, ты ж вроде Джен. Откуда тогда это «Ксан»?

— Я написал слово «Хан» по-русски. А потом прочёл его на давно забытом английском. Вот и всё.

— А Крегор откуда?

— Захотелось мне. Ну ладно, ладно. Игра с частями фамилий. Кре- – от фамилии Крейзенг. Был у меня такой друг, он умер почти в то же самое время, когда мы с мамой познакомились. Собственно, косвенно из-за него мы и встретились. Гор- – от фамилии Нарог, тоже у меня был такой знакомый. Здесь мне просто показалось благозвучнее поменять буквы местами…

— Ну ты и играешь с фамилиями! Почему бы тогда не взять просто свою фамилию…

— Уже брал. Рубаргов. Наша фамилия скроена из двух: Рубецкий и Аргманова. Первая – моя настоящая, вторая – девичья фамилия мамы.

— Зачем такие сложности?.. — застонал я и присел. Голова шла кругом.

— Было необходимо. И долго думать не хотелось. А вот так просто забывать свои фамилии мы с твоей мамой не собирались.

До меня начало медленно доходить. И отец это уже заметил.

— Угу, — кивнул он. — И Джон Меч – тоже я. И даже, ты наверное и это уже понял, тот заключённый со Странной планеты. Имя той планеты – «На-Пали».

Я застонал ещё жалобнее. Уж ТАКОГО я предположить не мог. В голове не укладывалось. Ведь мой отец – обычный купец. Слишком богатый, правда, для купца…

— Зачем ты настоял на моём участии в Состязаниях?

— Я давно хочу на пенсию, сынок. Но доверить это дело я не мог никому, пока не сумел найти... даже не так – воспитать наследника.

Джен вздохнул. Хотел бы он сказать своему сыну, что выиграть у него просто невозможно. Не родилось ещё смертного, могущего выиграть у Рубецкого даже равными телами, как это есть на Состязаниях. Слишком большой у него опыт и хороши рефлексы. А уж его тело в реальной жизни, за аренами Состязаний, делает его просто неуязвимым. Это прекрасное тело, полученное в подарок от неизвестной планеты, им спасённой... В Ятене живёт его дух и его ярость. Но нет опыта.

— Отсюда, Ятен, и такая видимость коррупции. Я не хотел давать ни единого шанса психопатам, от вида крови приходящим в блаженство. Ты ведь уже давно догадался, что кто-то из верхушки тебе покровительствует, — он хитро прищурился. — Без этого покровительства ты бы не только Чемпионом не стал, но и в финал Смертельного боя не вышел бы. Но имей ввиду: побед в боях ты достиг сам, и никакие случайности я там не подстраивал. Я помогал тебе лишь в жизни и за кулисами Состязаний, оберегая тебя от коррупционеров. А там, можешь мне поверить, борьба идёт не менее жаркая, чем на арене. Кого-то подкупают, кто-то что-то подстраивает ради своих людей... Вспомни финал Захвата флага, когда чуть было не пострадала команда «Неистребимая ярость». Я когда узнал, что твоя команда не прошла в финал, то пришёл в бешенство. Стоило значительных усилий не подать вида и просто холодно сказать: «ЧТООООО?!!» Тут же все кинулись детально изучать ситуацию и поняли, что всему виной – намеренная ошибка в расчётах. Тогда полетели головы...

— А кто же подстроил тот инцидент? Ты случайно не знаешь?

— Знаю. Теми, кто сейчас валяется в лазарете. «Закалённая сталь». Они сразу поняли, что твоя команда – единственный их соперник. Они не вошли в финал Захвата флагов, проиграв один матч у вас, второй – по глупости у будущих ваших финальных соперников «Ядовиток». Они решили сделать так, чтобы вы не вошли в финал, рассчитывая в будущем при повторном матче отбить у «Ядовиток» кубок. Разумеется, себя они так явно подставлять не стали, мало ли чего... Вот и выбрали козлов отпущения – «Неистребимую ярость». Из-за вас «Сталь» не вошли и в финал Штурма, отстав от вас на два-три очка, потому что ты не поддался на их угрозы и не дал своей команде набрать меньше очков, чем она того заслуживала. Узнаю свой дух, — вновь улыбнулся он.

— А я тебя не узнаю, — произнёс я. — Откуда вся эта жестокость? Откуда все эти люди, «беспрекословно служащие малейшему желанию»? Это не твой характер, отец!

— Ты что, не понял? — он слегка переменился в лице. — Это всё сказка, искусно созданные истории, чтобы ублажить публику. Заключённые – настоящие, а все прочие – это работники Состязаний. У всех них – подчёркиваю: у всех! – добровольный контракт. А то, что у каждого своя легенда – дело десятое. Вся кровавость закончилась чуть больше двадцати лет назад, когда я победил предыдущего Чемпиона и в корне перестроил все Состязания.

— Значит, всё понарошку? — я стоял, не зная, что делать. Как я могу усомниться в своём отце?

— Понарошку, — кивнул он. — И это – главное правило Верховного Управляющего Состязаниями и Чемпиона. Позволь мне рассказать все остальные правила и напутствия...

* * *

Зал Славы был полон, как никогда. Я стоял в центре подиума, моя команда – чуть поодаль. И Ксан, мой отец, приняв от четверых своих помощников кубок Чемпиона, вручил этот кубок мне.

Я высоко поднял свой кубок и жестом подозвал свою команду разделить со мной миг славы. Толпа взорвалась радостными возгласами.

— Ятен, я тебя люблю! — прокричала мне на ухо Анна, обняв меня за шею.

Но этот замечательный момент был бесцеремонно прерван.

Раздался взрыв – две головизионные камеры, осуществлявшие прямую трансляцию на всю людскую вселенную, разлетелись на куски.

Толпа ахнула в панике. С нескольких сторон раздались выстрелы.

— Всем лежать! — раздался громогласный крик. Кричавший, наверное, воспользовался усилителем голоса наподобие мегафона.

В зал врывались вооружённые люди. Они уже перестреляли всех охранников и теперь оцепляли зал. Толпа единодушно исполнила приказание, и пол покрыли лежащие тела. К подиуму пробилась четвёрка вооружённых людей из числа напавших. «Закалённая сталь». Судя по их пижамам, они сбежали из лазарета и переодеться не успели. Откуда у них оружие? Огнестрельного у охранников Состязаний никогда не было... А откуда тогда все эти вооружённые люди? Их тут полсотни, не меньше... Вот оттуда и оружие.

Люди на подиуме – единственные, кто не подчинился приказу.

— Прощайте, управляющие! — произнёс Слайн. Его скорострельник выдал несколько очередей. Четверо подручных Ксана упали на пол. Брызнула кровь. Мы оцепенели. Реальная жизнь – реальные смерти.

Подскочивший Манвел, направил ствол на Ксана. Таридиевый игломёт выплюнул веер иголок, что до единой вонзились в грудь бывшего Чемпиона. Ни одна не застряла в лёгком металле, пройдя в плоть. Ксан опрокинулся навзничь, из его груди вырвались красные струйки. Я оцепенел. Стало трудно дышать. Отец!

Слайн запрыгнул на подиум.

— А с вами, мрази, мы разберёмся отдельно, — сказал он, направляясь ко мне. Остальные его товарищи также забрались на подиум.

Он, подойдя, ударил прикладом меня в лицо. Я упал на пол и, сплюнув кровью, посмотрел на бездвижное отливающее металлом красное тело.

В ношении шлема есть свои преимущества. Никто не мог увидеть момента, как Ксан очнулся и открыл глаза, спрятанные под этим шлемом. И когда красный робот пришёл в движение, было уже поздно.

Приклад скорострельника снова взметнулся над моим лицом, и я приготовился принять очередной удар в челюсть. А потом Слайн тупо уставился на свои руки в которых уже не было оружия.

— Умри, человек! — сказал красный робот.

Через миг Слайн погиб. Ещё три выстрела – и следом за Слайном отправляются Крегор, Манвел и Брюс.

Нахлынувшая волна радости оттого, что отец жив, быстро испарилась.

— Ложись! — закричал я своим товарищам. — Хватай оружие!!!

Краем глаза я увидел, как Ксан стал обстреливать стоящих вдалеке боевиков. Каждая его пуля была чьей-то смертью. Боевики пришли в себя и обрушили огонь на подиум. Там, где только что был Ксан, оказалась пустота, которую безрезультатно пронзили пули. Сам Ксан уже был на пару метров правее и продолжал вести огонь.

Я и Лексингтон схватили оброненные «Сталью» пушки и подключились в помощь к Ксану.

— Лежи! — прокричал я Анне. В тот момент я больше всего боялся, как бы какая-нибудь шальная пуля в неё не попала.

Тем временем кое-кто из участников Состязаний там, вдалеке, также включился в действие, сняв оружие с тел убитых боевиков. Многие из них падали обратно на пол, пронзённые пулями.

Бойня продолжалась, приобретая всё большие масштабы. Проливались реки крови, и не было ясно, кто победит...