Нереаль - Трудные деньки

Сезон Контролирования местности - часть 2

* * *

Мы проснулись в своих креслах и, вырвавшись из их объятий, принялись радостно поздравлять друг друга с победой.

С лёгким шумом за моей спиной отворилась дверь. Все дружно обратили взгляды в ту сторону. Я обернулся и увидел, как в комнату быстрым шагом вошёл наш ветеран-наставник.

— Поздравляю, новички! — с улыбкой произнёс он. Наверное, немножко горд за своих учеников.

— Спасибо!

— А как же иначе?

— Принимаем!

Раздался нестройный хор наших голосов. Тем временем ветеран заметно посерьёзнел:

— Я думаю, больше мы с вами не увидимся. А к вам я зашёл по делу. Дать один полезный совет. Как показывает практика, выигрывают лишь те команды, у которых приказы отдаются централизованно. Я имею в виду, что вам пора единожды выбрать командира, которому в дальнейшем вы будете подчиняться беспрекословно. И не только на арене, но и вне её.

Молчание повисло невидимой тяжестью. Хорошее настроение тут же улетучилось. Я понимал ребят и сам чувствовал то же самое. Нелегко выбирать кого-то из хорошей компании главенствующим над остальными. Дружеские отношения в таких случаях имеют свойство испаряться. Тот, кто выставляет свою кандидатуру, таким образом, ставит себя на голову выше остальных. Тот, кто выставляет чужую – признаёт кого-то лучше себя. А это, знаете ли, не в лучшую сторону влияет на мнение о самом себе. К тому же все из нас – люди разумные и понимают, что власть – это всего лишь ответственность. И никто этой ответственности не хотел.

— И?.. — настороженно спросил Блейк.

— Что я могу сказать, ­— вздохнул ветеран. Он прекрасно всё понимал. — Я наблюдал за всеми вашими боями и проанализировал множество схваток. Как вы могли уже заметить, очки начисляются не только за убийства или удержание точек. Они начисляются за верно принятые решения, за правильные советы или приказы. У одного из вас очков больше всех и самый высокий рейтинг. Я предлагаю выбрать капитаном этого человека.

Его указательный палец медленно проткнул пространство. И указал на меня.

Вновь несколько секунд молчания. Я на некоторое время потерял дар речи. А потом Барт сказал:

— Я – за!

— За! — поддержал Лексингтон.

— За, — сказала Анна.

Каждое их слово было для меня, как удар молота.

— И я – за! — кивнул Крунн.

— А я против! — возопил Блейк.

Все дружно посмотрели на него. Блейк же с хитрым прищуром подмигнул мне и, видя, что Анна уже открыла рот, чтобы прочитать ему мораль, поспешно вскинул руки, говоря:

— Да пошутил я, пошутил! Ятен – лучшая кандидатура! Как он только что позицию держал! И мою заодно!..

Блейк своей шуткой разрядил моё внутреннее напряжение. И я осознал, что всё не так мрачно, как мне только что представлялось. Потому что ветеран, предоставив честь выбора себе, всех избавил от этого бремени.

Сказав своё слово, он развернулся и ушёл. А для нас началась новая пора. Кто-то опустил мне на плечо руку, а по голосу прозвучавшей секунду позже фразы я узнал Лексингтона:

— Командуй, — сказал он.

* * *

Снова потекли однообразные и между тем порой довольно интересные своей непохожестью друг на друга дни. Дни соревнований и изводящих до седьмого пота тренировок. А иногда – редкого и потому столь желанного отдыха.

Пользуясь правом капитана, я начал гонять свою команду, как до этого гонял себя. Я давал множество советов Барту, как правильно стрелять из шокового ружья и куда целиться лучевым пулемётом. Я не дал облегчения команде, пока Блейк, а затем и Крунн не научились попадать прямо в шею боту в ближнем бою из снайперской винтовки. Я отрабатывал точность исполнения командой своих приказов, а вечерами копался в библиотеке, ища описания тактик и советы, размышляя над найденным, отыскивая сильные и слабые стороны и потихоньку вырабатывая свою тактику.

Очень сильно это моё рвение подстёгивалось той самой безумной радостью и желанием, с которыми я развивал свою команду и развивался сам, не делая различий между физическим развитием и умственным. Это была какая-то сумасшедшая страсть. Как будто я любил бой. И больше всего на свете жаждал победить. Что со мной?..

Иногда, когда я был очень добрый или видел, что команда выдыхается, то устраивал вечера отдыха. Мы ходили в бар или на дискотеку. А иногда просто сидели в саду, занятые дружественной болтовнёй.

Никто не роптал. Все помнили, как я благодаря этим изматывающим тренировкам чуть было не стал чемпионом Смертельного боя, притом что был самым обычным новичком. Все верили, что я могу привести их к победе. И я собирался оправдать их надежды.

Мы одерживали победу за победой, а проигрывали чересчур редко. И наш рейтинг неуклонно полз вверх.

* * *

А один раз, сидя вечером в библиотеке, я наконец понял в полной мере устройство эмуляции реального мира, устройство Состязаний.

Хитрое устройство, в принципе действия которого я толком не разобрался, копирует один в один пространство на таком низком уровне, что создаёт виртуальные атомы, или даже элементарнейшие частицы, копирует основные законы нашего мира. И получившийся мир живёт в чём-то вроде компьютера. Но всего лишь вроде, поскольку это устройство лишь оперируется компьютером. Оно само до гениальности просто и в то же время стоит на несколько уровней выше современнейших вычислительных машин. А всё из-за того, что его с компьютерами даже сравнивать нельзя: это совершенно другое. Это не чистая логика и не набор электронных импульсов, а нечто... Ментального характера, что ли.

Внутри этого живёт целый мир, только что скопированный. После копирования на него можно накладывать дополнительные законы, добавлять дополнительные объекты… Можно ещё раз скопировать такой мир с копии, чтобы не мучиться с изобретанием велосипеда. Таким образом, получается пирамидальная структура и при усилиях множества программистов всей человеческой расы она постоянно наращивается. Хе, напоминает историю первоначального программирования, когда люди начинали с единиц и ноликов, и это привело к сложной объектно-ориентированной системе, а потом и намного дальше...

Сам метод был теоретически разработан учёным, жившим двести лет назад, для создания условий военным тренировкам, наиболее приближённым к реальности. Да так в теории и остался бы, если бы на него не наткнулась группа исследователей Состязаний, спонсируемая и возглавляемая являющимся уже к тому времени Чемпионом Джоном Мечом. Тогда-то эта идея и была реализована. Этот парень, Джон, везде поспел, надо отметить!

Кстати, человеческие тела в виртуальный мир копируются мёртвыми. Это лишний раз подтверждает существование души и то, что она несколько не такая материальная, как всё остальное. Поэтому, скопировавшись, тела дальше управляются при помощи неких устройств сознаниями погружённых в сон людей. Там настолько тесная взаимосвязь между телом виртуальным и телом физическим!.. Ещё бы. Мозг-то один, и все изменения внутри ментальной части человека просто не могут не сказаться на его реальном теле.

И ещё одно: я всё-таки слабо разбирался раньше в устройстве механизма Состязаний. Оказалось, телам после копирования их в виртуальный мир не добавляются сила и скорость. Им всего лишь добавляется возможность действовать с большой силой или большой скоростью. Но никто не научит мозг пользоваться этими возможностями, если человек сам не умеет. Поэтому атлет всегда будет иметь преимущество перед обычным человеком на арене, хотя и несколько меньшее, чем в реальной жизни. Потому что он умеет данной ему силой пользоваться.

* * *

Сидя в одиночестве вечером в своей комнате, читая этот материал и всё больше понимая устройство Состязаний, я внезапно услышал голос:

— Ятен Рубаргов! Вам необходимо явиться в зал брифинга завтра в двенадцать ноль-ноль.

Сердце слегка сжалось в комок. Никакого упоминания о боевом костюме. Неужели, финал?

* * *

В этот раз людей в зале брифинга было ещё больше. Здесь присутствовали все команды, включая и ветеранов. Нет, конечно, не все участники сезона Смертельного боя, поскольку многие – примерно треть – не сумели найти себе команды и выбыли. Но всё равно присутствующим не хватило места. Кое-кто стоял в проходе, кто-то уселся прямо на ступенях (в принципе, ничего страшного: здесь гигиена и уборка помещений были на уровне).

Разговоры в зале моментально стихли, как только появился представитель Состязаний.

— Вы, наверное, уже догадались, зачем вас всех здесь собрали, — громко и чётко сказал он. — Завтра – завершающий день сезона. Финал Контролирования местности.

Он замолчал на несколько секунд, ожидая нашей реакции. Все внимательно и напряжённо его слушали. Удовлетворившись, он продолжил:

— В финал пройдут лишь две команды. Только что был завершён процесс обработки информации. Результаты вы сейчас увидите.

Он отошёл в сторону, и на экране, находившемся в центре сцены, тотчас возникло изображение. Там были все команды, целая лента команд. Со всеми данными статистики об игроках. Но всё было столь мелко, что нельзя было толком ничего прочитать.

Все присутствующие напряглись ещё больше. Я не могу представить, пройдём мы в финал, или нет. Шансы, бесспорно, есть, но наверняка мы не знаем, потому что свой рейтинг, как и во время прошлого сезона, мы не могли посмотреть уже неделю. В этот раз шансов, наверное, меньше, чем в прошлый сезон, потому что в финал пройдут лишь две команды, не больше.

Тем временем изображение сдвинулось и начало увеличиваться, отсекая всё больше и больше тех команд, что были снизу списка. Пока не остались на весь экран крупным планом только две команды.

— Закалённая сталь и Кровопускатели!

Тут же тишина взорвалась. Кто-то злобно ругался, кто-то поздравлял прошедших в финал. А победившие дружно поднялись, чтобы все смогли их видеть. Шесть человек из нашей команды и столько же метрах в десяти от нас на два ряда ниже.

«Закалённая сталь» состояла из громадных, как на подбор, мужиков. Они смотрели на нас глаза в глаза. Шум и рёв толпы отошли куда-то назад и растворились в нашем незримом поединке взглядов. Мы изучали друг друга, оценивали. И взгляд их становился с каждой секундой всё более уверенным и насмешливым. «Вы завтра умрёте!» — безмолвно говорили они. Они о нас явно невысокого мнения из-за нашей общей физической комплекции. А значит, они нас недооценивают, и это зря. Потому что завтра не простой бой, завтра финал.

А в финал мы попали не за красивые мордашки.

* * *

Арена: Металлическое видение. Эта арена – в прошлом нефтяная вышка. Расположена она возле странного метеорологического феномена в северных водоёмах Криллии. Финал. Бой имеет небывалую ранее продолжительность – двести очков.

Только мужчинам позволено вступать в ряды боевой силы, известной как «Закалённая сталь». Смесь мускулов и пластико-металла, бойцы «Стали» уважают крепость и мощь больше всех прочих мыслимых достоинств.

Слайн – основатель «Закалённой стали». Он знает, что успех его команды лежит не только в их физической силе, но также в их так любимом толпой «борцовском» стиле.

Манвел – сильнейший из команды. Он употребляет собственный рецепт биохимических стимуляторов, чтобы постоянно держать своё тело в совершенстве.

Крегор – мощный чувак. Неоднократно прошедший все сезоны Состязания, он достаточно хорошо знает местность и является самым опытным воином «Закалённой стали».

Хм, тёзка Ксана. Хотя, здесь это имя, а у Ксана, я так понимаю, Крегор – фамилия. Логично было бы подумать, что этот Крегор как-то связан с Ксаном. Но почему-то кажется, что к Чемпиону он никакого отношения не имеет.

Брюс – всё своё внимание уделяет стилю. Он частенько останавливается посреди битвы, чтобы сделать несколько комментариев в объектив ближайшей голокамеры. Любимчик публики внутренних миров.

А также мои старые знакомые: Дримакус и Деслок.

Эх, задам я им трёпку!..

* * *

Бой начался – и мы оказались в недрах этой нефтяной вышки. Тесное закрытое помещение, целиком состоящее из металла.

Рядом со мной оказался Барт. Я еле успел схватить лежащую прямо на полу артиллерию, как в дверной проём влетели Деслок с Брюсом и Крегором. Барт, не успевший вооружиться, тут же оказался расстрелян, а я чудом успел ускользнуть на лифте вверх, по пути прибив шрапнелью Брюса.

Я оказался на верхней платформе гигантской металлической конструкции. Здесь также как и внизу были целые лабиринты коридоров, разве что под открытым небом. Иногда даже вместо стены то с одной, то с другой стороны вставал обрыв и за ним – бескрайнее водное пространство. Вода далеко внизу блистала мутно-зеленоватым цветом.

За ближайшую ко мне точку шёл бой. Анна и Лексингтон пытались удержать стоящий на самом краю платформы постамент с нашим символом. Пока у них получалось, но с трудом, поскольку именно возле точки было самое большое открытое пространство.

Я помог им избавиться от соперников и поспешил ко второй точке, которая виднелась вдалеке отсюда, на краю соседнего ребра гигантской платформы. По пути я проверил нагромождение ящиков возле первой точки, попав на самый верхний ящик при помощи портативного телепортера. И был вознаграждён за это пояс-полем, что было спрятано там.

Я пробежал мимо окон, через которые были видны лабиринты внутри вышки. Оттуда доносились звуки выстрелов. Кто-то сейчас отчаянно сражался.

Третья точка оказалась захвачена противником. Вторая, к которой я спешил, была всё ещё наша, но рядом с ней никого не было видно. Анна и Лексингтон первую точку пока ещё не потеряли.

— Блейк, Крунн! Хватайте третью точку. Она на крыше, — скомандовал я. Я её как раз увидел. Она была на краю ребра платформы вышки, противоположного тому, где была первая точка. — Барт! Беги ко второй. Анна, Лексингтон, так держать!

— Как только сумеем выбраться изнутри… — ответил Крунн. Как бы в подтверждение его словам, снова из глубин строения раздалась пальба.

Тут я вниманием переключился на двух противников – Дримакуса и Слайна, что вместе со мной бежали ко второй точке. Завязалась жестокая битва. Против меня оказалось два матёрых ветерана Состязаний. Меня спасло поле, а также артиллерия. Со второго выстрела я сумел попасть Дримакусу прямо в лоб, а Слайна с пятого выстрела задело рикошетом, и он, оступившись, свалился с края в долгий полёт к виднеющейся внизу воде.

Я вернул точку, которую успел захватить Слайн, и перевёл дух. Поля осталось совсем мало. Ветераны почти не промазывали, даром что у них были всего лишь лезвиемёты. Затем я огляделся и понял, что здесь замечательное место для централизованного наблюдения. Здесь я слежу за своей точкой, а также отсюда могу наблюдать за остальными двумя, которые каким-то чудом не скрыты от моего глаза этими нагромождениями металлических стен. Лёгкий ветерок, идущий со стороны океана, обдувал мне спину – это я сумел почувствовать даже через поле, пускай и почти полностью выбитое – но криков птиц, плесков на поверхности воды и других признаков жизни мною замечено не было. Мёртвый мир...

— Барт! Да где ты, черти тебя дери?!!

— Ятен, я уже на подходе! — раздался в ухе голос.

В проходе между двумя строениями появился Барт. Он со всех ног бежал ко мне и не видел, как из соседнего прохода выскочил Манвел и уже почти навёл на него пушку.

— Слева! — заорал я, вздёргивая нос артиллерии к небу.

Три выстрела прозвучали одновременно. Барт стрелял навскидку и потому, а ещё потому, что это Барт, разумеется, не попал. А вот его противник – наоборот. И пока он праздновал полученное очко, а Барт падал, обезглавленный лезвием, мой шрапнельный шар, описывая в воздухе широкую духу, под действием инерции и силы тяжести неуклонно падал прямо ему под ноги.

Манвел успел выпустить в меня лезвие, но в следующую секунду шрапнель разорвала его на куски. Лезвие прожужжало у моего уха, когда я немного отклонился в сторону.

— Барт, возвращайся обратно к точке! Блейк, Крунн, как у вас там?

— Через несколько секунд будем у точки!

— Нет времени ждать. Бегу к вам на помощь!

Я сорвался по направлению к третьей точке, по пути подобрав лежащий у стены бронежилет. Добежал я туда без приключений, поскольку все те, кто мог бы мне организовать приключения – а их на данный момент было двое – сражались с Крунном и Блейком. Моя атака с тыла решила проблему, и спустя пару секунд точка была наша, а я побежал обратно.

Все три точки были у нас, и очки нашей команде бежали прямо-таки рекой. Но так продолжалось, увы, недолго.

Не успел я вернуться к своей точке, как она уже была захвачена. Один Барт не сумел ничего предпринять против двух спецов-ветеранов. Одновременно с этим потеряли свою точку Лексингтон и Анна. Накаркал, что называется! В тот момент, когда я пытался вернуть нам точку, Крунн и Блейк не удержались на позиции… Потом моя удача мне изменила, и Слайн меня подстрелил.

Через несколько секунд, пока я, воскреснув, вооружался, Анна вернула первую точку. И пока счёт был равным…

Вот в таком напряжении протекал весь поединок. И чем дальше, тем азартнее и яростнее мы бились.

С большим трудом отвоевав свою точку, я оставил Барта на охране, а сам в который уже раз побежал на выручку Блейку и Крунну. Оставалось всего-ничего: десять очков для победы нам и двенадцать – противнику. Издалека я обстрелял двоих, наседавших на Блейка. Крунна недавно убили, и он уже должен был быть на полпути к точке. Моя атака помогла. Блейк остался караулить, дожидаясь Крунна, а я на всех парах помчался обратно. Все три точки у нас!

— Ребята, держитесь! — заорал я.

Счёт: восемь-двенадцать. Семь-двенадцать. Наш летит, противника – стоит на месте. Со стороны первой точки раздались выстрелы. Анна умерла. Первая точка захвачена противником… Нет, стоп, Лексингтон вернул её. Он теперь там один. Крунн добежал до Блейка, и они теперь вдвоём отбиваются от врагов. Пять-двенадцать. Четыре...

А вот и к нам гости…

— Держитесь!!! — заорал я и приготовился отбиваться.

В нашу сторону понеслись ракеты. Навстречу – тоже. Барт успел выпустить четыре штуки до того, как превратился в клочья мяса. Я успел отскочить в сторону, но туда уже летела туча лезвий Дримакуса. Они, ничуть не замедляясь, продолжили путь, раздирая мою плоть…

Я ожил. Снова коридоры, внутренности вышки. Я смотрю на статус: все точки у противника. Нам оставалось одно очко!!! А теперь они быстро догоняют. За пять секунд – три очка… Девять-один…

Я хватаю пулемёт и прыгаю на лифт. Восемь-один. Две секунды – и я наверху.

Шесть-один. Две точки были ими захвачены почти одновременно, поэтому и пять секунд, после которых добавляются очки, истекают практически одновременно.

Лифт остановился. Я совсем рядом с одной из точек. Здесь двое из команды «Стали». И один из нашей команды – Лексингтон. Он укрылся за ящиком и пытается атаковать противника. Остальные наши попарно пытаются атаковать другие точки, причём безуспешно. Пять-один. Слайн занял самую выгодную позицию, за точкой, и методично постреливает по Лексингтону, Брюс отправился его выкуривать. Увидев меня, Слайн медленно разворачивается в мою сторону.

Три-один.

Некогда размышлять. Я швыряю пулемётом в Слайна, а сам прыгаю вперёд. Слайн – мой единственный противник. Остальные слишком поглощёны боем с моими товарищами. Он на секунду замешкался, провожая взглядом летящий в него пулемёт, и этой секунды мне хватило, чтобы проскочить. На полсекунды раньше очередной пятисекундки я успел выхватить точку у противника. И счёт теперь один-один. Им добавили два очка вместо трёх, поскольку на тот момент у них уже было всего две точки. Я падаю прямо под ноги Слайну, что, не раздумывая, тут же перепрыгивает через меня, протягивая руку к точке, желая её вернуть обратно. Я хватаю его за ноги, и он, не достав до точки жалкие несколько сантиметров, падает на пол вместе со мной.

Мы катаемся по полу, борясь. Брюс, заметив в чём дело, кидается обратно к точке. Но он не успевает. Проходит пятая секунда со времени, как я перехватил точку. И бой останавливается. И всё застывает.

— Счёт двести-сто девяносто девять в пользу Кровопускателей, — раздался металлический голос.

Наконец, мы осознаём это. И тело переполняет блаженная истома. И гордость. Мы победили!