Знахарь. Сквозь время

Глава 5

Весь оставшийся день, после этих чертовых водных процедур, я провел в голоде и жажде, ведь ко мне никто не зашел. И я предполагал, что поспособствовал этому тот самый рыжий, возомнивший себя Боссом во время отсутствия Конора, своего начальника. С нескончаемой жаждой, влагой подвала и холодом я бы долго не протянул здесь. Возможно приезда Конора я уже не застану, если на протяжении всей предстоящей недели меня станут морить голодом и всячески истязать. Сморившись собственными мыслями, я погрузился в недолгий, тревожный сон, который очень скоро оборвал тихий скрип, неуверенный шаг по свежим лужам и нежное прикосновение к моему плечу.

Я распахнул сонные глаза и еще несфокусированным взглядом увидел перед собой склонившуюся Кэйтлин. Она нахмуренным взглядом осматривала лужи и то как промокали ее красивые туфельки. А после она перевела глаза на мои влажные волосы и сразила меня своими удивленными глазами.

― Что здесь произошло? Откуда так много воды и почему ты дрожишь? ― спросила девочка обеспокоенным тоном, от которого внутри все сжалось. Она стала единственной за несколько месяцев плена, кто отнесся ко мне по-человечески. Ее детская душа была чистой и светлой, еще не успевшей перенять отцовскую темноту и жестокость.

Разве выжил бы я здесь, если бы не ее забота? Разве не сошел бы я с ума без общения с ней? Нет, точно нет.

― Кэйтлин, мне нужно уходить отсюда как можно скорее. Пока твоего отца здесь нет, мне нужно бежать, ― прохрипел я, смотря прямо в ее глаза, стараясь передать свое абсолютное отчаяние, заполнившее тревожную душу.

Неожиданно девочка кивнула и опустила глаза, будто готовясь сказать мне что-то поистине страшное:

― Я подслушала разговор Эвина, ― тихо произнесла она, а затем продолжила, нервно сцепляя пальцы в замок: ― Он говорил, что хочет избавиться от тебя до приезда моего папы и списать все на твое здоровье.

― Кто такой Эвин? ― решил уточнить я, хотя уже догадывался каким будет ответ.

― Эвин Бойл - это правая рука моего папы. Такой высокий, рыжий мужчина. Я его боюсь.

На мгновение в груди снова загорелось желание защитить Кэйтлин от этого убл*дка, вызывающего неподдельный страх у девочки. А еще я представлял, какими лестными словами он отзывался обо мне и своем плане сжить меня со свету. Кэйт наверняка пришлось услышать много грязных слов, которые были лишними для ее сознания и нежных ушек.

Я хотел было что-то ответить, как-то успокоить девочку, но не успел, она меня опередила:

― Марко, ― позвала она меня и я уставился в ее голубые глаза. Она закусила губу и посмотрела на меня таким взглядом, будто готова была расплакаться, ― я нашла ключи.

Мое сердце сжалось не только от предвкушения возможной скорой свободы, но еще и оттого, что по внешнему виду Кэйтлин было понятно, что девочка не хотела со мной расставаться, но делала это для моего блага. Она достала из кармана две большие связки ключей, протягивая их на своих маленьких ладонях.

― Только их много, а я не знаю, какой из их подойдет, ― пролепетала девочка, внимательно рассматривая большое количество ключей, похожих друг на друга. ― А если никакой из них не подойдет? В кабинете папы больше не было никаких ключей.

― Давай сначала попробуем эти, а если не подойдут, то будет уже думать, хорошо? ― предложил я и Кэйт согласно кивнул.

Она взяла первый ключ и дрожащей рукой вставила его в замочную скважину моих кандалов. Но первая попытка не увенчалась успехом. Тогда Кэйтлин перешла к следующему ключи. И так она проверяла один за другим, после каждой неудачной попытки тяжело выдыхая и чувствуя как угасает ее надежда помочь мне.

После каждой пробы, мое сердце болезненно сжималось. Каждая секунда происходящего пронзала меня острым импульсом, содрогающимся мои нервные окончания и усилия дрожь тела. Я мысленно стал молиться всем высшим силам, о которых только знал, чтобы отыскать помощь в их лице, хотя прежде считал себя атеистом.

Я сейчас был готов пойти на все что угодно лишь бы какой-нибудь ключ из этой связки стал ступенькой для моего освобождения и побега на волю.

И когда замок наконец поддался Кэйтлин, дошедшей до верного ключа, мы оба замерли на какое-то мгновение. Ее глаза, глубокие и светлые, в которых можно было утонуть, широко раскрылись от искреннего страха за меня и нежелания расставаться. А мое сердце сжалось, ведь то что чувствовала Кэйт было схоже с моими чувствами - тот же страх, только за нас двоих. Ее испуганные глазки навсегда отпечатались в моей памяти и где-то под ребрами.

Стоило кандалам спасть с моей руки, как я поднялся на ноги, потирая онемевшее запястье и обращая внимание на стертую кожу. А затем я опустил глаза на Кэйтлин, которая впервые увидела меня во весь рост. Я был в два раза выше нее, а потому своей макушкой, она с трудом доставала до середины моей груди. Она смотрела на меня округленными глазами, нервно перебирая свои пальцы.

Смотря на ее испуганное личико, я пытался понять о том, что сейчас происходило в ее головушке. Неужели она только сейчас осознала происходящее и содеянное? Не начала ли она жалеть о том, что отпустила меня, идя наперекор своего жестокому отцу? Боялась ли оно своего отца, который мог наказать ее за подобное действие?

― Кэйт, ты должна сбежать со мной! ― умоляюще заявил я, всерьез боясь за жизнь девочки. ― А позже мы вытащим твою маму. Пойдем со мной.

― Я не могу оставить маму, ― решительно ответила она, отвергая мое предложение и качая головой. ― Пойдем.

А затем Кэйт неуверенным шагом направилась на выход, ведя меня за собой. Впервые я оказался за пределами подвала, отчего сердце громко затарабанило в груди. Пройдя длинный коридор и поднявшись по лестнице, мы продолжили пробираться к выходу в абсолютной тишине и концентрации. Чем дальше мы продвигались, тем больше выступало посторонних звуков, от которых я уже успел отвыкнуть, сидя в изолированном помещении. Это были звуки работающего телевизора, мужские разговоры и низкий смех. Сердце ожесточенно билость в груди, ударяясь по ребрам так сильно, что я почти слышал их треск костей. Когда я уже смог разглядеть вдали дверь, ведущую к выходу и долгожданной свободе, Кэйт остановилась и обернулась ко мне.

― Остался только холл, ― тихо прошептала она. ― Но на него открыт вид с гостиной и кухни. Нужно быть осторожными. Пока папы нет дома, его подчиненные заняли дом, если они тебя заметят, то...

Она не договорила, но заметно сглотнула. А мне и без предупреждения было предельно понятно, что попадаться на глаза бугаям, желающим моих мучений - не стоит.

Она выступила из-за угла нашего укрытия и тотчас отскочила обратно, врезаясь в меня своей спиной. Она быстро провернулась на месте и стала толкать меня обратно в коридор. А вскоре раздались приближающиеся шаги и мужской голос:

― Дугалл, раз ты за жрачкой пошел, захвати еще и вискаря, ― раздался голос будто из другого конца дома, адресованный явно человеку, которому принадлежали шаги.

― Ты хочешь, чтобы тебе Конор бошку по приезде открутил за этот вискарь? ― раздался ответ. ― Галлен, не знал, что у тебя есть тяга к самоубийству.

Мы аккуратно выглянули из-за угла, наблюдая за проходящим мимо проема мужчиной, направляющимся в сторону кухни, которую я успел заметить одним глазком, пока мы не вернулись на несколько шагов назад.

― Если я и самоубийца, то ты тогда трусливая телка! ― возмущенно рассмеялся голос Дугалла вдалеке. ― Думаешь Конор ведет учет вискаря на кухне? Черточки ставит и следит, чтобы никто не пил? Смеешься что ли?! У него в кабинете самый дорогой алкоголь, а этот только для готовки нужен, ему на этот вискарь насрать. Да и вообще, с его деньгами в этом вискаре можно купаться, с него не убудет от одной бутылки, ― послышалось завистливое бормотание. ― О! А помнишь, как бы в баре на прошлые выходные оторвались?

― Помню, разве такое забудешь? Там такие телки были сочные, что мне по ночам они до сих пор снятся, ― отозвался Галлен, начиная греметь на кухне.

― Ну тебя там долго ждать? Я протрезвею, пока тебя дождусь, ― нетерпеливо крикнул мужик, ожидающий своего друга.

Я заметил, как Кэйтлин передо мной начало потряхивать от волнения, тогда я поспешил положить руки на ее хрупкие плечи, пытаясь поддержать и успокоить своим присутствием. И мой жест заимел должен эффект, успокаивая дрожь девочки и удосуживаясь ее нервной благодарной улыбки. Вскоре раздались шаги возвращения и громкий окрик:

― Харе ныть. Подождешь, ничего с тобой не случится.

Как только он прошел обратно в гостиную, я наконец-то смог выдохнуть. Но спокойнее мне не стало, ведь действовать без всякого плана, полагаясь на абсолютную импровизацию, которая могла привести к полному провалу - было страшно. Теперь мне было страшно не только за себя, но и за Кэйтлин, которая могла пострадать, если бы мы попались на глаза этим людям. Одно дело - терпеть мучения Эвина на своей шкуре, и совершенно другое - умирать от чувства вины за чужую невинную жизнь.

Я кивнул Кэйтлин и мы тихо стали пробираться дальше по коридору, приближаясь к холлу. Звуки бранного разговора охраны доносились из гостиной по левую сторону от нас. Мы пробрались дальше и застали двух бугаев, развалившихся на диване перед огромным телевизором и закинувших грязные ноги на небольшой стеклянный столик перед собой. Они устроили жуткий беспорядок, повсюду валялись жестяные банки пива и разные обертки от съеденной еды.

― Да-а-а, вискарь отменный, всю жизнь бы такой пил, ― протянул один из охранников, оглядывая янтарную жидкость дорогой бутылки. ― Закурить теперь хочется.

― Нет, ты точно самоубийца. Конор тебя грохнет, если узнает, что ты мало того бухал в его доме, так еще и курил траву. А если она спустится и спалит нас?

― Кто? Таллия? Пфф... ― фыркнул самый наглый из этой пары. ― Она всю неделю до приезда своего мужа так и просидит наверху, лишь бы с нами не пересекаться. Это она нас боится и никак иначе. Перестань ты трястись из-за всего, Дугалл. Лучше дай сигарету, я знаю, что у тебя есть.

Второй беспрекословно полез в карман своих штанов, доставая и сигарету и протягивая ее Галлену.

― Только это не обычная сигарета, ― ухмыльнулся он. ― Конор себе заказывал, а я втихую выкрал себе пачку. Забористая штука, ты такое еще не пробовал. У меня каждая сигарета на вес золота. Должен будешь, ― а следом послышался щелчок зажигалки, глубокая затяжка и тяжелое закашливание.

― Ахр*неть! Вот это да-а-а...

― Ты только осторожно, от этой штуки быстро выносит, ― заявил Дунгалл. ― Я после первой пробы до сих пор ничего не помню.

И тогда я понял, что это был мой шанс на спасение. Если они накурятся и расслабятся - это будет моей возможностью к действию во благо своего спасения из заточения. Но если с этими дело обстояло просто, то как быть с оставшимися тремя на территории?

― А Эвин там голову не открутит за это? ― возобновился разговор между отдыхающими.

― Не, он взял мелкого и куда-то смотался. Один Киан остался снаружи, надо же хоть кому-то работать.

И я понял, что мои молитвы были услышаны и все шло буквально как по маслу. А уже через пару минут гостиная наполнилась пьяным смехом накуренных приспешников Конора.

― Кэйт, побудь здесь, ― предупредил я девочку и стал красться на кухню.

Четко понимая, что должен был сделать, я прибрал к рукам большой острый нож, а затем направился прямо к расслабленным и ничего не подозревающим охранникам. Я подкрался незамеченным к ним из-за спины, пока они бормотали что-то невнятное и расслабленно смеялись. Внимательно оценивая ситуацию, пытаясь считать каждый нюанс, я заметил, что пистолет одного их охранников лежал на столе. Тогда я понял с кого стоило начать свою миссию по освобождению и побегу. Я подкрался как можно ближе и взял несколько секунд на то, чтобы собраться с силами и мыслями. Руки подрагивали, но я был уверен в своем действии.

Быстрым шагов подойдя за спину вооруженного охранника, я полоснул его шею кухонным ножом, вспарывая его глотку и вызывая бульканье и хрипы из горла. Теперь он был в шаге от смерти и не представлял для меня никакой угрозы. И пока второй изумленно наблюдал за своим другом, заливающим свою футболку кровью, я стал медленно подходить к нему. Он явно не осознавал, что происходило, расслабленно улыбаясь, не принимая во внимание смерть своего подельника. И только когда бульканье стихло, мужик будто отпрянул от дурмана и встрепенулся.

Он попытался встать, но из-за сбитой координации тотчас пал обратно на диван.

— Ты что натворил?! – невнятно прокричал он, долго моргая и неторопливыми движениями пытаясь найти при себе оружие.

А я, не теряя больше ни секунды, бросился на него. Я вонзил окровавленный нож в его живот, радуясь, что не струсил и смог побороться за свою жизнь. Наблюдая, как его жизнь угасает прямо на моих глазах, я почувствовал, что моя жизнь, наоборот, возвращается.