Спустя пару дней после откровений Эоина, он решил больше не скрывать от меня своих пристрастий. А потому старик достал из тайника сушеные травы и тонкую бумагу, скрутил их в подобие сигареты и задымил рядом со мной. Его взгляд был прикован ко мне, будто старик пытался заставить меня позавидовать ему. И у него это стало получаться.
― Из чего вы ее сделали? ― поинтересовался я, глотая вязкую слюну, когда старик выпустил очередную струйку дыма.
― Меньше знаешь - крепче спишь, ― злорадно хмыкнул, ответил старик.
― Значит, ничего вкусного, ― сделал я свой вывод. Зная любовь Эоина к рассказам, было странно не услышать очередного поучения, при имеющейся возможности. ― Опять какой-нибудь папоротник.
Старик сузил свои глаза, выказывая свое недовольство на мои слова, а потом тяжело выдохнул. Он
