Сто пятьдесят килограмм счастья Султана Ибрагима

Глава 3. Сказка для Шахерезады

Утром следующего дня, смотрясь в зеркало, я приняла решение, что с этим надо что-то делать. Жить с лишним весом очень тяжело и опасно для здоровья. Поэтому стоит действовать безотлагательно.

Я переоделась в самое невзрачное платье зелёного цвета и вышла в дворцовый сад. Было раннее утро, гарем только-только пробуждался, вероятность встретиться с кем-то на улице была низкой. Я прошла вглубь сада и отослала служанок прочь, но быстро передумала и приказала двум рабыням стоять на шухере, дабы случайно увидевшего мои телодрыганья — не хватил инфаркт.

Я находилась внутри зелёного лабиринта в самом его центре. Это была открытая площадка с фонтаном посередине. Лучи солнца едва проникали сюда в этот ранний час. Я начала с разминки. Крутила руками, головой, ногами. Несколько раз присела, попрыгала, а после стала бегать вокруг фонтана. Меня хватило на пятнадцать минут. И в глубине души я понимала, что завтра, когда тело моё будет ужасно болеть в наказание за годы бездействия, я об этом спортивном приключении ещё пожалею.

Служанки не понимали, зачем я привела их в сад в такой ранний час, также рабыни не знали, что я делала одна в центре зелёного лабиринта. Увидев меня всю красную и взмыленную, девушки опустили глаза и попытались сделать вид, что всё в порядке и им совсем не интересно, что происходило последние пятнадцать минут.

Вернувшись во дворец, я посетила хамам и отправилась на завтрак в ташлык. Отделяться от коллектива я не хотела. Сплетни и новости никогда меня особо не интересовали, но в гареме лучше держать руку на пульсе, во избежание.

Я присела за столик Хюмашах, ведь та совсем не возражала. Хатун корчила от боли лицо и поджимала раненные ноги, но моему приходу обрадовалась. Всё же я вчера оказала девушке услугу.

— Послушай, Шивекяр, — девушка подсела ко мне ближе, чтобы никто нас не подслушал. — Ты вчера была у повелителя? Не знаешь, что с Джинджи-агой? Говорят, повелитель на него сильно зол.

— Да, это правда, Хюмашах. Лекарь зазнался и слишком много о себе возомнил. Плёл интриги вокруг султана, в надежде получить должность в Совете Дивана. Повелитель иногда может казаться наивным и доверчивым, но на самом деле… — я сделала серьёзное и таинственное выражение лица, выдержала положенную паузу и продолжила. — На самом деле государь притворяется. Он всё и про всех знает. Его шпионы по всему дворцу и всей империи.

— Но… зачем тогда Султан Ибрагим так странно себя ведёт? — Хюмашах удивлённо хлопала глазами.

— Это видимость для врагов… ты только никому не говори. Те, кому надо знают, что к чему. А кто не знает и считает султана недалёким и подверженным всевозможным манипуляциям и интригам… их судьбе не позавидуешь! — я наигранно сглотнула и стала с опаской озираться по сторонам.

Судя по испуганному лицу Хюмашах, та купилась. Хатун съёжилась и едва слышно продолжила разговор:

— Судя по всему, Кёсем Султан и Султан Ибрагим не особо ладят. Или это тоже видимость?

— Ты быстро схватываешь! — я серьёзно кивнула. — Многие пытаются на этом сыграть и добиться своих тайных целей, но повелителю это лишь упрощает задачу. Он знает обо всех своих недоброжелателях не понаслышке, он контролирует каждый их шаг благодаря своей превосходной игре. Ты мне понравилась, Хюмашах. Только поэтому я с тобой делюсь этой информацией.

Девушка серьёзно кивнула, выражая тем самым, что она вся во внимании и готова слушать дальше.

— В гареме всё оплетено интригами, — между тем продолжала я, взглядом прожигая яичницу из перепелиных яиц. — Но ты запомни главное. Султан Ибрагим, Кёсем Султан, Кеманкеш Паша, султанши и хатун — все кто окружают нашего повелителя — глубоко преданны династии. Порой, на публику преподносится иное, но всё это лишь часть плана. Скрытые враги, те, кто пытается сеять раздор, быстро выявляются и ликвидируются. Помнишь, недавно из гарема выслали Зарифе Хатун и шехзаде Османа?

Девушка молча кивнула.

— Там такая история! Что тебе лучше и не знать… ради безопасности. Будь осторожна, Хюмашах Хатун, вчера ты ещё легко отделалась. Турхан Султан не терпит конкуренток своего мужа, она всегда добивается своего.

— Из-за неё Зарифе и Османа выслали из дворца? — едва слышно спросила хатун.

Я посмотрела по сторонам и молча кивнула, после чего продолжила лить на уши наивной девушке. Из лучших побуждений разумеется.

— Турхан Сутан — тень Кёсем Султан, тень, которая решила, что и сама по себе чего-то стоит. Кёсем Султан делает вид, что полностью ей доверяет. Султан Ибрагим совсем не скрывает своей неприязни. Держат султаншу во дворце только как противовес. Она в гареме повелителя считает себя главной, султанша и не подозревает, что обо всех её тайных помыслах повелителю и Валиде уже давно известно. Придёт время и Турхан покинет Топкапы. И счастьем для неё будет, если покинет она нас не вперёд ногами.

Я ненадолго замолчала. Съела немного фруктов и зелени, после чего продолжила:

— И ты в гарем попала не просто так, Хюмашах.

Девушка сглотнула и вся подобралась, в надежде услышать что-то очень важное для себя. Я не стала разочаровывать хатун, и снова настороженно посмотрев по сторонам, заговорила:

— Султан Ибрагим пришёл на твою свадьбу с другим мужчиной, ты ему понравилась, и он решил забрать тебя к себе в гарем. Посмотри вокруг, — я окинула взором ташлык. — Все эти красивые хатун цветут и пахнут, но султан почему-то тебя выбрал. Почему?

Девушка покачала головой, после чего я продолжила:

— И здесь без тайн и интриг не обошлось, Хюмашах. Не знаю, стоит ли тебе знать это. Ты расстроишься, и будешь переживать…

— Говори! — хатун испуганно схватила меня за руку.

Я выдержала трагическую паузу и с видимой неохотой продолжила:

— Твой отец замешан в чём-то очень серьёзном. Какие-то политические тайны, возможно, даже государственная измена. Поэтому Султан Ибрагим решил тебя в гарем забрать. Он хочет контролировать твоего отца, держать его здесь… — я демонстративно сжала кулак. — Да, Хюмашах, ты заложница, под красивым предлогом привезённая в Топкапы. Надеюсь, твой отец будет осторожен, и ты не пострадаешь… — я сочувственно похлопала девушку по руке и сказала напоследок. — Только это всё между нами. Я посвящена во многие тайны нашего повелителя, Хюмашах, я бы не хотела потерять доверие Ибрагима. Ты понимаешь меня?

Хатун кивнула мне, продолжая стеклянными глазами смотреть перед собой.

Надеюсь, я не перегнула палку. По канону эта Хюмашах Хатун принесла Османской династии немало проблем своими сказками про соболей. Надеюсь, мои слова повлияют на амбициозную Шахерезаду, и та будет продумывать каждый свой шаг, пока находится в этом дворце. Слишком жестоко? Время покажет. Да, эта хатун действительно любила султана и была с ним до самого конца, она как могла, боролась со страхами султана, но в то же время Хюмашах делала Ибрагима слабым и потворствовала его безумию. Сейчас повелитель должен стать сильным, и силу эту он должен искать не в соболиных шкурах, а в преданных людях, радеющих за благо империи.

Я вышла из ташлыка и снова направилась в сад провести очередную тренировку. В этот раз меня хватило на десять минут, но я и этому была рада. Так, шаг за шагом и приведу здоровье в порядок.

— Шивекяр Хатун? Ты откуда такая… такая… — женский голос застал меня врасплох, когда я направлялась в хамам после тренировки.

Я повернула голову и изящно улыбнулась:

— Турхан Султан, вы тоже в хамам собрались? — я нагло проигнорировала вопрос султанши, так как не знала, что ответить. Надеюсь только, что главная хасеки не подумает, что я от султана в таком виде иду.

— Да. Можешь составить мне компанию, если хочешь… — султанша, очевидно была в хорошем настроении и не стала продолжать допрос прямо у дверей хамама, Турхан прошла в «предбанник» и стала снимать одежду с помощью служанок.

Я также стала раздеваться.

— Простите, госпожа! — работница хамама склонилась передо мной в три погибели. — Вы сегодня уже были у нас, простыней вашего размера не осталось. Но я сейчас схожу в прачечную и всё принесу!

Я густо покраснела, Турхан едва сдержала свою улыбку и прошла в хамам. Я же осталась стоять и ждать. Спустя несколько минут, калфа пришла вместе с огромной простынёй, в которую я и завернулась. Эти простыни надевали все рабыни при посещении местной бани и предназначены они были для того, чтобы у наложниц не появилась зависть друг к другу из-за чьих-то более красивых форм. В моём же случае… стыдно, короче мне.

Я прошла в хамам и присела на мраморную ступеньку напротив султанши, служанки которой делали своей госпоже массаж. Местные работницы распустили мне волосы, причесали их и стали поливать меня со всех сторон. От помощи я отказываться не собиралась, по понятным причинам.

Турхан прикрыла глаза и наслаждалась массажем, изредка султанша брала с подноса фрукты и неспешно их поглощала. Я же проследовала за ширму и сняла с себя простыню, чтобы помыть часть тела от груди до бёдер. С радостью для себя отметила, что за последние дни я немного похудела. Смыв с себя пот, я снова вышла в общую зону и присела на мраморную лавку, позволяя рабыням размять мне спину и ноги. И почему я раньше отказывалась от сего удовольствия? Это же то, что нужно после тренировки!

— Я слышала, что вчера вечером ты ходила на хальвет к повелителю, Шивекяр Хатун? — голос Турхан прервал моё наслаждение.

Я напряглась.

— Это так, султанша.

— Ещё я слышала, что надолго ты там не задержалась. Почему?

Этот допрос мне не нравился, но грубо послать Турхан я себе позволить не могла. Султанша, как-никак.

— У повелителя снова были головные боли, султанша. Как только государь уснул, я ушла в свои покои.

— И чем же таким вы с султаном занимались, что он сразу же уснул, позабыв о болях? — Турхан не унималась, подтекст в её голосе трудно было не заметить.

— Я сделала повелителю лечебный массаж головы, госпожа.

— Понятно. Рада, что повелителю стало лучше.

Я кивнула. Султанша смерила меня странным взглядом и продолжила допрос с пристрастием.

— Мне сказали, что ты стала много общаться с Хюмашах Хатун. Эта невоспитанная тебе ничего хорошего не принесёт. Не стоит заступаться за неё или помогать ей, Шивекяр Хатун.

Только глухой бы не почувствовал угрозы в голосе султанши.

— Я всего лишь учу новенькую правилам, госпожа, — я стала оправдываться, и стыдно мне совершенно не было. — Хюмашах Хатун попала в гарем Султана Ибрагима с понятными намерениями, но я думаю, что у повелителя сейчас и без неё хватает забот, вот я и объяснила Хюмашах, что к чему. Полагаю, после сегодняшнего разговора, хатун будет следить за своим языком и поступками.

— Очень интересно, — Турхан жестом выпроводила из помещения всех слуг и продолжила. — Что же ты такого насоветовала этой выскочке, Шивекяр, что Хюмашах сидит уже второй час со стеклянным взглядом?

Я широко улыбнулась:

— Пусть это останется моим секретом, султанша! — я подняла бокал с щербетом и отсалютовала его в сторону Турхан. — Одной соперницей меньше!

Турхан не смогла скрыть своего удивления, но бокал с щербетом подняла и выпила вместе со мной. Больше мы не проронили ни слова, пока час отмокали в хамаме, но когда я уже оделась и собиралась отправиться в свои покои, султанша подошла ко мне.

— Зарифе и Осман покинули Топкапы на днях. Твоих рук дело, Шивекяр?

— Одной соперницей меньше! — ответила я жизнерадостно и заливисто рассмеялась, после чего поклонилась и покинула хамам.

Теперь мне стоит опасаться Турхан. С этим моим девизом «одной соперницей меньше», как бы султанша не подумала, что я и от неё намерена избавиться. А ведь я намерена. Султан Ибрагим уже приставил к ней своих шпионов, теперь он знает, что от тихой и кроткой султанши можно ждать ножа в спину. Вот только как убедить в этом Кёсем Султан? Валиде вырастила Турхан и на данный момент полностью доверяет своей подопечной. Будет не просто вывести Турхан на чистую воду, уже сейчас султанша имеет в гареме огромное количество преданных себе людей, она потихоньку готовится к своему султанату. Мне предстоит сделать всё очень быстро и красиво, сделать так, чтобы Кёсем увидела истинное лицо змеи, которую по доброте душевной пригрела на своей шее. Ну, ли подружиться с султаншей. Даже не знаю, что будет проще сделать.

Я вошла в свои покои и низко поклонилась.

— Повелитель.

— Здравствуй, сахарный кубик! — Ибрагим крепко поцеловал меня в лоб. — Я к тебе по важному вопросу. Дело вот в чём… — султан мялся и не знал с чего ему начать. — Зарифе и Осман теперь живут за пределами Топкапы, я бы очень хотел поехать к ним и узнать, как там они устроились. Но Зарифе на меня всё ещё зла. Шивекяр, ты не могла бы съездить и проведать их?

Я не знала, что ответить. Если Зарифе узнала, кто стал причиной её ссылки из Топкапы, то мне навещать хатун и шехзаде не стоит. Во избежание.

— Так что, Шивекяр? Съездишь? — Ибрагим молящими глазами посмотрел на меня.

Я обречённо кивнула.

— Ну, тогда не будем откладывать! Карета уже ждёт у ворот! — Ибрагим вытолкнул меня из покоев и повёл на выход из дворца. В голове моей красной строкой плыла одна мысль «одной соперницей меньше».

Меня быстренько затолкали в карету и с напутственными словами отправили в особняк несостоявшейся султанши. Уже через полчаса я въехала в окружённое садом поместье. Зарифе я увидела сразу же, хатун играла со своим сыном в мяч. Она улыбалась, но как только увидела меня, тут же отослала сына со служанкой в дом. После этого Зарифе подошла ко мне с не очень довольным выражением лица.

— Шивекяр? Что тебе нужно?

— Султан Ибрагим меня прислал, Зарифе.

— Да? И зачем же?

— Повелитель просил проведать тебя и шехзаде.

— Шехзаде? — девушка недовольно поджала губы. — Ты убедила повелителя отослать нас сыном из Топкапы! Поэтому я сомневаюсь, что ты считаешь моего сына шехзаде, а меня султаншей! Или же это твой коварный план?! Поздравляю, Шивекяр, ты своего добилась! Довольна теперь?!

— Что здесь происходит?! — Атике Султан появилась из ниоткуда.

Из-за криков Зарифе я совершенно не заметила, как подъехала сестра повелителя. Мы с Зарифе поклонились и поприветствовали султаншу.

— Зарифе, что здесь происходит? — Атике подошла к хатун, бросая на меня мимолётный неприязненный взгляд.

— После всего что случилось, эта… эта Шивекяр смеет приезжать сюда! Будто бы по приказу повелителя! — хатун была очень зла и еле сдерживала себя от более грубых словечек.

— Успокойся, Зарифе. — Атике взяла подопечную за руки, после чего перевела взгляд на меня. — Что тебе здесь надо, Шивекяр?! Ты уже достаточно натворила…

— Я здесь по просьбе государя, султанша. Султан Ибрагим не смог сам навестить Зарифе и Османа, поэтому послал меня. Мне жаль, что мой приезд пришёлся вам не по душе, но я действовала из лучших побуждений. — Мой голос был твёрд и спокоен, я была полной противоположностью эмоциональной Зарифе.

— Если бы не ты, Шивекяр, то мой сын уже носил бы титул шехзаде! — кричала несостоявшаяся султанша. — Ты ответишь за свой грех! Поплатишься, Шивекяр!

— Я, правда, не понимаю, почему ты так поступила, Шивекяр? — Атике Султан сделала шаг в мою сторону. — Турхан Султан из-за этого осталась главной хасеки моего брата, а её сын наследником империи. Неужели ты забыла, кто стоит за смертью твоего не рождённого ребёнка?! Всего месяц прошёл с тех пор!

Моё сердце нещадно кольнуло. У Шивекяр мог родиться ребёнок? Он умер? Из-за Турхан?

— Ответь же что-нибудь! — голос султанши вывел меня из своих мыслей.

Я набрала в грудь воздуха, вытерла непрошеные слёзы и начала придумывать правдоподобное оправдание:

— Турхан Султан собиралась действовать, когда узнала, что повелитель намеревается узаконить шехзаде Османа. Кёсем Султан ничего не знала, да и не поверила бы мне, расскажи я правду. Поэтому я убедила Ибрагима вывезти Зарифе и шехзаде за пределы Топкапы, а также предложила отложить официальное введение Османа и Зарифе в династию. Кёсем Султан против того, чтобы ослушавшаяся её хатун вошла в семью султана и тем самым пошатнула устои гарема, а на стороне Валиде практически все приближённые повелителя, а также янычары. Сейчас идти против всех очень опасно и глупо. Один неверный шаг и жизнь шехзаде станет разменной монетой в этой политической игре за право наследования османским престолом. Валиде Султан, разумеется, внуку не навредит, но у Турхан смелости хватит, вам и без меня это прекрасно известно. Атике Султан, Зарифе Хатун, — я по очереди смерила девушек серьёзным взглядом. — Я понимаю, что вы хотите шехзаде Осману достойного будущего, но не будьте так эгоистичны в своём намерении. Титулы и власть дороже жизни. Если бы я могла, то с радостью бы была простой рабыней на невольничьем рынке… если бы мой ребёнок был жив… — я шмыгнула, спешно поклонилась и умчалась в сторону своей кареты.

Я ехала в Топкапы и рыдала, как в последний раз. Шивекяр всегда казалась мне такой легкомысленной и алчной, я никогда не думала, что в жизни этой пышной женщины были дети, которых она потеряла, не успев насладиться материнством.