Жестянка

Дорога рвётся вверх, угрожающим, критическим подъёмом, что не описан ни одним международным стандартом. Битый асфальт, давно не ремонтированной трассы подстерегает неожиданными колдобинами и булыжниками. Нарвёшься и полетишь в гости на кулички. Дорога прижимается к скале огибая её, а вместо кювета сотня метров пропасти с клочками тумана на дне, да и не видно того дна. Дух захватывает. Не то слово. Дух в жопе!  Дорогу построили в чёрте-каком, лохматом году  и лишь изредка, слегка ремонтировали, пока не забросили вообще, потому что, дешевле построить новую. Но нам ли боятся трудностей? Мы специально сюда и попёрлись, на своих стареньких мотоциклах. Да и каждый год ездим по подобным местам. Мы ведь, рокеры, а не какие-нибудь офисные мальчики. Вообще-то вру - самые настоящие офисные мальчики, но раз в году, в отпуск, мы- рыцари разбитых и страшных дорог. Эту трассу откопал Ромка в развалах военных архивов ещё зимой, тщательно разузнал про неё всё, раздобыл более-менее приемлемую карту, где она всё же была отмечена подробно и заявил, что летом поедем по ней кормить горных комаров. Вот мы и едем сейчас, выжимая из мотоциклов последние потуги.   Классная дорога, с адреналинчиком - для настоящих мужиков, которыми мы все пятеро, однозначно и являемся.  Вот только, Митяй на этот раз - учудил. Нахера он потащил с собой свою бабу? Да и не его баба вовсе,  просто прицепилась с нами. Болтнул где-то на дискотеке, что де, едем в экстремальный поход - она и пристала жвачкой к волосам. "Возьмите, да возьмите". Говорим ей: "Детка! Это трудно!" А она упёрлась: "Хочу!" Митяй тут, с уговорами: "Ром, а Ром, давай возьмём её?" Ромка и пошел на поводу. На кой болт, спрашивается?  Ну ладно, пеняй на себя, родная. Я скосил глаза, коротко взглянул на неё, как держится. Вроде ничего держится, прилепилась к Митяю - не оторвать, каску нахлобучила, это чтоб на дорогу меньше смотреть и вниз. Хе, хе. Милая, это только цветочки! Трасса - высшая категория опасности. Не для хлипких девочек. Из каких соображений Митяй её взял? Невзрачная и конопатая, тельце - конечно, есть что пожмакать. Но характер! Думаю, мы ещё хлебнём с ней конфуза.   Толян едет чуть ближе к обрыву, страхует, значит, на всякий случай, а мы с Валерой замыкаем, на тот же случай. Впереди несётся Ромка, ну, он всегда дорогу пробивает. Бляха, почётный эскорт, не иначе, для одной рыжей экстремалки. Мало того, почти весь груз Митяя распределили между собой, ещё и сопровождаем как министра обороны, не много ли чести?   Бип. Бип. Биииип. Сигнал от Ромки. Привал. Значит, где-то по карте крупный ручей. Да и солнце садится, здесь темнеет так быстро, что стоит зазеваться, так и останешься в кромешной темноте на дороге. Да и мы притомились, за весь путь нигде  и не остановились, полтора суток гонок. Но, то в долине, где дороги для лохов.  В горах же, нужно иногда и отдыхать, иначе: "А ты завещание составил?" Глазом моргнешь - подвиг Икара твой.    Заглушили моторы. Роман покрутил картой, махнул рукой. "Туда" И мы сошли с дороги на узкую поляну в расселине между скал. Хорошее место, ручей чистый, чистый и довольно глубокий. Нормальные туристы бы сразу сделали две вещи: разожгли костёр и разбили палатки. Мы же - ненормальные туристы. Во-первых, палаток у нас нет из жесткой экономии веса, а во-вторых, мы зверски устали, повалились кто где оставил свою машину и вырубились, как суслики после знатного траха.   Утро случилось неожиданным и не только для меня.   - Эй,  маргиналы! Подъём! - Разбудил всех звонкий окрик рыжей.   Мы зашевелились. Не знаю как кто, а я был недоволен. Такой сон как раз крутился! Нежный, летучий, не помню уж, что именно, но ощущение потери я испытал. Зараза, рыжая! Обломала высший кайф. Открываю глаза... она стоит, улыбается Я даже вскочил, когда осознал в каком виде она была. Голая! Не понял? Что за идиотские выходки? Гляжу, остальные также, как и я, недоуменно таращатся на неё. А она, как будто всю жизнь перед толпой мужиков под Венеру Милосскую косила, подсела к костру, который сама и развела с утра.   - Жрать будем или как? - С нарочитой строгостью спросила она, скользнув лукавой улыбкой по нашим, более чем, ошарашенным лицам, - ну, как хотите, а я голодная.   Безмятежно принялась вскрывать банку тушенки. Я так рассудил про себя, что не стоит заострять внимания на экстравагантном способе будить нас. Промолчу, будто каждый день вижу вот таких рыжих-голых. А тельце, действительно у неё ничего, эдакое, чистенькое и упругое на вид. Ущипнуть бы, чтобы удостовериться, но не буду рисковать, не знаю, как воспримет Митяй, вроде он с ней каким-то боком. Похоже, так же рассудили и остальные. Ромка с отмороженной мордой присел к костру. Толян с Валерой переглянулись и пошли к ручью умываться. Митяй сосредоточенно стал копаться в своём рюкзаке, а я последовал примеру Ромки. Взял банку тушенки и в ожидании ножа, искоса стал разглядывать прелести девчонки. Тело, да, теннисистка Курникова позавидует,  рожей, правда, не выдалась - конопатая будто стадо пингвинов сели и обосрали поносом. И копна густых, рыжих волос. Мда-с.   Наконец, у костра собрались все и деликатно пряча косые взгляды принялись за спартанский завтрак.   - Я так красива! - вдруг ляпнула она  уплетая тушенку.   - Это ты к чему? - осторожно спросил Ромка.   - К тому. Вам, мужикам, пока не укажешь - в жизни не догадаетесь заметить. Так красива или нет?   - Красива! - согласились все.   - Красива, - сказал Ромка и добавил, - только, здесь муравьёв навалом.   - Это ты к чему?   - К тому. И комаров.   - Слышь, рыжая, - спросил я, потому как давно хотел спросить, - Звать-то тебя как?   -Женя её зовут, Женя! - влез с комментарием Митяй, несколько нервно и ревниво.   - Да, ладно! Вам я разрешаю - называйте, просто, Жесть.   - Гы, жесть, - усмехнулся Толян, - ржавая.   - Га. Га. Га. Га.   - А учишься где?   -В медучилище, - опять Митяй услужливо поддакнул, будто у рыжей самой языка нет.   - В ЦПХа. Центральное пиздохранилище. Знаете такое?   - А-а-а-а!    - У вас, в ЦПХа, все такие?   - Какие?   - Как ты!   - Неее. Таких нет. Я - единственная, неповторимая.    А эта рыжая  - блядища, блядищей. Таких, наверное, точно нет. Единственная и неповторимая. И прямолинейная, скажет, так скажет, даже нас, бывалых мужиков неловкая оторопь берет. Вообще-то, она здорово разнообразила наш завтрак. Не то что в прошлых походах. Сядем у мотоциклов без всякого костра, хмуро сожрём нашу норму протеинов, заведём машины и новая гонка до упаду, по трассе, что и дорогой назвать можно, лишь потому что обозначена на карте. А сейчас, и костёр тебе, и стриптиз, и содержательная беседа. Хе. Хе. Путешествие предполагается быть приятным, если на каждом привале нас ожидает такое. Но всё хорошее, как говорится, быстро заканчивается. Пора в гонку. Ржавая оделась под всеобщее сожаление, тщательно залила водой костёр.   - Мусор с собой, - заявила она увидев в траве одну  пустую банку, мою.   - Зачем?   - Нахер лесу наши банки? Ему и без них проблем хватает.   Твою мать! Где ж ты такая правильная взялась? У нас итак каждый грамм веса на учёте. Но мы, недоуменно переглянувшись, подчинились, собрали весь мусор и рассовали по рюкзакам. Ничего, где-нибудь по дороге незаметно вывалим, я, например, так точно.   - По коням! - распорядился Ромка и мы оседлали свои машины, застегнули покрепче каски, поправили кожаные перчатки.   Гонка. Рваться вверх, к цели неизвестного назначения, движимые идеалами  сомнительного здравомыслия. Круто, да? Кто-нибудь из тех, внизу, что поднимался на максимальную высоту пятого этажа и мечтал умереть в постели нормальным человеком, никогда не поймёт нас. Будет крутить пальцем у виска нам вдогонку и даже не врубится, если кто и живёт неправильно, так это он. И нечего хихикать. По крайней мере, мы не стремимся сдохнуть в постели. Если быть до конца откровенным, то постель - гораздо опаснее наших вылазок, где, где, а на ней самый большой процент смертельных исходов. Так кто из нас благоразумнее? Мы за кипящую кровь от избытка впечатлений и адреналина. Помнится Алтайская трасса, вот там мы тот адреналин лопатами разгружали. А эта дорога даже лучше! Здесь уже года четыре никто не ездит. Этот факт распаляет воображение и заставляет мнить себя первооткрывателем. Дикие места, где на пятьсот километров не предвидится ни единой деревушки. Глухой лес внизу, в пропасти, вдоль горной реки, отвесная скала до этой реки и такая же отвесная скала вверх к которой и прилепилась дорога. Рёв моторов пятикратным эхом отдаётся в ущелье, многоголосо возвращается, словно лавина диких быков сорвались от лесного пожара. Вот такие мы.   Привал на обед мы и не планировали, лишь остановиться на десять минут, чтобы долить бензина в баки и съесть по шматку ветчины.  Но привал нежданно произошел. Дороги дальше не было. Вернее, она когда-то была, но добрый кусок от трассы отщипнул обвал. На нашем пути зияла пустота. Так вот почему дорога уже четыре года не действует! Мы остановились и оценили масштабы. Сотня метров. Чтобы их преодолеть нужно, как минимум, уметь летать. Никто из присутствующих, насколько я знаю, этого делать не умеет. И что теперь? Повернуть назад? Обидно. Пусть наша цель не столь конкретная и возвышенная, но в начале её пути наткнуться на непреодолимое препятствие. вдвойне обидно. Мы расположились на краю обвала на совет.   - Что делаем?   - Будем пробиваться. - уверено заявил Валера, - Вот там приступок есть и там тоже есть. Протянем канат через них и вперёд. Запросто!   - Ага. Это у вас альпинистов, всё запросто. Машины как переправим? И где столько верёвки взять?   - Может попробуем отъехать назад и поищем пешую тропу?   - И тридцать километров машины на горбу тащить?   Патовая ситуация. Ромка дал отбой на отдых. Посидим здесь до завтра и что-нибудь придумаем. Пока мы обсуждали дальнейший маршрут, Женя уже собрала сухих веток и развела костёр, отправилась на поиски родника, которых в этих местах натыкано как конопушек на её лице.   - Так, ребята, - сказала она радостно, - на обед у нас сегодня, зелёный борщ! Пусть попробует хоть кто возразить.   Она уже принесла котелок воды, каких-то корней и охапку щавеля, быстро и ловко колдовала со всем этим, стребовала с Митяя пару банок тушенки и яиц. Вот девка! Не унывает. Дык, кто ж возражать станет против горяченького? Мы и расслабились, оставили на неё весь быт, а сами продолжили совещание на краю обрыва.   - Вон там, видите, - запальчиво продолжил Валера свою идею, - сошел обвал и по всей длине по границе со скалой есть узенькая тропинка. По ней можно протащить мотоциклы до той стороны дороги. Только вот здесь немного пропасти, всего пять метров.    - А как его преодолеть?   - Спустимся по канату.   - Опять канаты? Они у нас есть?   - Купим! Кто-нибудь смотается вниз, в последний посёлок.   - Сутки?   - Ну и что?   - Хорошо. Предположим. А на той стороне тоже обрыв метра три.   - На тех же канатах поднимем. Легко!    Уже что-то. Хоть какой-то план. Мы оценивающе осмотрели предполагаемый маршрут. В принципе, возможно. Не так легко как говорит Валера, но ехать дальше, всё равно надо. Только вот кто за канатом съездит?   - Митяй. - Безапелляционно заявил Ромка.   - Почему я?   - Отвезёшь Ржавую в посёлок и посадишь на автобус, для неё путешествие уже закончилось.   На том и порешили. Рыжую, конечно жаль. Кто нам будет устраивать утренние стриптизы и завтраки готовить? Но по логике, ей не светит ехать дальше. Ну значит, такова селява, как говорят французы. На обед нас ожидал зелёный борщ и стриптиз. Самый последний, в этом сезоне. Женя встретила нас у костра, когда мы возвращались, но обнаженной она была лишь до пояса.   - Чего ж ты так, не полностью?   - Так ведь, муравьёв полно, сам же говорил.   Борщ оказался неожиданно вкусным. Молодые листья щавеля сдобрили вкус противной тушенки, придали свежести и особого шарма. Эх, тосковать же буду по такой еде весь остаток путешествия. М-да. И сиськи у Ржавой высший пилотаж. Я уже привык так жить!  И испытал лёгкое сожаление, что её с нами больше не будет. Когда вернёмся, то у Митяя выпрошу адрес и познакомлюсь с ней поближе, если конечно Митяй ничего не имеет к ней серьёзного. Но кажется, тут девственная чистота, по нему же видно, он как и мы все смотрит на неё. Значит,  девка ему ещё не давала.   Обед уже был в самом разгаре, когда Ромка объявил:   - Слышь, рыжая, мы обсудили и решили, что дальше с нами ты не едешь.   - Это почему же? - у Жени, глаза сначала вспыхнули недоумением, а затем в зрачках замельтешили чёртики.   Я не знаком с рыжей достаточно, но подозреваю, такие всполохи в её зрачках ничего хорошего не должны предвещать.   - Видишь, что творится?   - Не вижу.   - Дороги дальше нет.   - Ну и что?   - А ты полезешь туда? - Ромка махнул рукой в сторону обвала.   - Чем я хуже вас?  Конечно полезу!   - Исключено. Ты не едешь с нами. Митяй тебя отвезёт вниз в деревню, а на обратном пути мы тебя заберём домой.   - Я в ни-ка-кую де-ревню не по-е-ду! - Женя это сказала таким тоном, что у костра воцарилось неловкое молчание. Она обвела всех испепеляющим взглядом и добавила, -  я еду дальше.   - А ну-ка, - жестко проговорил Ромка, ухватил её за руку, поднялся увлекая за собой, - пойдём уточним, что ты на себя берёшь.   Он повёл её к краю обвала, там между ними произошла ссора. Слов мы не разобрали, но поругались они знатно, кричали друг на друга,  ржавая размахивала руками и доказывала Ромке что-то. Ромка тоже, он даже толкнул её в грудь, за это получил сдачи, тычок коленкой чуть ниже поддыха.  Мы переглянулись.   - Нихера себе, девка, - присвистнул Митяй.   - А ты, спонту и не знаешь её.   - Не знаю конечно, на дискотеке подцепил... случайная знакомая, так сказать.   Разборки у обрыва закончились и похоже не в пользу Ромки. Он вернулся к нам несколько озадаченный, зато ржавая победно улыбалась словно ввалила добрых пиздюлей целому племени каннибалов. Сиськи упруго и гордо тряслись при каждом её шаге.   -  Рыжая поедет с нами... - сказал Ромка пытаясь вложить в свой голос уверенности, - Митяй, после обеда, за верёвкой в деревню. И чтоб шмелем, туда и обратно.   Уф. Не знаю как все, но я вздохнул с облегчением. Так-с. Митяй, протух, а я подвалю к рыжей. То, сё, масё. Короче, попытаю судьбу. А вдруг? Такая доступная. Повеселюсь. Хм. А на жопе у неё бабочка татуирована.   Обед продолжился в менее дружеской атмосфере, Ромка хмурился, Женя тоже, а ещё тоже и Митяй. Ну, альпинисты всегда с отмороженными рожами, их нифига не поймёшь. Один лишь я  пребывали в добром расположении духа. Сейчас разряжу атмосферу, подколю ржавую:   - Значит, ты любопытная, - с усмешкой сказал  я.   - А что?   - Ничего особенного, только любопытные дохнут в первую очередь. Это как хомяк, высунулся из норы посмотреть, а тут сова.   - Осуждаешь?   - Да нет, только очень трудный маршрут для хрупкой девочки.   - А где ты  хрупких здесь нашел, тем более девочек? - и поставила последнюю точку в споре, как отрезала, - тема закрыта.   Вон оно как! Не девочка, говоришь? Хотя чего удивительного, такие - девочками не бывают, по определению. Еле дождался окончания обеда, когда Митяй соберётся ехать. Наконец, он хмуро напялил шлем, перчатки, почти со злостью "дыркнул" стартер и не сказав ни слова покатил вниз к деревне. Ага. Пора подступаться к рыжей. Вызовусь помочь ей мыть посуду. Там  посуды-то, котелок да ложки, но повод всё же. Но я опоздал. Похоже этой идеей прониклись и остальные, разумеется, кроме Ромки. Валера и Толян в один голос изъявили желание: "Пойти посуду помыть, что ли?"   - Да? - удивилась рыжая, - ну, сходите, помойте, а я займусь тогда ночлегом. Живём ведь как бомжи. Эй, - обратилась она ко мне, - ты поможешь?   Ес! Сама судьба даёт повод испытать её. Сейчас и начну. А чего тянуть? Ромка отправился к обвалу думать маршрут, а сникшие альпинисты потащили котелок и ложки к ручью.   - А что делать? - спросил я.   - Найди штуки четыре длинных палок, а я плёнку разверну, у нас вроде есть, я видела.   Но я рассудил по своему. Сначала плёнку, а потом вместе орешник нарубим, здесь, вдоль дороги целая роща. Именно в такой последовательности, иначе вернутся Толян с Валерой, к тёлке и не подкатить, они ведь тоже глаз на неё положили, если не ошибаюсь. Пусть обломаются. После меня, пожалуйста - люблю быть первым. Я помогал разворачивать плёнку, а сам лихорадочно подбирал ключики к рыжей и оценивающе разглядывал её тело. Вот если прищуриться, то и не видно этих веснушек на лице и на плечах, хотя, тоже наверное возбуждают. Но девка таки доступная. Думаю, лучше к ней подкатить прямо.   - Ты чего уставился, сисек не видел?   - Таких как у тебя, нет.   - И как тебе? - она взяла их обеими руками и потрясла. - Нравится?   - Очень! Можно потрогать?   - Ну, потрогай, - разрешила она, немного подалась вперёд выпятив грудь.   Всё так просто, а я голову ломаю. Протянул руку, тронул пальцем сосок. Афигеть... Упругий и по особенному эластичный. Конечно, видел и получше, но здесь, в походе, да ещё разрешают с таким откровенным желанием угодить.   - Да покрепче возьмись ты!  Что так несмело?   Я осмелел. Взял грудь обеими руками. Надавил ладонями, отпустил, потом крепко стиснул. В штанах приятно шевельнулось.   - Ну как?   Ничего не ответил, наклонился и приложился губами к соску.   - Э, нет, - сказала рыжая отстраняясь, - я разрешила потрогать, а не слюнявить!     - Дык... Интересно же!   - Значит, ты любопытный?   - А что?   - Ничего особенного, только любопытные дохнут в первую очередь. - Засмеялась она и поднялась.   - А если  попрошу поцеловать, ты разрешишь?   - Посмотрю на твоё поведение. Пойдём за орешником.   О! Там-то я её и завалю. Но не судьба. Вернулись с родника альпинисты и горячо пожелали помочь с палаткой.   - Хорошо, - сказала рыжая, - поставьте палатку втроём, я пойду к Ромке.   Вот я взбесился! Откуда ж вы взялись на мою голову, помощнички. Это же им и высказал, когда рыжая удалилась к обвалу.   - Ну, мужики... Я ж её почти раскрутил! Нафиг вы, припёрлись?   - Не дребезжи, Димон, -  добродушно огрызнулся Валера, - мы ведь тоже хотим её трахнуть.   И тут мы переглянулись, внезапно осенённые единым откровением снизошедшим до нас. Стоп, стоп, стоп. А зачем по одиночке к ней подкатывать? Девка доступная?  Доступная. Если сверкает своей рыжей щёткой перед всеми. Почему бы не воспользоваться? Славная групповушка выгорит. Вот Ромка, только. Он романтик - конченный. К нему на сранной козе не подъедешь. Как взбредячит себе, что групповуха это плохо. Ну и х*р с ним! Не захочет - не надо, нам больше достанется, а запретить он не сможет. Командир, что ли? И мы обсудили это.   - Так, ребята, - Толян был воодушевлён, - сейчас действуем по обстоятельствам, а к ужину атакуем.   Ударили по рукам, скрепив наш договор и принялись за злополучную палатку. Хотя, почему злополучная? Мы же строим будуар любви и здесь произойдёт одна из ночей шахеризады. По идее, должен получиться блицкриг. Ржавая - девка смелая, ей ни к чему вальсирующие подходы. Если пройдёт всё удачно - до конца путешествия обеспечено бесшабашное веселье. Митяй присоединится с удовольствием. Ромка, надеюсь, тоже. А куда они денутся из подводной лодки?   По плану следовало для начала раздеться самим, типа, она подала пример первая. Что мы незамедлительно и сделали, остались в одних трусьях. Самое замечательное тело у Валеры. Блин! Я бы хотел себе такое же. Мышца к мышце, на животе кубики олимпийца. Красавчик. Вот его, как ударную силу и будем использовать. Ржавая на него поведётся, однозначно. Жаль конечно - не я, первый. Ну, перетопчусь.   Палатка уже построена, мы даже любовно выстлали всеми одеялами что были дно, только одно оставили укрываться на всех. Замечательно!  А теперь, самое важное; нужно засылать гонца к прорабу, то бишь рыжей - пусть принимает работу. Валера и отправился за ней как есть, в одеянии атланта, а мы с Толяном остались ждать. Вот сейчас Валера на неё произведёт впечатление.   Да. Он произвел на неё впечатление. Назад они возвращались в обнимку. Валера положил ей руку на плечо, ладонь свисала с плеча в аккурат на грудь, короче, он во всю её мял, ну а рыжая обхватила его за талию, прижалась. Идут бодро, как первочеловеки почти голые, такая парочка пляжных любовников и весело щебечут. А что я говорил? Добыча очень лёгкая. Мы её сделаем ещё до ужина. Они уже подходили к нам и до наших ушей дошел следующий диалог:   - А может ты всё же снимешь шорты?   - А надо?   - Ещё бы!   - Ну, сниму.   - Снимай   - Прямо сейчас?   - Конечно! Видишь, народ уже.   И она сняла! Без жеманства и всяких женских штучек. Просто расстегнула пуговицу на шортах, коротко вжикнула молнией и бросила шорты где стояла, вместе с трусиками. Хорошо что мы все в трусах, а то... поди, докажи неправду о намерениях. Но я думаю, рыжая не дура, она и так понимает чего хотят трое полуголых мужиков. Она влезла в узкий проход палатки на коленях, сверкнув легкомысленной и пошлой бабочкой на ляжке. Мы суетясь и толкаясь последовали за ней.   - Мда, - произнесла она, - тесновато что-то на пятерых.   - Ничего! - уверенно ляпнул я подмигивая, - разместимся как-нибудь.   - Опробуем? - предложил Толян.   - Да, надо бы.   Она первая легла и мы как по команде завалились рядом. Толян с Валерой прижались к рыжей, я поодаль, приподнялся на локте смотрю на всех. Улыбаемся.   - Не поместимся. Надо переделывать.   - Поместимся! - Валера  переполз и лёг на неё, - видишь?   - Ага. А я вроде подстилки? Сколько в тебе веса? Слезай, мне тяжело.   - Можем поменяться. Ты на меня  ляжешь, - с этими словами Валера подарил ей такой поцелуй, что, верю, будь я женщиной, не устоял бы и тут же, без промедления отдался.   Но у ржавой были свои соображения на этот счёт.   - Если ты думаешь что я буду с тобой трахаться, то заблуждаешься, - с усмешкой сказала она, - слезай, ты, кабан.   - Слышь, рыжая, - я чувствовал что ситуация выбивается из под контроля, - как ты относишься к групповому сексу?   - Что? Все сразу?   - Ага! - дружно кивнули мы.   - Ну, ребята, - засмеялась рыжая, - вы раненные одной здоровенной пулей во все ваши головы одновременно! Слезай.   Она поддала коленкой Валеру. Ясный перец - по яйцам. Тот охнул и сполз с неё. Скорчился рядом и тихонько заскулил. Как хорошо, что Валера был ударной силой, а не я!   - Палатку переделать, - спокойно сказала она и выползла наружу.   И тут мы поняли. Блицкриг захлебнулся. К рыжей нужен другой подход. Вот такой конфуз. В этом состоянии мы и полезли из палатки. Ну, просчитались, не беда. А я её всё равно завалю! Теперь у меня есть цель.   - Переделывать? - спросил Толян почёсывая озадаченно затылок.   - Да, переделывать.   В это как раз время появился Ромка. Он нас и застал всех в откровенном виде.   - Чего это вы тут Багамы устроили? А ну-ка оделись все, быстро!   Валера скукожился и потянулся за штанами, я и Толян тоже. Лишь ржавая дерзко мотнула головой:   - Не буду одеваться!   - Почему?   - Человек - дитя природы и одежда противоестественна!    - Вот как? Дитя природы... А бабочка на жопе не противоестественна?   - Причём здесь бабочка? Это ошибка юности, - насупилась рыжая.   - Давай, давай, ошибка юности, одевайся и нечего совращать мою команду.   - Не буду! - топнула босой ногой и демонстративно принялась разбирать палатку.   Я завис со штанами в руках. Рассуждаю. Похоже, рыжая бунтует и втягивает нас себе в союзники. Так. Если не оденусь, значит Ромкина власть пошатнулась, если оденусь, то рыжую не завалить. Вот те и задачка. Что мне лучше; порядок и стабильность или вонючая, рыжая метёлка с расколом в наших рядах?  Соображай же, быстро! Вон, пауза затягивается. Альпинисты на меня поглядывают, у них с мозгами всегда туго было. Ромка грозно хмурится. Я оденусь наполовину! Лишь штаны. Пусть будет компромисс.  Ромка меня понял. Я даю ему шанс выкрутиться из щекотливого положения. Валера и Толян обрадовались соломоновскому компромиссу и оделись точно так же.   - Эй, ржавая, а ну-ка пойдём, по душам поговорим, - сказал Ромка кивнув головой в сторону обвала.   - Пойдём, - она с готовностью бросила короткую завязку, что только отвязала от палки и потопала за Ромкой.   Ну, начинается! Вернее, уже давно началось, с тех пор, как Митяй выдал ей запасную каску и она села к нему на мотоцикл. Тут ведь ответ однозначный - надо было не брать эту Горгону Медузу с собой. Но мы взяли. Может правда я её соблазню? И она будет со мной. Но всё не так просто как казалось вначале... К ней нужен особый подход. Где ж эти ключики искать? Вот. Только через влюбить. Влюблю и смогу покувыркаться. Хм... А потом что со всем этим делать? Я же не собираюсь кувыркаться с ней всю оставшуюся вечность? У меня своя, почти такая же есть, конечно тихая, но тоже фурия. Сложно... Что там между ними происходит возле обрыва? Понятно, делят сферы влияния. Загадываю. Если вернутся вместе, значит победил Ромка. Я ж его неплохо знаю.   Ржавая вернулась сама, мы ещё палатку не успели разобрать.   - Ну, как? - в один голос поинтересовались мы.   - Да ну, его, - огорченно махнула рукой рыжая, - он никогда не ошибается. И ошибся всего лишь раз, когда думал что ошибся!   Она вздохнула и напялила на себя шорты. Молча принялась помогать нам. Так кто ж из них победил? Я не стал копаться дальше во всём этом, потому как сложно всё. А вот к рыжей не буду сильно приставать, на предмет влюблять в себя. Получится - хорошо. Не получится - не расстроюсь. Не готов нести бремя быть её возлюбленным. Полагаю, что это невыносимо трудно. Валера с Толяном думали иначе. Они вдвоём флиртовали с бестией и наперегонки пытались ей понравиться. Не понимаю... Чем больше мяса в мужике тем меньше в нём мозгов. Хорошая закономерность? Видимо, им не хватает организующего начала и они сами себе ищут на жопу приключений. Ну, завоюет себе рыжее чудовище кто-нибудь из них. Хе-хе. Вот и будет она вертеть им как вязальной спицей, вязать из него свой собственный узор. Я в этой гонке участвовать не намерен. Пойду лучше к Ромке маршрут думать, а они пусть здесь пытаются подмять эту устрицу под себя. И я потихоньку слинял, по-английски.   Ромка сидел на краю обрыва и напряженно размышлял. Подсаживаюсь к нему.   - Что новенького? - попытался вовлечь его в беседу.   Он долго не отвечал, затем проговорил:   - Вот посмотри. Заколотим костыль в ту гранитную глыбу, натянем верёвку как струну. Получится уклон где-то градусов тридцать. Подвешиваем мотоцикл  к ней чтобы скользил. Потом, верёвка к заднему колесу. Двое сверху придерживают, один снизу принимает. Как тебе идея? Получится?   - Хорошая идея! Легко спустим. Поднимать так же?   - Да. Ржавая предложила...   Вообще-то, я пришел поговорить не о маршруте. Хотелось узнать, что он думает насчёт рыжей и как будем строить дальнейшие отношения. Но язык не повернулся. Подожду, когда он сам затронет эту тему. Ромка ни слова. Так мы и просидели на обрыве, обсуждали наш путь на ту сторону. Наконец решили, что хватит мусолить, пора возвращаться в лагерь. И пошли. В зарослях орешника что-то мелькнуло. Затаилось.   - Смотри! Заяц! - Воскликнул я и не раздумывая схватил под ногами камень.   С силой метнул на удачу. Попал! Заяц забился на месте. Хорошо привалило камнем. Бросился к нему, подхватил трепыхающийся комочек за уши. Здоровый! Добрый ужин получится. Дикая радость и охотничий азарт. Может ещё кого-нибудь так же подобью?   - Эй, рыжая! У нас есть приличная еда на сегодня. Приготовишь? - С гордостью первобытного охотника провозгласил я показывая добычу на вытянутой руке.   - Да? - отозвалась она и посмотрела на меня...   Так посмотрела! Вот такой взгляд, древний как мир, на хозяина, добытчика и основу выживания рода. Что-то в груди мягко сместилось... тихой и тёплой волной. Сердце  легонько тренькнуло. Пожалуй... пожалуй, я погорячился отказываясь от битвы за девушку. Ревниво оглядел альпинистов, пытаясь оценить на каком этапе сейчас они. Но если Женя на меня так смотрит, значит у меня шансы повыше. Сделаю вот что: помогу ей ободрать зайца. Может она не знает, а я слышал, как бывалые рассказывали. Дело-то нехитрое. Потом, ну, по обстоятельствам.   - Тебе разделать тушку?   - Конечно!   Мы возились с дичью, Женя увлеченно помогала мне, а я тайком разглядывал её. Маленький, слегка вздёрнутый носик, чувственные губы, неожиданно правильных очертаний, яркие светло-карие глаза, будто грамотно заваренный чай. И овал лица. Что-то тонкое в лице, интеллигентное, как у принцессы какой. С чего это я решил, что она не красива? Она очень мила! И веснушки совсем не портят. Наоборот! В них может и есть весь смысл её особой прелести. Так. Может всё же рискнуть? Влюблять в себя не обязательно, но подружиться было бы неплохо. А может она всё же даст без влюбиться? Не даст. Я думал об этом всём, разделывал зайца и спиной чувствовал ненавистные взгляды соперников. Меня это здорово развеселило. Ведь, буквально; пару, тройку часов назад все были согласны на групповуху. Забавно. Мне необходимо максимально приковать её внимание, установить зависимость, чтобы ей трудно было обходиться без меня. Но... Это в идеале. Реально, поди привлеки внимание канарейки у которой итак полная кормушка конопляных зернышек. И ты - одно из этих зерен. Съешь меня! Съешь меня! Да, хоть зелёнкой выкрашивайся! Тут уж лишь мозги включать, наблюдать и анализировать. Вот взять и посмотреть её глазами на всех нас, кто бы ей больше приглянулся? Валера - жуткий нарцисс. Его самолюбование собственной неотразимостью может взбесить даже само зеркало, куда он, полагаю, частенько заглядывает. Отпадает, даже со скидкой на девичью глупость, а рыжая не дура, как казалось ранее. Толян - великий придурок. Его плоские шутки смешны лишь после его собственного ржания. Тоже пролёт, у рыжей хорошее чувство юмора. Ромка - всегда прав. Рыжую типает и трясёт от негодования, когда им приходится общаться. Да и он на неё без оскомины смотреть не может. Ему вообще не тягаться в этом соревновании, он и в списки даже не включен. Митяй - любитель лёгкой добычи. Если добыча пару раз дёрнулась в его сетях тут же её отпускает. Он и на рыжую обратил внимание лишь за кажущуюся простоту и доступность, да он, наверное, уже отвял напоровшись на её характер. Кто ещё? Ах, да! Я сам. Эй, ковырятель чужих душ, сам про себя можешь сказать хоть что-нибудь, честное? К сожалению - потёмки.   - Ребяяяята! - Восхищенно защебетала рыжая, вынося к костру порезанные кусочки мяса в котелке, - какой у нас сегодня шикарный ужин! Предлагаю съесть это всё, по-охотничьи!   - Это как?   - Очень просто, жарим на костре, на прутиках. Дед мой, частенько так делал. А ещё! Картошку печём.   -А где картошку возьмём?   -У меня, в рюкзаке.   Все оживились и расселись поудобнее. Вечереет. Самое время тихого, доброго ужина в тесном кругу у костра. Рядом с Женей мне сесть не удалось. В большой и дружной семье клювом не щёлкают. Альпинисты - ребята шустрые. Зато я сел напротив, и кстати, как оказалось, самая выгодная позиция. Я ведь могу прямо наблюдать за ней, кому больше достанется её внимания. А ещё оказалось, что рыжая либо слишком осторожна, либо ни к кому не прониклась особыми чувствами. Мы все для неё совершенно одинаковы! Может всё же Митяй? Или даже не он, а вообще кто-то левый, кого мы и не знаем.