Ангел-мечтатель

Глава 13.15

Послания его начали сыпаться еще, похоже, ночью — к утру их уже пару десятков оказалось. Потом целый день они уже накатывали волнами, словно он намного большее количество рисунков пересматривал, отбирая лучшие.

Интересно, кто его фотки на телефоне делать научил? Уж точно не Анатолий — тот на каждой новой модели кнопку вызова неделю найти не может. Наверно, Татьяна — могла бы и умный ввод текста показать. Нет, я сама покажу — здесь. Чтобы не забывал, что к земной технике и инструктор земной полагается.

Но эти мысли у меня вскользь промелькнули — я даже на работу опоздала в поисках свидетельств подделки оригиналов. Я вертела эти фотки и так, и сяк, увеличивала их до предела, передвигала потом во все стороны чуть ли не по миллиметру — но каждый из рисунков действительно выглядел таким хрупким, что я бы, наверно, даже в руки их взять не решилась, чтобы не раскрошились прямо под пальцами.

Да и вряд ли он успел бы столько наваять за ночь и полдня.

В офисе, с ходу нагрузив сотрудников под завязку, чтобы не отвлекали, я заперлась у себя в кабинете и взялась за присланные картинки снова. Уже разглядывая то, что было на них изображено.

С очень разными ощущениями.

На первых определенно просматривались пейзажи то ли Арктики, то ли Антарктиды. Все рисунки были черно-белые, но на этих белизна была прямо слепящей. И хрупкость рисунков очень к месту показалась — возникло чувство, что прикоснись к любому, снег скрипнет под рукой, пробрав до самых костей жгучим холодом.

У меня плечи сами собой передернулись. Северное направление я сама не прорабатывала — сопровождающих группы на разведку отправляла. Туда любители лыжного и альпинистского экстрима предпочитали зимой отправляться, а мне и в наши умеренные холода каждый день тремя казался.

Следующая порция рисунков была явной противоположностью первой. Судя по плавным очертаниям холмов, волнистым, направленным все в одну сторону линиям на земле, нарочито небольшому солнцу высоко в небе и точно такой же безжизненности пейзажа — это была пустыня.

Я снова поморщилась, но уже от воспоминания. В подобные места я таки ездила — чтобы своими глазами оценить их туристическую перспективность, но одного раза мне вполне хватило. Там для обеспеченности хотя бы сносного существования такая экипировка требуется — а у сопровождающих она за счет фирмы — что для сохранения рентабельности пришлось так взвинтить цены, что осталось у нас это направление слабо востребованным.

Потом пошла серия видов джунглей. В целом, весьма похожих на те, которые я только что прочесала. Так что неудивительно, что они мне сразу же чуть ли не роднее показались. Особенно, два из них: один — с явно быстрой рекой, рассекающей их до самого горизонта, а другой — с совсем уж непролазной чащей, обступившей небольшое озеро овальной формы.

И, разумеется, ни на одном из них не было и намека даже на то отдаленное подобие дороги, по которой мы с Кисой так недавно тряслись, усмехнулась я. Так что пусть только попробует художник заговорить о пагубном воздействии человека на природу — я вот точно такую реку и озеро, по-моему, тоже всего пару недель назад своими глазами видела.

Не обошлось, впрочем, и без картинок райских кущей. Такие места мне ни разу за всю мою туристическую карьеру на глаза не попадались: не чаща, но растительность богатая — и листья на деревьях здоровенные, как опахала, и цветы среди них один вычурнее другого, и тут же плоды гроздьями чуть ли не до земли свисают. Причем, на каждом дереве разные — одним словом, чистейшая эклектика, бьющая и по глазам, и по нервам.

Вот в такие места у меня точно отбоя от клиентов не было бы. Хотя почему «бы»? Путешествия у людей всегда рука об руку с торговлей шли, а она точно испокон веков существует — вот древние туристы и объели все это изобилие. И пусть только кто-то попробует их этим попрекнуть — надо было либо людей без потребности в пище создавать, либо дары природы поравномернее на земле разбрасывать.

А потом я добралась до последних фотографий — и всю иронию с меня тем самым бризом и сдуло. Побережья океана я всегда разведывала лично — чуть ли не всех из них и по много раз. Не общеизвестные места ленивого, праздного отдыха со всеми удобствами — на тех направлениях клиентами толпами паслись, но и конкуренция была такая, что прямо зубами приходилось то самое место под солнцем выгрызать.

Нет, мне всегда удавалось найти уголки практически нетронутой природы, еще не причесанной и не залакированной цивилизацией — в которых была только узкая или не очень полоска песчаного берега, с густой или не очень стеной растительности за спиной и бескрайним простором воды и воздуха перед глазами, где океан встречается на горизонте с небом.

Ну, и с небольшой деревушкой неподалёку, конечно — еду же надо где-то брать. И на ночлег устраиваться.

Я возвращалась к этим последним рисункам снова и снова — даже дома, после работы. На них никаких деревушек, понятное дело, не было, а оттого они казались мне еще привлекательнее. Вот уж где точно можно не опасаться ангельских пронырливых глаз — за отсутствием объектов внушения. Может, туда съездить — отдохнуть от них всех? Раз уж за что я ни возьмусь — сразу картина апокалипсиса рисуется.

Пискнул телефон.

В пришедшем сообщении не было ничего, кроме пяти вопросительных знаков.

Ага, значит, одну кнопку мудрейший из мудрейших уже освоил.

За четверо суток.

Еще немного — и до уровня Анатолия дотянется.

А вот звонить я не буду!

Хватит уже, не выдержала — теперь его очередь.

Я послала ответное сообщение — с пятью восклицательными знаками.

Дошло.

— Следует ли понимать это, — жизнерадостно загудела трубка мне в ухо, — как знак неожиданно высокой оценки моего скромного творчества?

— Частично, — охладила я его пыл.

— Значит, что-то все-таки не оставило тебя равнодушной! — словно и не заметил он моей попытки. — Сгораю от нетерпения узнать, что!

Так, в следующий раз сразу отвечать не буду — может, совсем сгорит.

Или еще пару кнопок освоит.

— Для начала скажу, что я не любитель крайностей, — из чисто человеческого сострадания опрокинула я на страдальца еще один ушат холодной воды. — Особенно абсолютно безжизненных. Они, случайно, не специально были созданы? Чтобы людей кучно в других местах собрать — и следить за ними со всеми удобствами?

— А остальные эскизы? — Что-то, похоже, мой ушат не с водой, а с бензином оказался. — Как мне представляется, жизни там хватает — хотя бы растительной.

— Джунгли хороши, — справедливости ради признала я. — И сразу замечу, что они совсем не изменились — я даже узнала некоторые места.

— А последние? — умудрился он вложить в этот короткий вопрос уже совсем термоядерную вспышку.

— Последние … просто слов нет! — оказался заразным ее жар. — Такие места я тоже знаю, и они точно также почти в первозданном виде сохранились. Я только в них и жалею, что директором стала — туда бы я по сей день сама группы возила, одну за другой, без перерыва.

— Но ведь там же людей нет! — сгладила мой забурливший энтузиазм довольная насмешка в его голосе.

— Во-первых, уже есть! — вспыхнула я по собственной инициативе. — А главное — вас там нет! Это прямо в воздухе ощущается — дышится там легко, свободно!

— А ты никогда не задумывалась, почему путешествиями занялась? — снова выстрелило в меня из трубки острым любопытством.

— А чего тут думать? — пожав плечами, принялась я озвучивать свершено очевидные причины. — Во-первых, это интересно — как охота за сокровищами: в неизвестном месте всегда чуда ожидаешь, и даже если его не случилось, можно дальше за ним двинуться. А во-вторых, интересно это не только мне — а значит, туризм всегда хорошим бизнесом будет. А вот, кстати, — вспомнила я несколько фоток, — можешь мне поточнее координаты того фруктового рая дать? Который ты перед океаном прислал — я бы его в работу взяла.

— А-а, не получится! — рассмеялся он. — Это одни из самых первых эскизов — еще до поворота оси планеты. Потом жизнь на ней, конечно, разнообразилась, но в ущерб зонам непрерывного плодоношения.

— До чего?! — опешила я, и тут же меня озарило: — Так вот куда ты мотался! В библиотеку!

— В какую библиотеку? — эхом отозвался он.

— В земную — в какую! — торжествующе хлопнула я рукой по колену. — Где книги о нашей солнечной системе хранятся!

— Вот мне даже где-то немного обидно, — сдержанно заметил он. — Позволю себе заметить, что даже если бы я решился на не до конца подготовленное возвращение, то уж наверняка бы тебя навестил. Чтобы показать тебе настоящие эскизы, а не их бледные копии. И кроме этого, зачем мне пересказ создания этого мира — не удивлюсь, если весьма поверхностный — когда у меня на руках оригинальные материалы по всем этапам процесса?

Вот эти материалы на меня на следующий день и обрушились — почуял он, похоже, каким-то образом, что на слово я ему не поверила. Их я перестала подробно рассматривать, когда даже до десятка дело не дошло — там были одни сплошные чертежи, испещренные расчетами. На которые я могла с равным успехом смотреть хоть прямо, хоть вверх ногами — образование у меня, извините, лингвистическое. Только и поняла, что вариантов сдвига земной оси там было несколько — каждый из которых сопровождался изображением розы ветров с кучей карт с разными горными массивами.