Ангел-мечтатель

Глава 13.14

Меня Татьяниным терпением не наградили, чтобы я смиренно на небеса взирала в ожидании снизошедшего с них великого откровения. Я действовать привыкла — на земле. И как мне тонко намекнули, уже очень давно.

А если у опытного укротителя на каждого — даже, казалось бы, самого проверенного — ангела ошейник нашелся, то перед всеми людьми кнутом и пряником размахивать — запыхается.

И в джунгли сразу отступать меня не заставит — во-первых, без боя, а во-вторых, если у них земля в приоритете, а не люди, то переубеждать их я сама запыхаюсь.

Я позвонила Даре —с просьбой дать мне с десяток адресов таких же мелких из их базы. Как можно ближе территориально расположенных. И клятвенно побожилась ей — в ответ на напряженное «Зачем?» — не вступать ни с одним из них ни в какой прямой контакт.

И ни словом же не соврала — Игорь точно рядом с ней, все равно же учует! Зачем мне мелкие, в самом деле? Судя по нашим, им человека вокруг пальца обвести — раз плюнуть! От дурной небесной крови не избавишься.

Но возле каждого из них есть люди и — опять-таки судя по нашим — преданные им до самого крайнего предела. Даже если они не знают об их природе. Вот с ними законтачить — так их в момент можно будет мобилизовать при малейшем намеке на угрозу обожаемым потомкам.

С ними мы точно общий язык найдем, а с небесами — если они настаивают — переговоры закончены.

Как выяснилось, не совсем.

Насколько я поняла, Дара сообщила о моем звонке не только Игорю, но и Тоше. Который сам себе компьютерный ошейник с полной готовностью на шее застегнул. И прямо с низкого старта рванул по его сигналу дальше.

Настиг меня этот рывок уже дома, после работы. Я сидела за компьютером, строя на карте маршрут посещения присланных мне адресов, как Киса выскочил вдруг из своего угла за шкафом — с видом уже не так курицы, как взбешенного гусака, встопорщившего облезлые крылья.

— Ты никуда не поедешь! — вырвалось из него весьма подходящее образу шипение. — Это не заброшенные места — там полно наблюдателей, а может, и не только их. Тебе нельзя привлекать к себе внимание!

— А ты меня, никак, остановишь? — откинувшись на спинку кресла, я смерила его взглядом. — Давно под замком сидел?

— Я, может, и нет, — признал он очевидный факт, — но я сообщу тому, кто сможет.

— Это Стасу, что ли? — хмыкнула я, дождавшись, наконец, момента объявить ему о существенно сократившемся спектре возможностей. — Давай, звони — прямо сейчас. Пусть он тебе сам скажет, что руки ему укоротили — по самые плечи.

— Я позвоню Люку, — поведал он мне с таким гордым видом, словно ему доступ в самую высшую небесную инстанцию предоставили.

— Кому?! — резко выпрямилась я, не поверив своим ушам.

— Он как будто знал, что ты можешь на любой опрометчивый шаг пойти! — затараторил Киса, задыхаясь — по-моему, от восторга. — Он как будто предчувствовал это! И предупредил меня! И сказал, что миссии важнее моей еще не было ни у одного хранителя! Никогда, за все время! И оставил мне свой номер, чтобы я сразу сообщил ему — а он уже примет меры!

Он примет меры?!

Вот это уже было все.

Я ткнула в экран с такой силой, что он у меня из рук вылетел — еле поймала.

Не хватало еще опять у Кисы телефон клянчить!

— Тебе мало было уйти, не прощаясь? — заорала я, как только связь установилась — после второго гудка. — Тебе мало было отрезать меня от всех нормальных … в вашей шайке? Ты ко мне еще и шпиона приставил?

— Ну, наконец-то! — шумно выдохнула трубка с радостным облегчением. — Я уже начал опасаться, что со мной ваша связь работать не будет!

— Ты издеваешься?! — задохнулась я. — Опасался он! А позвонить не мог — хотя бы, чтобы проверить?!

— Но мы же договорились, что я не стану злоупотреблять твоим временем! — напомнил он мне с изрядной долей удивления в голосе. — Вот я и ждал — с трудом, признаюсь — когда ты дашь мне знать, что готова вернуться к нашим плодотворным переговорам.

Нет, это уже вообще зазеркалье какое-то! Я, что ли, на эти переговоры напрашивалась? Так еще и знаки ему подавать: шея, мол, вымыта, шнурки наглажены — одним словом, готова к очередному сеансу промывания мозгов?

— Мы также договаривались, что ты писать будешь, — уточнила я, взяв … ну, не себя, но хоть голос свой в руки. — Хотя бы сообщить, что вы до места благополучно добрались — трудно было?

— Но это же так долго! — протянул он со вздохом. — Я уже столько всего придумал — а тут пока одну мысль наберешь, немудрено десяток следующих потерять!

— Ты мне зубы не заговаривай! — опять вырвался у меня голос из-под контроля. — Зачем Кису следить за мной приставил? Что это еще за меры ему обещал?

— А они уже понадобились? — мгновенно отозвался он с острым любопытством. — И давай соблюдать точность в определениях: хранителя к тебе вовсе не я приставлял. Хотя уровень его квалификации я, конечно, проверил. И признаю без утайки — мне всего двух разговоров с ним хватило, чтобы убедиться, насколько он тебе предан. Именно тебе — не своей службе — жаль, что тебе не такой в самом начале достался.

— Значит, так, — решительно отказалась я плести с ним — в четыре руки — эти словесные кружева. — Я не знаю, что ты там придумал и о чем вы с Кисой договорились — но на земле мне никто не будет указывать, где находиться и что там делать!

— Ни в коем случае! — клятвенно заверил он меня. — К счастью, ты не включила в этот список пункт «Чем все это закончится». А вот к нему я возьму на себя смелость привлечь свое внимание — ты же собралась навестить нашу свежую кровь?

Интересно, кто из них меня сдал? Или каждый рванул докладывать уже полному властителю из умов? Как ему удалось их всех на такой короткий поводок посадить — и за такое короткое время?

— Тебя каким боком это касается? — огрызнулась я, старательно гася гадостный огонек зависти.

— Самым прямым! — торжественно провозгласил он без тени сомнения в голосе. — Давай вместе посмотрим на подобный сценарий — и хочу сразу заметить, что я с полной ответственностью гарантирую его достоверность. Твое появление возле одного носителя свежей крови может пройти незамеченным, возле двоих — вызовет настороженность, возле троих, не говоря уже о большем количестве, подряд — превратит ее в уверенность в отнюдь не случайности твоих действий.

— Вот пусть со мной и разбираются! — фыркнула я — на испуг меня брать? — Только пусть сначала докажут, что это не случайность!

В трубке повисло молчание.

— Кому? — прервал его наконец короткий и хлесткий вопрос. — Людям здесь никто никогда ничего не доказывал. И не людям тоже, так что продолжим. Все пункты твоего назначения пришли к тебе из коллекции Игоря. Взятой под пристальное наблюдение. С ним будет проведено дознание. Печально знаменитой своими методами службой. Об этом тут же станет известно Татьяне. Которая немедленно ринется на землю — и я не смогу отказать ей в переходе. Ее появление в самой гуще сотрудников знаменитой службы превратит последний из тайного в явный. После чего он будет либо закрыт, либо под контролем. И я очень просил бы тебя не лишать меня вновь обретенного доступа в этот мир.

Теперь замолчала я. Такое развитие событий со стороны небожителей меня бы вовсе не удивило — а их глашатай наверняка еще лучше их знает. А я — Татьяну: она точно снова кинется Игоря собой закрывать. Получается, что я ни сделаю — опять ее прямо им в руки приведу?

— Так мне, что, — вырвалось у меня вслух совсем не оптимистичное продолжение этих мыслей, — так и сидеть принцессой безмозглой в темнице в ожидании, пока герой в сияющих доспехах победу одержит и меня на свободу выпустит?

— Какое тонкое сравнение! — задумчиво пробормотал он. — Его даже метафорой не назовешь. Мне бы в самом страшном сне не приснилось, что однажды этот фантастический мир назовут темницей — и с полным правом. Что вновь приводит меня, — вернулся он к своему обычному тону, — к тому, что я придумал. Это даже, скорее, просьба к тебе — ты позволишь?

— Ну? — тут же насторожилась я.

— Я принимаю твой отказ вспомнить свою историю и — через нее — историю этого мира, — начал он отнюдь не со смирением в голосе. — Не понимаю — любознательность всегда казалась мне одной из лучших черт людей — но принимаю. Но я мог бы показать тебе эскизы, по которым он создавался — насколько я вижу, он изменился, и сейчас ты знаешь его лучше. Может, посмотришь и скажешь, что тебе покажется знакомым, а что претерпело изменения — для меня это очень важно. Как ты на это смотришь? Я был бы тебе очень благодарен.

Я быстро перелопатила в памяти все его слова — в поисках ловушки.

Вот какой подвох может быть в древних папирусах?

Если только они не подделка состаренная.

Сейчас нарисует райские кущи — чтобы потом ткнуть меня носом в то, как их люди потом испоганили.

Ну и ладно — кто сказал, что я на результатах человеческой деятельности должна сосредотачиваться?

И современную бумагу я наощупь точно определю.

— Можно попробовать, — на всякий случай с оглядкой согласилась я. — Когда появишься?

— А! — выдохнул он, и добавил извиняющимся тоном: — К сожалению, прямо сейчас это невозможно. Но я делаю все, чтобы подготовить свое следующее возвращение как можно скорее — это будет выстрел без права на осечку, и твоя помощь может оказаться бесценной.

— Так когда же я твои картинки увижу? — едва успела я подавить не вполне законное раздражение от морковки, повешенной у меня очень далеко перед носом — а непонятно откуда взявшееся разочарование.

— Да хоть прямо сейчас! — довольно рассмеялся он. — Я могу присылать тебе их изображения. А ты мне еще скажешь, какие тебе больше нравятся — мне было бы интересно узнать, какие детали проекта оказались наиболее удачными для тех, для кого он создавался. Если я буду вызывать тебя вот в такое время — тебе будет удобно?

К следующему вечеру мне, действительно, было, что ему сказать.