Ангел-мечтатель

Глава 13.9

— Хорошо, допустим, — неохотно кивнула я. — Ты вдруг оказался здесь нужен. Зачем?

— Это еще один очень большой вопрос, — поморщился он, — для него у нас осталось слишком мало времени. Я отвечу на него завтра — исчерпывающе! — быстро добавил он. — Сейчас давай закончим с Татьяной — мы же, если я правильно понял, договорились не ограничиваться в прямоте и откровенности?

Как будто это я от них все время отказывалась!

— Подожди, — остановил он меня, только я рот открыла, поднятой рукой. — Я прошу тебя подумать над тем, что я сейчас скажу.

Ну, и что мне на это отвечать? Свою линию гнуть? Отмахнувшись от Татьяны? Это кто здесь у кого слабые места нащупывает?

Как ему это вообще удается — рот мне закрыть? Нет, заставить меня самой его закрыть! Меня, которую до сих пор даже Стас с Максом слушали, не перебивая! После пары показательных порок.

— Татьяна уже сделала самое важное, — полностью убедившись в отсутствии моей реакции, продолжил превзошедший ангельских асов оратор. — Она открыла проход между нашими мирами. Для меня, — пояснил он с таким видом, словно это само собой разумелось. — И он таки открылся! — торжествующе добавил он, вспомнив наконец об элементарных приличиях и отведя взгляд хотя бы к окну. — Хотя у меня уже появились некоторые сомнения в том, кто его тогда закрыл … — Взгляд его рассредоточился, взирая на что-то далекое за окном.

— Мы говорили о Татьяне, — с огромным удовольствием вернула я ему его же непробиваемый аргумент, которым он так небрежно щелкнул меня по носу всего пару дней назад. — Насколько я помню, рассуждения о прошлом ничему не помогут.

— Укол сомненья зачастую вскрывает взгляду скрытый слой, — пробормотал он, иллюстрируя предупреждение Татьяны об ускользающем смысле отдельно понятных слов, и потряс головой, снова концентрируя взгляд на мне. — Да-да, конечно. Татьяна. Проход. Она имеет полное право воспользоваться очередным своим открытием и остаться в этом мире. Я лучше кого бы то ни было понимаю, что ею движет, и отдаю себе отчет в том, что здесь ее желание имеет полную поддержку.

— Так в чем проблема? — с готовностью ухватилась я за его слова. — Просто не мешай!

— Если вы будете настаивать, я не смогу вам помешать, — признал он без малейшего намека на неудовольствие. — Но что ты можешь ей здесь предложить? Вернуться к ее прежнему незаметному существованию? Даже это не получится — искать ее будут обе стороны моих соплеменников, а делать это они все умеют. Она уже слишком много знает и еще больше умеет, чтобы ей позволили просто исчезнуть.

— И это ваша свобода выбора? — процедила я сквозь зубы, получив еще одно — из первых рук — свидетельство ангельского лицемерия.

— О свободе выбора говорят, когда его варианты ограничены в числе дарующими это право, — усилил он впечатление, — и последних устраивает любой из них. Ее не спасет даже переход в полностью неощутимое состояние — именно она открыла способ преодолевать защитную оболочку и уже поделилась им с определенным кругом … посвященных.

Так вот о чем Тоша мычал — ему так она похвасталась своими небывалыми успехами на небесной ниве! Только лучше бы она на той ниве в герои труда не рвалась, а если уж дорвалась — так хоть язык бы при себе держала!

— Мы, конечно, можем дать ей группу прикрытия, — продолжил один из, вне всякого сомнения, посвященных, задумчиво выпятив губы, — я слышал, что многие из допущенных к ее открытию превратились в самых верных ее поклонников … Нет, — качнул он головой с досадой, — на ее поиски бросят такие силы, что никакая самая подготовленная, самая преданная ей группа долго не продержится.

— Я думаю, что мы здесь, на земле что-нибудь придумаем, — уверенно заметила я, перебирая в памяти все те удаленные уголки, которые так недавно и так кстати посетила.

Холеные небожители уверены в своих силах? На легкую добычу по привычке рассчитывают? Посмотрим, как они будут джунгли прочесывать! Особенно, если на каждой ветке, под каждым кустом, в каждой складке местности их сюрпризы ждать будут.

— Я допускаю, — проницательно усмехнулся тот, кто чуть ли не клялся, что никогда не позволит себе влезть в мои мысли без разрешения, — что в этом мире все еще остались места, где ее можно будет более и менее надежно спрятать. Но в чем будет смысл такого существования? Вдалеке от всех нас — наверное, но и от вас тоже — захоти любой из вас навестить ее, он тут же приведет к ней группу захвата.

На это возразить мне было нечего — как я ни пыжилась. Можно, конечно, более длинную цепочку контактов соорудить, но ведь все равно пронюхают, проследят хотя бы! Вот так бездарно сдать им места расположения самых надежных сил? На такой риск я пойти не могу. Даже ради Татьяны — речь обо всем человечестве идет!

— Сейчас она уже может наведываться в этот мир, — продолжал гнуть свою линию уверенный голос. — Не так часто, как сейчас, чтобы избежать ненужных шатаний даже в наших рядах. Но главное — повторюсь, из нее получился фантастический ангел. С совершенно невероятными возможностями. Которые она может реализовать только у нас, между нашими башнями. И я почти уверен, что когда эти башни дадут, наконец, ход своим планам, ей просто придется их реализовывать.

— Ей придется?! — шагнула я к нему — похоже, оттаскать за уши этого самого коварного, по общепризнанному мнению, небожителя я — ради Татьяны — очень даже готова! — А вы все чем там заниматься собрались? Нашли себе дурочку-вундеркинда, чтобы прикрываться ею? Чтобы впереди себя ее выпихивать? Чтобы она вам победы голыми руками из огня таскала?

— О наших планах завтра, — напомнил н мне, не отклонившись, а подавшись навстречу с выражением совершенно непонятного предвкушения. — Сейчас скажу только, что из своего предыдущего опыта я сделал несколько выводов. Один из которых — для успеха любого сопротивления каждый его участник должен находиться на своем месте. Не на том, которое ему нравится, а на том, где он больше всего нужен. А сейчас, — разочарованно вздохнул он, когда я застыла на месте, выцеживая из его слов хотя бы одну причину его давнего поражения, — если ты не возражаешь, мне еще Игорь на пару слов нужен.

Еще как возражаю!

Но только почему-то уже на кухне.

Где Светку с Татьяной занесло еще дальше на волнах воспоминаний — в наши студенческие годы.

Хорошо, что я недолго за ними наблюдала — Татьяна со своим провожатым действительно минут через десять отчалили. Я тоже сразу уехала — на этот раз точно без разговоров.

Но просветлевшее лицо Татьяны так и маячило у меня перед глазами весь день. Даже не знающему ее человеку одного взгляда на нее хватило бы, чтобы понять, что хорошо ей на земле, спокойно, радостно. Что положи ты на одну чашу весов самые сильные ангельские приманки, самые неотразимые их преимущества, самые великие их открытия с достижениями, а на другую — близких людей, нет ни малейшего сомнения, какая из них перевесит.

Уж для нее, точно.

Но если она на земле останется, близких людей с той чаши придется снять. Она ведь все это время даже за пределы Светкиной дачи шагу не ступила. Так и держать ее здесь взаперти? И вообще даже не здесь, а у черта на куличках, среди чужих людей! Поменять ей небесную тюрьму на земную? Так из небесной она подкоп все-таки прорыла, а из земной только начни копать — на том конце ангельский патруль тебя и примет. В заждавшиеся объятия.

С другой стороны, на земле она все же в большей безопасности будет. Очень мне не понравилось упоминание о каких-то пришедших в движение башнях в устах местного старожила. Если небожители стенка на стенку сойдутся — флаг им в руки, но Татьяне между двумя прущими друг на друга махинами таким флагом размахивать? Те же ее вмиг расплющат — и даже не заметят! Пока умудренные опытом будут в кустах отсиживаться, ее демонстрацию невероятных способностей оттуда координируя.

Но если не привлечет эта демонстрация внимание башен к себе, они, глядишь, его на землю направят. Совместно. А источник возможностей остановить их — на земле — обладать ими уже не будет. По словам старожила, правда, но очень на ту же правду похоже. Получается опять Татьяна под удар попадет — но уже без каких-либо оборонительных средств вооружения. А вместе с ней — и куча людей.

Болтало меня среди всех этих рассуждений целый день.

И полночи потом.

И утро вечера мудренее никак не оказалось.

Я позвонила Светке и попросила ее приехать на дачу на час раньше обычного.

Без объяснений — мне нужно было ее неподготовленное мнение. В отличие от Татьяны, Светка лучше всего говорит, как чувствует, а не как думает.

Ну да, конечно, не подготовилась она!

— Марина, я вот тебе прямо скажу, — затараторила она, не успела я порог переступить, — ежели ты сегодня что выкинуть задумала — так ты это сразу брось! Во-первых, не при детях, а во-вторых, не в моем доме!

— Чего? — опешила я от неожиданности.

— Я уже давно знаю, — замахала она у меня перед носом пальцем, — и не только я, между прочим! Тебе опасность, что коту валерьянка — ты перед ней физически устоять не можешь. Но то же раньше люди были! А если ты сейчас самые страшные силы провоцировать решила, то не здесь! Забирай его отсюда, езжайте куда-нибудь, где людей нет, и там ругайтесь, сколько влезет!

Понятно. Если мне поговорить нужно, значит, в кого-то вцепиться хочу. И ее сюда вызвала, наверное, чтобы разрешения спросить. А на окружающих мне, значит, плевать. Как и им на меня, как выяснилось — лишь бы их не зацепило.

— Я вообще-то о Татьяне, — сдержалась я, чтобы не закончить прямо так и тогда еще не начатый разговор.

— А что о Татьяне? — мгновенно остыла она, испуганно захлопав глазами.

— Ты думаешь, ей лучше будет вернуться? — спросила я, изо всех сил надеясь, что она сейчас разобьет в пух и прах все мои аргументы против. — Я имею в виду, насовсем.

— Так ты тоже заметила? — испустив вздох облегчения, снова оживилась она.