— И что? Про нее мог забыть отец.
— Она признается в любви царевичу — и сразу же его убивает?
— Вы, женщины, страшные существа, — попробовал пошутить Благовещенский.
Я фыркнула, не принимая шутки.
— Это верно. Но… я не верю, что Анастасия могла нанести несколько ударов.
— Почему? В припадке ярости…
Я пожала плечами.
— Не знаю. По идее… ладно, пусть припадок ярости, пусть накатило, но я ее видела. Ручки тонкие, мышцы хиленькие… при всем желании один удар она нанести могла, а вот несколько — уже вряд ли. Василий — молодой, сильный мужчина. Неужели он не отбился бы?
— Если бы его убило первым ударом…
— Тогда он начал бы оседать. И как в него тыкать?
Благовещенский хмыкнул.
— Теоретически — да.
— А практически — она была бы вся в крови, разве нет?
— Не при всех ранах.
— Слишком м
