Герои не умирают

Осада замка

Фон Плеттенберг подошёл к осаде замка со всей основательностью. Он теперь не ждал удара в спину. Город практически весь выгорел. Его жители, даже если кто-то и выжил, не представляли никакой угрозы для ливонцев. Литовский князь тоже не будет им мешать расправляться с еретиками и язычниками, поднявшими мятеж: ему самому нужен надёжный тыл, пока он ведёт войну против московского князя, а кроме того, он знал, что магистр пришёл на эти земли по приглашению комтура Мемельского замка. Правда, никому сейчас не было известно, где этот комтур находится, да и жив ли он вообще.

К вечеру шестёрка тяжеловозов приволокла к замку здоровенную осадную мортиру. Магистр был предусмотрителен и заранее позаботился о её доставке к месту сражения. Теперь фон Плеттенберга волновала лишь одно: сможет ли она на расстоянии, недосягаемом для пушек замка, разрушить стены или хотя бы разнести в щепки дубовые ворота.

— Заряжай! — опасливо косясь на огромное дуло, произнёс магистр. Ему было неуютно стоять рядом с таким орудием. Нередки были случаи, когда стволы разрывало — и тогда гибли все, кто в это время находился поблизости.

Бомбардиры тут же засуетились. Вдвоём закатили в приподнятый ствол тяжёлое каменное ядро. Магистр на всякий случай отъехал подальше от пушки, а вместе с ним отъехала и вся его свита. Наконец мортира была заряжена, и старший канонир, запыхавшись, подбежал к своему командующему и доложил о готовности.

— Огонь! — приказал магистр и нетерпеливо махнул рукой.

Бомбардиры, что крутились у орудия, отбежали в сторону, а старший, наоборот, приблизился к нему и лично поднёс раскалённый железный прут к полочке с порохом. Раздался оглушительный грохот, и огромный снаряд с воем полетел в сторону замка. Уже спускались сумерки, но магистр внимательно наблюдал в подзорную трубу за воротами и стеной. Он увидел, что ядро совсем чуть-чуть не долетело до замка и упало на землю, наполовину зарывшись в неё. В ответ выстрелили надвратные пушки, но и их ядра не достигли цели, упав шагах в пятидесяти от ливонцев. Магистр недовольно поморщился. Мортире не хватило мощности, но заряжать больше пороха было опасно — ствол могло разорвать. Чтобы разбить ворота замка, требовалось придвинуть орудие ближе.

— Что вы стоите?! Надвратные пушки вас не достанут! — срывая досаду на подбежавшем к нему старшем канонире, закричал магистр. — Передвинуть мортиру поближе и немедленно повторить!

— Никак нельзя нам сейчас стрелять, господин магистр, — ответил канонир.

— Это ещё почему? — недовольно проворчал фон Плеттенберг.

— Мортире нужно два часа остывать, господин магистр. Только тогда мы сможем снова произвести выстрел. Иначе в стволе загорится порох!

— Через два часа уже наступит ночь! Как ты собираешься стрелять из своей мортиры в темноте, идиот?! Ты не оправдал моих надежд, и я тебя сейчас же разжалую в рядовые! Завтра утром будут стрелять другие бомбардиры! — важно произнёс фон Плеттенберг и, ещё раз окинув неприязненным взглядом замок на фоне темнеющего неба, удалился в заранее приготовленный для него шатёр.

Всеволод в это время стоял на стене замка и видел, как неподалёку в сгущающемся сумраке один за другим зажигаются огни костров неприятеля. Бой на сегодня закончился. Оставив на стене дозор, Всеволод впервые за сегодняшний день спустился вниз. Он обошёл разместившихся во дворе замка горожан, поговорил с бургомистром. Еды и воды пока всем хватало, но были уже и первые жертвы. Как ни странно, но защитников крепости на стенах замка погибло меньше, чем горожан внизу: пять человек против двух пиратов.

На Всеволода внезапно навалились проблемы, о которых ему раньше никогда не приходилось задумываться: нужно было позаботиться о людях — как об известных ему, с кем он ходил в море и воевал с ливонцами, так и о тех, кого довелось встретить только здесь, в Мемеле. Все ждали от него совета и помощи. Все надеялись, что под его руководством они победят и Мемель будет освобождён. Совсем недолго пришлось людям подышать воздухом свободы, но им хватило этого глотка, чтобы воевать за свой город до последнего защитника. Многие горожане сами подходили к Всеволоду и спрашивали, чем они могут помочь. Для каждого из них новоиспечённый воевода находил доброе слово и дело, которое было добровольцу по плечу.

Пообщавшись с горожанами, Всеволод ещё раз обошёл стены и осмотрел их на предмет разрушений, после чего быстро поужинал и уже собирался сделать последнее на сегодня дело — организовать погребение погибших, но тут к нему подошёл старый комтур. Он немного помялся, а потом, не говоря ни слова, решительно взял его за рукав и потянул за собой.

— Куда ты хочешь меня отвести? Я ещё не закончил свои дела, — устало произнёс Всеволод.

— Это недалеко, совсем недалеко, — суетливо бормотал старик и продолжал его тянуть за собой.

— Ну ладно, если только это ненадолго, — наконец согласился Всеволод. Ему очень не хотелось обижать старика.

А комтур повёл его по длинным коридорам замка, и так они шли, пока не упёрлись в глухую стену пороховой башни.

— И что дальше? — спросил Всеволод, оглядев в свете горящего факела плотную кладку стены.

Старый рыцарь засеменил в отдалённый угол и указал на один из камней. Всеволод пожал плечами и подошёл поближе.

— Камень как камень! — сказал он.

— Нажми на него. Мне самому сил не хватит, — попросил комтур.

Всеволод нажал на камень. К чему спорить со старым человеком? К его удивлению, камень ушёл в стену, а с противоположной стороны медленно, со скрипом открылся проход. Всеволод с любопытством взглянул на комтура. А старик быстро засеменил к проходу и поманил его оттуда пальцем.

Тоннель оказался невысок, в нём было темно и веяло сыростью. Всеволод наклонился и посветил факелом: конец коридора терялся во мраке.

— Куда ведёт этот ход? — спросил Всеволод.

Комтур ничего не ответил и пошёл вперёд. Всеволод спустился за ним. Пришлось идти пригнувшись. Старик долго и неутомимо шагал впереди своего спутника. Изредка тоннель поворачивал, но наконец комтур остановился у железной двери. Она была закрыта. Старик пошарил за пазухой и достал внушительных размеров ключ. Потом хитро посмотрел на Всеволода и вставил ключ в замок, два раза повернул, а затем толкнул дверь. Она бесшумно открылась. Комтур лично следил за её состоянием. Всеволод спрятал за стеной факел и выглянул за дверь. Вокруг было темно и шумели деревья. Вдали ухала сова и чувствовалось дыхание моря.

— Где мы? — спросил Всеволод.

— В дюнах, недалеко от моря, — ответил комтур.

— А замок?

— Он остался за нашей спиной. Этот тайный ход был сделан, чтобы незаметно покинуть крепость, — оглядываясь по сторонам, тихо ответил старик.

— Да это же просто замечательно! А где находятся ливонцы?

— Я полагаю, что часть из них тоже позади, а основной отряд расположился напротив ворот замка.

— А можно их мортиру вывести из строя?

— Можно, конечно, если в нём заклинить ядро. Например, мелкими камешками.

— Вот за это тебе от меня огромное спасибо! — радостно воскликнул Всеволод и стиснул тщедушного старика в своих могучих объятиях. — Жди здесь! Я скоро вернусь!

Комтур открыл было рот, чтобы остановить Всеволода, но тот уже растворился в темноте. Несмотря на свой рост, он передвигался абсолютно бесшумно. Старый рыцарь долго прислушивался, но ничто не услышал, махнул рукой и закрыл дверь подземного хода. Всеволод оглянулся туда, где он оставил старика. Слабая полоска света на земле исчезла. Ночь выдалась безлунная, вокруг была непроглядная темень, и только где-то вдали виднелись отсветы ливонских костров.

Всеволод определился с направлением, ориентируясь по стене замка — она была хорошо видна на фоне звёздного неба. Проверил ножи на поясе. «Жаль, что оставил в замке свой топорик, но ничего — как-нибудь уж обойдусь», — подумал Всеволод и двинулся по направлению к воротам замка. Бесшумно передвигаться его научил отец. Ведь не одной только рыбалкой, но ещё и охотой приходилось кормиться семье. А лес не любит шума. Шумливый охотник возвращается домой с пустыми руками.

Вскоре Всеволод уже наблюдал, лёжа за кустом недалеко от ворот замка, как вокруг орудия ходит часовой. Иногда он садился на сложенные в кучу каменные ядра по другую сторону дороги. «Давно ли его сменили?» — задал самому себе вопрос Всеволод. Стражника придётся тихонько убрать, но ещё понадобится время, чтобы успеть провернуть дело с мортирой; негоже, если сменщик придёт в тот момент, когда он будет выводить её из строя. Всеволод решил подождать.

Хоть днём и светило солнце, но осенью оно слабее согревает землю, и сентябрьские ночи не такие тёплые, как летние. Всеволод тихо снял с себя куртку и, свернув её в два слоя, постелил на землю. Лёг на спину и стал разглядывать звёзды, изредка поглядывая на часового, когда тот затихал.

Прошёл, наверное, целый час, когда наконец раздались шаги двух человек. Всеволод тихо перевернулся на живот и выглянул из-за куста. Так и есть — разводящий ведёт часовому смену. Начальник караула принял от стражника рапорт и сменил его другим. Всеволод решил подождать ещё немного, чтобы у нового часового притупилась бдительность. Некоторое время понаблюдав за звёздами, он решил, что пора. Выбрав момент, когда часовой, проходя мимо, повернётся к нему спиной, Всеволод в два прыжка оказался рядом с кнехтом.

В последний момент часовой ощутил за своей спиной движение и обернулся. Но разглядеть что-либо он вряд ли успел: в то же самое мгновение на его голову обрушился удар огромного кулака. Бедолагу не спас даже шлем — он смялся, как прошлогодний лист. Всеволод услышал, как хрустнул шейный позвонок солдата. «Наверное, немного переборщил! Ну да ладно, на том свете как-нибудь оправдаюсь!» — подумал Всеволод, подхватывая обмякшее тело. Он аккуратно, чтобы не было лишнего шума, положил его в сторонку, а сам кинулся к бочке с порохом. Не меря, прямо из бочки засыпал его побольше в дуло мортиры, утрамбовал шомполом и положил пыж. Взял из пирамиды здоровенное каменное ядро и осторожно закатил его в дуло. Теперь ядро нужно было заклинить. Всеволод поискал на дороге мелких камешков. Аккуратно насыпал их в ствол так, чтобы они плотно легли по бокам ядра, но не слишком бросались в глаза. Для надёжности ещё и закинул в широкий ствол мортиры влажной глины вперемешку с песком. Было плохо видно, и все эти процедуры приходилось делать на ощупь. Благо руки у Всеволода были длинные. Ещё раз оценив результат своей работы, лазутчик отёр ладони от грязи и слегка похлопал мортиру по стволу.

— Не подведи, родная!

Всё в порядке — можно возвращаться. Всеволод подхватил под мышку труп часового, в другую руку взял его мушкет и направился к дюнам. Там он положил тело на землю рядом с пнём, облил лицо и воротник вином из своей оловянной фляги. Немного постоял, любуясь своей выдумкой. «Пусть думают, что кнехт, напившись, споткнулся и убился о пенёк. Нельзя же, чтобы труп нашли у мортиры — сразу скумекают, что здесь побывали враги. Насторожатся, а мне этого не нужно», — размышлял Всеволод на обратном пути к тайному ходу.

Подойдя ближе, он не сразу отыскал вход в подземелье. Угодил в непролазный кустарник, да ещё и темень — хоть глаз выколи. Но после получаса топтаний Всеволод уже стучал в железную дверь. Ручек у неё не было — даже ухватиться не за что. Комтур ему тут же открыл и быстро втянул за рукав внутрь.

— Я уже думал, что ты не придёшь, — грустно произнёс старик.

— Рыба в воде не тонет! — ответил Всеволод и показал ему мушкет. — Как тебе?

— Такие используют ливонские воины. А откуда он у тебя?

— Добрые люди подарили! — слегка хлопнув комтура по плечу, рассмеялся Всеволод.

Утром, едва рассвело, корабельные орудия вновь начали обстрел замка, а магистр уже сидел верхом на лошади поблизости от мортиры. Но не рядом с ней, а в стороне, на безопасном, как он считал, расстоянии. Вальтер фон Плеттенберг был очень осторожным человеком и старался всё предусмотреть заранее. Он наблюдал, как вокруг орудия суетится новый расчёт бомбардиров, и до него долетали обрывки их разговора.

— Смотри, ядро уже заряжено! — воскликнул один из них.

— Отлично! — отозвался второй. — Нам меньше работы! Скажи спасибо старому расчёту — не нужно заволакивать в ствол эдакую тяжесть.

— Так, может, порох за ночь отсырел?

— Так мы сейчас и проверим. Если мортира не выстрелит, будем перезаряжать! А чего раньше времени с тяжёлым ядром возиться?

Слова бомбардиров пролетели мимо ушей магистра — он в мыслях был уже в замке и брал в плен колдуна. Но его мечтания прервал сидящий в седле рядом с ним рыцарь. Он как бы невзначай произнёс:

— Начальник ночного караула доложил мне, что поутру нашли мёртвым часового, который нёс службу у мортиры.

— И что с ним произошло?

— Пил на посту. Потом, видно, пошёл по нужде в кусты и в темноте свернул себе шею!

— Вот как?! Надеюсь, что меры уже приняты?

— Безусловно! Начальника караула уже высекли и лишили месячного жалования! — самодовольно, будто он сам принимал участие в экзекуции, ответил рыцарь.

— Прекрасно! — воскликнул магистр. — Впредь это будет всем нерадивым воинам ордена хорошей наукой.

Тут подбежал старший канонир и попросил разрешения произвести выстрел.

— Дозволяю. Огонь! — приказал фон Плеттенберг и махнул рукой.

Канонир стрелой помчался обратно и вскоре уже поджигал запал у мортиры. Выстрела почему-то долго не было. Магистр вытянул шею, чтобы получше увидеть, что же там творится. Бомбардиры суетливо забегали вокруг пушки, решив уже, что порох в самом деле отсырел. И тут наконец рвануло!

Множество больших и малых осколков мортиры, ядра и камни с ужасающим грохотом и свистом разлетелись в разные стороны. Бомбардиров разметало, как тряпичные куклы. Кусок ствола мортиры долетел и до фон Плеттенберга, но ему снова повезло. Между смертоносным снарядом и магистром оказался рыцарь, который минуту назад сообщил ему о факте пьянства на посту. Закованного в железо воина снесло с лошади прямо на магистра. Глава ордена упал с коня, сверху на него всей своей тяжестью навалился закованный в латы рыцарь охраны. Магистр потерял сознание. А в том месте, где стояло орудие, осталась только глубокая яма. Даже корабельные пушки замолкли. На судах, видимо, никто не мог понять, что случилось у ворот замка.

Всеволод наблюдал за этим действом со стены. Когда он увидел, что магистр свалился на землю, то радостно закричал, а вместе с ним запрыгали от радости все, кто в это время находился на стене. Во дворе замка люди взволнованно спрашивали: «Что там случилось?» И когда им рассказали о взрыве мортиры и падении с коня магистра, радовался уже весь замок. Но никто из людей не знал, кому они обязаны этой удачей. Один только старый комтур понимающе смотрел на Всеволода, обнимающегося со всеми вокруг.

— А теперь огонь по вражеским кораблям! — приказал Всеволод. — Невооружённые когги не трогаем — не переводим зазря ядра!

Пользуясь затишьем со стороны ливонцев, защитники крепости возобновили методичный обстрел кораблей противника, и их с каждым выстрелом становилось всё меньше и меньше. Теперь уже никаких недолётов не было. Все ядра, выпущенные пушкарями Всеволода, ложились в цель.