Женюсь! Но только ради кота

5. Большой ребёнок

Степан сидел дома и наглаживал кота. Берт, хоть и стар, но всё ещё любил ласку. А ещё магию, которой у дочери приезжего Альфы не оказалось. Парень расстроился. Его как щенка отгородили от вызверенного папаши девчонки. Отец утащил подальше, ну а потом пропесочил словно малое дитя.

— Я сам могу за себя постоять! — Бил себя в грудь Стёпа.

— Сам ты сможешь за себя полежать, когда Углёв тебя на лоскуты порвёт. У него ген особый, нечто не понимаешь! Да будь он обычным волком, никто б не держал. Но ты умудрился вожаку насолить. Да ещё какому! Кир разберётся, а ты не суйся. Вот тебе моё слово, сын. Попробуешь нарушить, я за себя не ручаюсь! — Едва ли не дымился Гордей.

Отец ушёл, а Степан остался. В компании единственного понимающего его существа. Берт с ним не с самого детства, но стал самым верным и преданным другом. Пусть и маленьким, да пушистым. Парня тяготило, что он сам ничем не может ему помочь. Когда-то остаточная магия позволяла подпитывать кота, но то время прошло.

Дело в том, что Стёпа хоть и оборотень, но рождён в последствии обращения его настоящей матери к ведьме. Она очень хотела зачать ребёнка от Гордея, не будучи его истинной и прибегла к запрещённому методу. Собственно, за это и поплатилась жизнью. Умерла в родах, а ребёнок выжил. Он хранил в себе часть магии, но она исчезла. Кот съел.

— Берт, ты мурчишь успокаивающе, но кажется сегодня этого недостаточно. Я чувствую себя большим ребёнком. Меня поучают, оберегают и всячески ограждают. Не только от опасностей, но и от жизни. — Вздыхал Степан.

— Пер-р-р-рестань хандр-р-рить. Родители тебе зла не желают. Мр-р-р-р!

— Вот и ты туда же. Ну подрался бы я с Альфой и что? — Шлёпнул ладонью по колену Пушистый.

— И ничего. Пр-р-р-равильно Гордей говор-р-рит, остались бы от тебя одни пушистые клочки. А так жив, здоров, не кашляешь и кота за ушком почёсываешь. Не отвлекайся! — Давал инструкцию Берт. А то Стёпа вовсе не чешет, где надо, а пузо ему гладит. Чёрное такое пузо. Мягонькое и лысоватое. И немного седое.

Вечером того же дня у Пушистого состоялся ещё один разговор. Теперь Катерина явилась к нему в комнату и тяжко вздохнув, присела на краешек кровати. Там же недалеко растянулся котяра и дрых без задних лап.

— Что мам, дубль два? — Усмехнулся Степан, ожидая продолжения промывания ему мозгов.

— Я просто зашла пожелать тебе спокойной ночи. Не дуйся на нас с отцом. Мы тебя очень любим. Знаю, ты молод, горяч и хочешь проявить себя. Поверь, ещё появится миллион возможностей! Не стоит рисковать ради риска. Надеюсь, ты усвоил урок. Не каждая зеленоглазая — ведьма. — Тепло улыбнулась Катя.

— Ма, ты такая у нас хорошая! Бате очень повезло. — Был искренен Степан.

— А то! И тебе повезёт. Я хоть и не волчица, но чую. Сердцем! Зря по бабам шастаешь. Встретишь свою и вспомнишь каким балбесом был. — Потрепала его по макушке блондинка.

— Это девушкам нужно чистоту блюсти, а нам, мужчинам надо подготовиться к браку. — Гоготнул парень.

— Дуралей! Ладно, пилить не стану. Время всё расставит на свои места. Добрых снов, сынок. — Поднялась Катерина.

— Добрых, мам. Ты это, не злись.

— Я и не злюсь. Спи.

И Степан с большой радостью лёг бы, если б не одно обстоятельство. Одно белобрысое «обстоятельство», крадущееся от калитки к их дому. По запаху парень сразу признал человека. Снежин! Вот чего ему дома не сидится. Опять какую-то бяку его сестре приготовил. Дуралей, мелкий!

Как хороший брат, Стёпа выглянул в окно и пригрозил кулаком, оказавшемуся на подступах Тёмке. Тот накуксился. Не удалось ему остаться незамеченным. Но решимости у пацана не убавилось. Он продолжил путь под неодобрительным взглядом Пушистого. И чего неймётся-то!

Пришлось одному из хозяев дома вылезти из окна, да ухватить за ухо непослушного мальчугана. Тот даже не пищал. И не брыкался почти. Руки у него заняты. Не сразу в темноте Степан различил ношу. Пока она не квакнула.

— Твою ж… Жаба? Серьёзно? Тём, ну ты ж вроде нормальным был! Чего с тобой приключилось? Дружили вы с Ксюхой, а теперь… — Вздохнул Пушистый и глядел на мелкого, который нахмурился.

— Это наши с ней дела. Сами разберёмся. — Буркнул Тёма.

— Ваши. Тут вообще-то наша территория, на которую ты влез. Сечёшь? Давай-ка, уноси свою квакушку и завязывай с подобными подарками. Если нравится девчонка, так и скажи. Зачем радикальные методы используешь? — Недоумевал Степан. Вот где у пацана логика?

— Она твоя сестра. И ты как брат по ней судишь, а я её иначе вижу. Если с ней дружить, никогда моей не станет. Придёт какой-нибудь волк и уведёт. Так что, не учи учёного! — Не по-детски взглянул на него Тёмыч. И что-то в его взгляде убеждало, он будто знал Ксюшку лучше, чем её семья.

— Ла-а-а-адно. Всё равно ж дождёшься, когда засну и жабу ей подложишь?

— Угу.

— Упрямый ты человек, Тёма. Малой ещё, а упёртости на целого быка!

Степан оценил честность Снежина младшего и вернулся в комнату, оставляя детям разбираться самим. С одной стороны, не очень-то по-братски позволять Тёмке творить всякую дичь, а с другой, кто он такой, чтобы вмешиваться в чужие судьбы. До сих пор не забыл, как сестра назвала Тёмку своим волком. А потом… потом они рассорились в пух и прах.

Оборотень лёг в тёплую постельку и уснул блаженным сном. Котяра похрапывал неподалёку. И лапы его подрагивали, будто бегал во сне. И до самого рассвета в доме Пушистых было тихо и спокойно, пока Ксюха жабу не обнаружила. Визг подняла, мама не горюй!