Дракон на рукоятке напоминал один в один того дракона на карте. Белая бумага все еще виделась мне перед глазами, как и лицо той цыганки. Долго смотреть на сапоги не удалось, меня грубо придавила к седлу чья-то рука. И я знала чья. Знала, что это рука чудовища, которое меня выкрало. Страшно. Есть разные стадии страха, и мой сейчас достиг наивысшей точки. Самый что ни на есть панический и невыносимый, доводящий до истерики.
Но еще невыносимей было вот так висеть, я не выдержу больше, мне кажется, ребра разрывают мне легкие от ударов. Я задергалась, пытаясь подняться и мотая головой, а чья-то рука на спине переместилась на затылок и вдавила в седло, ломая сопротивление.
– Пожалуйстаааа…мне больно…
Всхлипнула и вдруг ощутила, как меня сгребли за шкирку и подняли вверх. Это было неожиданно и невероятно больно. Наши глаза встретились, и я задохнулась от жуткого черного блеска в миндалевидных глазах моего похитителя. Никогда не видела настолько черных глаз. Они буквально сливались со зрачками и имели такую силу, такой мрачный магнетизм, что я лишилась дара речи и начала задыхаться. Дергалась и сопротивлялась на вытянутой руке мужчины. Какие жуткие у него глаза. То ли вся боль Вселенной в них живет, то ли вся ее тьма. И мое лицо в этой черноте белым пятном. Если это правда, и нас вывезли в чужую страну…то моя жизнь зависит от этого человека.
Он что-то сказал на своем языке, и я судорожно глотнула воздух, не в силах даже моргнуть. И все тело дрожит. Мне кажется, что я смотрю в глаза собственной смерти, такой он страшный. Маски уже нет, и мне видно его лицо. Смуглое, с красивыми чертами. Широкие, высокие скулы, ровный нос, большой и резко очерченный рот. И…это лицо казалось мне смутно знакомым, как будто я когда-то его уже видела. Словно те мои ночные кошмары сливались воедино с этим человеком…Или не человеком, а чертом. Этот дьявол не походил на человека. В нем нет сострадания, сочувствия, эмоций. Нет души.
Его короткие волосы падают ему на лицо иссиня-черными прядями, скрывая брови. Кожа очень темная, обветренная, опалённая солнцем. На щеке несколько светлых шрамов.
– Отпустите меня! Мне больно!
Глаза монстра сверкнули, и он приподнял меня еще выше, как тряпку. Господи, какие же они черные, какие страшные. Разве у людей бывают такие жуткие глаза? Как будто в них живет сама смерть. Неужели у этого человека не было матери, не было женщины, сестры? Почему в его чертах и взгляде столько звериной жестокости. Осматривает меня с ног до головы, опуская взгляд вниз к моей груди, едва прикрытой тонким платьем, под которым нет нижнего белья. И от этого жадного взгляда все тело бросило в жар. Оно покрылось мурашками. На секунду показалось, что черные глаза стали жгучими, обжигающими, по-мужски острыми…и тут же блеск исчез.
– На что ты там засмотрелся? Кожа и кости. Надо было забраковать еще как только увидели.
– Не нам решать – подходит или нет…
Притянул к себе еще ниже, а мне слишком больно смотреть на него. Особенно когда настолько близко.
– В глаза мне смотри! Не смей отворачиваться, пока я не позволил! – никогда и ничей голос не заставлял мое сердце леденеть от ужаса. И в глаза его смотреть сил больше нет.
– Не позволяй ей разговаривать! Ты знаешь правила!
– Рот закрой! – рявкнул, и голос заткнулся, оборвался. И я слишком близко, так близко, что чувствую запах пота, сажи, крови и аромат его волос, которые пропахлись ветром степи. Втянула всей грудью и невольно ощутила, как все внутри затрепетало.
– Ты не смеешь говорить ни с одним из нас, иначе тебе вырвут язык. Поняла?
Судорожно вздохнула и слегка кивнула. Трудно поверить, что в наше время кому-то могут вырвать язык…но я ни на секунду не усомнилась, что он может.
Чувственный рот мужчины скривился в усмешке, от которой горло как удавкой перехватило. Не бывают люди такими… такими идеально жуткими и прекрасными одновременно.
Голос имеет такое же действие, как и его взгляд – заставляет все внутри дрожать от первобытного ужаса. Отнимая желание жить и сопротивляться. Господи, когда я уже проснусь. Мне страшно. Мне так страшно.
– Не зли меня. Пока мы в пути, я твой хозяин, и я решаю – доедешь ты или нет.
– Куда?
Спросила и прикусила язык, а он стиснул челюсти и слегка меня тряхнул.
– К Красному дракону. Ты принадлежишь ему.
– Какому…какому дракону?
– Которому тебя продал твой отец…за золото. Чтобы стать богатым.
– Вы…лжете!
Щелкнул языком, и я осеклась, содрогаясь всем телом и с ужасом понимая, что он не обманывает. Это правда…Ужасная, зверская правда.
– Запомни, я никогда не лгу. Никогда…Хайртай. Теперь тебя все будут называть Хайртай. Забудь свое имя.
– Меня зовут Люба! Любовь! Слышишь, ты! Чудовище! Любовь!
И внутри поднимается ураган, пенится волна протеста и адской ярости. Я закричала, извиваясь в его руке, пытаясь схватиться за запястье, но зверь держит крепко и даже не шевелится, кажется, его забавляет моя беспомощность, только зрачки сузились.
– Успокоилась! Нет больше ни тебя, ни твоего имени! Ни черта больше нет! Там ты закончилась! Притом давно! Еще до рождения! Всех вас…продали еще до рождения. Пока что ты есть здесь! И я буду решать – быть тебе или нет!
– Кто ты? – истерически, срываясь на рыдание, – Кто… ты… черт тебя подери?
Снова голову к плечу и расхохотался так, что у меня по коже мурашки поползли. В туманном полумраке сверкнули белые зубы. Красивый и в тот же момент ужасный этой неестественной нечеловеческой красотой.
– Дьявол. Ты можешь называть меня Дьявол.