The Last | 18+

Part 4

Слёзы. Горечь в горле заставляет волком выть. А боль терзает сердце, хлещет кнутом, а я отбываю самое тяжёлое для себя наказание. Состояние просто отвратительное, никогда раньше подобного не испытывала и никому бы такого не пожелала.

Дрожь пробивает моё тело, каждый раз содрогаюсь в судорогах, а к глазам после каждого приступа подступает новый поток солёных слёз. Не думаю, что виной тому наркотики, потому что, сколько бы не употребила, – ничего не помогает от этой боли во всём теле избавиться. Сердце неприятно в тиски сжимает, да так сильно, что оно вот-вот под этим натиском лопнет. В висках колит, словно кто-то или что-то бьёт меня по голове тяжёлым молотком. Не могу остановиться плакать, просто не получается осушить свои глаза от лишней и совсем не нужной влаги, как бы мне этого не хотелось, как бы не старалась…

Вены от уколов многочисленных посинели, такое чувство, будто бы я с трудом выжила после тяжёлой драки с каким-то амбалом, что выше и больше меня по массе в несколько сотен раз. Под глазами мешки от недосыпа, синяки от недостачи этого сна, который так для здоровья моего важен… Но… Не плевать ли мне на это? Не плевать ли на себя?

Именно…

Плевать…

Я разбита. Такая жалкая… Нуждаюсь в тепле, в чужой ласке, потому что внутри такая звенящая пустота. Дыхание то рваное срывается с уст и напоминает какую-то чёртову азбуку Морзе. Однако никто в ней разобрать не может сигнал SOS. Печально это осознавать, но… Я ведь действительно никому не нужна… Никто не сможет помочь мне восстановить израненное и уже погибшее сердце, что даже после своей смерти не даёт мне покоя.

Который день душу себя горловиной чёрного джемпера, сидя возле окна с пустыми шприцами… А мне бы сейчас кружку горячего чая… Приятный и незабываемый разговор с любимым… Услышать его голос в трубке на той стороне и дать понять самой себе, что смысл жизни ещё не потерян…

Но он потерян…

Стэнли растоптал его так грязно, так жестоко и эгоистично, даже не подумав при этом, что могут значить для меня его слова: “Мы расстаёмся”. Не могу привыкнуть к тому, что теперь его возле меня нет… Того сильного мужского плеча, в которое можно было бы выплакаться, пожаловаться на неудачи, обсудить, как прошёл день… Что появилось нового… Как поступать дальше, за спиной имея столько проблем…

Мне бы только слышать, как он говорит, как его губы превращают звуки в бумажные слова, а мне бы осторожно сложить их в самолётики и пустить в небо… Продолжаю тянуть к нему руку, пускай и понимаю, что больше он никогда не сожмёт её в своей. Но теперь же я не смею надеяться, ведь… Мне бы хватило одной безмолвной встречи в неделю, одного звонка в месяц, где Стэнли спросит меня, “как я” – потому что мне бы хватило одного слова в год, так как понимаю… Что теперь Аттвуд больше не мой.

Не посещаю занятия в университете из-за того дня уже какие по счёту сутки. Не могу сдвинуться с мёртвой точки и взять себя в руки, не обещая самой себе, что в итоге это сделать вообще получится. Может, когда-нибудь меня задушат собственные чувства, а его поцелуи во снах сожгут кожу. Возможно, что произойдёт это достаточно скоро, ведь уже воздуха не хватает.

Спасение моё – кокаин. Он приглушает эмоции, боль, даёт возможность немного отдохнуть… Но… Теперь же он не служит кайфом – лишь лекарство, пускай и временное. Хотя, людям же свойственно забывать определённые моменты в своей жизни, так почему бы мне просто не стереть память о Нём? Так же будет намного лучше… Намного лучше забыть всё хорошее и всё плохое… Отречься от мира сего и парить над землёй – да, круто… Пока не сталкиваешься с “bad trip”. Ох, чёрт, как же это мерзко… Начинается совершенно обратный эффект… Всё то, что скрыто было за завесой наркотиков, накрывает с головой, только в разы сильнее.

И кажется, что сейчас вновь пытаюсь пережить его…

— Нет!!! — крик вырывается прямиком из осквернённых глубин моей души. — Нет!! Нет!! Нет!!! Нет! Не-ет!!!! — похожу на сумасшедшую… Чёрт…

Слёзы текут ручьём по мёртвой коже щёк, а я под ударами невидимых сил падаю на колени, прямиком на асфальт…

— За что?! За что ты так со мной?! — кулачки сжимаются, прижимаются к груди.

Ночные улицы Такома – самый тёмный район… Он тоже частенько кажется мне заброшенным, ведь в вечернее время суток людей в переулках мало… Почти никого… А сейчас и подавно, ведь уже далеко за полночь.

Брожу тут, скитаюсь, как брошенный котёнок в погодное ненастье. Мучаюсь от боли, переживаю всё снова и снова, словно ожидая, когда же меня всё-таки подберёт добрый человек и примет в семью… Действительно настолько жалка, что даже думать не хочу, как выгляжу сейчас… Ведь это что-то поистине ужасное…

Я ужасна…

Он стал для меня очаровательным разочарованием… Как прискорбно… Мой внутренний мир разрушен, а душа – истощена. Ей больше не помогает та ущербная мышца, что тыкалась раньше мне в рёбра, как недобитая собака, ведь люди привыкли называть её “сердцем”… Будь оно проклято: чувства, эмоции, грёбаная влюблённость…

И я уже полностью убедила себя в том, что под кроватью моей живёт монстр, и он каждую ночь пробирается ко мне под одеяло, ложится рядом, нежно-нежно обнимает и шепчет так ласково, но таким прогнившим дыханием: — ты не сможешь, Венди. Ты не сможешь пережить это… Ведь ты такое, — смешок. — Пустое место.

Из-за этого я постоянно твержу себе, что вот сейчас, сейчас я помучаюсь и отпустит… Но, чёрт возьми, всё никак не отпускает… И в мыслях строчка из слов проносится, гласящая о том, что сил справиться с этим действительно не хватит… Я начинаю искренне верить в неё… Верить тому монстру, что прячется под моей кроватью, который стал таким… Родным…

Ведь только он меня не покидает…

Остальные все отвернулись…

— Привет, зайчонок, — чей-то голос слышу отрешённо, но настолько смутно и далеко, что изначально даже показалось, будто бы этот человек обращается не ко мне.

Я поспешно оборачиваюсь, смахиваю слёзы с глаз, лишь бы только разглядеть незнакомца. А он стоит, оказывается, так близко… Я не ожидала здесь появления кого-либо, поэтому это меня на мгновение пугает. Совсем недалеко находился парень, может, мой ровесник – совсем ещё молодой. И затем внутри меня сковывает настоящий ужас…

Да вот только суть даже не в том, что какой-то парень подходит ко мне в ночном и тёмном переулке, где так легко может меня у***ь. Нет… Дело в том, как он назвал меня…

“Зайчонок?”

Десять лет никто не смел окликать меня подобным словом… Потому что принадлежало оно лишь одному человеку – моему покойному отцу. Именно от воспоминаний тех ужасных всё тело сковывает всё тело… Я замираю, в ужасе глядя на него снизу-вверх, как и тогда на отца, много лет назад…

— К-кто ты? — жалобно выдавливаю полушёпот.

Не понимаю как, но он услышал меня или, может, прочитал по губам. Не знаю. Однако незнакомец лишь как-то недобро улыбается, так широко, так подозрительно… И всё же я не боюсь его вида, не боюсь его натуры… Боюсь лишь того слова “зайчонок”, что так коварно слетело с его уст.

— Хочу познакомиться с тобой, — он странный, чёрт возьми…

Я в истерике бьюсь, кричу, готова глотку любому разорвать от своих душевных ран, а он… Он хочет познакомиться? Что за бред?! У меня холодок пробегает по спине от непонимания сего происходящего… Хотя я не боюсь умереть, наоборот, даже готова этому маньяку помочь.

— Я не стану с тобой знакомиться, — сил набираюсь, чтобы подняться.

Ноги всё ещё ватные, я шатаюсь из стороны в сторону, гляжу на высокого брюнета, отступая на шаг назад, как-то даже инстинктивно, нежели по своей воле. Мне неприятно общение с ним, потому что привкус имеет какой-то сухой… А может, я просто преувеличиваю… Уже думаю, что этого парня вовсе здесь нет, – это лишь разбушевавшееся моё воображение, однако, как только собеседник начинает хихикать, то те мысли испаряются.

— Хотя, не стоит… Я и так хорошо знаю тебя, — зубы его ровные яркие и острые, как у настоящего вампира.

Вот теперь мне действительно становится не по себе от его мёртвого взгляда, от которого так и веет холодом. Да к тому же и то, как он назвал меня минутами ранее. Эмоции бьют через край… Из-за непонимания, из-за воспоминаний об отце, из-за остаточной боли, что причинил мне Стэн… Всё это не покидает меня и на секунду.

— Маньяк? — я скалюсь, но ни черта его не боюсь. — Пришёл у***ь меня? — задаю вопросы, внимательно наблюдая за его реакцией. — Давай же! Здесь всё равно никого нет! — расправляю демонстративно руки, на пару шагов к высокому незнакомцу приближаясь. — Всё равно жизнь – херня!

И ведь правда я выгляжу, как сумасшедшая. На месте этого парня я бы уже давно ушла, не собираясь иметь хоть какие-то дела с таким психом. Однако мне сейчас на всё плевать. На семью, на учёбу, на здоровье, на жизнь… Готова расстаться со всем за одно малейшее мгновенье, даже глазом не моргнув, потому что я устала… Устала от всего этого дерьма в своей жизни…

— Ну уж нет, — чужая голова касается собственного плеча, склоняясь к нему, пружиня секунду-две. — Я здесь не для этого, — вновь по лицу текут слёзы, но всё же это из-за той боли, что ворошит сейчас мои раны, копошится в них, в кровь раздирая. — Ещё рано, — эти же слова шепчет, но на них мне всё равно, как и на незнакомца в целом.

— Ну тогда катись к чёрту, понял? — лицо всё в слезах, а я улыбаюсь, действительно как-то сумасшедше.

Расстояние между нами достигло меньше метра. Он такой высокий с коварными глазами смотрит на меня и совершенно ненормальному поведению не удивляется, словно всё так и должно быть. Хотя, кто его знает, может он к этому привык. Потому что я, распахнув так широко свои и так немалые очи, улыбаюсь своей боли, прямиком в чужих зрачках ковыряясь пинцетом, будто бы найти что-то пытаюсь… Но там пусто… И как только это понимаю, то разворачиваюсь, но не резко, потому что любое неловкое движение – и я упаду вновь. Ухожу, даже назад не оборачиваясь…

Мне не нравится этот тип. Мне не нравятся люди. Я всё это ненавижу… Как и себя…

— Мы ещё встретимся, Венди!