Падший ангел Вальтера

Глава 7

Вальтер

- Я отрекся… - неуверенно говорю, стараясь держать лицо. За нашими спинами пара десятков людей и волков, упрямо ожидающих развязки, нетерпеливо рыча, и только от случая, неудачной реплики и обманного движения может зависеть жизнь. Ее так легко потерять, не следя за словами!

- Ты не отрекался, Вальтер. Ты не брал в свои руки правление. – вздергивает бровь Натан, не меняя позы.

Он старше Бриэля, поэтому может говорить, перебивая. Однако, Натан долго жил за границей, и его безупречное воспитание не позволит вести разговор неуважительно. Он максимально сдержан, и настрой отнюдь не воинственный. Миротворец и наблюдатель… Видимо, это приходит с возрастом.

- Это другое, Вальтер. Натан прав. – подытоживает Бриэль, поведя плечами. За ними стоят мои люди, а за мной – их. Сейчас мы беседуем, но в любой момент может начаться резня. Волки вперемежку с людьми способны уложить друг друга за считанные мгновения, ибо все вооружены до зубов.

- Ты должен возглавить клан. Все-таки это не навсегда. Как только родится наследник у ближнего беты, или у тебя, ты сможешь…

- С чего такие надежды? – перебиваю, теряя терпение.

Да кто они такие, чтобы распоряжаться чужими судьбами?! Все беты в клане – молодые парни. Насколько мне озвучивал Егор, ни один еще не встретил пару!

- Зато ее встретил ты. – утвердительно кивает головой Натан. Его способность считывать яркие мимолетные идеи, мысли – всегда меня бесила.

- Моя личная жизнь не относится к делу. – отрезаю.

- Ты все еще сопротивляешься, но многие суждения бывают ошибочны. Ты уже ошибся однажды, - добавляет, выводя меня из себя. – И возьми себя в руки. С таким темпераментом ты похож на мальчишку. Именно это играет с тобой злую шутку.

Бриэль безукоризненно спокоен. Я слышу их сердца, и не замечаю тревоги. Они уверены в своей правоте.

- Кто убил Дана?

- Человек. Вероятно, он знал, что тот единственный альфа, знал, что мы будем инициировать расследование и встанет вопрос о вожаке стаи.

- Главное – он заинтересован в раздоре. – Натан вальяжно откидывается на спинку стула. – Грызня между кланами и вожаками всегда ослабляет влияние. Эта истина непреложна, поэтому ты должен понимать, что сейчас самое время, чтобы охранять бета-волков как первостепенную ценность и себя самого. Твои человеческие связи также нельзя исключать.

- Обычный конкурент?

- Почему нет? Люди испокон веков пытаются влезть в недоступный мир, разрушая порядок, даже если им ничто не угрожает. Денег много не бывает, кажется, так?

- Мы тоже начнем расследование. Озаботься безопасностью детей Дана. – резюмирует Бриэль.

- У него не было детей. – отвечаю, насколько осведомлен.

Лицо Натана приобретает удивленное выражение. Они переглядываются с Бриэлем, обращая взгляды на меня.

- Дан – кровный альфа. Даже рожденный от человека ребенок будет в опасности.

Серьезно? Я не помню, чтобы Акива упоминал о каких-либо связях Дана. Может, действительно, есть тот самый ребенок?

- Понял. – отвечаю, подчиняясь общей воле. Если она – мир, значит, я просто обязан принять эту сторону. Ради клана. Ради людей.

Встреча не принесла ясности, учитывая обстоятельства гибели Дана. Его просто зарезали в городской квартире. Он не успел ни обратиться, ни воспротивиться. Акива считает убийцей меня, Натан и Бриэль, уже лучше, понимают, мою незаинтересованность. Прямых дел я с Даном не вел, но в случае любых разногласий убивать наследника альфу и его волчат – ненормальная затея для отверженного. Я всегда держался от клана подальше!

- Вальтер… Девушка в интернате. Отвез утром. – напоминает Егор, стоит мне откланяться и вернуться в машине.

- Давай туда прокатимся.

В чем я хочу убедиться? Еще вчера я слышал, что Эва не лжет. Странно, что она забралась в глухомань и живет одна… Почему не сомневаюсь? Чувствую. К сожалению, когда пара рядом, ее эмоции как на ладони – боль, страсть, страх. Она кружит с малышней на улице у входа, и сейчас ей хорошо. Она улыбается детям, опускает взгляд на крохотную девочку, которая присела на корточки. Почему-то она выделяется ее из общей массы. Что в ней особенного? Голубые глазки? Косички? Симпатичная… от нее исходит тепло, и Эва тянется к этому ребенку.

Вздрогнув, сознаю, что у нас тоже могли быть дети. Не волчата, а дети. Мои и ее… Тогда… год назад, она умоляла не трогать ее, держалась руками за живот… В памяти стоит эта картина как вмонтированная, и озноб пробегает по спине. Она хотела от меня детей…Может, такую же голубоглазую малышку и сына…

Взамен милым очертаниям приходит тьма, раздирающая все человеческое во мне на части. Злость на себя и обстоятельства заполняет разум.

- В мотель. Я пересяду к ребятам, а ты привезешь ее к восьми. – говорю Егору, хмурясь.

Задумчиво закуриваю, задержавшись у двери мерса, когда Егор притормаживает у заправки. Группа сопровождения еще только сбрасывает скорость, чтобы вписаться в поворот.

- Вальтер… - он зовет меня, двинувшись на мое сиденье.

Опускаю голову.

- Какие распоряжения на счет девочки? В интернате волчонок… - потупив взгляд, он ждет моего решения.

Дети, рожденные от волков и полукровок, вроде меня, требуют особого внимания. Они сильны, обладают способностями предвидения, частично гипноза и иногда могут представлять опасность для себя и общества. И кроме того, встретить «брошенного» волчонка – большая редкость. В отличие от людей, стая никогда не бросает детей в беде. Особенно пока щенки совсем малы – ими занимаются все и не отказывают ни в еде, ни в крове над головой.

- Созвонись со своим человеком. Нужно поднять ее дело.

Да, я упустил это из виду, потому что сейчас все крутится вокруг убийства Дана, и еще… моего подозрения в отношении Эвы. Я знал, что ее нельзя просто взять и оставить в покое, но мое самолюбие, мои чувства к ней претерпели дикую трансформацию с той ночи. Будь она проклята! Грубо бросаю себя в машину, резко затормозившую возле меня.

- Давай на заимку. – командую, растирая лицо.

Впереди пара часов по ухабам, поэтому мерседес я отправил за Эвой, отправляясь насиловать внедорожник по лесным ухабам.

* * *

- Кто это сделал? – рассвирепевший отец метался по кабинету и собирал с поверхности стола осколки стекла.

С его ладоней капала кровь, оставляя красные отметины на лакированной поверхности, и от запаха опасности у меня самого кипели внутренности. Я стоял у комода, опершись ладонями позади себя. Страх и дрожь давно покинули меня, потому что я понимал их бесполезность. Отец дорожил вещицей, которую я разбил, и просить прощения бесполезно. Да и за что? Небольшую янтарную стрелу, залитую прозрачной эпоксидной смолой под стеклом подарила ему мама. Я тоже хотел хоть раз подержать ее в руках, черт возьми!

- Дурацкий вопрос… ты пролез в кабинет и уничтожил… - отец шипит, багровея.

- Она не разбилась. Только оболочка, - судорожно сглатываю, вздрагивая.

Все же мне едва пять, и боль все еще представляет жуткое неудобство. Поверх уже имеющихся рубцов, заживших всего неделю назад… Тогда я швырял мяч сторожевому псу на заднем дворе, но промазал и попал в вазон с реликтовой елью. Ее откуда-то привезли отцу, а тот еще не отдал приказ, куда ее вкопать… Елка цела осталась, переехала на постоянное место жительства у дома прислуги, а вот я не мог спать, вытянувшись на спине. Сейчас хлестки начинают зудеть, напоминая о многом…

За каким чертом я вообще ему сдался? Иногда кажется, что мое появление на свет серьезно огорчило отца. И без единой мысли о правильности этого, я отлетаю от сильного удара к дверям. В голове поднимается с насиженного места пчелиный рой и вьется мгновения в черепе, мешая соображать. Надо бежать… Поднимаюсь на четвереньки, но меня догоняет очередной удар… ремнем. Грубая кожаная змеюка изо всех сил впивается в тело, сжирая на своем пути тонкие спортивные брюки и футболку.

- Ты не смеешь брать мои вещи! Не смеешь входить без разрешения в кабинет! Иначе ты проведешь жизнь в горах… - запыхавшись от злости, он водружает на мою спину третий, последний в этом раунде удар. - Щенок…

- На месте, Вальтер… - глухо говорит Егор, выдергивая меня из мыслей.

Авто давно стоит посреди поляны на знакомой заимке, а я сижу в задумчивости и глупо пялюсь на траву до середины кузова. Загадочно красиво и спокойно в сгущающихся сумерках. Воздух будоражит легкие, и сердце начинает биться… иначе. Посреди леса даже отверженные и полукровки вспоминают о волчьей сути.

Нащупываю взглядом тропинку между высоченной осокой и иду по ней до избы. Все те же огромные бревна, проконопаченные между собой мхом и неизменная подкова над входной дверью. Хава верит, что она приносит удачу тому, кто является к ней за советом. А ей кто приносит? Махнув рукой водителю, следовавшему за мной следом, я поднимаю поставленную им на порог сумку.

- Я к тебе, родная… - шепчу, зная, что она слышит меня.

Ступаю на скрипучую половицу и отворяю огромную деревянную дверь. Внутри полумрак. Моей знакомой уже много лет, но как истинная волчица она еще долго будет радовать этот мир. В отличие от других людей и волков, она считает меня не отверженным, а особенным… Пусть так. Мне она добрый друг, единственный незаинтересованный наблюдатель.

- Ты зачастил, Вальтер…

- Прости, Хава… Мне нужен совет. – опускаю сумку на большой стол из дубовых досок, грубый и по-мужски угловатый, но шлифованный по столешнице.

- Я по-прежнему не вижу тебя без нее… - проговорила, приближаясь.

Зелено-желтые глаза мягко оглядывают меня, и лицо женщины расплывается улыбкой. Доброй. Бескорыстной. Мы обнимаемся, вспоминаем, насколько я пахну городом, а Хава – пряностями, лесом, дровами и сухими травами.

- Все такой же здоровяк и наглец! – она одобрительно огладила скулу и спустилась ладонью по уродливому шраму с лица на шею.

- Я помню. – выдыхаю, сжимая себя мысленно в тиски.

- Ты забыл главное, мой мальчик.

Вздыхаю, примерно представляя, что она выдаст в первую очередь.

- И не вздыхай! Это твое «предательство»! Ты убедился сам?

Мы понимаем друг друга. Я прекрасно знаю, о чем она говорит, но, черт побери, я не идиот, чтобы не верить собственным глазам! Пусть даже с экрана дорогущего гаджета!

Укоризненный взгляд янтарных глаз неимоверно пытлив, словно крючками тянет из меня слова…

- Я видел, Хава… Видел ее с другими мужчинами! Как я мог быть с ней после этого?

- Если бы ты очутился в сказке, где тебя обожают и носят на руках, захотел бы свалить оттуда, подхватив наказание? – она усаживается за стол, выставляя ароматную чашку передо мной. Глиняную, огромную, как пиалу.

- Нет, кончено. Только…

- Ты ответил! Почему она должна была так поступить? Причина, Вальтер! Если ее нет, то ты – болван!

Она зло стучит маленькими кулачками по столу.

- Я думала умру от тоски и горя, которое ты оставил в ее сердце… - она тяжело выдыхает, опуская глаза. – Оно кровоточит до сих пор, чуть меньше в последние дни…

- Ты слышишь ее? – удивляюсь, потому что такой дар обычно не касается людей. Их глупые мысли не слышны, только если совсем близко, скорее догадкой, нежели прямым ощущением.

- Она твоя истинная. И когда ее сердце перестанет биться, то захочет остановиться и твое.

- Меня больше волнуют Бриэль и Натан. Не уверен, что они причастны к гибели Дана.

- Все связано в природе. И смерть, увы, рождает смерть. Дан был бы хорошим вожаком, и даже я не предвидела такой исход. – клубы черного дыма от ее сигары окутывают оранжевый всполох свечи. – Ты встретил Эву вновь….

Она одаривает удивленным взглядом. Хочется сжаться в комок, так неприятно сквозит ее недоверие и подозрение. Ей не стоит меня разглядывать, поскольку видит насквозь.

- Ты был с ней… - ошарашенно шепчет, роняя шапку пепла на ножку подсвечника.

- Мне нужна помощь, Хава. Зачем ты мучаешь меня расспросами о ничего не значащем сексе с женщиной…

- Хорошо! Я дам тебе совет, но возьму с тебя обещание! – выпаливает она, не давая договорить. – Согласен? – в отблесках блеклого огня четы лица заостряются, и Хава словно ощетинилась. Напряглась, вытянулась, ожидая бросок.

- Да. – невольно морщусь и веду плечами как от ледяного ветра.

- Ты больше не возьмешь ее силой. – указательным пальцем она грозит, словно сможет противостоять мне… - Да-да, только если она захочет сама… - разводит руками.

Киваю, разглядывая ладони. На них столько шрамов, что линий не разобрать, одно месиво. Как и моя жизнь, странная, опасная и почти ненужная, но я дорожу ею инстинктивно, словно не настал мой настоящий час… Словно не бесплатно, а за огромную цену я отдам свою черную душу и черствое сердце на растерзание бесам.

- Ищи ту, с которой Дан был последнее время. Я не чувствую, что его нет, понимаешь? Душа не желает покидать наши леса.

- Четно говоря, не очень понимаю.

- В этом мире осталась его частичка, словно он сам. Что-то сильное, горячее, сравнимое… разве что с непорочной любовью… или страстью. – Хава поднимается, обхватывая себя за плечи. – Ни одному из соседних кланов не нужен раздор, ибо придется убивать себе подобных. Альфы пожелают смерти только настоящим врагам.

Женщина упрямо смотрит на поскрипывающий в камине огонь, ища в нем ответы. Она поддерживает меня всю мою жизнь, и сейчас… дав дурацкое обещание, я сдержу слово. Но что или кого я должен разыскать? Неужели Дана погубил человек из-за какой-нибудь мирской дури типа денег?

Я тоже не отсек в себе мирское. Не мог, не сумел, ведь завис между миром людей и волков навечно. Такова моя роль. Мой крест. Не способен измениться, ибо мое место может занять тот, кто будет угрожать стае. Всяческая мистика и обороты не присутствуют в моей жизни, но Хаве я верю, как себе. Если она чувствует опасность, то должно быть и в моих, голове и сердце.