Сбежавшая невеста.

Глава 19.

Его голос звучал хрипловато и приглушенно.

Он укутал меня в пиджак из мягкий тонкой кожи, все еще хранящий его тепло, и схватив за полы, резко притянул к себе, словно боялся передумать.

Все случилось так неожиданно: его требовательный поцелуй заставил меня оцепенеть. Обжигающе горячие губы Эрика жадно сминали мои, а язык настойчиво проник в мой рот, углубляя поцелуй, стараясь разжечь во мне ответное чувство.

Я закрыла глаза и ждала, быть может, даже надеялась, что вот-вот начну терять над собой контроль, смогу поддаться эмоциям… Но ничего не происходило. Мгновения шли, а я испытывала лишь стыд и невероятное смущение. И пока Эрик вкладывал в этот поцелуй все свое мастерство, я думала о том, что все это очень странно.

Почему я ничего не чувствую?

Не было того трепета и пьянящего головокружения, которое я испытывала рядом с Рэном. Не было пламени, которое он мог разжечь внутри меня одним только взглядом… Я не испытывала влечения к Эрику. И, наверное, посчитала бы себя фригидной, если бы не знала, как мое тело реагирует на Мильтона.

Поцелуй принца не разбудил принцессу…

Ватенберг остановился. Расцепил пальцы, судорожно удерживающие пиджак и с удивлением уставился на меня, буквально пожирая глазами, чтобы понять, как я отреагировала на этот поцелуй. Но он совершенно ничего не мог рассмотреть в темноте.

- Карен, - тихо позвал он и снова потянулся ко мне. В одном этом слове было столько чувства, столько неподдельной нежности, что я едва не уступила ему и во второй раз. К счастью, мой здравый смысл оказался сильнее эмоций.

- Эрик, подожди, – неуверенно сказала я, упираясь ему руками в грудь.

Я постаралась говорить твердо, хотя мой голос дрожал то ли от холода, то ли от волнения, потому должного эффекта не получилось.

Для Ватенберга это стало такой неожиданностью, что он не сразу обратил внимание на препятствие.

- Ммм? Что такое? Не хочешь?… - вдруг стушевался парень и уже хотел отодвинуться, но я не отпустила его, прижавшись еще теснее. Я не хотела, чтобы он отдалялся: чувствуя жар, исходящий от тела Эрика я медленно согревалась в его теплых объятиях.

- Нет, все в порядке, - мягко сказала я. - Просто…

И замолчала… А что, собственно, я должна ему сказать? Просто я замужем? Или просто я не чувствую к тебе влечения? С какой стороны не посмотри, получится, словно я отвергаю его...

Я вздрогнула, когда Эрик коснулся моей щеки и осторожно убрал от моего лица волосы, которые растрепал ветер.

- Карен… Извини, если это слишком внезапно. Я просто подумал, что сейчас наиболее подходящий момент… - первым заговорил парень, избавляя меня от необходимости придумывать оправдание. – Ты мне нравишься, Карен. И хотя я знаю, что ты очень боишься проблем в школе, но подумал, что мы могли хотя бы попробовать…

Мое сердце взволнованно забилось, хотя нельзя сказать, что я была слишком удивлена такому повороту событий. Просто не ожидала, что все дойдет до настоящего признания - флирт Эрика не казался мне чем-то серьезным.

Слушая разговоры сестры с ее подругами об их опыте в отношениях, я узнала, что молодым парням свойственно иногда «развлекаться» с наивными девушками. Лили не нравился такой тип мужчин, но по несчастливой случайности именно на таких она все время и попадала, и от них она больше всего страдала. Признаюсь, я считала Эрика одним из таких повес, и вела себя спокойно лишь потому, что не думала, что стану объектом его увлечения.

- Ну вот, ты снова такая серьезная, - продолжал говорить Ватенберг, неверно расценив мое замешательство. – Мне кажется, чем больше я пытаюсь тебя разгадать, тем загадочнее ты становишься. Скажи мне, о чем ты думаешь? Потому что когда ты молчишь… я просто с ума схожу от волнения…

Он глубоко вздохнул и положил голову на мое плечо – так естественно, словно мы проделывали это уже множество раз. Но я не знала, что ответить ему. Кажется, верного решения в этой ситуации попросту не существовало.

Даже если Мильтон отправил меня к родителям, чтобы окончательно избавиться и быть с Лиз, я все равно не смогу предать его. Формально - мы все еще муж и жена. И я люблю его, даже если он меня как женщину не воспринимает.

Эрик – очень милый парень. Заставляет меня улыбаться и забывать обо всех проблемах, проявляет искреннее участие... Но я не уверена, что смогу ответить на его чувства. Не смотря на нашу с ним духовную общность - постоянное притворство и ложь меня счастливой не сделают.

Вместо слов я высвободила одну руку из пиджака и успокаивающе погладила блондина по волосам. Почувствовав эту ободряющую ласку, он немного успокоился.

- Обычно девушки краснеют и боятся даже в глаза мне смотреть. Почему же с тобой все наоборот? Я чувствую себя как неопытный юнец на первом свидании... – улыбнулся Эрик. Его дыхание щекотало мою шею.

«Это потому, что другие девушки в отличие от меня видят в тебе потенциального парня», - с грустью подумала я.

- Я смогу защитить тебя, Карен, - уже серьезнее сказал Ватенберг, ощутив мою неуверенность. – Не переживай о том, что подумают в школе. Если хочешь, мы можем пока скрывать все от других. Будем видеться по выходным или после школы, там, где никто нас не сможет обнаружить. Что ты об этом думаешь?

Я нерешительно скосила глаза на Эрика, не зная, что сказать. Кажется, он всерьез хочет стать моим защитником. Конечно, все было бы намного проще – влюбись я в Ватенберга, ведь Рэн легко встречается с другими девушками, пока я словно верный пес Хачико жду его дома. Наплевав на все моральные принципы и устои, я согласилась бы быть с Эриком, если бы только я могла по-настоящему полюбить его… Потерять голову…

Как Лили, которая словно героиня какой-то драмы, пошла против воли родителей и сбежала из дома ради возможности быть со своим женихом.

Но я что-то не припомню сказки, в которой девушка бежит от возлюбленного, потому что тот смотрит на нее как на пустое место…

Вне всяких сомнений, я сделала неверный выбор уже в тот момент, когда согласилась пойти сюда. Я ведь знала, к чему все это идет, видела нежный взгляд Эрика, устремленный только на меня, который мог свидетельствовать только об одном чувстве… Но я осознанно продолжала врать себе, что это только дружба. Вот к чему привела моя беспечность. Я совсем пропала… И все, что мне остается, это сделать свое падение как можно менее болезненным.

Помню, когда-то моя сестра попала в очень неприятную ситуацию: она встречалась сразу с двумя парнями, и один из них случайно узнал об этом. Я тогда подумала, что в этот раз Лили точно не сможет отвертеться… Но нет, ей хватило всего одного телефонного звонка тому парню, чтобы разрешить надвигающуюся грозу. Она давила на его жалость и придумывала такие небылицы о своей жизни, что к концу разговора гневные крики в трубке сменились клятвенными заверениями помочь бедняжке… Я решила воспользоваться ее примером. Правда, не перевирая, потому что Ватенберг и так в курсе моих основных трудностей. Нужно просто акцентировать на этом его внимание.

- Прости, Эрик… - услышала я свой тихий, едва различимый голос, и сама удивилась тому, как жалобно он звучит. Копировать сестру оказалось на удивление просто. – Прости… Моя жизнь и без того непростая, вряд ли кто-то захочет взваливать на себя тот груз, который я несу на своих плечах. Ты же знаешь и об отношении людей ко мне, и о причинах, которые их вызывают. Я не хочу впутывать тебя во все это…

Для пущего эффекта я хотела всхлипнуть, словно едва сдерживаю слезы, но потом подумала, что это будет уже явным перебором. Тем более, для Эрика и слов оказалось вполне достаточно – мужчины иногда на удивление наивны.

- Не волнуйся, - твердо сказал он, коснувшись губами моей холодной щеки. – Положись на меня, я придумаю, как со всем справиться. Поверь, вдвоем всегда проще решать проблемы, чем в одиночку. Ты не одна в этом мире, Карен…

Я едва успела отвернуться, потому что его горячие губы снова потянулись к моим.

Эрик неловко рассмеялся, он подумал, что я просто смущаюсь и еще не привыкла к поцелуям, в то время как я пыталась заглушить в себе горечь стыда и унижения, которые испытывала играя на его чувствах. Я ненавидела себя за то, что обманываю человека, который так трепетно относится ко мне.

- Ты снова дрожишь, - неожиданно сменил тему Ватенберг, поймав мою руку, и я поняла, что меня действительно бьет нервная дрожь, которую я не могу от него скрыть.

Парень заботливо прижал меня к себе и еще плотнее укутал в пиджак. Не в силах сопротивляться я обняла его, благодарно склонившись к широкой теплой груди. Пусть лучше думает, что я растеряна. Пусть думает, что я стесняюсь, только бы он больше не задавал вопросов, на которые я не могу ответить.

Эрик будто-бы услышал мои мольбы и за остаток вечера (или лучше сказать ночи) не проронил ни слова. Мы еще долго сидели на берегу, прислушиваясь то к ровному дыханию друг друга, то к симфонии моря, которое все больше бурлило и пенилось, вторя моим внутренним переживаниям. А когда начало рассветать, и с прибрежным холодом уже был не в состоянии справиться даже обуреваемый страстями Ватенберг, мы решили вернуться к главной улице и поискать где-то теплое место или хотя бы автомат с кофе, чтобы хоть немного согреться.

Вокруг не было ни души: и в обычное время немноголюдное рыбацкое селение сейчас совершенно вымерло – старые обветшалые дома были закрыты, даже их окна надежно спрятаны за деревянными ставнями. Лишь в одном единственном магазинчике ближе к концу улицы мы с Эриком увидели свет и устремились к нему, словно к спасительному животворящему огню, который смог бы согреть наши окоченевшие от утреннего прибрежного холода руки и ноги.

– Почти 5 утра, - сказал Ватенберг, на ходу спрятав телефон в карман. Он только что позвонил своему водителю и попросил как можно скорее забрать нас отсюда, потому что поезда и электрички до нашего города начнут ходить из Кастала только в 7 часов, а нужно ведь было еще и до железнодорожного вокзала как-то добраться. - Мои друзья, скорее всего, уже уехали. Они писали после фейерверка, что бросят нас, если я не свяжусь с ними... Прости, что сразу не предупредил. Я хотел побыть с тобой немного. И не был уверен, что смогу сказать при свете дня все то, что выдал здесь.

- Ничего. Мне тоже не хотелось уезжать домой, - сказала я, широко улыбнувшись, однако на душе у меня было тоскливо. Сейчас я корила себя за то, что ввязалась в эту глупую игру, не зная, как далеко она может зайти. Сколько еще мне придется обманывать Эрика, прежде чем я решусь рассказать ему правду? Требовалось немало усилий, чтобы продолжать вести себя, как раньше, словно между нами ничего не произошло.

Когда до входа в круглосуточный мини-супермаркет оставалось еще ярдов 40, со мной, ко всему прочему, приключился неприятный конфуз – каблук попал в выбоину на дороге, и неудачно споткнувшись, я с неожиданной легкостью сломала его. Пришлось, чувствуя себя ужасно глупо, просить Ватенберга остановиться рядом с магазином.

Парень нагнулся и помог мне снять туфлю. При этом, его пальцы задержались на моей лодыжке на несколько секунд дольше, чем того требовала ситуация.

- Боюсь, тебе вряд ли когда-то еще удастся танцевать в этих туфлях, - сделал он неутешительное заключение. - Пойдем в магазин, там должны продавать клей или что-то в этом роде... Попробуем починить, чтобы ты хотя бы до дома смогла добраться.

Он подошел сзади и, по всей видимости, хотел поднять меня на руки, но я отступила, отрицательно покачав головой.

- Иди сам, я подожду тебя здесь… - мне хотелось побыть одной хоть пару минут, без Эрика, забота которого становилось все более навязчивой. Он постепенно смелел рядом со мной, и уже позволял себе намного больше, чем прошлым вечером, словно я согласилась стать его девушкой.

Парень удивился моему резкому ответу, но, к счастью, не стал долго спорить – увидев, что я остаюсь непреклонна, он вынужден был согласиться: холод не дал ему раздумывать. Потому, вернув мою туфлю на законное место, блондин мигом умчался в маленький магазинчик, тормошить полусонного продавца, а я осталась на улице, дожидаться его возвращения. В отличие от Эрика я все еще была в теплом пиджаке, и могла позволить себе побыть немного дольше на свежем воздухе, а вот у парня, не смотря на его попытки выглядеть привычным к подобным климатическим условиям, уже от холода зуб на зуб не попадал – он явно переоценил свои возможности.

Я видела через окно, как он носится по магазину, выискивая хоть что-то способное помочь. Его светлые волосы маячили то здесь, то там среди полок с товаром.

Он такой живой, всегда веселый – энергия в нем просто била ключом, чему я, едва держась на ногах от усталости после бессонной ночи, даже позавидовала. Ко всем ли девушкам он так внимателен? Надеюсь, да. Не хочу думать, что он только ко мне относится как-то по-особенному, в то время как я испытываю рядом с ним только стыд и раздражение.

Я потерла лицо руками. С каждым часом спать хотелось все больше. Глаза слипались. Или это холод так усыплял и притуплял мои чувства?..

Тем не менее, я почувствовала, скорее инстинктивно, что воздух вокруг вдруг изменился. Что-то было не так. Открыв глаза, я сонно оглядела улицу и очень удивилась, не обнаружив ничего подозрительного вокруг, в то время как внутренний голос вопил о возможной опасности.

С моря дул ветер. Солнце еще не взошло, потому небо серело в предрассветном тумане, превращая безмолвную деревню в мрачную груду из камней и дерева. Еще недавно казавшееся приветливым селение вдруг стало чужим и совсем неуютным.

Вокруг было слишком тихо. Ни стука, ни шагов — ничего, что могло бы меня насторожить. Но все же, тревога во мне лишь усиливалась с каждой минутой.

Может быть, мне не стоило оставаться снаружи одной?

- Миссис Мильтон, - услышала я позади себя грубый мужской голос, заставивший меня в ужасе содрогнуться.

Развернувшись, я оказалась почти нос к носу с крупным лысоватым человеком в солидном костюме. Он глядел на меня не злобно, но с некоторым укором, от которого мне почему-то стало не по себе. Впрочем, я сразу узнала его – личный шофер Мильтона, который был в числе тех людей, которым позволялось напрямую говорить с хозяином. Я видела его вчера утром в нашей квартире.

Краем глаза я заметила, что еще два человека подошли ко мне сбоку – мужчина и женщина. Оба крепкие и спортивные на вид, в одинаковых темных костюмах - скорее всего телохранители. Они, не сговариваясь, медленно окружали меня, перекрывая все возможные пути к отступлению.

Но это было излишней предосторожностью: не будь они людьми Мильтона, я, может, и подумала бы о побеге. Теперь же наоборот, мне следовало собраться и постараться вести себя как можно более достойно.

Я только с тревогой бросила взгляд на магазин, молясь, чтобы именно в этот момент Эрик был очень занят и не заметил новоприбывших. Мне даже представить было страшно, что придется сочинять на этот раз, чтобы как-то объяснять ему всю ситуацию не приплетая сюда Рэна.

К счастью, Ватенберга пока не было видно и это давало мне некоторую надежду…

- Мне очень жаль, что вас потревожили в столь ранний час, но я здесь не одна... И не хочу, чтобы мой друг что-то заподозрил, - быстро произнесла я, с вызовом глядя на шофера, – потому, пожалуйста, передайте Рэну, что со мной все в порядке и вскоре я вернусь домой…

Никто из них не двинулся.

- В этом нет необходимости, - с притворной мягкостью ответил мужчина. – Нам велели привезти вас прямо сейчас. А вашему другу придется остаться здесь.

- Нет. Я не могу поехать с вами… - я поджала губы. Как можно с ними разговаривать, если меня даже не слушают? Мужчина и женщина будто-бы в состоянии постоянной боевой готовности, шофер тоже напряжен, хотя лицо его и оставалось бесстрастным.

Он едва заметно повел головой, и женщина, стоявшая сбоку, в один момент оказалась рядом со мной.

- Пройдемте в машину, миссис Мильтон, - сказала она с той же противной улыбочкой, пытаясь быть любезной. Хотя с ее комплекцией и суровым лицом это очень плохо получалось.

Что за головная боль? Зачем только Рэн послал их сюда? Решил в кои то веки обо мне побеспокоиться? Или переживает, чтобы я не натворила чего-то, способного негативно отразиться на репутации его фирмы? Хотя это маловероятно, никто не знает, что я его жена. Да и документов у меня никаких при себе нет.

Я сделала шаг в сторону – вообще-то я собиралась просто отойти подальше от окон, чтобы Ватенберг не заметил, что я здесь с кем-то разговариваю, но позабыв о сломанном каблуке, я пошатнулась, всего на миг потеряв равновесие. Видимо, со стороны это выглядело так, словно я дернулась, предпринимая попытку к бегству, потому что лицо женщины мгновенно посерьезнело, и она вцепилась в мою руку бульдожьей хваткой.

- Не создавайте проблем, миссис Мильтон, иначе нам придется применить силу, - сурово сказала она, волоча меня за собой к машине, которая стояла здесь же, за углом магазина. И как мы с Эриком сразу ее не заметили? Похоже, эти люди заранее все просчитали и знали, где нас поймать.

Я даже пискнуть не успела, как меня сгребли в охапку и закинули в салон. Жаль только, в этой суматохе я все-таки потеряла свою злополучную туфлю.

Оказавшись на заднем сидении зажатой между женщиной и вторым телохранителем, я едва не поддалась приступу паники: а что если эти люди вовсе не подчиненные моего мужа? Ведут себя так грубо… Может они одни из тех, кто предал Рэна? Шпионы, которые задумали мое п*******е, чтобы шантажировать Мильтона? Тогда мне следовало позвать на помощь, а не позволять им так легко себя схватить…

- Эй, вы что делаете!

Я услышала крик Эрика, а затем увидела, как он выбежал из магазина и бросился наперерез машине, загородив собой проезд, пока она разворачивалась. Маленький хрупкий мальчик против двух профессиональных телохранителей и водителя за рулем – даже мне это показалось смешным. Кого я собиралась звать на помощь? Его?

- Мы возвращаем леди домой по распоряжению хозяина, - сказал парню водитель, высунувшись из окна. Он не глушил мотор и ждал, когда Эрик отойдет в сторону.

Ватенберг насторожено разглядывал мужчину, сомневаясь, что ему можно доверять. Он, наверное, первый раз в жизни пожалел, что совсем ничего не знает о моей жизни. Почему я живу в Мастерпис? Почему ношу дорогую одежду и за мной приезжает личная охрана, в то время как в школе меня считают нищенкой и унижают из-за бедности? Все эти вопросы один за другим читались на его лице.

Блондин перевел взгляд на меня - благо, окна машины не были тонированными, потому я сказала ему беззвучно, одними губами: «Все нормально, Эрик».

Подавив в себе очередной всплеск волнения, я ободряюще улыбнулась ему - даже если меня везут на заклание, Ватенбергу об этом знать все равно не стоит. Я не буду просить его о помощи - это только наши с Рэном проблемы.

Увидев, что я спокойна, а не мечусь в панике по салону, Эрик отступил. Хотя его испытующий взгляд буравил меня до тех пор, пока автомобиль не выехал из деревни, скрываясь в молоке тумана, словно ждал, что я в любой момент могу подать сигнал о том, что мне все-таки угрожает опасность.

А я отчего-то даже испытала облегчение, что все сложилось именно так. Эрик очень хороший парень… но он совсем не тот, кто мне нужен. Я не знала, как ему это объяснить, чтобы не обидеть, и теперь корила себя, что еще там, на берегу, не сказала твердое «Нет!».

Мне не нужны все эти разборки. Не хочу, чтобы Рэн сомневался во мне.

Я встряхнулась, словно освободившись от долгого сна: долой нерешительность! Больше я не позволю себе колебаться. Как говорил мой отец: «Если ты избрал единственно верный путь, тогда не смей сомневаться и смело иди по нему напролом, чтобы добиться своего. А если будешь раздумывать о правильности своего решения и оглядываться по сторонам, тогда ты не получишь ничего!»

Я ведь уже решила, что буду с Мильтоном чего бы мне это не стоило, и отступать не намерена. Потому, не зная толком, что будет дальше, и совершенно об этом не беспокоясь, я ехала куда-то с незнакомыми людьми, ожидая увидеть в конце этого пути того, к кому рвалось мое сердце.

Я поняла, что меня везут в дом родителей, а не в квартиру Рэна, когда огибая Сити, водитель выехал на скоростную магистраль, ведущую в районы пригорода.

- Мы не едем в Мастерпис?

- Нет, мисс, - мужчина взглянул на меня в зеркало заднего вида.

- А Рэн?

- Мистер Мильтон уехал в Нью-Йорк вчера вечером.

Я едва удержалась от разочарованного вздоха. Уже уехал? Не смотря на мой побег? Хотя от Мильтона ничего другого ожидать не стоило – отправил своих людей, чтобы вернули меня, а сам продолжил развлекаться на вечеринке.

Как же я ненавижу в нем эту двойственность: то беспокоится, что кто-то пытается меня у***ь, то всем своим видом демонстрирует, что ему на меня плевать, пока не доставляю проблем. Но я ведь не могу специально изводить его, чтобы привлечь к себе внимание, точно так же, как и не стану подвергать себя серьезной опасности, чтобы снова проверить его реакцию. Все это будет только раздражать и еще больше отдалять нас друг от друга.

Что же мне сделать, чтобы заставить его думать о себе, никому не причинив вреда?

Пока я размышляла над этим вопросом, водитель перебросился с кем-то по телефону несколькими словами. Он говорил очень тихо, потому из-за шума мотора я смогла услышать только обрывки фраз.

«…как вы и велели, мисс... Мы следовали за ней от самого дома… Да… Нам пришлось применить крайние меры. Будут ли еще какие-то распоряжения?..»

Из их короткого разговора я поняла, что это не Рэн отправил за мной охрану прошлым вечером, а какая-то женщина. Возможно Зои. Но ведь она всего лишь мой секретарь, и не должна обладать такими полномочиями. Тем более решать за меня, когда и с кем возвращаться домой. Или все-таки могла?.. Я ведь до сих пор не знаю, зачем Мильтон приставил ее ко мне.

Чтобы помочь освоиться в новой для меня роли? Не слишком похоже на правду – весь прошлый месяц подобные вещи его не занимали, значит и теперь не должны. Может, опасается, что кто-то снова будет на меня покушаться? Это уже ближе к истине. Тем более становится понятным и наличие сразу двух охранников. Рэн слишком серьезно воспринял проступок своей горничной Ли Соль Джу.

Да и с Джеком до сих пор ничего не прояснилось: кто он такой, какие цели преследовал, установив жучки в нашем доме? Хотел ли он просто насолить «Мильтон Групп» или его действия могут обернуться гораздо более серьезными последствиями?..

От усталости и всех этих мыслей у меня лишь сильнее начинала болеть голова...

Выглянув в окно, я узнала местность, по которой мы проезжали - это были складские помещения нескольких крупных заводов, расположенных рядом с городом. Мы уже въехали в промышленный район, а значит, минут через пятнадцать будем около моего дома… Хотя, моего ли? Шестнадцать лет я прожила в нем, но до сих пор не считала его родным.

С чего Мильтон взял, что я скучаю по этому месту, и пребывание здесь пойдет мне на пользу? Я ненавидела свой старый дом и все, что было с ним связано.

Мой взгляд, скользнув по салону автомобиля, задержался на телефоне водителя, который тот прикрепил к специальному держателю на приборной панели. Вот интересно, Мильтон ведь не всегда и не со всеми общается только через своего помощника? У личного водителя в телефонной книге наверняка есть номер хозяина. Придумать бы только достаточно вескую причину, чтобы попросить его дать мне телефон…

Я даже заволновалась, понимая, что это может стать первой ступенью в выполнении моего плана: преодолею одно препятствие – и остальные покажутся уже не такими невозможными.

- Вы можете дать мне свой телефон? – непринужденно спросила я у водителя, указывая на его мобильный. С отчаянной смелостью, которая сделала бы честь даже моей матери, я, гордо вскинув голову, не мигая смотрела на мужчину через зеркало заднего вида.

- Мой телефон, мисс Мильтон? – зачем-то переспросил он. – Хотите кому-то позвонить?

Мне очень хотелось крикнуть: «Какая тебе разница? Я ведь не обязана отчитываться перед каким-то водителем!», но сдержалась. Ни к чему устраивать сцены – это лишь испортит уже произведенный эффект. Пока мне очень играло на руку то, что Мильтон после свадьбы держал своих людей подальше от меня, потому они не знали, что я из себя представляю, и чего от меня стоит ожидать: капризного ребенка или «хозяйку».

- Да, своей секретарше. Как видите, я уехала без вещей, а они понадобятся мне в доме родителей, - я надменно повела плечом и стряхнула с платья несуществующую пылинку.

- Не беспокойтесь об этом, - улыбнулся мне мужчина. – Я только что говорил с Зои, она привезет ваши вещи утром.

- Я все равно хочу поговорить с ней, она не знает, что мне нужно, - парировала я, намереваясь до последнего стоять на своем. Мой командный тон все-таки немного сбил его с толку.

— Конечно, миссис Мильтон, — после недолгого колебания согласился мужчина. У него не было никаких инструкций для подобных ситуаций, потому он вынужден был уступить и неохотно протянул мне свой мобильный.

А я едва не расхохоталась от того, как же это оказалось легко. Ну конечно, Рэн и представить себе не мог, что та девчонка, которая даже в глаза людям боялась смотреть совсем недавно, сможет обратить ситуацию в свою сторону. Ну да, ведь он считает, что я способна только злиться и рыдать, оказавшись в подобном положении. Наверное, ухмылялся, представляя, как я устрою сцену прямо на глазах у своих друзей, когда меня будут силой увозить из Кастала.

Как бы ни так, Мильтон. Сегодня я снова смогу удивить тебя - сама заполучу телефонный номер, раз уж ты вознамерился меня игнорировать.

Держа телефон двумя руками, чтобы не было так заметно, что они дрожат, я нажала на «Контакты». Здесь был длинный список имен, и мне пришлось изрядно повозиться, прежде чем я дошла до буквы М:

Мама… Мейсон Скотт… Мэнди…

И наконец – Мильтон Рэн.

Я несколько раз повторила в уме заветные 11 цифр, понимая, что такого шанса может больше не предвидеться, и отчего-то так разволновалась, что совершенно забыла о намерении позвонить своей помощнице, тут же возвратив водителю его мобильный.

Даже если мужчина обратил на это внимание, то виду не подал.

- Это все, миссис Мильтон? – по-прежнему вежливо спросил он.

- Да, благодарю, - с холодной улыбкой ответила я, словно в этой сцене не было ничего необычного. Пусть думают обо мне, что хотят...

Впрочем, мое поведение вполне благотворно повлияло на людей Рэна – они будто только сейчас вспомнили, что все-таки имеют дело не просто с очередной подчиненной «Мильтон Групп», а с супругой обожаемого босса: женщина, которая до этого позволила себе столько вольностей, вытянулась в струнку, когда я выходила из машины, желая сгладить все неприятное впечатление о ней, а водитель с особой галантностью подал мне руку. Второй телохранитель остался стоять по другую сторону машины, внимательно оглядывая улицу, на предмет возможных опасностей.

Особой комичности их излишнее проявление вежливости достигло в тот момент, когда и женщина и охранник заметили, что я ступила на мокрый гравий дорожки, ведущей к дому, только в одной туфле. Их побледневшие в один миг лица передавали такую гамму чувств, что я едва не рассмеялась.

- Простите, миссис Мильтон, это наша вина… - виновато склонил голову мужчина, но я оборвала его легким взмахом руки, уже позднее вспомнив, что переняла этот жест от Рэна.

- Это не имеет значения. Лучше скажите, когда Мильтон намерен вернуться из Штатов? – спросила я тоном, не терпящим возражений.

- Нам это не известно, - честно ответил мужчина, немного озадаченный моим вопросом. – Обычно командировки директора за границу занимают от недели до месяца.

- Понятно… - с грустью промямлила я, но тут же спохватилась – не стоит при них «терять» свое лицо. – Он назначил вас моим водителем или кого-то другого?

На этот вопрос мужчина мог ответить, потому радостно просиял:

- Меня. Если вам понадобятся мои услуги, сообщите в любое время. Мое имя Вик. Это Рия и Акбер. Мы все будем рады служить вам.

Я тут же забыла их имена, так как все еще прокручивала в голове телефонный номер Рэна, опасаясь перепутать цифры, но отметила, что всех подчиненных Мильтона почему-то зовут очень коротко. Может быть, их специально так подбирают, для удобства, или же это простое совпадение?

Я сдержанно кивнула.

- Вы можете называть меня Карен или мисс Баффет. Так как мы с Рэном пока не афишируем наши отношения, могут возникнуть проблемы, если кто-то узнает, что я стала миссис Мильтон.

- Да, нас известили об этом. Мы будем предельно осторожны в обращении, не волнуйтесь.

Разговор был окончен. Я попрощалась с ними и, скинув туфлю, протопала босыми ногами по колючему гравию к парадному входу. Водитель и телохранители остались на своих местах, желая убедиться, что я благополучно попаду в дом. Я чувствовала на себе их любопытные взгляды и была уверена, что они мысленно оценивают меня, пытаясь понять, что такого нашел во мне Мильтон, что пошел на рискованный шаг связать себя узами брака в столь нелегкое для компании время. Впрочем, своими выходками я все же смогла произвести на них неизгладимое впечатление, вот только они сами пока не могли понять какое – положительное или отрицательное.

Как назло, дверь долго не открывали. Лишь спустя несколько минут, я услышала слабый шорох по ту сторону и скрежет замка.

На пороге стояла мама, сонная, но во второпях накинутом платье и с аккуратно собранными волосами – она никогда не позволяла себе даже в окно выглянуть в неприглядном виде.

Бегло взглянув на автомобиль и людей, маячащих перед домом, она лишь слегка приоткрыла дверь, пропуская меня внутрь, и тут же захлопнула ее, словно боялась, что какой-нибудь незваный гость может войти следом за мной.

- Ты на время смотрела? – окатила она меня ледяным тоном прямо с порога. В ее приветственном поцелуе в щеку, последовавшем за этими словами, так же не было даже намека на радость.

- Извини, меня привезли только сейчас.

- У Мильтона уже совсем совести нет? – ее глаза зло сверкнули. – Сколько еще он будет издеваться над нашей семьей?

Я огорошено молчала, не понимая, о чем она говорит. Раньше мама всегда дружелюбно отзывалась о Рэне, даже оправдывала, когда отец приносил очередные сплетни о его дурном характере. Что же случилось между ними за прошедший месяц?

- Почему ты босая? – она даже в полутьме смогла разглядеть каждый видимый предмет моей одежды.

- Э… я…

- Смотри под ноги, здесь стекло разбили…

Я только теперь заметила, что по коридору гуляет ветер, проникающий сквозь зияющую дыру в окне, а по ковру рассыпано бесчисленное множество сверкающих осколков.

- Иди наверх, в свою комнату - поговорим во время завтрака.