Жизнь после смерти.

Глава 21.

Он уже не замечал, когда въевшиеся в сердце злость и раздражение снова начали брать верх. Использовать магию на полную катушку, чтобы спасти единственный путь обратно? Не может. Повлиять на исполнение плана? И снова нет.

Его размышления прервал зажегшийся зеленым огоньком камень в перстне. Бог улыбнулся в предвкушении.

— Отправляемся, — скомандовал он фейри.

Долиракель послушно подошла к Локи и вместе с ним обратилась в ветер, переносясь в на славу отстроенную тюрьму. Для Лафейсона этот маневр был на грани возможного, ведь он по-прежнему был намертво привязан к магическому узлу под школой. Но Локи нашел кратковременную лазейку. Котенок, которого трикстер создал на скорую руку, стал отличным накопителем магии и за месяц должен был собрать достаточно для того, чтобы маг выдержал поездку.

Еще до того, как Локи полностью материализовался, он утонул в режущей глаза нестерпимой вони и опаляющим легкие горячем воздухе. Долиракель отпустила его и зашлась в кашле. Не так он себе тюрьму представлял.

Лафейсон прикрыл нос рукавом, что не сильно спасало от накатившей тошноты. Ему хватило пары секунд, чтобы сориентироваться в новой обстановке, попутно привязывая себя к магическому коту.

— Вы только посмотрите, кто к нам пожаловал, — елейным голосом начал рыжий маг.

Коварный Бог сидел над одном из трех камней, к которым было привязано тело.

«А вот и его физическая оболочка, — догадался Локи».

Женщина в изголовье, по всей видимости, давно потеряла связь с реальность и не обращала внимания ни на кого, кроме чаши в руках и лица пленника. Локи глазами нашел распушившегося кота у стены и змея, свернувшегося кольцами. Поймав на себе взгляд мага, ёрм прошипел:

— Она цела.

— Я держу свое слово, — обратил на себя внимание пленник, — не то, что некоторые.

— Ни она, ни я слова не давали, — холодно заметил Лафейсон. В его руке появился кинжал. — Так скажи, что мне помешает у***ь тебя прямо сейчас?

Ситуация и правда казалась Локи странной. И ёрм, и кот вполне были способны прикончить закованного мага, а девочка сделала бы это просто из мести. Трикстер допускал, что у змея бы не хватило духа пойти против богоподобного предка, а союзница могла узнать в рвущемся наружу пленнике себя или сорваться от переутомления. С них спрос небольшой. Но… кот. Почему кот бездействовал? Лафейсон же дал ему ясный приказ: защищай ценой жизни и игнорируй этих двоих, если представится шанс у***ь Бога.

— Связался же я с маньяками, — обреченно покачал головой рыжий-Локи. — Убивай, раз так хочется, но помни: умру я, умрет и она. Если не жалко девчушку, то вперед, я даже сопротивляться не буду.

Лафейсон стиснул зубы, осознавая, что провернул его двойник. Неизвестно, как ему это удалось, но норны сплели две нити жизни воедино. Локи шепнул заклинание, не веря, что все обстоит именно так. Усиленное истинное зрение показало ему ту же безрадостную картину, о которой он уже успел подумать.

Рыжий-Локи улыбнулся, глядя на лицо самозванца. Ему придется выпустить Бога из темницы, потому что девчонка, по словам фейри, слишком ценна. Несчастному магу ничего не осталось, кроме как пойти на уступки, а там уж и поквитаться можно. Рыжий-Локи готовился принять капитуляцию у прячущего оружие самозванца, но радоваться победе было рано. Черный кот сорвался с места, на бегу обращаясь в чистую магию.

— Абис… — донесся до Локи тихий всхлип союзницы.

Отданную котом магию трикстер не мог оставить в собственном теле, но разрушить двойника ему было вполне по плечу. Рыжий выставил вперед руку, пытаясь остановить поток, чем вызвал ухмылку на лице асгардца. Локи — полководец и один из самых могущественных магов. Одной схватки ему хватило, чтобы найти слабые места врага.

Прикованное к камням тело забилось в конвульсиях, когда магия прошила иллюзию насквозь. Из остатков этой силы Локи слепил шар и подвесил в воздухе, продолжая подпитываться ей. Однако, это была полумера и вскоре враг восстановится. Локи высокомерно посмотрел на истощенного пленника, удивляясь, откуда тот брал столько магии.

Их силы равны, да и происхождение довольно схоже. На месте прикованного мага, Локи бы пошел на все, лишь бы сжить со свету кого-то вроде них с девочкой. у******о не выход, но кое-что сделать все же можно было.

— Морокай, — Локи впервые обратился к ёрму по имени, — ползи сюда. Пока он безвреден.

Змей вопросительно посмотрел на трикстера, недоумевая откуда в нем взялась эта любезность. Прежде, чем исполнить просьбу, он сунул морду в скрученный кольцами хвост и только потом направился к магу, оставляя хозяйку сидеть в одиночестве.

С первого взгляда Локи даже не признал в оставленной ёрмом бесформенной бурой фигуре девочку. Пришлось применить изрядную долю воображения, чтобы найти лежащую на поджатых коленях голову. Золотые глаза блестели в свете многочисленных огней и смотрели так печально, что Локи ощутил неприятный укол в груди. Опять влез в голову или окончательно исчерпала ресурсы организма?

— Что мне нужно с-сделать?

— Твой яд заставляет жертву застрять в несбыточных мечтах. Насколько хозяйка тебе дорога? — Локи кивнул на тело, намекая на слепое поклонение ёрмов предку.

— Я был с-слеп, вс-се мы были с-слепы. Он не дос-стоин зватьс-ся Богом. Я готов.

Морокай открыл пасть, обнажая два острых клыка, но Локи жестом остановил его.

— Все не так просто. Его иммунитет обезвредит яд самое большее через два дня. Речь идет о безоговорочной жертве ради ее спасения, — трикстер второй раз выделил ту, для которой ёрм не пожалел бы и жизни.

— Кай, нет! Не вздумай жертвовать собой ради меня! — срывающимся голосом воскликнула Вэйн. — Пожалуйста, только не ты…

Но Морокай все понимал и не колебался ни минуты с ответом.

— Дай мне с-слово, что будь другой выход, ты бы не с-стал печалить Вэйн.

— Я сделаю все, что в моих силах, но, скорее всего, ты останешься здесь до скончания времен. Попрощайся с ней, пока можешь.

— Нет! Кай, не надо! — Вэйн подскочила с пола и побежала к ёрму, чтобы не дать ему совершить чудовищную ошибку, которая будет преследовать ее в новых кошмарах.

— Долиракель, — Локи щелкнул пальцами, и фейри оставила девочку, не давая приблизиться. При иных обстоятельствах трикстер бы обязательно спросил, где она успела так вымазаться, что желудок выворачивало даже у него.

— Кай, я не стою этого, — слезы бессилия покатились по грязному лицу, оставляя заметные дорожки. Она слишком многих потеряла, чтобы дать едва обретенному другу пожертвовать собой. В этом ее главный недостаток — она слишком быстро привязывается к тем, кто неминуемо уйдет.

— Не плачь, хозяйка, — Морокай по-доброму улыбнулся, насколько позволяла змеиная мимика. — Он же с-сказал, что шанс-с вернутьс-ся ес-сть. Так что не оплакивай меня раньше времени. Договорис-сь?

Если бы Вэйн только слышала голос разума, то непременно согласилась и успокоилась. Со временем бы нашла бы способ вернуться в Лабиринт Форргенвес и забрать Морокая из этой вони. Однако, таки догнавший ее нервный срыв заставлял думать лишь о том, что она снова останется одна. Без милого черного котенка Абиса и очаровательного Кая, которые пожертвовали собой ради нее. Страх одиночества и боль от новой потери делали невозможным рассуждения о каких-то там шансах на хэппи-энд.

— Умоляю тебя, не надо, — захлебываясь в истерике, тихо просила Вэйн.

— Прошу, я желаю, чтобы она этого не видела, — обратился Морокай к мрачному Богу.

Трикстер же, глядя на рыдающую союзницу, будто снова оказался в ее голове и понимал лучше, чем когда-либо. Что для него женские слезы? По сути, пустой звук. Его учили, что выдавать кому-то свои сокровенные эмоции нельзя. Безусловно, скорбь не была ему чужда, но Локи не лил слез, провожая в последний путь друзей. Женские же слезы, особенно в дворце, были обесценены и не стоили больше ломанного гроша. Слишком уж легко они проливались по любому поводу.

Лишь раз чужие слезы тронули ледяное сердце асгардца. На одну из деревень в Ванахейме напали, и муж, послав жену с младенцем в погреб, остался защищать дом. Его убили, а женщина от страха так сильно прижимала ребенка к себе, старясь заставить его перестать плакать, что дите задохнулось. Локи нашел ее рядом с ними обоими, когда уже все закончилось, навсегда запомнив тот душераздирающий плач.

У девочки же была обыкновенная истерика от переутомления. Хоть он и понимал ее чувства, но весомого повода для них не видел. Локи же не был до конца уверен в том, что иного пути нет.

— Ванная на четвертом этаже. Затем сразу же возвращайся обратно, — сухо приказал Лафейсон.

Щелчок пальцами, и тянущая руки плачущая девочка растворилась в воздухе вместе с фейри.

— Не ос-ставляй ее, ес-сли ничего не выйдет.

Проглотив застрявший ком в горле, Локи кивнул. Он медленно выдохнул, собираясь с мыслями.

— Ну, не будем терять времени зря.

***

Фейри выбросила ее на мраморный пол в просторной ванной старост и тут же помчалась обратно к господину. Сбитые коленки сейчас были меньшей из проблем Вэйн. Она пыталась сдержать слезы, но они накатывали вновь.

Некогда дорогая одежда превратилась в зловонные мерзкие тряпки, которые с громким чавканьем падали на сиявший чистотой пол. Раздевшись догола, Вэйн, вздрагивая от слез, кое-как перетащила образовавшуюся кучу в мусорное ведро. Бедные домовые эльфы еще долго будут вспоминать его и следы босых ног, что почти не поддавались уборке.

— От твоих слез ничего не изменится, — сказала сама себе Йолдрем. — Они непременно вернуться. Оба. Чего ты ревешь, как последняя размазня?

Прозрачная вода покрылась разводами, стоило Вэйн ее потрогать. Без лишних раздумий Йолдрем рухнула в бассейн. Просидев под водой так долго, как позволяли легкие, она вынырнула возле выстроившихся в ряд золотых кранов. Вэйн выкрутила их все. Какие-то подкрашивали пузыри, какие-то добавляли пены, а иные помогали телу расслабиться.

Больше всего пострадали длинные черные волосы. Убранные в строгую прическу они превратились в один сплошной колтун, который без случайно обнаруженного магического шампуня пришлось бы срезать. Мысли о Кае и Абисе вернулись, будто и не уходили никуда. Вэйн не стала их прогонять, напротив, заставила себя рыдать до тех пор, пока слезы сами не пересохнут. Как говорится, не можешь победить — возглавь.

Прошло много времени, прежде чем Вэйн полностью освободилась от невыносимой вони лабиринта. Еще бы, она ведь терла кожу и волосы так, словно хотела их счистить до белых костей. Под конец банных процедур Вэйн чувствовала себя выжатым лимоном, а из ощущений остались только гудящий ожог на левой щеке, да ноющие после падения ребра. Опухшими от слез глаз, Йолдрем рассматривала летающие в клубах пара разноцветные пузыри в форме единорогов. Магия заставляла их перепрыгивать с одного облачка на другое, проносясь через радужные арки.

Выкарабкавшись из бассейна, Вэйн нашла в углу махровое полотенце, а после и фен, в один миг, высушивший волосы. Не электрический, конечно, но и так сойдет. Осталось решить вопрос с одеждой. Нет, льняная занавеска тоже вариант, однако хотелось бы получить что-то более существенное. Покопавшись с хитрым замком на шкафу, наотрез отказывавшимся открываться, Вэйн отыскала пару белоснежных ночнушек в пол и банный халат.

— Буду капустой, — решила Йолдрем, натягивая на себя весь комплект.

Десяти дюймовая кедровая палочка с сердцевиной из пера феникса дожидалась ее на краю бассейна. Очистить ее от грязи было куда более легкой задачей, нежели вытащить из спутанных волос. Вэйн подобрала ее и, не изменяя сложившейся традиции, скрепила с ее помощью пучок на голове.

Мелкими перебежками Йолдрем добралась до спальни Слизерина. Переодевшись, она под храп сокурсников выскользнула в коридор и убедилась, что Снейп запер кабинет. Оставалась комната Локи и лаборатория. Дверь первой выплюнула нечто вроде: «Господина нет на месте», то бишь вежливо послав гостью куда подальше. Ей еще повезло. Наложенное заклинание Эмвазис имело обыкновение бить сгустком энергии простых смертных, нарушающих покой божества. Если Локи и будет ее искать, следует остаться в лаборатории.

Вэйн смертельно устала, но спать совершенно не могла. Стоило закрыть глаза, и она видела перед собой ухмыляющееся лицо Локи, который прожигал ей щеку раскаленной рукой. Закутавшись в плед, Вэйн свернулась калачиком на жесткой кушетке у стены.

— Думал, ты пойдешь спать.

Она не слышала, как Локи вошел, и не видела его, потому что отвернулась к стене.

— Кай…

— Надейся на лучшее. Большего сказать не могу.

Изначально Лафейсон пришел в лабораторию вовсе не за девочкой, а за парой случайно забытых там вещей. Он вообще не горел желанием с ней пересекаться до утра следующего дня, а хотел наконец нормально отдохнуть и отоспаться за прошедший месяц. Да что там, месяцы. По локоть в крови врага и яде ёрма Локи думал лишь о том, как ему скорее компенсировать затраченную магию и не слечь, как в прошлый раз. Но он добился своего. Заставил пленника утонуть в том, что некогда прочувствовал сам, побывав у тюремщиков. Раз за разом он будет переживать этот кошмар и не сможет из него выпутаться. Свершившаяся месть медом растекалась по венам уставшего мага, делая его на редкость счастливым.

Трикстер уже собрался уходить, как девочка его окликнула:

— Локи?

— Да?

Вэйн прикусила себя за язык. Мимолетное желание, идущее в разрез с гордостью, и, честно говоря, заставлявшее лицо покрыться румянцем почти вырвалось наружу. Но сильные же могут иногда побыть слабыми, так?

— Что-то не так? — с легким раздражением поинтересовался Локи, когда пауза затянулась.

— Останься… — попросила Вэйн, — пожалуйста.

— Зачем?

Здравый смысл отвесил Йолдрем ощутимый пинок. Действительно, зачем ему оставаться с ней? Он такой же вымотанный, как и она, хоть и хорошо притворяется бодрым. Рыжий-Локи здорово ее подкосил, но в себя Вэйн и сама прийти сможет. Не в первой. Лафейсон не из тех, кто будет терпеть, пока ему плачутся в жилетку, да она бы не стала так унижаться. Желание его присутствия было эгоистичным и глупым.

— Прости, у меня в голове до сих пор бардак. Не обращай внимания, — неловко отшутилась Вэйн. — Спасибо, что вытащил из лабиринта.

Йолдрем с головой зарылась в плед, не желая смотреть Локи в глаза. Ей нужно было поспать, чтобы правда о Морокае ударила не так сильно. В надежде на покой, Вэйн начала считать электроовец, перепрыгивающих через забор, но сбилась, спиной почувствовав, как кушетка проседает.

— До чего же вы, смертные, слабые, — вздохнул Локи.

— Знаешь, у меня ведь даже сил на спор не осталось. Поэтому соглашусь, — буркнула из-под пледа Вэйн. — Почему остался?

— С каких пор мне нужно разрешение на то, чтобы находится здесь?

И правда, почему он вдруг решил остаться? Может, потому что никто, кроме членов царской семьи, никогда не просил его о подобном? Избегали, уходили сами, либо же слишком плохо играли свои роли, стремясь сблизиться с ним из-за высокого положения. А она… Локи вдруг почувствовал, как крутящаяся вдалеке мысль обрела четкую форму. Ей безразлично его родство с ледяными великанами и все равно на титулы. Уязвленная гордость подсказала, что он никогда не сможет силой заставить ее обращаться к нему так, как подданные обращаются к Одину. Она не встанет на колени, если не захочет.

Локи одернул себя. Он помышляет о чуде, которого никогда не произойдет. Прожив тысячу лет, Локи не встретил никого, кто полностью понимал и принимал его. Мага и так не особо жаловали, а узнав о его природе и вовсе возненавидели. Смотревшись в зеркало, Лафейсон видел чудовище из кошмаров и чувствовал, как чешутся руки содрать синюю кожу, и именно поэтому ему было так тяжело поверить в безразличие девочки. Слишком уж все гладко и идеально получается.

Не может же она на самом деле не считать его монстром?

Именно сейчас, когда девочка разбита и подавлена, когда не может притворяться, был самый удачный момент, чтобы проверить ее на честность. Свершившаяся месть толкала его на этот шаг. Нестерпимо хотелось за один вечер решить все и сразу. Он же всесильный Бог, который как никогда чувствовал свою силу, а обессиленный разум игнорировал последний раз, когда Локи выплескивал ее на союзницу.

Локи снял иллюзию и одновременно с этим убрал плед с головы союзницы. Пугающий ожог в форме ладони, который он не заметил в подземелье, простирался от уголка губ, полностью покрывал щеку и, проходя через ухо, заканчивался на шее. Девочка скосила на Локи глаза, ничуть не меняясь от вида его кожи. Что ж, это его в который раз удивило, но теперь он хотя бы был уверен в ее искренности. И вот чего ради ему приспичило устраивать эту дурацкую проверку именно сейчас?

— Ты же не влез в мою голову, я надеюсь? — спросила она, глядя в красные глаза трикстера.

— О чем ты? — Локи вопросительно выгнул бровь. — Я поклялся, если ты помнишь, — удостоверившись в реакции, он начал скрывать свои истинный вид.

— Оставь так, если не сложно. Сегодня я уже насмотрелась на твою иллюзию, — Вэйн указала на ожог, недвусмысленно намекая на внешний вид оставившего его.

Локи еще раз внимательно осмотрел травму и понял, что она носит очертания не какой-нибудь, а его собственной руки. И Один знает сколько еще успел сделать маг до того, как выйти из игры. Теперь понятно, зачем она просила его остаться — хотела перечеркнуть навеянные врагом чары живым доказательством их лживости. В голове возникла длинная вереница вопросов и рассуждений на эту тему, и Локи приложил немалое усилие, чтобы заставить себя их отложить.

— Замерзнешь, — сухо ответил он.

— Может я этого хочу? Замерзнуть насмерть куда приятнее, чем сгореть заживо, поверь эксперту, — Вэйн не стала вновь прятаться под пледом. — Скажи, ведь все правда закончилось?

— Правда. Он больше не вернется.

— Уже что-то, — сонно сказала Йолдрем, чувствуя, как глаза слипаются, но во тьме больше не было кошмаров.

Невзирая на пробирающий до костей холод, Вэйн незаметно для себя уснула, зная, что она в безопасности.

Вернув себе привычный вид, Локи направился в свою комнату. Они победили окончательно и бесповоротно, и в честь этого хотелось устроить пир, как всегда делали после славной битвы в Асгарде, но кровать Бога манила сильнее, чем еда. Задумавшись, Локи едва не раздавил пожаловавшего в лабораторию гостя, который в этот момент также должен был приходить в себя. Вяло перебирающая хвостом змея, размером не больше дождевого червя, подняла голову, беззвучно задавая очевидный вопрос.

Локи кивнул на кушетку, и змея медленно направилась в указанную сторону. Закатив глаза, трикстер махнул рукой, отправляя ее в короткий полет с мягкой посадкой рядом со спящей.

— Отдыхай, — прошипел Локи на прощание и закрыл за собой дверь.