Жизнь после смерти.

Глава 23.

На лесной опушке, вдали от видящих десятый сон обитателей замка, девочка и змей пытались колдовать. Вернее сказать, это Вэйн пыталась, а Морокай защищал ее от нее самой же. С сожалением он смотрел за попытками хозяйки заставить камушек лететь так, как она того желала и неизменно терпела неудачу. В прошлый раз, когда ёрм высказался по поводу ее необучаемости, нарвался на лекцию о том, что иногда полезно держать язык при себе.

В изучение столь желанной магии Вэйн вкладывала все остававшиеся после работы над машиной силы, по сути разрывая себя на две половины. Она слишком давно об этом мечтала, чтобы все так просто бросить. Из-за Локи ее запасы магии увеличились, и удачных попыток сотворить даже простейшее заклинание стало в разы меньше. Вэйн перепробовала все, начиная от медитации, заканчивая медицинскими препаратами, и все бестолку. Собственный разум насмехался над ней. Заставить его полностью откинуть посторонние мысли оказалось невозможно, и в сознание Вэйн, кроме заклинания левитации, неизменно просачивались массивы данных прототипа. Выделение сжатого отрезка времени с поправкой на испарение Хокинга и квантовую теорию гравитации, размещение чудом собранной системы охлаждения на синхротроне с последующим доведения установки до идеала… Двадцатый век на дворе, а эти обезьяны до сих пор уровень устанавливают с помощью пузырька в колбе! Кто бы знал, как она соскучилась по технологиям своего времени.

— Вингардиум левиоса! — отточенный до совершенства взмах палочки заставил камушек оторваться от земли и повиснуть на уровне глаз.

Усилием воли Вэйн заставила умолкнуть радостные визги в голове. Плавным движением руки, в точности, как ей не раз показывал профессор и Гермиона, Йолдрем попыталась поднять камушек выше.

Морокай замер, стараясь не дышать. Любое постороннее движение приведет к неизвестным последствиям, а он может и не успеть защитить от осколков. Ёрм наблюдал за тем, как камень подпрыгнул в воздухе, да так и остался висеть. Попытки хоть как-то сдвинуть его с места ни к чему ни привели.

— Намертво, — хмыкнула Вэйн, после того, как ни магией, ни силой не смогла его сдвинуть с места.

— Попробуй ещ-ще раз, — подбодрил Морокай.

— Отдохну минутку и продолжу.

Вэйн наложила на себя согревающее заклинание, радуясь, что хоть оно работает как надо, и плюхнулась на покрытый мхом плоский камень. Вокруг него уже скопилось достаточное количество ее неудачных попыток обучения. Собственный музей, который только что пополнил недвижимый камушек. Вэйн оперлась на коленки и взяла в руки маленький брусок, в свете луны отливающий металлическим блеском. Не знала бы она, что это бывшая кружка, решила бы, что держит в руках платину.

— У магии такой потенциал… — задумчиво произнесла доктор, вертя в руках предмет. — Если бы я только могла ей управлять, мир бы потрясла технологическая революция. Кай, ты только представь. Безграничные возможности в обход всех законов природы. Такое поле для исследования, что и думать боязно. Целая новая ветвь.

— В Ас-сгарде магия и наука — это одно и тоже. Дос-статочно развитая технология неотличима от магии, с-сама же говорила.

— Это со стороны. А вот «начинка» у них разная. Да даже лаборатория — это парадокс в чистом виде. Искривление пространства с сохранением всех законов физики внутри объекта Кэрролла и при отсутствии искривления времени в нем, послали теорию относительности далеко и надолго. Это помещение существовать не может, не то что нормально функционировать.

— Знаешь-шь, кажетс-ся, я даже понял, о чем ты говоришь. Умнею, что ли.

— Еще бы ты не понял, столько времени меня слушать. Познакомились бы лет десять назад, уже бы стал первым нечеловеком, который получил докторскую.

Ёрм засмеялся, поняв, что так бы все и было.

— Или ты бы магией овладела, — парировал он.

— Тогда все могло бы сложиться совсем по-другому, — поднимаясь на ноги, сказала Вэйн. Секунду она стояла, опустив голову и собираясь с мыслями, но затем подняла ее и направила палочку на совиное перо, так удачно упавшее на промерзлую землю. — Вингардиум…

Незаконченное заклинание повисло в воздухе. Морокай и Вэйн синхронно повернулись в сторону замка, будто услышали крик или выстрел. Веселье испарилось с их лиц. Опасность? Нужно бежать или сражаться? Золотые и голубые глаза внимательно шарили по округе, выискивая причину пробравшего до костей явления.

Ощущение было схоже с ударной волной от взрыва бомбы, хотя кроны деревьев остались недвижимы. Вэйн совершенно точно услышала одинокий стук чьего-то сердца в ночной тишине, и тут же наваждение пропало. Она навострила уши, ловя каждый шорох, ожидая если не рыжего-Локи, то еще какую-нибудь напасть. В замке начал зажигаться свет в комнатах. Похоже, не они одни это почувствовали.

— Кай? — шепнула Йолдрем.

Ёрм принюхался, пытаясь определить источник магической силы. Он понял природу взрыва мгновенно, практически видя перед собой созданную им волну, которая захлестнула все вокруг. Сила, что не имеет себе равных, пропитала каждую чешуйку, каждую клеточку его тела. Ёрм мотнул головой, на всякий случай покрепче обнимая хвостом хозяйку.

Магический узел под школой запульсировал с новой силой. Его каналы, сокрытые глубоко в земле, в одно мгновение стали похожи на реки, что пробились сквозь дамбу и теперь возвращаются в свое прежнее русло. Морокай принюхался еще раз, не веря в происходящее.

— Это Лафейс-сон, — неуверенно прошипел ёрм. — Мне кажетс-ся, он полнос-стью выздоровел.

— Вот это, — с выражением полнейшего недоверия Вэйн указала на замок, — Локи сделал? Точно наш, а не как в прошлый раз?

— Надеюс-сь. Потому что ес-сли я ошибаюсь, побег будет вес-сьма затруднителен.

— Подождем здесь. В крайнем случае уйдем в лес. Земли фейри нас не примут, зато среди остальной живности можно попробовать затеряться.

Морокай коротко кивнул, продолжая принюхиваться к происходящему. Вернувшаяся магия обласкала собой все вокруг и успокоилась, превращаясь в привычный фон, разве что слегка повышенный. Без предупреждения небо окрасилось зеленью. От края и до края его заполнили ленты света, медленно перетекая из одной в другую.

— С-смотри.

Приглашение Вэйн не требовалось. Она запрокинула голову к звездам, да так и села обратно на камень. Северное сияние во всей своей красе раскинулось на небосводе. Природное явление никак не могло быть в этой широте, а активность на солнце недостаточно высока. Только магия могла сотворить подобное.

— Позер, — выдохнула Йолдрем, наслаждаясь зрелищем.

— Не думаю, что это его зас-слуга. С-скорее он, — ёрм запнулся, вспоминая не раз произносимое хозяйкой слово, — каталитатор. Правильно?

— Катализатор. Все равно сидим пока здесь, пусть все устаканится.

Пока Вэйн, надежно укрытая толстыми кольцами хвоста ёрма, наслаждалась безраздельной красотой ночного неба, в замке природное явление тоже навело шума. Почти все проснулись с чувством, будто сердце пропустило удар. Некоторые вышли в общие гостиные, чтобы понять, что произошло и сразу же кинулись к окнам. Застелившее небо сияние окончательно прогнало остатки сна, и старостам пришлось приложить немалые усилия для успокоения учеников.

— Гермиона, ложись уже спать, — сильнее натягивая одеяло на голову, проворчала Парвати.

Грейнджер однокурсницу и не подумала послушать. У самой кромки Запретного леса в свете зеленого сияния она случайно разглядела норвежского ёрма. А раз змей там, то и ходячая загадка с ним. Посреди ночи, не боясь ни опасностей леса, ни дементоров, ни наказания, которое и сама Гермиона испытала на себе, сидит, как ни в чем не бывало. Ей что, совсем правила не писаны? Морда ёрма повернулась к башне, и девушка испугалась быть обнаруженной. Напрасно. Морокай смотрел вовсе не на нее.

Гриффиндорка затаила дыхание, чтобы стекло не так сильно запотевало. Вжалась в оконную раму и боялась пропустить даже мгновения непонятного для нее действа. Из замка кто-то вышел. Фигура облачилась в золотую и зеленую магию, принимая совершенно иное обличие, но вот какое, Гермиона точно сказать не могла из-за расстояния. Лишь один колдун во всем замке использовал подобное заклинание.

Локи ступал по тропинке так, словно шел по Радужному мосту. Наконец-то его сила с ним. Сила, которая обеспечивала звание сильнейшего мага в Асгарде. Он не удержался от того, чтобы набросить на себя иллюзию шлема и брони, когда заметил хорошо знакомую ему парочку на лесной опушке. Чего скрывать, Локи желал показать свою мощь, которой на время лишился. Отследить ёрма оказалось легко, но искал Бог вовсе не его. Он искал ту, чьи глаза светились искренним восхищением при виде магии. Прожив столько лет, она удивительным образом сохранила в себе эту ценную способность. Локи боялся признаться даже самому себе, что среди слуг и роскоши ему не доставало именно этого. Того, кто будет боготворить его из-за магии, а не избегать, боясь прогневать, или презирать. Ледяной разум принца принять этого просто не мог.

Высокомерный, могущественный, холодный, как лед, Локи подошел вплотную. В нем неуловимо что-то изменилось. Вэйн по-птичьи наклонила голову, пытаясь понять что же именно. Ну конечно же. С ограниченной магией трикстер чувствовал себя так же, как рыба, выброшенная на берег.

— Каково это, обладать такой силой? — Вэйн отвела от Бога взгляд и многозначительно посмотрела на небо.

Ёрм уменьшился, убеждаясь в безопасности хозяйки, и позволил магу сесть рядом с ней, чем Локи и воспользовался.

— Она опьяняет. Непередаваемое чувство, — зеленая дымка покрыла руки Лафейсона, заставляя Вэйн оторваться от созерцания неба. — Стало быть, ты сюда сбегаешь из замка?

— Учусь потихоньку.

— Я заметил, — Локи подобрал с земли предмет неопределенной формы. Внутри него он почувствовал колючки кое-как сотканного заклинания, однако же распадаться оно не хотело. — Еще не надумала бросить?

— Поменьше предлагай подобного, а то назло стану магом получше некоторых.

— Этого не произойдет и через миллион лет, — засмеялся Бог. — Повезло тебе, что сейчас я в хорошем расположении духа.

Как не сдерживалась Вэйн, улыбку так и не смогла скрыть.

— Научишь? Не сейчас, разумеется. Потом, когда завоюешь человечество.

— Мне нравится, что ты так уверена в падении Мидгарда.

— Это довольно легко организовать, если знать, как подступиться. Так научишь?

«Мне даже не нужно прикладывать усилия, чтобы узнать новые рычаги давления. Думает, что умнее всех, а на деле сдается без боя. Она настолько привыкла к тому, что ее все забывают, и даже не замечает подобных мелочей? Какая глупая неосмотрительность».

— Посмотрим, — туманно ответил Локи.

Вэйн с улыбкой посмотрела на трикстера. Вот бы у него действительно получилось избавить ее от казни… Не научит магии, так использует его для претворения собственных планов в жизнь, что заставят ее имя греметь по всей вселенной. В прошлый раз, когда два гения объединились, это привело к революции и геноциду, но своей цели она добилась. Локи — невероятно ценный союзник, один из лучших среди тех, что работали с ней, к тому же маг.

Перед глазами пронеслись тюремщики с изумрудными глазами, и Вэйн резко отвернулась.

«Нельзя. Не повторяй своих ошибок, тупица».

— Я рада, что ты вернул свое.

В ее голосе Локи не услышал ни фальши, ни намека на ту боль, что тенью проскользнула в золотых глазах.

— Одна иллюзия, — вздохнул трикстер.

— Что «одна иллюзия»? — не поняла Вэйн.

— Ответный дар в честь пройденных испытаний. Тем более, что теперь для меня это сущий пустяк.

«Да он, оказывается, добрым умеет быть. Какая неожиданность».

— Какой-нибудь целый образ в моей голове ты успел разглядеть. Хороший, — тут же уточнила Йолдрем. В ответ Локи отрицательно покачал головой. Что ж, он предоставил ей один шанс воспользоваться своими силами, так что нужно хорошо подумать.

— Быстрее, пока я не передумал.

— Очень трудно выбрать что-то одно. В половине ты физически не мог быть, три четверти оставшегося разрушено еще до твоего рождения, а как выглядит последняя крошечная часть я не способна показать, — Вэйн зажмурилась, изо всех сил копаясь в жужжащем рое воспоминаний. Идея повидать покинувших ее друзей была безжалостно выброшена в помойку — слишком тяжело. Девочка разочарованно вздохнула, и ее плечи опустились. Бог, по сути, дал ей карт-бланш, а применение найти ему она не в состоянии.

Локи понял, что своим «подарком» вывел хаос в голове союзницы на новый уровень. Видел же, что там слишком много всего, чтобы выбрать лишь одно. В какой-то мере это даже жестоко. Однако предложил он свою магию не столько для союзницы, как для себя. Желал окунуться, прочувствовать вернувшиеся силы, опробовав их на практике. Северное сияние появилось по чистой случайности в тот момент, когда Локи избавился от привязки к узлу, поэтому и зачесть его на свой счет трикстер не мог. На ум пришел пейзаж Альфхейма с его раскидистыми деревьями и чистейшими реками. Локи уже приготовился сотворить образ, как девочка заговорила:

— Жаль ты не был на Атараксии. Там повсюду поля растений с лавандовым отливом, которые движутся независимо от ветра, а ночью можно увидеть, как загораются огоньки янтарных ягод. В небе степенно парят матэру, и в их чешуе играет далекий свет звезд, поглощаемых черной дырой. Они чем-то напоминают помесь земных рыб и бабочек, которые выросли до размера хижины лесничего. Атараксия была первой планетой, что я посетила, где жизнь построена на основе кремния, — мечтательный взгляд Вэйн устремился в далекое прошлое, когда тюремщики еще прятались за прочной стеной знаков.

Локи понадобилось чуть больше пары секунд, чтобы воссоздать полноценный образ по скупому описанию, и то, большую часть этого времени он потратил на проработку анатомии неизвестного животного. Сотканная иллюзия вуалью легла на окружающий мир, меняя его до неузнаваемости. Под ногами зашуршали причудливые стебли растений, которые раскинулись так далеко, насколько хватало глаз, и воздух заполнили звуки, по мнению мага, весьма уместные для природы описываемой планеты. Он повернулся узнать насколько точно ему удалось передать образ, но этого и не потребовалось.

С немым восхищением Вэйн рассматривала сотворенную иллюзию некогда врезавшейся в память планеты. Губы тронула невесомая улыбка. Морокай хотел что-то спросить, но глядя на ностальгирующую хозяйку, покорно замолчал.

— Очень похоже, — Йолдрем провела рукой по лавандовой траве. В душе разлилось непередаваемое теплое чувство, будто доктор не прожила тысячи лет, а до сих пор с широко открытыми глазами смотрит на раскинувшиеся перед ней возможности бессмертной жизни. — Спасибо, — тихо поблагодарила она, стараясь как можно лучше запомнить момент.

— Пустяки, — кивнул Локи. Трикстеру был безразличен сотворенный пейзаж. Золотые глаза, которые вдруг уместили в себе все краски ночи, вот что имело значение.

Локи этого еще не понял, но он уже утонул в глазах простой смертной.

Обостренное предчувствие заставило всех троих резко повернуться к лесу. Момент был безвозвратно утерян, и оба недовольно поджали губы. Разочарование не постигло разве что Морокая.

Одного жеста было достаточно, чтобы иллюзия исчезла, другой же Локи использовал для сокрытия собственной магии до человеческого объема. К счастью, трюк Лафейсон провернул еще до того, как парочка любопытных воронов уселась на ветку метрах в ста, хлопая крыльями, чтобы удержать равновесие. Надоедливые сборщики сплетен когда-то стали одной из причин, почему Локи научился скрывать свое присутствие. Отыграть перед ними роль обычного рунолога уже сложнее, но не сказать, что невозможно.

— Опять они? — закатила глаза Вэйн.

— Что-то зачас-стили, — ёрм обеспокоено дернул кончиком хвоста. — У тебя точно вс-се под контролем?

— Сказал же, вас это не касается. Опасности нет, остальное неважно.

Один жаждет знать обо всем, что происходит в Девяти мирах. И пусть. Искаженное знание, тоже знание. На самый крайний случай Закон Локи знает, он действовал в его рамках. Не можете уследить за своим пленником? Что ж, трикстер любезно сделал всю работу, и теперь тот вообще никуда до Рагнарека не сдвинется. Настоящие планы его и союзницы вне игровой доски одноглазого старика, сколько бы он не пил из источника мудрости. Фальшивка же прямо на виду: обычные первокурсница и учитель. Локи подстраховался со всех сторон.

Вэйн вздохнула, оценивая расстояние до птиц.

— Дай мне что-нибудь дальнобойное — надоело быть объектом слежки.

— Наивности тебе не занимать. С чего ты взяла, что сможешь у***ь Мысль и Память?

— Обычно выстрел в глаз решает большинство проблем. Не убью, так хоть подскажу Одину куда ему следует пойти, — короткий смешок выдал несерьезность намерений. Она же не идиотка, чтобы в самом деле так поступать.

— Иногда я не понимаю, когда ты шутишь, — Локи повернулся спиной к воронам. — Вернемся в замок.

Гермиона медленно сползла по холодной стене. Магия, показавшая совершенно отличающийся от привычного пейзаж, была слишком похожа на истину. А животные? Животные в небе? Может в справочнике что-то о них есть? Рассмотри она их ближе, было бы проще. Пересилив себя, Гермиона поднялась обратно к окну, но никого не увидела.

До первой грозы совсем мало времени, а вопросов становилось все больше.

***

— Мисс Бранвелл! — прогремел на весь класс рассерженный голос зельевара. — Вы сюда спать пришли или учиться? Минус десять баллов Слизерину за несоблюдение порядка.

«Северус, завязывал бы с этой практикой. А то, глядишь, чего-нибудь недосчитаешься, — зло подумала Вэйн, с трудом выныривая из сна, навеянного невероятно скучной лекцией. Кофеин и таурин в крови практически не помогали, и Йолдрем дремала с открытыми глазами. — Не сплю третьи сутки и тем не менее пришла тебя послушать».

Вслух же Вэйн сказала совершенно иное:

— Простите, профессор, больше такого не повторится, — виновато потупившись, извинилась студентка. Что поделать, это было одним из условий приготовления необходимого зелья.

Зельевар несколько секунд буравил ее взглядом, а затем продолжил монотонную лекцию. Вэйн зевнула. После урока он обещал отдать первую партию жидкой удачи, которая бы сразу пошла в дело. Детали двух генераторов уже ждали своего часа, да и грозовой фронт, судя по прогнозам, к вечеру должен объявиться. Затянувшийся процесс синтеза времени со дня на день завершится, и это несказанно радовало. На фоне приближающегося запуска прототипа Вэйн беспокоило лишь отсутствие Локи. Маг наверняка лукавил, говоря, что ничего страшного вороны не принесут. А раз так, то почему Бог будто испарился из замка?

Вэйн потерла исколотые и стертые инструментами пальцы. Локи что-то совсем перестал ее навещать после возвращения магии. Даже немного обидно, если подумать. Назойливый голос твердил, что вовсе не «немного», но от него Вэйн старательно отмахивалась, пытаясь похоронить под терабайтами математических формул. Собственные эмоции с недавних пор числились предателями, а у нее и времени не было, чтобы приготовить лекарство.

Морокай боднул головой хозяйку в щеку, заметив, что та опять засыпает. Он мог защитить ее от любого врага, но только не от нее самой. Ёрму было больно смотреть на то, как девочка убивает свой организм ради груды металлолома, и помешать этому он не в состоянии.

— Домашнее задание к следующему уроку на доске. Все свободны, — под аккомпанемент звонка сказал зельевар.

Толпа студентов чуть ли не бегом ринулась прочь из мрачной вотчины декана Слизерина. Вэйн же дождалась пока все уйдут и, подобрав неразобранную сумку с пола, подошла к преподавательскому столу.

— Итак, — рвавшийся наружу зевок был подавлен в зародыше, — Феликс Фелицис.

— Здесь на сутки, — зельевар не глядя отдал крохотный пузырек.

— Я выяснила, что удача готовится полгода. С того момента, как мы договорились прошло всего четыре месяца. Неужели из собственных запасов? — прищурившись, Вэйн покрутила тару на свету.

— Не нравится — отдавай обратно. Чем раньше ты закончишь со своими магловскими приборами, тем быстрее школа вздохнет спокойно.

— Ну вот, слышу нотки логики, — улыбнулась Вэйн, пряча зелье подальше от готового передумать Снейпа. — Вижу, рассказ о радиации пошел на пользу.

Недавнее воспоминание о посещении так называемой «лаборатории» заставило зельевара вновь уловить ту чудовищную разницу между ним и парочкой пришельцев, о которой постоянно опрометчиво забывал. Маги, мнившие себя лучше маглов, и понятия не имеют о реальном положении дел. Смертоносное излучение в приборах первокурсницы… зельевар не знал заклинаний против него, если бы пришлось устранять и не уверен, что кто-либо знает. Директор на подробный рассказ обо всем увиденном никак не отреагировал или по крайней мере не показал этого, ограничившись пространными высказываниями.

— Я уже говорил, что доза, на которую ты замахнулась, приведет лишь к одному неминуемому исходу. Считаю своим долгом об этом напомнить, — зельевар достал заранее приготовленный том. — Если ты хотя бы на четверть такая же умная, как заявляешь, то это пригодится.

— «Передозировки и их последствия», — вслух прочитала Вэйн. — Благодарю. Если понадоблюсь, ты знаешь, где меня искать.

До надвигающейся грозы нужно успеть собрать оба генератора — задача не из легких. Гиромагнитная ловушка с моментным уловителем поддалась Йолдрем без особых усилий. Уж куда проще расчета коэффициента прочности пузыря вселенной с поправкой на вектор отклонения и первоначальное сопротивление. Сначала Вэйн хотела сделать запуск с того места, куда приземлился Локи, что логично, учитывая разбросанные в достаточном радиусе кванты материи нужной вселенной. Однако в последний момент оказалось, что и здесь местные маги намудрили с пространственной магией, превратив гладкое полотно пространства-времени, образованного квантовыми ячейками, в зияющее тут и там дырами нечто. Теория петлевой квантовой гравитации в ужасе сбежала из этого мира и, видимо, уже никогда не посетит умы ученых. Пришлось устраивать полигон прямо в лаборатории, раз уж Локи, сам того не заметив, подготовил для этого необходимую почву.

— Твое здоровье, — отсалютовала Вэйн устроившемуся на блоке питания ёрму и выпила дозу зелья на час работы. — М-м, вкусненькое.

— Что чувс-ствуешь? Прошлый хозяин говорил что-то про ощущение «безграничных возможнос-стей», — Морокай с интересом рассматривал девочку, будто ждал появления новых конечностей или каких-то более экзотичных проявлений зелья.

Вэйн закрыла глаза, стараясь ощутить растекающийся по телу Феликс Фелицис цвета расплавленного золота. Ничего. Словно вместо удачи налили обычной воды. Йолдрем покачала головой.

— Наверное это из-за того, что описанное тобой чувство мое обычное состояние. Надо бы проверить. Орел или решка? — в кармане мантии очень кстати обнаружился сикль.

— Орел.

— Ребро.

Вращаясь, монета подлетела в воздух, упала и, сделав несколько отскоков от пола, приземлилась точно между каменных плит. У следующих пяти бросков был тот же результат.

— Мне бы это зелье очень пригодилось на Дельте Дамотее… Запомни, никогда не садись играть с хулуву, — зачем-то уточнила Вэйн, заводя таймер. Работа обещала быть напряженной.

Спустя восемь часов сборки с перерывами исключительно на заварку кофе, Вэйн была готова уснуть между почти готовыми генераторами и баночкой с канифолью, невзирая на исходивший от включенного паяльника запах гари. Жалкое тело ребенка, несмотря на генетически улучшенную выносливость, явно не предназначалось для подобных систематических перегрузок. Громко хлопнувшая дверь заставила Вэйн дернутся и продолжить паять.

— Да мне сегодня несказанно везет, — сквозь зевок сказала она. — Раз уж ты здесь, могу я попросить об услуге?

Только вернувшийся Бог подошел к союзнице. Не без помощи Долиракель, он больше недели петлял по Мидгарду, путая следы. Один умен, но Локи однозначно хитрее. Хугин и Мунин по сравнению с ним просто две пустоголовые пташки, неумело следующие по тщательно затертым отпечаткам магии. Куда уж им до восстановившегося Бога. Раньше нужно было начинать игру.

— И какой же? — лениво спросил Локи, присаживаясь в полюбившееся кресло.

— Взбодришь? Доделать нужно срочно, пока гроза не началась, а ресурсы организма, мягко говоря, на исходе.

— Шес-стьдес-сят вос-семь час-сов, — проворчал Морокай, — и мыши знают с-сколько кофе.

— Не начинай, совесть, и так тошно, — Вэйн отложила паяльник на подставку, ожидая ответа асгардца.

Локи не долго раздумывал. Отказать тому, кто добровольно сжигает себя у него на службе? Тогда как Лафейсон вздохнул полной грудью после обретения магии, союзница наоборот намертво застряла за механизмом, изо всех сил стараясь успеть к сроку. По-хорошему, ей нужен отдых, полноценный сон, а иначе вскоре это вновь выльется в иррациональную истерику.

«Печешься о жалкой смертной, Бог?" — прозвучал в голове насмешливый голос.

Откинув непрошеную мысль, Локи жестом пригласил союзницу приблизиться. Стул на колесиках несколько раз споткнулся о каменные плиты пола, но все же доставил девочку к тому креслу, где сидел Лафейсон. Трикстер протянул руки ладонями вверх.

— Приятного мало, — предупредил Локи.

Вэйн не колеблясь повторила жест, позволяя асгардцу производить любые необходимые манипуляции, лишь бы опостылевшая усталость отступила. В конце концов, о подобном она его еще не просила, да и не стала бы дергать, не будь времени совсем в обрез. Мысли о том, что чужие руки аккуратно держат ее запястья, Вэйн изо всех сил задвинула как можно дальше, отгородившись от них максимально прочной стеной.

Пульс зашкаливал. Сердце девочки так сильно колотилось, и Локи даже поверил, что сейчас услышит его стук. Подобный ритм больше соответствует тому, кто бежит от вражеской армии, чувствуя свист стрел над ухом, а не мирно сидящему на месте. Усомнившись в достоверности измерения, Локи заставил девочку чуть поднять голову и нащупал сонную артерию.

— Объясни мне, как при таком сердцебиении ты еще не на руках целителей? — не отнимая руки, задумчиво спросил трикстер.

— Ты сам прекрасно знаешь. У меня нет такой роскоши, как пара дней в лазарете, — всеми способами избегая смотреть в глаза Богу, ответила Вэйн.

Для того, кто прожил много тысяч лет, она вела себя ничуть не лучше подростка. Жесткий контроль и дисциплина, выработанная не просто смеха ради, конечно, давали сбой раз в пару-тройку столетий, но не до такой же степени. Впрочем, Вэйн могла ругать себя на любом известном ей языке, результат все равно один. Где ее самообладание? Куда подевались выдержка и отрывки с трудом стертых воспоминаний? А она знала, как такие вещи поддаются удалению. Пойди отыщи нужный сектор памяти, за который цепляются остальные в ее хаотичном образе мыслей. И главное, под боком ни таблеток, ни блокиратора. Не уйти — держит сделка, да уже и не особенно хочется. Стремясь сохранить остатки так называемой «человечности» и не превратиться в бездушную машину с единственной целью, Вэйн пришлось пожертвовать душу тюремщикам, за что из раза в раз с лихвой расплачивалась.

А вдруг все получится, и ей не придется переживать затертый ужас вновь и вновь? Гений с каменным сердцем… Обхохочешься до слез.

Как же дорого ей обойдется собственная слабость.

Пять из шести параллельно идущих мысли накинулись на предательницу, и внутри Вэйн взыграл гнев на саму себя. Столько лет живет, а ничему не учится, да еще и готова спустить ситуацию на тормозах. Не прикладывая никаких усилий, асгардец вольготно расположился у Йолдрем в голове. И что с того, что всю прошлую жизнь у нее никого в том самом смысле не было? Это же не повод подпускать к сердцу первого попавшегося, пусть они и чересчур похожи.

— Легкая тахикардия. Так сделаешь? — нарушила молчание Вэйн.

А Локи все считал еще больше участившиеся удары сердца. Тень боли снова мелькнула в золотых глазах, и будь в голове союзницы больше порядка, трикстер бы давно узнал ее причину. Усталость, гнев или же… Последний источник чересчур невероятен, чтобы считать его правдоподобным. Да и с чего вдруг его стали занимать такие бессмысленные, ни капли не влияющие на исполнение плана вещи?

— Твое тело в его нынешнем плачевном состоянии не перенесет воздействия стимулирующих чар. Сердечную мышцу разорвет в клочья, если я попытаюсь, — Локи отнял руки. — Вот будь ты не человеком…

— Знаю-знаю, — Йолдрем откатилась обратно к столу и взялась за паяльник, — не имеет смысла постоянно тыкать меня в происхождение. Я же не тыкаю… — доктор осеклась, поняв, что ненароком ступила на скользкую дорожку.

— Что же ты, договаривай.

Локи напрягся, как хищник перед броском. Вэйн спиной чувствовала, как трикстер распаляется из-за неаккуратно брошенной фразы, будто она и не распиналась перед ним на тему расы и монстров. Пронизав голос ледяными колючками, он только и ждал повода для развития темы, которую они договорились больше не затрагивать. Тот, кто его воспитывал, постарался на славу, вбивая в мозг ненависть к одной из рас Девяти миров. Ни разу не побывав в Асгарде, Вэйн уже повесила ярлык «непроходимых идиотов» на его знать. Принцу и тому досталось от бредовых убеждений.

— Я же не тыкаю в то, что завидую твоей оболочке. И не надо на меня так удивленно смотреть. Генетики постарались над моим телом, но ты бы знал, как хочется иногда отредактировать изъяны, — честно призналась Вэйн, надеясь, что Бог вспомнит свою клятву ее не обижать.

Сминаемый подлокотник затрещал по швам. Однако продолжения не последовало. Бог себя контролировал, уже что-то. Украдкой Вэйн покосилась на него, но Локи, подперев подбородок рукой смотрел на исписанную доску. Читает расчеты, как же.

Клюя носом и периодически засыпая на ходу, Йолдрем, не без помощи Морокая, доделала генераторы. Зациклит время в них она позже, а пока нужно было отнести их на Астрономическую башню, где уже все подготовлено.

С сожалением Вэйн недавно перепаяла гравиботы в парящую над полом тонкую платформу. Цилиндрические генераторы, каждый по десять килограмм, ёрм помог переместить на нее и надежно закрепить. Используя джойстики на панели, Вэйн подвела платформу к метле. Довольно странное средство передвижения оказалось самым удобным из тех, что мог предложить ей этот мир. Прикрепив конструкцию тросами к метле, Вэйн со змеем на шее приготовилась взлетать, в последний момент заметив зеленое свечение, окутавшее платформу.

— Нивелирует смещенный центр тяжести. Лазарет еще не настолько по тебе соскучился, — не поворачиваясь ответил Локи на немой вопрос союзницы, листая страницы невесть откуда появившегося дневника.

***

Первый раскат грома застал Гермиону на лестнице самой высокой башни Хогвартса. Припомнив Мерлина, она ускорила шаг, надеясь на честность слизеринки и на то, что до отбоя все же успеет вернуться, оставшись незамеченной. Тяжело дыша, она преодолела последние ступеньки. Не слишком гостеприимный норвежский ёрм встретил девушку зловещим шипением, и Грейнджер по инерции отступила назад от громадной змеи, занимавшей большую часть класса. Что бы Шарлотта не говорила, чем бы не подкрепляла свои слова, находиться лицом к лицу со змеем, чей глаз больше человеческой головы страшно. К счастью, ёрм вредить обитателям замка не собирался, а лишь обнюхал Гермиону и отступил, позволяя подойти к хозяйке. Завернувшись в мантию, Шарлотта спала среди колец хвоста питомца, а на полу рядом с ней на треноге стояло маленькое зеркальце, но отражало оно вовсе не комнату, а пейзаж напротив своего брата-близнеца.

— Непомерное любопытство все-таки привело тебя сюда? — открыв глаза, спросила Шарлотта.

— Ты обещала объяснить, — с нажимом начала Гермиона. Разнообразные теории не давали ей покоя слишком долго.

— Прошу, не перевирай мои слова, — слизеринка заспанно потянулась и зевнула. — Я ничего не обещала, а просто позвала на эту башню. Твой зацикленный на заговорах врагов разум сам додумал остальное.

Гермиона постаралась в деталях вспомнить давний разговор, посеявший в ней надежду узнать все из первых рук и со стыдом поняла, что Шарлотта права.

— Выходит, говорить ты не будешь?

— И вот опять ты это делаешь. Разве я ответила отказом? Ну, чего стоишь? Двигай его сюда, — Шарлотта кивнула на стул и снова зевнула.

Под неусыпным взглядом ёрма, Гермиона придвинулась к первокурснице и тут же заметила непонятную конструкцию по ту сторону зеркала.

— Грозовая энергетика. Заряжаю гиромагнитную ловушку, не обращай внимания. Что ж, спрашивай, что хотела, только буди меня иногда, а то третьи сутки на ногах, сама понимаешь. Кофе не предлагаю — вкус своеобразный, — Шарлотта отпила из глубокой кружки напиток черного цвета.

За спиной раздалось глухое шипение змея, заставившее Гермиону напрячься, но первокурсница наградила его осуждающим взглядом и отвечать не стала. С чего же начать? Собираясь с мыслями, Грейнджер поудобнее устроилась на стуле. Слизеринка, похоже, дискомфорта не ощущала, да и вообще на девушку не смотрела. Не знай Гермиона Шарлотту, сочла бы жестом высокомерия и надменности, присущей змеям. Детство в приюте заставило ее повзрослеть гораздо раньше положенного срока.

— Почему тебя забыли после Рождества? Почему другие не замечают и не слышат тебя, даже если нарушаешь тишину?

Вэйн подавила вздох. Одни и те же вопросы из инкарнацию в инкарнацию. Ничего не меняется. Аппетит Локи в познании неизведанного соразмерен знаниям и опыту, а Гермиона… любопытный ребенок, что с нее взять.