Орк и эльф

Глава 7. Дорога в южные края

Поскольку Глоссэ условился учиться у шаманки, то отправился искать её, и отыскал женщину в небольшой избе на другом краю селения. Она встретила его приветливо.

- Ну как тебе мой кролик, эльфенок?

- Я уже почти привык к нему. Заметил, что он ко мне привязан и утратил инстинкты дикого зверя. Это так и надо?

- Да. Так и должно быть. Иначе какой смысл вообще такое делать?

- Должно быть, когда такое происходит с человеком, это пугает ещё сильнее, - эльф только начал понимать, какая сила таится в подчинённых воле оживляющего созданиях.

- С людьми можно поступать ещё лучше - просто вкладывать в них при создании желание убивать, если тебе нужны безотказные воины. А можно поступать сложнее и создавать умных и преданных тебе слуг. Смотря что ты хочешь.

- Сложно сказать, пока передо мной не стоит цели, но позже... Что ж, послушные моей воле воины - звучит заманчиво.

- Можно поднять целую армию. Не слишком разумную и примитивную. Они, конечно, смогут различать своих и чужих, но разве что по форме. Сложные операции, типа вон того крайнего в левом ряду не трогать - не прокатит. А можно поднять так, что даже с большего сохранить личность, самосознание, память.

- Но это наверняка сложнее и требует мастерства от некроманта?

- Конечно, - кивнула шаманка. - Был один любитель. У него подобных мертвецов было несколько. Но вершиной и его лично и некромантского творения в целом был его погибший друг. Тот был разумен, полностью сохранил свою личность, память, был способен к обучению. Если отбросить факт того, что он нежить, ничем не отличался от человека с ментальной точки зрения. Так этот мертвец умудрился пережить самого колдуна, если такое существование можно назвать жизнью, что вообще нонсенс. Но факт есть факт.

- Говоря честно, для эльфа было бы правильнее дождаться перерождения в чертогах забвения.

- Он эльфом не был, зато оставался должен другу за спасение своей жизни, а отплатить не успел. Друг погиб раньше, чем некромант смог его спасти. Так что, в его предложении в этом была логика. Этот мертвец и после смерти остался самым верным его союзником и другом.

Глоссэ прервал ее воспоминания.

- Скажи, чем мы будем заниматься? Я буду изучать самые простые приемы и изучать заклинания?

- Ну, а чего ты хочешь? Научиться кролей дохлых поднимать - наука несложная. Энергозатратная, но довольно простая. Это как мешки таскать: тяжело, но много ума не надо. Так же и здесь.

- Нет, мне бы, конечно, хотелось более сложных вещей, кролики бесполезны по сути ведь, да и радости от них немного.

- Ну, кролик - это так. То что было. Можно оживить огромного варга по той же схеме, или даже дракона. Что больше нравится. Разницы нет. Человека тоже можно. Но он больше чем на прислугу в целом не потянет. Ибо даже собственной речи в его устах не будет. Но... Если таких простых действий тебе от него хватит, то можно. Оживлённый слуга кашу вам наварит, полы помоет и ни оплаты, ни отдыха не потребует, - рассмеялась шаманка.

Эльф кивнул.

Но воображать нежить рядом с собой было все же как-то жутковато - во-первых, просто неприятно, во-вторых, эльфу было иррационально жаль такую "жизнь без жизни". Но он согласен был с тем, что подобное учение лишним никогда не будет, и выполнял все, что говорила шаманка. Та учила его заклинаниям, объясняла, что нужно подготовить для воскрешения и как варить зелья, между делом продолжая беседовать с эльфом обо всем.

- А что-то посложнее... Скажу честно, никогда не пробовала. Да и многие так же. Для того надо душу привязывать к телу. Это сложно, да и душу можно повредить, тогда ни о каком перерождении впоследствии и речи идти не будет.

Так прошел день.

Вечер наступил скоро, небо быстро потемнело, выступили россыпи мелких звёзд, и Глоссэ понял, что успел устать. Он лениво зевнул:

- Надеюсь, ночью ритуалов не предвидится?

Он соскучился по Бургуулу и думал о том, что делает орк: охотится, разведывает местность или тоже обучается шаманскому искусству.

- Если ты хочешь - специально для тебя организуем, - рассмеялась шаманка. - Вообще, какой-то четкой привязанности к времени суток у некромантии нет. Так что...

Глоссэ думал, что сила заклинания зависит от положения заезд на небе, но теперь понял, что эта сила основывается не на законах природы и взывает не к ним, а к чему-то более глубинному и скорее противоречит естественному ходу вещей. И по мере того, как он все больше понимал о вере и жизни этих людей, тем скорее сам этот глухой лес, и дикий народ, с которым они встретились, переставал казаться пугающим.

Если бы не ранний закат и полная темнота, он охотно бы прогулялся по окрестностям. Донесшийся из чащи волчий вой быстро отогнал эти мечтательные мысли, и Глоссэ отправился к их дому. В соседних жилищах горели огоньки очагов - оранжевый свет огня пробивался через щели, местами шел дым, должно быть, готовили на очаге. Если бы не сохранявшаяся после ранения неловкость, точно стоило бы сходить на охоту - но пришлось возвращаться, тем более, что он уже мечтал увидеть орка и обнять его - пусть они и не виделись совсем недолго. Бургуул обнаружился там же: точил лезвие ножа. Рядом лежала разделанная наполовину тушка птицы. Кролик бросился Глоссэ в ноги, и он машинально потрепал его, нагнувшись.

- Как прошел твой день? - произнес Бургуул, отвлекаясь от ножа, чтобы подойти к Глоссэ и обнять.

- Хорошо, хотя временами новое искусство меня пугало. Зато открыл много нового о нашей природе, посмотрел на местные обряды... А ты? Ходил в лес?

- Да. Поймал пару глухарок. Там особо никого нет. Глубоко идти не рискнул.

- Холодно, вся дичь попряталась. Ты не знаешь, сколько ещё будут длиться эти холода? - и Глоссэ обнял орка со спины, прижимаясь к нему своим продрогшим телом.

- Думаю, луны три-четыре ещё. Но прямо очень холодно будет луны две, может, чуть больше.

Это время показалось эльфу несравнимо долгим. Сколько ещё оно будет тянуться? Впрочем, вполне возможно, ему тут ещё понравится, и уходить не захочется. Если бы не мороз и сугробы снега, через которые ему тяжело было пробираться, эти места были бы вполне сносны. Привык же он к драконам?

- Мне кажется, для того, кто всю жизнь провел в лесах южнее, здесь слишком холодные и долгие зимы. Лето здесь тоже не радует... Короткое и больше похоже на вашу весну.

С этим нельзя было не согласиться. Эльф кивнул. Скоро наступит лето, они вернутся к его лесам... Как ни странно, Глоссэ понял, что вовсе не стремится на родину. Родичи его не приветили бы, да и не хотел он к ним после того, как посмотрел столько новых мест в компании Бургуула. Но и с остальными орками встречаться не жаждал - в особенности, с отцом своего избранника. Что, если тот орк задумает тайком продать его купцам из южных мест? Или просто тайком прирежет, решив, что сын чересчур увлекся остроухой игрушкой? Но пока что эльф решил оставить тревоги позади и решать проблемы по мере их поступления, сам же растопил очаг и согрел еды. Быстро насытившись чаем и вчерашней похлебкой, он пребывал в довольно весёлом настроении и сам норовил прижаться к орку, а то и сесть на колени. Бургуул оьнимел стройное лёгкое тело.

- Хочешь, пойдем на юг? Посмотришь на южное лето? Я одену тебя в белую чадру и буду всем говорить, что ты моя жена, - начал орк, сажая эльфа себе на колени. - Она будет красиво на тебе смотреться. Буду кормить тебя фруктами и сладостями, о которых в этих краях даже короли не слышали, не говоря уже о том, чтобы пробовать.

- А если меня украдут для гарема и сделают евнухом? - лукаво спросил Глоссэ. Нет, повидать юг он бы не отказался, но, судя по слухам, тот был ещё опаснее, чем север. С другой стороны, какое там есть оружие, какая сталь...

Он принялся гладить видную в вороте рубахи грудь орка, могучую, покрытую темной шерстью.

- Для всех окружающих ты будешь женщиной. Да и напрасно ты боишься, евнухи не входят в гарем, они там прислуживают. А гарем - это вообще всего-то женская половина дома и не более того. Там не только живут жены, но и дочери, и сыновья до определенного возраста, и незамужние сестры господина и его мать.

- Тем хуже! Быть прислугой! Вдобавок меня лишат ценной части тела, - и он сжал бедра. Но, повинуясь переменчивому эльфийскому настроению, живо успокоился. - Что ж, по крайней мере тебя я узнал достаточно и пойду хоть на край земли, - согласился Глоссэ.

- Я представлю тебя своей женой. Логично, что в глазах окружающих это сделает тебя женщиной. А у женщины вообще нет того, чего лишают евнухов.

- Мм, но и скакать на хороших южных конях она не может, и выбирать клинок себе по нраву, да и голос мой, думаю, непохож на мелодичный женский...

- А южане много северянок видели, как ты думаешь? Откуда им знать, какими те должны быть? Ну а клинок и конь... Кони там вообще не в почете: слишком жарко и кони там не выдерживают. Плохо им там. А клинок... Ну, клинок хочется при себе иметь, но, боюсь, придется тебе обойтись без него. Но ты и так сейчас ходишь без него.

Эльф снова кивнул и обвил откровенно шею орка руками, намекая, что не прочь продолжить вчерашнюю близость. Он задрал на нем рубаху и почти уселся верхом, гладя и прикусывая, насколько были способны его маленькие зубки. Мощью и силой орка он восхищался всегда, а узнав его ближе, ещё и непрестанно дивился тому, как Бургуул разумен и как неправ был их владыка, говоря, что орки ничем не отличаются от неразумных животных.

- Ты хочешь продолжить? - рыкнул орк, забираясь лапищей под пояс штанов эльфа и начиная мять тому ягодицы.

- Мм, - гордость, как обычно, не позволяла Глоссэ признаться откровенно, что он желает близости, хоть это было заметно без лишних слов. Он охотно подставлял мягкое место, давая дотронуться узкой пока дырочки ануса, и снял штаны, обнажая бедра, а сам рукой высвободил огромный член орка и начал стимулировать его.

- Достань масло, иначе будет больно, - произнес орк, кивая головой в сторону стоящего чуть в стороне свертка с маслом.

Глоссэ достал его, растопил немного и вылил себе на ладони, размазывая по причинному месту орка и по своей промежности.

Бургул, видя, что эльф решил проявить инициативу, надумал пойти дальше:

- Подготовь в этот раз себя сам. А я посмотрю.

Скулы эльфа порозовели, он опустил взор, но действия продолжил, Развернулся к орку спиной, сперва гладил ягодицы и область ануса, потом двумя пальцами нажал на легко поддавшийся анус и втолкнул их внутрь, нажимая и не сдерживая тихого стона. Второй ладонью он обхватил свой налившийся кровью член, медленно поглаживая его. Довольно скоро двух пальцев ему показалось мало, и он смог вместить в себя три, раздвигая нежные стенки заднего прохода. Бургуул почувствовал все усиливающееся возбуждение, глядя на него.

- Сможешь вставить все? - тяжело дыша, спросил Бургуул.

Эльф продолжил лукаво улыбаться. Кончики четырех пальцев его анус вместил легко, и он мог вообразить, что орк уже овладел им, но вот на ширину всей кисти сфинктер не поддался и растягивался упруго, что пока что причиняло боль.

- Как красиво, - с придыханием произнес орк, любуясь на столь развратное действо.

Эльф подразнил его ещё немного, сперва погладил себя по груди, по вставшим соскам и по плечам, потом изогнулся в призывной позе и встал, максимально раскрывая перед орком свои интимные места, гладя себя и там.

- Больше, растяни себя больше. Хочу видеть все.

Эльф усердно пытался протолкнуть в себя всю кисть, но анус пока не давался, потому что собственные же прикосновения заставляли нервничать, и мышцы инстинктивно сжимались. Однако в один момент ему удалось просунуть в себя всю свою узкую худую кисть - но ощущения были слишком болезненны, и он, коротко простонав, вытащил ее.

- Иди сюда,- позвал эльфа к себе Бургуул. - Тебе больно? - участливо поинтересовался орк, нежно оглаживая припухший анус Глоссэ.

- Немножко, - и эльф положил его руку себе на промежность, потираясь ягодицами об него.

- Ничего, ещё сможешь это делать без боли, - произнес Бургуул, осторожно сажая эльфа на свой член.

Эльф охотно насладился на него, и в этот раз его стон был полон желания. Он принял его в себя почти на полную длину, и сам мелкими толчками насаживался все глубже, тихо постанывая и облизывая искусанным губы. Он обнял Бургуула.

- Какой ты огромный и сильный...

- Как жаль, что ты не можешь понести: с животом ты бы смотрелся ещё лучше, но и так вид замечательный, - похвалил эльфа орк, поднимая того и насаживая на себя до упора.

- Я думал, тебе напротив нравится моя стройность и узкая талия, - эльф продолжил с чувством насаживаться на него, сжимаясь соблазнительно. Член Бургуула нажимал внутри на самые чувствительные места, и он едва сдерживался, чтобы не вскрикивать от наслаждения и боли. От слов орка внутри что-то сладко сжалось, и эльф едва не выплеснулся, даже не прибегая к помощи рук.

- Да, нравится, - начал с силой проходиться по худым бокам ладонями орк. - И я бы не хотел, чтобы ты сильно полнел. Но ребенок - это другое. Знать, что внутри часть тебя - волнительно.

Эльф сильно смутился. Слова орка будили в нем что-то такое, о чем он давно и смутно мечтал, да и тело отзывалось все более горячо: недаром он обожал Бургуула, хотя когда-то считал его сородичей и его самого ужасными и отвратительными.

- Д-да... Это было бы... Так чудесно, - он до упора дал ему войти в себя, приподнимая бедра, и продолжил свои движения на его члене.

Вскоре оба кончили и, расположившись в постели, орк затянул эльфа на себя.

- Расскажи, о чем ты мечтал, когда жил в своем глухом лесу?

Эльф вздохнул.

- Иногда я мечтал просто уснуть сытым... Иногда - чтобы начальник стражи прекратил называть меня криворуким и осмеивать... Знаешь, телесные наказания у нас не приняты, но мы, эльфы, любим позубоскалить и насмешничать. А если говорить о совсем уж отдаленных желаниях... Мечтал стать прославленным воином, повидать мир. Часть этого сбылась.

- Но почему тебя звали криворуким? Что ты не так делал?

- Когда не попадал в птицу на лету или не успевал поймать брошенное мне огниво... Да мало ли когда. Да что и вспоминать об этом. Много о чем я мечтал. О детях, конечно, тоже...

- Все ошибаются, - утешил эльфа орк. - Это сказки, что эльфы никогда не промазывают.

Глоссэ ободренно продолжил:

- А забавнее всего, что однажды на смотре войск я единственный ни разу не попал в мишень. Дул ветер, и мою стрелу отнесло вбок, так что она едва не попала в главного стражника - поэтому ко мне и приклеилось то прозвище. Конечно, все ошибаются, - и Глоссэ уютно устроился подле орка.

- А зачем ты пошел в стражу? Занялся бы чем-то другим.

Эльф пожал плечами.

- Да у меня и выбора особо не было: я же не сын придворного или какого-нибудь мастера. А воины занимаются не только битвами и тренировками. Куда чаще мы упражняемся в карауле на границе леса или прибираем чашу, убираем сухостой, заготавливаем дрова, стреляем дичь к столу владыки...

- А кем была твоя семья?

- Мать была при кухне простой служанкой, а отец тоже стражником, но я его почти не помню. Говорят, его убили в стычке с разбойниками.

- Твоя мать ещё жива?

- К моему счастью, да, и наверняка сильно по мне тоскует. Да и я скучаю. Быть может, отправлю ей письмо с перелетным голубем, - задумался эльф.

- Да, ты мог бы поднять какую-нибудь птицу и отправить письмо с ней. Она бы точно нашла кого надо и даже бы передала ответ.

- Так и сделаю, - согласился эльф и обнял его. - А ты? Скучаешь по родным? Не жалеешь, что остался со мной?

- Моя мать давно мертва. А отец... Он не плохой, но слишком уверен в том, что всегда прав.

Да уж, Глоссэ его помнил и улыбнулся. Старший орк явно не был рад эльфу в любовниках у сына.

- Что ты напишешь матери? - спросил Бургуул.

- Напишу, что я жив и здоров, зимую в северных краях и нашел себе друга. Это почти правда, не считая того, что ты орк. Этого я упоминать не буду, а не то меня объявят изменником, и у нее будут неприятности.

- Боишься, что письмо прочтет кто-то ещё?

- Может, я и не сомневаюсь. Да и сама она по рассеянности может оставить его на видном месте.

- Что, она так стара?

- Что ты! Эльфы не стареют, забыл? Она молода и прекрасна. Но все мы бываем иногда рассеянны и невнимательны.

- Ясно. Интересно, а как бы она восприняла все это! Ну, нас.

- Ох, она так меня любит, что наверняка смирилась бы, зная тем более, что я счастлив и что ничего дурного со мной не случилось. Хотя... Ты же помнишь, что сперва я и сам настроен был враждебно. Думаю, ей понадобилось бы время привыкнуть. Скажи лучше, когда наступит лето, и мы вернёмся, твой отец не поставит вопрос ребром и не прикажет тебе избавиться от меня?

- Можем не возвращаться в аул. Поедем на юг. Проведём лето там. Отогреешься на вечность вперёд, - рассмеялся орк.

- Уговорил, так и сделаем. Будет прекрасно, а то здешние ветра и снега лицо способны любого заставить ненавидеть зиму, - и эльф зевнул, засыпая у него на груди.

- После лета на юге так же будешь говорить о лете, - улыбнулся Бургуул.

- Ну, все лучше чем расставаться. Кто мог подумать, что я так к тебе привыкну? А ведь ты завоевал меня безо всякой строгости.

- А ты хотел, чтобы я с тебя кожу живьём сдирал, что ли?

- Ну, я как минимум был уверен, что ты станешь держать меня на привязи и учить плетью.

- Учить плетью чему?

- Покорности, чему же ещё?

- Если у тебя такая фантазия, то можно попробовать. Хотя я не большой любитель таких игрищ. Но женщины из борделей на юге что только не предлагают. И есть те, кому такое нравится. Я не осуждаю.

- Теперь уже нет. Ты меня разбаловал, так что я привык к ласке, - заметил эльф.

- Да, странный ты. Эльфы вообще странный народ.

- Почему же? - рассмеялся Глоссэ.

- Вы хотите казаться выше гор и чище снега, а по факту такие же из плоти и крови как и все остальные.

- Ну мы же бессмертные творения создателя, и должны подавать пример всем остальным. Но, увы, чтобы отрешиться от низких желаний, надо быть вовсе лишенным плоти, так что у меня, как видишь, не вышло, хотя недавно я и помыслить не мог о близости с тобой.

- А что эльфы думают о таких, как я?

- Владыка наш уверял, что вы дики и неразумны как животные, а ещё жестоки, но я успел убедиться, что это не так.

- Не слишком-то умный ваш владыка.

- Что ты говоришь такое! - возмущённо вскинулся Глоссэ. - Владыка умён и мудр, но... Видишь ли, мы живём очень уединенно... Да и потом, орки частенько нападали на эльфов, которые решались в одиночку высунуться из леса. Мы ведь с тобой практически так и встретились.

- Твой владыка встречал орков. Да он же и сам устраивал чистки у границы когда-то давно. Так что... Не надо делать из него идеал. Он просто врёт.

- Как можно так говорить! Владыка умён и заботится о нашем благе! Хотя он бывает жесток, но лишь для нашей же пользы!

- Вот для вашей же пользы он и врёт. Сложно разрубать младенцев пополам, зная, что он такой же разумный как и ты, а не просто звереныш.

- Он никогда такого не делал! На нас нападают ведь в основном банды взрослых орков, мы не нападаем на поселения.

- Нападаете периодически. Когда хотите проучить.

Эльф вздохнул. Быть может, это было правдой, но речи владыки обычно подогревали в них праведный гнев - для того они и были нужны. Теперь он и впрямь это понял.

- Так что... Надо относиться критически к речам королей. Они скажут что угодно, чтобы ты, потеряв голову, полез умирать за их репутацию и деньги. Я много таких повидал.

- Да... Но ты не можешь не признать, что в остальном наш владыка мудр, прекрасен и добр! — возмущённо ответил Глоссэ.

- Очень добр... Прям невинный агнец, - с сарказмом протянул орк.

- Ты же его совсем не знаешь и даже не видел?

- Да все правители одинаковые. Хотят власти, денег и чистой репутации, по крайней мере, чтобы она таковой считалась. А на деле скелетов в шкафах больше, чем у палача.

- Что, и совсем нет исключений из этого правила?

- Я таких не видел. И никто из тех, кого я знал - тоже не видели.

Эльф только легкомысленно рассмеялся и обнял его, засыпая. Скоро его ждал новый день, не за горами была весна, и в целом жизнь казалась куда лучше, чем она была в королевстве лесных эльфов, это точно.

Всю зиму Глоссэ занимался с шаманкой, охотился и вообще, можно сказать, отдыхал, постепенно выздоравливая и оправляясь от ран, так что от них не оставалось и следа.

Он научился многим обрядам и заклинаниям, использовал все, что сумел подсмотреть у этого странного племени и даже сумел один раз поднять из мертвых погибшего от холода охотника из другого людского племени, который невесть как забрел в эти края. Мертвец сослужил им службу, когда на селение напал медведь-шатун: этот охотник сумел его прирезать. Глоссэ свыкся с мыслью, что не всегда темные искусства могут быть использованы во вред, и полюбил эти места. Тем более, что дни становились все длиннее, днём чаще пригревало солнце, и возвращались птицы из южных краев. Бургуул тоже помнил об обещанном путешествии на юг.

- Скоро сюда прибудет племя - и если мы не хотим с ними столкнуться, уходить надо сейчас.

- А твой отец не будет по тебе тосковать или пытаться вернуть тебя? Забавно, если он решит, что эльф вскружил тебе голову, - Глоссэ улыбнулся.

Сам Глоссэ не забыл обещание и написал матери послание, где сообщал, что ушел на север, и живёт в племени шаманов, занимаясь ведовством и охотой. Написать про орка, который стал ему другом, он так и не решился, и отправил свою короткую записку в родной лес с умным черным вороном, которого подобрал в лесу в последние сильные морозы.

Бургуул не горел желанием встречаться со своим родителем, по крайней мере пока. Не в этом году. И, наверно, не в следующем. Поэтому он стал собираться в дорогу. Они проведут лето с эльфом на юге. Бургуул уже делал так, когда старался сделать себе накопления на возможную свадьбу, если вдруг невеста не понравится отцу и тот откажется платить за неё калым. Ну, в определенной степени, так оно и вышло, только без калыма, и не совсем с невестой, но деньги им с Глоссэ не будут лишними. Да и сейчас... Орк хотел показать эльфу то, чего тот никогда не видел. Эльф старался помогать ему как мог — да они и стали за эту зиму верными друзьями. Начались приготовления к их будущему пути — они собрали в дорогу самое нужное: оружие, немного припасов и, сердечно поблагодарив шаманку, отправились одним весенним днём на юг.