Сдаюсь по собственному желанию.

9 глава

9

Лена

Боже, как я устала! Нет, не физически – морально. А прошло-то всего три дня. Три дня! Я опустилась на диван и стала расстегивать пуговки блузки. Достала из волос шпильки и растерла кожу головы.

Двигаться не хотелось, но я заставила себя встать и снять одежду, а потом ещё и пойти в душ. Я просто стояла под тёплыми струями воды в попытке расслабиться. Но ничего не выходило. Я снова и снова проживала сегодняшний день. Точнее, поведение Васильева.

А уж тот момент, когда он навис надо мой... Даже при воспоминании мурашки побежали по телу.

Выйдя из ванной, я обнаружила пропущенный звонок от мамы. Заварив себе чай, я набрала её номер.

- Привет, Елена, - эта мамина манера называть меня полным именем почему-то раздражала. Может, потому что я привыкла в детстве к более ласковому «Леночка» от бабушки и деда. А её «Елена» звучало как-то безлико и не пахло любовью.

- Здравствуй, мама. Ты звонила.

- Да, в субботу собираюсь поехать на дачу. Решила, что ты захочешь поехать со мной.

Дачей мама называла дом родителей. Сначала она хотела его продать, но покупатели не нашлись, а потом она передумала. Сделала постепенно там ремонт. И уезжает туда на пару дней, когда у неё появляется возможность пожить без суеты. Там нет огорода, только ровный газон, плодовые деревья с кустами и цветы, которые когда-то ещё бабушка сажала. Мама не любит копаться в земле.

Я люблю ездить туда, потому что когда-то была там счастлива.

- С удовольствием, мам. Во сколько поедем?

- Я планировала выехать в девять.

- Хорошо, тогда я тоже так выеду.

- Тогда увидимся в субботу. Спокойной ночи.

- Спасибо, и тебе.

Мама сбросила вызов. Я отложила телефон и взяла в руки чашку. Сделала первый глоток.

Говорят, маму нужно любить не за что-то, а просто за то, что она есть. В детстве я очень обижалась на неё, плакала и не понимала, за что она меня не любит. Теперь мне все равно, и да – я всё-таки её люблю. Просто потому, что она есть. А ещё я ей благодарна, ведь я выработала стойкий иммунитет к нападкам и критике. Я научилась не подавать вида, что меня цепляет чужое мнение, даже если потом буду плакать в подушку. Но правда, чаще меня это действительно не цепляло.

Наши отношения после моего возвращения из универа переросли, скорее, в дружеские. Мы перестали быть мамой и дочкой. Просто две взрослые женщины, что жили под одной крышей. Уже через четыре месяца после того, как устроилась на работу, я сняла отдельное жилье. И с мамой мы стали видеться от случая к случаю или вот, как сейчас, вместе ездили в деревню. Хотя вместе – это тоже не совсем то слово. Каждая из нас добиралась на своей машине. Там мы проводили выходные и снова возвращались в город. Могли после этого целый месяц не общаться.

Ужинать совсем не хотелось, поэтому я сделала к чаю бутерброд с маслом и сыром – этим и обошлась. В кровать легла с книгой, но сосредоточиться на тексте не получалось. В мыслях то и дело возникало лицо Васильева, его взгляд. Ох, даже разбираться не хочу во всех тех эмоциях, что там бушевали. А когда его взгляд скользнул вниз и задержался на губах. Мне стало страшно...

Однажды я уже испытала нечто подобное и тоже испугалась...

Будучи студенткой, я самоутверждалась за счет мужского внимания. Я ходила на свидания со всеми, кто приглашал. С некоторыми даже целовалась. Мне нравилось внимание, мне оно было нужно как воздух. А парни – они как бабы – самоутверждались, сочиняя, что затащили меня в постель. Ну кому охота быть лузером, которого отшили? Я не была против. От всех этих "сказок" их внимание и желание только усиливалось. Все они хотели одного. А когда не получали, считали, что лучше солгать. Я не опровергала их ложь, не видела в этом смысла. Я даже понятия не имею, кто первый пустил слух.

Но никто и никогда не вызывал у меня столько эмоций, как мой одногруппник. Васильев тогда не был капитаном, он даже не играл за основной состав. Но уже тогда выделялся из толпы – и не только ростом. Не знаю, просто на него хотелось смотреть. Я заметила его ещё в самый первый день, даже улыбнулась ему. Но я уже давно перестала проявлять активность и искать чье-то внимание. Вот и в этот раз я не стала проявлять свой интерес. Тем более, что от одиночества я не страдала.

Как-то на втором курсе в начале осени на одной вечеринке я танцевала то с одним, то с другим. Я видела их желание и как вампир поглощала его, напитывалась им. Оживала, расцветала, казалась себе самой восхитительной и счастливой. Вечеринка проходила в доме одного нашего одногруппника. Естественно Васильев тоже там был.

Миша выловил меня и прижал к стене. Забрался своей пятерней мне в волосы и поцеловал. Не сказав при этом ни слова. Как варвар он украл мой поцелуй. Нет, не украл – отобрал, присвоил. Нагло и без спроса. Но, Господи, так меня никогда не целовали.

- Пошли наверх, - прохрипел он мне в ухо.

И, наверное, я бы пошла, но лишиться девственности так я не хотела. Я его послала. Возможно, очень грубо. Но я испугалась своих желаний, которые проснулись рядом с ним. Признаться в том, что все то, что обо мне говорят – неправда – я не смогла. Остаток вечера я провела с Максимом, который проявлял ко мне интерес и раньше. Но продолжать веселиться не получалось, весь остаток вечера я натыкалась на взгляд Васильева. Полный ненависти и злобы.

С того вечера и началась эта неясная война. Он хамил, обзывал и грубил. А я обрастала бронёй и училась защищаться от его нападок. Но тот поцелуй я помню до сих пор. Как и ещё один – в день перед моим отъездом. Васильев заявился ко мне и снова без предупреждения меня поцеловал.

Я не знаю, что чувствую к этому мужчине. Навряд ли это ненависть... Скорее, злость на его поведение. Обида за все то хамство, что терпела от него, пока мы учились. И я была невероятно рада, когда наши дороги разошлись. А за последние годы расслабилась. Сняла броню, поэтому и реагирую теперь так бурно... А желание... Тут все просто – я очень давно одна... А Васильев, хочу я этого или нет, привлекательный мужчина... А я здоровая женщина, и наверное, это нормально...

Боже, нет, это ненормально! Это же Васильев! Хам, грубиян, неотесанный болван. И нужно быть полной дурой, зная его, позволить себе хоть намёк на какие-то чувства, даже чисто физические.

Глубоко вздохнула и отложила книгу. Сомневаюсь, что прочту хоть строчку. Выключила свет и постаралась уснуть. Правда, и это получилось с трудом.