Грешный шепот дождя

Эля Кто сказал, что отношения всегда должны иметь развитие либо заканчиваться? Как и многое в своей взрослой жизни мне немедленно хочется опровергнуть этот антигуманистический тезис, с размаху хлопая дверью кабинета Коренева. Дмитрий Сергеевич, обласканный женским вниманием тридцатилетний холостяк и глава договорного отдела в крупном столичном сэллере «Rouge et noir», не обделил вниманием и меня, двадцатилетнюю студенточку-практикантку. Потерявши голову месяц назад, я пыталась удержать ее на плечах сейчас, когда порученный проект разваливался на части, а Дмитрий свалил все косяки на меня, давши ко всему прочему от ворот поворот. Он видите ли не заводит отношений на работе! Ага, и в первый раз, и во второй, и на свидании на теплоходе… Хорошо еще, что у нас до дела не дошло… И ни послать его от всей своей не до конца русской души, ни продолжить изображать взаимопонимание. Отношений в данном случае не сложилось, так что и развивать нечего. Неприятный тип и хороший лгун! - Ты чего такая нервная? Корешок приложил? – упоминает Наталья дивное прозвище моего начальничка. - А то! Наглецкий и обаятельный зверюга. Хотя нет, злобный ежик с консервированным сарказмом, я бы сказала. – отвечаю. С детства обожаю подбирать людям и событиям эпитеты. Мне кажется, существительные как нельзя лучше отражают не только человека, но и его ауру, взаимоотношения с окружающими. А еще я не полезу за словом в карман. Так уж случилось, что на факультете рекламы в столичном вузе оказалась единственная дочурка профессорской семьи филологов. Бабуля у меня вообще лингвист! - А я говорила… - нравоучительно протягивает Наталья. – Почему консервированным? - Потому что протухший. Вскрой и завоняешь за версту. Про «говорила» тоже знаю, Наташ, но дурочкам же все надо на собственной шкуре. – смахивая слезы, закуриваю ментоловые Esse. - Aimer n’est pas sans amer… (Любви не бывает без горечи). Так говорит моя маман. - Ты снова за свое! Хряпнись уже на землю, Элька. Не ищи ты заоблачных парней, от них одни неприятности. Земной тебе мужчинка нужен, обычный. Да хоть бы от твоих чумовых родителей тебя забрал. Мне хватило смелости немного поделиться с Натальей о своих домашних горестях, на что она только и могла, что покачать головой. Знаю, по человеческим меркам я неисправимый «терпила». - И что мне с ним делать с обычным? – прищуриваюсь лисицей. - Будешь перед ним блистать французской классикой, а он тебе хоть яичницу пожарит, да селедку почистит. Ты покупаешься на образ, а потом с удивлением отмечаешь, что человечище-то никакой! – не унимается подруга в своих нотациях. - Да, права ты, конечно, только мне стоит взять тайм-аут. До конца практики еще два месяца, и как-то придется уживаться с этим… дикообразом стриженным. – по спине пробегает неприятный холодок от обиды. – Не буду я активничать от слова совсем и выброшу из головы всю любовную символику. Проект для Шатанова закончу и все! Шабаш! - Вот и умничка! Только язык свой попридержи. До невозможности ты острая в этом месте! - Это хорошо, что не в других… - отмечаю со вздохом. Тушу окурок в блестящей брэндовой пепельнице. Для своих я не курю и не умею ругаться, и даже возмущаться. Пойду и помру паинькой… Почему-то мне становится жутко обидно за себя, вдохновленную, романтичную и совершенно неопытную, готовую отправить свое сердце на растерзание. Конечно, не первый Коренев персонаж, тронувший мое робкое сердечко. Мальчишкам я нравлюсь, точно, только они мне никак. Не впечатляюсь я от неуместной лексики и неумелых действий! Легкое школьное увлечение по имени Борис немного «подтянул» мои познания в области собственного тела и ощущений, но с ним все также отлегло, дабы его настойчивость не знала границ. Собираясь в магазин, я молилась, чтобы он не стоял под моим подъездом, но он стоял, он там почти жил! Слабая или агрессивная психика меня отталкивала, поэтому я отшила беднягу в грубой форме, как обычно меня отшивает мама, если я о чем-то прошу. Увы, иначе успех не гарантирован. Конечно же, я немного скучала потом по его скромным поцелуям и обнимашкам, но моя жизнь слишком сложна и насыщена событиями, чтобы я могла позволить себе столько размышлений на одну тему. Кроме того, я поступила в универ, и вокруг появились уже не парни, а мужчины, уверенно поглядывая на меня и облизываясь. О, нет! Я только ответить могу остро, оставаясь на самом деле одним клубком комплексов, включая интимную неопытность… Уверенно шагая со стопкой зарисовок в лифт, я влетаю в очередного представителя фешенебельных… В этом здании их полным-полно. Свежий будоражащий аромат лосьона, начищенные до блеска туфли, строгий шикарный темно-синий костюм, а лица мне не видно. Последней зарисовкой я водрузила на стопку бумаг нечто с объемной аппликацией в форме морской треуголки. Сидела и мечтательно изводила клей, а теперь вот даже поздороваться нормально не имею возможности. - Здравствуйте… кто бы Вы ни были, - добавляю, краснея от собственной глупости и конфуза. - Здравствуйте, приятная незнакомка. – бархатный низкий голос, как у маньяка, заставляет меня замереть. Неконтролируемое чувство зайца, которому срочно нужно сбежать. Мужчина «без лица» кажется мне опасным и притягательным одновременно на интуитивном уровне. Голос принадлежит вовсе не мальчишке! Лифт как назло останавливается, и я уже готова вывалиться из него на негнущихся ногах, как вдруг сзади появляется еще один такой же экземпляр с похожим ароматом туалетной воды, и басит первому. - Привет, дружище! Как раз к тебе! Что с моим проектом? И этим… каталогом, мать его… О, да! Фешенебельный неандерталец и матершинник! Нереальное сочетание, но я же в столице? Значит, имеет место быть, что угодно, а еще так интересней! Москва-Сити – это ж филиал Нарнии! - Отдал рекламщику. Погоди, - первый «без лица» чем-то шуршит за моей стопкой и выдает. – Ну, это примитив, насколько вижу, но полагаю, эта милая лань доведет все до логического завершения. Уж не обо мне ли ты, сексуальный красавчик? Не сомневаюсь, что такой, поэтому любопытство мгновенно берет верх. Я выглядываю из-за своей стопки, сталкиваясь с угольными глазами босса, директора «Rouge et noir», коего видела только на корпоративном сайте. Он деловито расплывается в шикарной улыбке, переводя взгляд на зеркальную стену лифта. Он все это время следил за моей реакцией и видел, как я покрылась «окраской» помидорки… Голова инстинктивно втягивается в плечи, но тут я слышу усмешку второго мужчины, прямо за своей спиной. Любопытство разгулялось в крови до чесотки, поэтому поворачиваюсь на несколько градусов, чтобы снизу-вверх и наискосок взглянуть на второго, и чуть не падаю от этого недокульбита. Янтарно-зеленые мягкие глаза удивленно рассматривают меня, раскрывшую рот от изумления. Шатанов… собственной персоной. Я прекрасно помню его лицо с обложки рекламного проспекта. Помнится, Дмитрий от души негодовал, что тот раздает указания исключительно в электронной почте, поэтому работать с его задумками хуже некуда. Обратная связь постоянно «недовольная», масса придирок, а кроме того, Шатанов компаньон нашего босса и «у него столько же чертей в голове!» Не уверена, что могу трезво оценить ситуацию, но стопочка моих записей и зарисовок, а также ежедневник, коробка конфет, в общем, самые необходимые для работы вещи, с шуршанием валятся на пол лифта. Мужчины рассматривают меня так, будто я покрыта пурпурным ковром чудесной камнеломки, как в мамином огородике, а я изображаю помидорку и мелко дрожу, растопырив пальцы на скрюченных неловких руках. Дыбом встал каждый волосок на теле и мурашки принялись сдавать стометровки. Еще бы! Два огромных хищника окружили! - Помоги, - бросает первый второму, и они как по команде приседают, собирая мои разлетевшиеся бумаги. Такую картину и застает главный бухгалтер Инна Вагановна, дама строжайше-строгих нравов, в черной юбке в пол и огромных для ее лица очках на золотой цепи. Именно цепи, потому что мне страшно представить, сколько весит такая амуниция. - А… Здравствуйте… - выдавливает она, наблюдая в разъехавшихся дверях лифта меня, несуразно испуганную, и двоих мужчин у моих ног, собирающих бумаги. - Ага… - придурочно улыбаясь, я киваю и закрываю лицо руками. Придя на практику в компанию я первым делом обновляла блок для бухгалтерии в корпоративном разделе. Работа не была пыльной, «врезать» готовый модуль с фотографиями и коллажем в сайт, но Инна Вагановна сотворила чудо! Я ковырялась с этим неделю, потому что на согласование даже миллиметрового отступа в макете я прибывала к ней лично и по паре часов выслушивала душераздирающую лекцию о падении нравов нынешней молодежи… Ну, вот скучно ей, такой широченной… душе в тесных рамках отчетов и цифр! И был бы повод? Мои юбочки все как одна ровно до колена, а вообще я предпочитаю темные джинсики в обтяжку и обычную кофточку, не оголяющую ни живот, ибо мы не на островах, ни грудь, а та у меня не особо «рослая». Поэтому верхом моего романтичного образа можно считать лишь широкий вырез худи, который иногда (очень редко!) сползает на плечо, оголяя ключицу. - Ты чего? – протягивает первую половину стопки с бумагами директор, заглядывая мне в глаза. - Инна Вагановна… Она меня теперь в паранджу оденет и заклеит скотчем по периметру. – выдыхаю горестно. Шатанов заходится раскатистым хохотом, а директор… улыбается своей идеальной улыбочкой. Ему невероятно идет, настолько, что я разглядываю его губы и небольшие ямочки, заметные под редкой щетиной. Интересно, зачем она ему? Может, просто отращивает? У Шатанова, вон целый национальный парк на подбородке. Черноглазый хищник моложе, не больше тридцати, а вот Шатанов старше, крупнее. - Мы всего лишь пали к твоим ногам. Вот если бы ты к нашим… да на колени… - он поиграл бровями, блеснув своими бездонными черными глазищами. – Все в порядке, малышка. Босс протягивает мне бумаги и касается тыльной стороной ладони моей щеки. Обморок мне гарантирован! Шатанов поднимается и кладет свою руку мне на плечо, немного наклоняясь. Да-да! Там как раз сползла кофточка с плеча! - Я приму свой заказ уже сейчас, если по его каталожной глянцевой обложке будут скользить эти нежные пальчики… - он выдыхает мне в шею, укладывая часть бумаг сверху и специально пробегая пальцами по моей ладони. Два обморока. Сознание готово подбросить видение с распятьем за эту интимную сцену в лифте. Качаю головой, не имея возможности выдавить из себя ни слова, и пячусь, оказываясь, наконец, на свободе. Шатанов подмигивает мне и, ухватив под локоть, директора, они шагают по коридору холла в переход второго корпуса, а я тащусь со своими бумагами к выходу. Сердце бухает от пережитого, но внутри все улыбается и поет. Такие красавчики… На их фоне Коренев действительно «корешок», причем изрядно подсохший. Эээ-х, впереди убийственные выходные. Зная себя, даже в сложившихся обстоятельствах, я не выпущу из памяти черноглазого демона и медового великана. Директор компании по имени Богдан Радецкий – это точно пума, а Шатанов… Дайка подумать, точно! Бенгальский кот! Тигр! Неимоверное сочетание ультрамарина и медового света. Два огромных уверенных в своей силе зверя, красивых, знающих себе цену. А я? Горестно вздыхаю, плюхнувшись за руль своей старенькой Лады. «Донашиваю» за папой… Что обо мне могли подумать эти красавчики? Пару недель назад Наталья шепнула мне на ухо в холле, что «вон идет невеста Радецкого», так от зависти можно было лопнуть всем женским конгломератом. Яркая мелированная блонди с сочными ляжками в коротенькой юбочке и откровенным бюстом. Томный взгляд, крохотный клатч Prada, крокодиловые сапожки… Ох, и мотануло меня тогда. Неделю казалась себе замухрышкой. Конечно, подзатерлось в памяти, как все негативное, но осадочек остался. Я совсем не такая, какими бывают успешные леди, особенно это касается мира рекламы. Как и в киноиндустрии, тут царят свои правила и привычки. Не может создать успешный ролик, предложить, раскрутить товар человек, который и себя-то не особо любит. А я себя не люблю. Постоянно борюсь то с усталостью, то с ленью, то с родителями. Моему высоченному порогу самокритики и богатому лексическому запасу я обязана двум профессорам-лингвистам на пенсии, которые теперь цитируют Фабье избалованным гортензиям и ремонтантным огурцам. Я единственный ребенок в семье, поздний для обоих, и вместо предсказуемого баловства во всем мне почему-то достались тотальный контроль, непомерная планка успешности и желание устроить мою судьбу без моего участия. Чего меня понесло на специализацию рекламы? Мне с детства дорога лежала в монастырь… женский. Не отказалась бы от мужского, но даже в качестве эпитетов подобные шутки вызывают у моей маман тахикардию, гнев и покраснение лица. Эльвира Блума, надежда и опора своих непростых родителей, кстати, любимых мною и уважаемых, прибывает домой в отвратительном настроении. Никакой из меня рекламщик, хоть убейся! Вместо горячей брюнетки или ледяной блонди из зеркала в прихожей смотрит скромное колорирование, немного пережженное, неудачное, с натуральными как у моли прозрачно-серыми глазами, какими-то серо-белесыми, неопределенными и неуверенными. Никогда не любила полутона. Если красный, то кровавый, если синий – то глубокий, небесный, ледяной, а тут - не пойми что, ей Богу. Вот как себя полюбить в образе пыльного мотылька? Знаю, бесконечно критична и нереально требовательна. Не вижу, как разуваюсь, стягивая балетки, и прохожу в комнату, сваливая бумаги на диван. При всей своей мнимой педантичности, я потащила с практики кучу вещей без пакета или коробки, прямо в руках. Отсюда и нелепая ситуация в лифте. Все не ровно, что ни сделай. Отправляюсь на кухню, разглядывая один из набросков, прихваченных с собой. Надо бы вспомнить, что мы рекламить будем. Ах, да. У Шатанова торговая сеть и что-то строительное, и одно из направлений – элитное женское белье. Именно на это дело и был заказан макет. Конечно, я сделаю не только его, но и три-четыре позиции из медиа-плана, который, честно говоря, вышел у Коренева куцым. Как девушка и постоянный потребитель такой продукции как женское белье, мне точно есть, что сказать по поводу синхронизации имиджевой и торговой позиции такого продукта как женское белье. Мой кофе давно расползся клокочущей коричневой массой по плите, и я выключаю конфорку, машинально усаживаясь за стол. Карандаш скользит по бумаге, добавляя новые штрихи, детали, давая жизнь рисунку. О, да! Так значительно лучше. Даже внутри самой себя. Вставая из-за стола, я чуть не стону в голос от того, что на часах на стене уже десять вечера. Боже, завтра вернуться мои родные узурпаторы, а я не прибралась! Собираю наброски, отделяя их от других вещей, и устраиваю на столе в кухне. Наскоро хватаю тряпку и лечу по всем полочкам и прочим поверхностям. Потом вода для полива цветов. Потом специальный распылитель для стекла, отдельно для деревянных поверхностей, для паркета… Измотавшись по дому к полуночи, я, наконец, укладываюсь спать, рассчитывая, что утром будет хоть немного времени на свои собственные дела. Должна же я получить хоть крохотный бонус за то, что исправно «следила» за трехкомнатной сталинкой на время отъезда хозяев на дачу!