Восхождение из глубин

Глава 9

Мана была странной и, по мнению Сайласа, непостоянной вещью. В один момент он мог почти полностью контролировать то, как он течет через его тело, направляя его туда, куда он хотел, с помощью своего разума, но в следующий момент он давал ему указание пальцем и уходил в другую сторону. Как будто этого было недостаточно, это становилось только более капризным, когда он пытался контролировать это вне своего тела.

К несчастью для него, это именно то, что ему пришлось сделать, чтобы выгравировать стеганую куртку в своих руках. Он предпочел бы шлем, чтобы сохранить как можно больше вещей с руническим шлемом, но Система не предусмотрела его, так что он должен был обойтись.

Он начал с того, что положил ладонь на куртку и представил мужественную мускулистую грудь, но ничего не вышло, потому что мана, которую он выпустил, просто прошла. Вместо этого он обнаружил, что наиболее эффективный способ - это проследить гравировку пальцем, не забывая при этом изображения и понятия, связанные с конституцией. Для мужской гравюры на груди это были мысли о жесткости и здоровье.

Когда он попробовал это таким образом, он получил результаты, только не те, которые он хотел, поскольку куртка начала рваться под его пальцем и рассыпать набивку. Вздохнув из-за своей неудачи, он затем попробовал это на мече, будучи уверенным, что металл не разорвется от его прикосновения. Он был прав: металл, впитавший его ману, был слишком прочен, чтобы его нельзя было согнуть, не говоря уже о том, чтобы сломаться. Тем не менее, это не увенчалось успехом, поэтому он продолжал попытки, каждый раз немного улучшая свою технику путем проб и ошибок.

Трудность, как он обнаружил, заключалась в том, чтобы закрепить его идеалы телосложения, поскольку его мана разрушительно реагировала всякий раз, когда он пытался связать ее с физическим предметом. Он хотел, чтобы Миа могла ему помочь, но она была не так заинтересована в гравировке рун, как он, из-за ее недостатка восприятия. Хотя у нее было потрясающее количество тайной огневой мощи, ее тайная чувствительность была не на должном уровне.

Таким образом, вместо этого она была одержима более прямым использованием магии. Пока Сайлас отдыхал и практиковался в гравировке и, в конечном итоге, в обучении владению копьем, двое других атаковали гигантских жаб с рвением. Энгус делал это, потому что он был Энгусом, а Миа, потому что она стремилась украсть их элементальные заклинания.

Это было в течение седьмого дня, когда Сайлас почувствовал себя готовым снова выйти на поле, поскольку он выработал адекватную толерантность к ощущению покалывания.

«Как раз тот парень, которого я ждал», - сказал Аэнгус, нанося ему сильные удары по спине. «По правде говоря, мы почти добрались до их босса, но я не хотел бороться без тебя».

Сайлас приподнял бровь, глядя на человека-великана: " Ты не хочешь драться?" Он повернулся к Миа и усмехнулся. Это было странно слетать с его губ, но он удивился, так быстро освоившись с этими двумя, несмотря на месяцы одиночества на улице. С другой стороны, он полагал, что опасные для жизни ситуации творит чудеса, объединяя людей.

Миа улыбнулась в ответ, и ее щеки залились румянцем. Ее темные глаза блестели, а бронзовые волосы лениво лежали на плечах.

Аэнгус хмыкнул на их внутреннюю шутку и игриво ударил их по головам. "Нет нет нет. Ты не понимаешь, Сайлас. Сами по себе они честные - я бы хорошо их зажарил и съел вместе с их потрескивающей кожей, если бы это потребовалось. Но когда они в группе, ей-богу, их слишком много ». Он снял доспехи и показал свою кожу. Он был усеян порезами, шрамами, обожженными шелушащимися пятнами и красными пятнами, причем не все из них недавние. «Слишком много», - повторил он.

Миа снисходительно махнула рукой. «Не волнуйся, Сил, он просто пытается тебя напугать - у него нет таланта к магии. Для нас с тобой это будет прогулка по парку ». Она подтолкнула Сайласа и захихикала. Он чувствовал себя теплым и счастливым рядом с ней, рядом с ними обоими, и ему жаль, что он не обнаружил их раньше в своей жизни.

Затем его разум саботировал его радость, когда он спросил его, приняли бы они его таким, каким он был тогда? Смогли бы они хотя бы взглянуть на неряшливого вора, бездомного и без гроша в кармане без малейшего чувства собственного достоинства? Это его отрезвило, и его улыбка потускнела, когда он попытался уйти от мыслей и сосредоточиться на работе, которую они должны были сделать.

Он ожидал, что правда о жабах будет где-то посередине между их утверждениями. Он быстро подтвердил свою правоту, когда они столкнулись с первой группой гигантских жаб. Эти монстры доходили до его колен, имели бежево-коричневую кожистую кожу и коренастые ноги. Их магические элементы связаны с цветом их глаз, три типа - огонь, вода и электрический ток.

С огненными жабами было легче всего бороться, поскольку они были эффективными огнеметами ближнего действия: с вами все было в порядке, пока вы держались вне их досягаемости, в чем его копье очень помогло.

С водными жабами было сложнее, потому что они не только выпускали воду, которая могла образовывать жесткие защитные щиты, но и могли мгновенно переключаться в нападение и атаковать струями ледяной воды.

Но хуже всего были электрические жабы, поскольку их атаки были и неблокируемыми, и почти неизбежными: они открывали свои проклятые рты и стреляли в вас с большого расстояния, прежде чем вы даже успевали отреагировать. Хотя их атаки наносили небольшой урон, они шокировали вас неподвижно, что во время битвы было практически смертным приговором.

Причина, по которой Сайлас не боролся так сильно, как Аэнгус, заключалась в его меньшем теле, наряду с его скоростью, что позволяло ему чаще уворачиваться, чем нет. Тем не менее, он обнаружил, что почти вспоминает времена с кабанами, которые теперь казались милыми по сравнению с ними. Почти.

****

Спрятавшись за болотной травой, троица обдумывала свои варианты, когда группа из пятнадцати жаб, а их босс резвился впереди них.

«Ты можешь пойти и отвлечь босса», - предложил Сайлас, потирая недавно обгоревшую руку.

Аэнгус нахмурился. «Какого цвета его глаза?»

Прищурившись, Сайлас изучал мать-жабу. Он доходил до его бедер и имел более темную кожу, чем его дети, с шишками размером с кулак на спине. У него были пурпурные глаза амфибии.

"Фиолетовый."

Человек-великан яростно покачал головой. «Ни черта. Я даже не знаю, что в нем есть магии, но знаю, что это будет неприятно. Как насчет того, чтобы сделать это? "

Сайлас откашлялся. «Я бы хотел, но не могу. Я занят ...

Харрамфинг, Миа прервала их болтовню. «Хорошо, я буду мужчиной и возьму это на себя».

Аэнгус похлопал ее по плечу, и Сайлас с некоторым раздражением отметил, насколько нежным он был по сравнению с ним. «Вы так быстро выросли. Если бы только Сайлас мог быть таким, как ты ».

Она закатила глаза. «Поскольку я беру мать, вам двоим лучше забрать остальных. Я не хочу, чтобы меня били во время борьбы ».

Больше не потребовалось никаких слов, когда двое мужчин приняли беговые позы, кивнули друг другу перед тем, как отправиться в путь. Сайлас зарезал двоих, прежде чем остальные начали колдовать на него. Яростно уклоняясь, он мог только стиснуть зубы при ударе. Тем не менее, он двинулся вперед и проткнул одному ему глаз и отчаянно рубил другого, когда тот открывал пасть, чтобы задушить его огнем.

Обойдя набегающую струю воды, он рванулся вперед и нанес удар низко, но был заблокирован водным щитом. Он ожидал этого и тут же ударил высоко, прежде чем жаба успела среагировать. Проникая в его мозг, он почти вздохнул с облегчением, когда электричество рассеялось по его телу, на мгновение заблокировав сигналы к его конечностям. Он отпрянул и замер на месте, глядя в ужасе вниз и замечая рядом с собой жабу с красными глазами ...

Он закричал, когда пламя лизнуло его тело и опалило кожу. Неуклюже ударив по жабе, он получил удачный удар, который в гневе продолжил. Нырнув в болотную воду, из его тела вырвался пар и скрывал его точное положение, спасая его от очередного прямого электрического удара. Он ударился о землю рядом с ним и растворился в воде, перейдя в него, но нанеся только достаточно урона, чтобы заставить его вздрогнуть. Он выскочил из облака пара, перепрыгнув ожидаемую атаку, и нырнул на монстра.

Он быстро и грязно работал своим топором, а жаба лежала у его ног. Покончив со своей стороной монстров, он осмотрел остальную часть поля битвы и увидел, что Аэнгус яростно атакует своих последних трех врагов, принимая атаки, как танк. Затем его взгляд отошел в сторону и увидел стоящую на коленях Мию, задыхающуюся.

Проглотив боль, Сайлас поплелся к боссу, замерзнув, когда увидел, что тот повернулся к нему. Он почувствовал внезапный удар по голеням и упал лицом в болото. Выплевывая болотную воду, он поднялся только для того, чтобы его приковали наручниками к голове, и его тело снова рухнуло. Хотя теперь он знал, что босс пользуется телекинезом, он ничего не мог поделать с информацией, поскольку его сила покинула его.

Несмотря на регулярные драки в течение последней недели, он какое-то время серьезно не думал о возможности смерти. Это было похоже на то, что относилось к той части учебника, которая относится к Роберту и Анжеле, а не к Миа и Энгусу. Тем не менее, прямо сейчас в этом не было столько возможности, сколько уверенности. Безнадежность просочилась в его сердцевину, и у него едва хватило энергии, чтобы поднять голову, когда он услышал громкий рев.

Аэнгус закончил на своей стороне и бросился к боссу. Его быстро и сильно ударил невидимый удар, но он зарычал, вместо того чтобы вздрогнуть, и прорвался сквозь телекинетическую силу. На этот раз квакала мать-жаба, прежде чем снова попытаться остановить его, но результат снова был тот же. К несчастью для него, человек-гигант был слишком массивным существом, чтобы его можно было заблокировать. Ему потребовалось два быстрых удара, чтобы разделить жабу пополам, после чего он бросился к Миа и Сайласу и поднял их.

Это было последнее, что увидел Сайлас, когда его веки стали невыносимо тяжелыми и закрылись, оставив его одного в холодной, чернильной темноте.