Потерянный во лжи

1995 - 2 часть

13 июня, 1995 год

Только проснулся. Сегодня день рождения у моего лучше­го друга, Рената. Не знаю, что ему купить. Куплю концерт «Алисы» на видеокассете. Он от нее прется.

14 июня, 1995 год

Вчера на дне рождения подрался. Какой-то лысый рас-пальцованый чувырла примкнул к нашей компании. Видно было, что на халяву решил побухать. Всё выеживался, какой он крутой. Драка началась, когда он поднял стаканчик с водкой и сказал: «Давайте выпьем за меня».

День рождения у Рената, а он предлагает выпить за себя, он-то здесь причем? Я поднял стаканчик и сказал: «Не чока­ясь». Он поставил стаканчик, подошел ко мне вплотную и ска­зал, дыша мне в лицо перегаром: «Ты на кого письку под­нял?». Я ответил: «Не льсти себе, на таких, как ты, у меня не поднимается». Тут и началось. Физически он здоровей меня, но я не пожалел, что поставил его на место. Кто-то же должен был это сделать.

Пусть знает свое место. Завтра за аттестатом, а у меня фо­нарь под глазом.

15 июня, 1995 год

Сегодня была такая праздничная обстановка в школе. Был гармонист, пляски, аттестаты вручали торжественно. Нас вы­строили в линейку, напротив встала наша классная, Наталья Федотовна, и по очереди стала вручать аттестаты. Потом нача­ла говорить свою речь, что мы у нее первый класс, и т. п. Ей уж скоро на пенсию, а оказалось, мы у нее первые. Приплела за­чем-то еще своего мужа слесаря, оказывается, он раньше был космонавтом. Что за бред несла. Сказала, что будет скучать и т. п. Потом в конце речи она заплакала, вслед за ней все девоч­ки заплакали. Я стоял и думал, как бы самому не заплакать. Еле-еле сдержался.

Девочки мне подарили общее наше фото, с обратной сто­роны исцелованное губной помадой. Когда уже пришел домой, в кармане обнаружил записку: «Омар, ты мой король. Таня». И когда она успела ее подсунуть?

16 июня, 1995 год

В Москву приезжала одна из самых популярных женщин в мире, принцесса Диана. Она посетила Начальную общеобразо­вательную школу № 751, где торжественно открыла филиал фонда помощи детям-инвалидам, а потом Тушинскую детскую больницу, подарила больнице медицинское оборудование.

Леди Ди стала первой за триста лет англичанкой, вышед­шей замуж за наследника престола. Обычно английские короли выбирали себе жен за пределами государства.

В основном я не люблю высшее общество за пафос, лжи­вые улыбки, высокомерность, показуху, за которой скрывается мелочность, жадность, подлость.

Но Диане всё это чуждо. Она красивая, искренняя, откры­тая, начисто лишена всей той чопорности, которая свойственна членам королевских семей.

Диана известна своей благотворительной и миротворче­ской деятельностью. Во всем мире она является постоянной участницей вечеров, которые проводятся под эгидой Красного Креста, возглавляет фонд борьбы с проказой, является активи­сткой движения за прекращение производства противопехот­ных мин, а также является национальным покровителем фонда борьбы с чумой XX века, СПИДом. Страшной болезнью, которая никого не щадит. Заразившийся СПИДом может прожить в лучшем случае лет пять, ученые всего мира пытаются изобрести лекарство против этой коварной болезни, но безуспешно.

Четыре года назад весь мир оплакивал великого музыканта Фредди Меркьюри, который умер от СПИДа. Даже лучшие врачи мира не смогли его спасти. Не дай Бог заразиться этой страшной болезнью.

19 июня, 1995 год

Вчера был выпускной. Все пришли со своими родителями, только я пришел один. Мама заболела, а с дедом идти - только позориться, да он даже и не в курсе, что у меня выпускной, ему до этого никогда дела не было. Он даже, наверно, не знает, учусь ли я вообще.

На выпускном у меня мог бы быть секс, но я его упустил, вот дурак. Как всегда, я просто долго сидел в стороне, когда все танцевали. Наверно, часа два. Вдруг подошла Таня, взяла меня за руку и потащила меня куда-то. Я ей сказал: «Куда ты меня тащишь?» Она сказала: «Что ты здесь один сидишь? Надо весе­литься». Она так крепко взяла меня за руку, что я не мог осво­бодиться. «Отпусти, я сам пойду», - говорю. Она сначала не от­пускала, но потом все-таки отпустила. Она привела меня на танцплощадку, но я как-то чувствовал себя неуклюже, мне ка­залось, что все только на меня и смотрят. И я ушел. Вообще я пришел на этот выпускной только из вежливости. Я по натуре домашний человек и не сторонник вечеринок. Я решил, что здесь делать больше нечего, и собрался идти домой, ни с кем не прощаясь. В коридоре меня догнала Таня.

-   Ты куда? - спрашивает.

-   Домой.

-   Так быстро?

-   Да.

-   Мы еще увидимся? - спросила Таня.

-   Зачем?

-   Просто так.

-  Сейчас на танцполе танцует много классных парней, за­чем я тебе нужен?

Она прижалась ко мне и поцеловала в губы. Ко мне еще никогда так девочки не прижимались. Я почувствовал, как она прижалась ко мне своей грудью, и у меня произошла эрекция. Она это почувствовала. Мне стало так стыдно, что я хотел по­вернуться и уйти, но она не дала.

-  Это нормально, - сказала она, - если хочешь, то можешь. Она стала расстегивать свою блузку. Мое сердце бешено заколотилось.

- Нет, - сказал я.

Хотя очень сильно этого хотел, и все-таки ушел. Вообще я считаю, секс должен быть после свадьбы. Главное, что эту школу я больше не увижу.

Даже не верится.

20  июня, 1995 год

Целый день провел на речке на своем любимом месте. Купался, сидел на берегу, наблюдал, как плещется вода, как плавают утки. Про это место знаю только я. Когда хочется по­быть одному, то я прихожу на это место. Там никого нет, тихо, можно привести в порядок свои мысли.

Вот и закончил школу. Первый день свободы. Но долго ли эта свобода продлится? Мне предстоит вступить в мир взрос­лых. А взрослые боятся свободы. Свобода - это самая бесцен­ная и святая вещь. Но почему-то взрослые ее боятся и добро­вольно надевают кандалы. Они хотят быть свободными, но в то же время очень сильно держатся за свои оковы. В оковах они видят свою безопасность. Они не любят свою работу и в то же время свою работу никому не отдадут. Боятся лишиться рабст­ва. р*****о - это родное, а свобода - это неизвестность. А неиз­вестность всегда пугает. Но на самом деле эта неизвестность даже очень хорошо известна. Душе свойственна свобода, душа изначально свободна. Надо просто шагнуть навстречу своему страху, и страх пропадет. Он потеряет свою власть. Только так можно стать тем, кто ты есть на самом деле. Но взрослые пред­почитают надевать маски, они теряют способность чувство­вать, в них только ложь. Это мир взрослых. Они с детства нас учат лицемерить. Быть кем угодно, только не самими собой. Нам внушают, что, когда мы такие, какие есть на самом деле, мы никому не нужны. Поэтому надо быть другим. И мы копи­руем лицемерие взрослых. Детский мир более жесток, чем взрослый. Дети, которые научились правилам взрослых, начи­нают гнобить тех, кто еще является сам собой, у кого есть соб­ственное «я». И многие ломаются и надевают маски. Перестают быть самими собой. И ждут, что кто-то придет и даст свободу. Это тупик. Свобода в нас самих. Никто ее нам не даст. Только мы сами можем снять с себя маску лицемерия. Но люди любят свои маски. Без маски они боятся стать беззащитными. Мы жи­вем в нездоровом обществе. И у меня сейчас выбор. Надеть маску или противостоять обществу. В школе было трудно про­тивостоять, в институте может быть еще труднее.

21  июня, 1995 год

Звонила Таня:

-   Как дела? Чем собираешься заниматься?

-   Собрался в институт поступать, - отвечаю.

-   В Строительный? - поинтересовалась Таня.

-   В ВГТА.

-   Почему в ВГТА?

-   Просто ради прикола.

-  А почему не в Строительный ради прикола? Он более престижный.

-   Он далеко от остановки.

-   Десять минут всего ходьбы от остановки.

-   А ВГТА прямо на остановке.

-   Смешно, - посмеялась Таня, - а если серьезно?

-   Серьезно. Я решил, что в институте ничего учить не буду, а не учить лучше в том институте, который близко от останов­ки находится.

-   Ну ты и приколист, никогда еще не видела такую логи­ку, - Таня опять залилась смехом.

22 июня, 1995 год

Сегодня был в институте, подал документы. Приколола надпись в туалете: «Ничего хорошего из тебя не выйдет». Только от одного отмучился, теперь предстоит другое м*****е. Никогда не думал о высшем образовании. Один плюс: отсрочку от армии дадут, если поступлю. В любом случае учить ничего не буду.

26 июня, 1995 год

Сегодня был первый экзамен. Встретил на нем Таню. Она тоже решила поступать туда, куда и я. Странно. Она извинилась за поцелуй на выпускном, я извинился за эрекцию. Даже после экзамена пообщались. Она бросила курить и сказала, что ей тоже нравится Джон Леннон. Ну, хоть кто-то что-то понимает в этой жизни, а я думал, одни вокруг дубозвоны.

4 июля, 1995 год

Сдал все экзамены, получил высшие оценки. Проходной балл был 13, а я набрал 20 баллов из 20. Надо было на эконо­мический факультет подавать документы, там проходной балл 19. Хотя какая разница, на каком факультете мне не учить. Та­ня тоже поступила, она набрала 13 баллов.

На лето она уезжает в Нижний, к отцу, у нее родители в разводе.

Теперь увидимся с ней 1-го сентября.

Не думал, что вместе с кем-то из школы буду в институте учиться.

31 августа, 1995 год

Лето прошло безразвратно. Так я ни с кем и не познако­мился. Целыми днями бездельничал. Завтра 1-е сентября, в ин­ститут надо идти. Лягу сегодня пораньше спать.

Хоть бы дед не орал ночью, чтобы можно было нормально выспаться.

1 сентября, 1995 год

Сегодня в актовом зале нам представили преподов, расска­зали, что почем, где чего находится и т. д. На следующей неделе с 4-го числа начнутся лекции. Они будут идти две недели, по­том практические занятия.

В 11:00 нас уже отпустили.

Погода была хорошая, домой идти не хотелось, и мы с Та­ней погуляли по городу.

Оказывается, у нее такие же интересы, как и у меня. Она любит старое кино, музыку 60-х, любит рисовать. Потом я про­водил ее до дома. Таня сказала, что ей всегда нравились высо­кие брюнеты, как я.

Стихи свои возьму И брошу из окна. Пускай они летят, Пускай летят слова.

Пускай не знают кто Писал их и когда, Пускай читают их Ведь в них моя душа.

2 сентября, 1995 год Суббота.

Подрался со своим другом, Ренатом. Отстаивал честь де­вушки. Мы разговаривали о девушках.

-  Мне нравится Таня, - признался я ему.

-  Она, конечно, не Венера, но что-то венерическое в ней есть, - Ренат заржал, как конь.

-   Не смешно, - сказал я.

-   Да брось ты, она же шлюха.

-   Забери свои слова назад, - потребовал я.

-   А то что? - с ухмылкой спросил он.

-  Смотри, зубы не воробей, вылетят - не поймаешь, - ска­зал я.

Пару раз друг другу съездили по лицу. Теперь у меня на одного лучшего друга меньше. И на одного худшего врага больше.

3  сентября, 1995 год

Провел целый день дома. Если бы пошел гулять, то опять бы подрался с Ренатом, до сих пор от его слов кипю и бесюся.

4  сентября, 1995 год

Сегодня был первый день лекционной недели. За партой на всех лекциях я сидел с Таней.

Ни я, ни она никого в институте не знаем, а вдвоем как-то легче адаптироваться.

Набрали кучу книг в библиотеке, после занятий я Тане по­мог их донести домой.

8 сентября, 1995 год

Пятница. Неделя что-то быстро пролетела, я даже не заме­тил как.

9 сентября, 1995 год

Сегодня с ребятами ходили в лес пить водку. Там был и Ренат. Он был разливалой. Он налил стаканчик и протянул мне. Сказал, что был не прав. Сначала я не хотел брать, но, подумав, взял стаканчик с водкой и плеснул ему в наглую рожу. Второй раз я получил от него по лицу, даже не успел сказать: «Конечно, не прав». Видимо он так ничего и не понял.

11 сентября, 1995 год

Началась вторая лекционная неделя. Вывесили списки, кто в какой группе будет учиться. Нас с Таней распределили в одну группу. За последнее время я к ней очень привязался. В школе мы мало общались, а сейчас общаемся целыми днями.

12 сентября, 1995 год

В институте мне нравится. Здесь совсем другая система обучения. Очень сильно отличается от школы.

4 октября, 1995 год

Сегодня получили стипендию, и мы решили провести день группы. Я предложил заскочить ко мне, оставить у меня вещи, учебники разные, тетрадки.

Потом я пожалел об этом решении. Рядом с домом в грязи валялся пьяный мой дед.

Кто-то из ребят указал на него, сказал: «Смотрите». Все стали смеяться. Я сказал, что это мой дед. Одногруппники нача­ли извиняться, что не знали. Костя предложил вытащить его из грязи. Я сказал: «Не надо, он всё равно туда залезет». Всю жизнь я его таскал, и вот впервые сказал: «Нет, пусть валяется». Мне так было стыдно за деда, что уже я расхотел отмечать день группы и никуда не пошел.

11 октября, 1995 год

В 8:30 вышел из дома и пошел на остановку. Увидел деда, который, как всегда, пьяный, сидел у спуска в подвал. Я еще подумал, как бы он не опрокинулся назад, там глубина метра три. Пока стоял на остановке, посмотрел в сторону деда, его уже там не было. В таком состоянии уйти он не мог. Я подошел и посмотрел вниз спуска, на бетонном полу лежал дед. Я поду­мал: вот и всё. Никогда ничего хорошего он в жизни не сделал, всё, что я помню, это зло, это бессонные ночи, скандалы. Всё, что было ценное в доме, он пропил. Я повернулся и ушел. Сел на троллейбус и поехал в институт. Я подумал: «А вдруг он жив, а я его бросил, как с этим потом жить?». На следующей оста­новке вышел и вернулся к деду. Там уже стоял народ. Мне ска­зали: «У тебя дедушка разбился». Его собутыльники вытащили из подвала. А ему, оказывается, ничего и не сделалось. Зря только возвращался, в институт только опоздал.