Потерянный во лжи

2000 - 7 часть

23 октября, 2000 год

Он грань хотел стереть меж тем, чем был и чем хотел ка­заться.

Шекспир, «Буря»

Умер Тарас. Сегодня были его поминки. Выпал из окна в Питере. Так сказала его мама. Но я-то знаю, что не выпал. Это было его мечтой, вот так взять и прыгнуть в пустоту, ни о чем не думая. Ради этого мига он и жил. И, когда терять было нече­го, он это сделал. Мир его не принял, идеи его никому не нуж­ны, всё, что у него было, это долги, ломки и СПИД, и больше ничего. И он с этим просто не справился. Он и не хотел с этим справляться. Он знал, что он не жилец, как и я, и решил не му­чить ни себя, ни близких ему людей. Как же противно на душе. Ушел мой друг. Вот таким нелепым способом. Смелость или трусость вот в таком его поступке, я не знаю. Ведь кому пред­ложи прыгнуть вот так, забоятся. Никто не прыгнет. А он прыгнул. С другой стороны, он забоялся жить. Он не принял жизнь такой, какой она есть. Он испугался тех проблем, с кото­рыми столкнулся. Он испугался боли, ломок, а они были неиз­бежны. Он испугался жить с мыслью, что он смертник, и решил это просто ускорить. Может быть, и мне стоило так же посту­пить, но самоубийство - это страшный грех, и сознание того, что я пойду против Бога, меня останавливает от этого страш­ного шага, шага в пустоту. Вот и продолжаю жить с таким гру­зом боли. Жалко его маму. Сегодня, случайно ее встретил на улице, она мне всё и рассказала. Бедная женщина. Это самое большое несчастье - пережить своих детей. Пусть Бог тебя простит и примет к Себе, Тарас. Надеюсь, сейчас ты уже не ис­пытываешь тех мук, которые испытывал при жизни.

Много друзей,

Но ты одинок.

Ты смотришь в окно

И слушаешь рок.

Ты видишь в окне,

Как светит луна.

Мелькает в глазах

Свет у окна.

 Сон твой нарушен,

Глядишь сквозь стекло.

И мысли твои

Затекают тоской.

И падаешь ты

В ночь из окна.

Вот и настигла

Такая судьба.

Тлеет в ночи

Сигарета твоя.

Шрам на руке

Оставляет она.

25 октября, 2000 год

Настоящее ужасно, а будущего нет. Начал опять колоться. Не справился со смертью друга. Трудно оставаться чистым, ко­гда вокруг столько грязи. В общину не пойду. Стыдно. Я же обещал и не сдержал своего обещания. Как я посмотрю в глаза батюшке? Он ведь даже меня благословил. А что я скажу своим товарищам в общине? Что мои обещания ничего не стоят? Нет. В общину точно не пойду. Здесь только мое слабоволие, боль­ше ничего. Виноват только я. Община не обязана мне помогать всю жизнь. Она мне уже помогла. А я всех подвел. Не выдержал. Смерть Тараса потрясла меня. Купил дозу у барыг на улице и укололся. У Люстрика принципиально покупать ничего не бу­ду. Он не единственный, у кого есть героин.

27 октября, 2000 год

 Не давите груди мне

Не ломайте руки

Не колите вены мне 

Не стреляйте суки

Отойдите в стороны

Не гневите Бога

Улетайте вороны

В ад ведет дорога

Еще совсем недавно я верил, что наркотики - это дверь в рай. Сейчас я точно знаю: наркотики - это от дьявола. И гово­рить, что наркотики - это средство от всех проблем, с помощью которого можно уйти от тяжелой реальности в иллюзорный мир снов, - это преступление. Кто-то из знаменитостей сказал: «Счастье теперь можно купить, его можно носить с собой в кармашке, и в одно мгновение избавиться от всех мучений и стать счастливым». Разве это не преступление? Ведь подрост­ки, у которых еще нет мозгов, в это могут поверить. Наркотики еще никого не сделали счастливым. Они могут только показать иллюзию счастья. Счастье-то это не настоящее, а вот невыно­симая боль и поломанная жизнь - более чем реальны. Только вначале кажется, что наркотики - это более легкий путь к сча­стью. Потом очень скоро оказывается, что даже эта иллюзия счастья требует огромных затрат сил. И все силы, и всё время будут уходить на добычу этой иллюзии. Весь образ жизни строится вокруг добычи денег на наркотики, причем неважно, какими методами. Душа служит злу. Когда друзья и родствен­ники перестают давать в долг, наркоман начинает либо воро­вать, либо продавать наркотики и втягивать в это зло других людей, а девочки начинают заниматься проституцией. Даже попробовать наркотик один раз достаточно, чтобы воспомина­ния об этом кайфе сидели в голове до конца жизни.

1 ноября, 2000 год

Сегодня видел Люстрика.

Я пришел к барыгам за дозой, и он как раз с ними какие-то терки тер.

-  Я же говорил, что бывших наркоманов не бывает, - ус­мехнулся он.

Предложил поговорить. Посидели в кафе, попили горячий чай. Он спросил, зачем я перекупаю героин у барыг, когда могу напрямую у него. Я прямо сказал, без нервов, спокойно, что считаю его мразью, поэтому никогда ничего покупать у него не буду. Он даже не обиделся. Спокойно это воспринял. Улыбнул­ся. Сказал, что это неважно. Что я всё равно покупаю его геро­ин, который он продает барыгам, только размешанный, а у не­го чистый. Надо признать, что так на самом деле и есть. Товар у него получше будет. Сказал, чтобы я насчет денег не пережи­вал, героина будет столько, сколько я захочу. Надо только пе­ревезти товар, и я не буду знать недостатка в наркотиках.

-   А что ты сам не перевезешь? - спросил я его.

-   Запомни, Омар. Не делай никогда сам то, что можешь сделать через другого. Не делай никогда для другого, что мо­жешь сделать для себя.

-   Как ты себя любишь.

-   Ну, а как же? Я у себя один. Люблю себя любимого, -опять улыбнулся он своей идиотской улыбкой.

-   Пусть другим будет кто-нибудь другой. Я ничего перево­зить не буду.

-   Никогда не зарекайся. Ты от меня зависишь, только не хочешь это признавать.

-    Когда-нибудь, Люстрик, ты довыеживаешься. Земля-то круглая.

В конце беседы он предложил забыть старые обиды и про­тянул мне руку. Я ее не пожал, развернулся и ушел.

9 ноября, 2000 год

Уже недели две беру товар у барыг. Деньги заканчиваются. Скоро не на что будет покупать наркотики.

10 ноября, 2000 год

Предложили стать барыгой. Брать подешевле, продавать подороже. Так и заработаю себе на свою дозу. Все же барыги сами сидят на игле. Именно перепродажей они и зарабатывают на свой укол. Надо только своих клиентов найти. Найти, кого подсадить. Первую дозу дают бесплатно. Я на какое-то время даже задумался. Вот она, проблема, вроде бы решена. Подсадил человек пять-шесть, и всё. Сам всегда при дозе будешь. А потом подумал о Боге. Что я скажу, когда перед Ним предстану? Свою жизнь испоганил, да еще и невинные души погубил. И решил: уж лучше сдохну, как собака, но никого за собой в ад не поведу.

11 ноября, 2000 год

Милиция отобрала героин, деньги и даже шприц. На улице остановили, обыскали, всё забрали и отпустили. Вернулся к барыгам, в долг давать отказались. Пришлось за дозу отдать куртку. Кожаная куртка, я когда-то два месяца работал, чтобы на нее заработать. И вот в одну секунду с ней расстался. И дали только дозу за нее. Даже шприц не дали. Подобрал шприц на улице, такое уже бывало, промыл его холодной водопроводной водой и сделал себе укол.

12 ноября, 2000 год

Денег нет. Барыги в долг не дают героин. Сказали, это не тот товар, который можно давать в долг. А у Люстрика в долг брать не буду.

14 ноября, 2000 год

Начались ломки. Второй день воротит, рвет, кожа стала ка­кой-то холодной и шершавой. Денег на героин нет. Не знаю, сколько еще смогу так вытерпеть: день, два? Каждая минута - ад.

15 ноября, 2000 год

Сегодня укололся. Кайфа никакого не было, просто укол снял ломку, и то на какое-то время. Дозу дал Люстрик. Когда уж было совсем невмоготу, появился Люстрик с героином. И пред­ложил перевести товар из Мордовии. В Казахстане транзит пе­рекрыли. И теперь героин везут более длинной дорогой. И я согласился. В такие моменты согласишься на всё, лишь бы из­бавиться от этого состояния.

20  ноября, 2000 год

Поезд уже подъезжает к Вознесенску. Через два часа буду в родном городе. То, что увидел в Мордовии, перевернуло всё мое понимание о наркобизнесе. Если бы я знал об этом раньше. Наркомафия не брезгует ничем. Наркотики перевозят даже в трупах людей и животных. Даже морги используются как пе­реправочные точки. Это ужасно. Приколола вывеска на морге: «Добро пожаловать». Вышел какой-то мрачный человек под два метра ростом в фартуке. Провел меня в какую-то комнату, где лежало трупов десять. Подходит к одному трупу, разрезает его и достает из него пакет с порошком. Меня даже вырвало от уви­денного. На что он сказал: «А как же ты это заглатывать будешь, если тебя уже сейчас вывернуло?». Мысль о том, что то, что было только что в трупе, мне нужно перевозить в своем желудке, меня просто настолько скосила, что этому мужику пришлось даже нашатырем приводить меня в чувства. В итоге я пошел заглаты­вать этот пакет в туалет. Его даже в руках было противно дер­жать, и как я не старался, так и не смог этого сделать. Сразу на­чинало рвать. В принципе, нормальная реакция для нормально­го человека. Да никто никогда и не поверит, что на такое можно пойти. Самое страшное, что на это может пойти любой человек. Кто угодно. Чтобы избежать ломок, сделаешь всё. Счастливчики те, кто не испытывал этого состояния. До чего же я опустился. Стоял перед раковиной с этим дерьмом и думал, как бы его за­пихать в себя. От таких мыслей становилось невыносимо тошно. Как только организм потребует дозы, всё это проглотишь, не раздумывая. А до этого, кроме как сильного отвращения, ничего не было. В итоге положил этот пакет во внутренний карман кур­точки. А этому мужику сказал, что всё в порядке. Поймают, так поймают. Риски, конечно, огромные, намного выше, чем если бы я этот пакет перевозил в желудке. Могут на улице остановить, на вокзале, а наркота у меня прямо в куртке. Остается надеяться, что всё обойдется. Все-таки не через границу везу. Тут можно попасть или по наводке, или выдать себя своим поведением. Наметанный глаз, конечно, сразу выявит наркомана из толпы. Но осталось совсем чуть-чуть, через пару часов я избавлюсь от товара. Надеюсь, что всё обойдется.