Во тьме своих желаний.

Глава 12.

Прошло уже два дня с того момента, как мы вернулись в Разведкорпус. И это были самые долгие два дня в моей жизни. Капрала Леви сразу же отправили в лазарет под присмотром Ханджи. Та, вооружившись разными склянками и прочей врачебной утварью, отправилась за ним. Больше я никого из них не видела. Ни Леви, ни Ханджи.

К нему не пускали. Сначала пробовала я, потом Ева, потом мы обе. Но ответ был один и тот же: «Нет!». Капрал всё ещё не пришёл в себя. Эрвин сказал мне, что я оказала ему хорошую помощь. Если бы не это, состояние Леви было бы намного тяжелее.

Сейчас я лежала на кровати, положив ноги на стену. Так удобнее, да и думается лучше. Волосы свисали с кровати, падая на пол, да и пофиг. Он чистый благодаря частой уборке. В голове всё ещё крутились воспоминания о событиях последних дней. Капрал прижимает меня к камню в горячем источнике, через пол дня уже напористо целует. Щёки не перестают краснеть. Закрываю глаза, закусывая губу. От себя не убежишь. Как бы не хотелось это признавать, но… мне понравилось. Хоть то, что случилось на дне пыльного помещения, было под запретом. Какие-то странные эмоции, отдалённо похожие на любовь.

Но я ведь не люблю капрала! Он мой тренер, мой командир. Мне нравится с ним бегать вокруг корпуса, нравится бесить его и называть «букой», мне нравится, когда он раздражённо откидывает чёлку и называет «противная девчонка». Мне нравится сидеть ночью в столовой и пить чай с ним.

Я выругалась.

— Ты в порядке? — раздалось с соседней кровати. Ева тоже была в таком же положении. Она сильно переживала за брата, но переживаний у неё точно было меньше. Ей же не приходится задумываться о том, почему этот наглый капрал так хорошо целуется.

— Внутренние демоны атакуют.

Девушка вздохнула. Видимо, не поняла, но это хорошо. Не хочу, чтобы она узнала, что на самом деле произошло на дне «колодца» за несколько минут до прихода помощи.

— Не убивайся так. — шёпотом произнесла Морель. — Ты сделала всё, что могла. Ты не виновата в его состоянии. Братик всегда был закрытым и слишком гордым. Он бы не сказал, что чувствует себя плохо, даже под смертным приговором.

Да, капрал такой. Слишком гордый, думает, что нужно всё делать самому. Вот увижу его, всё выскажу. Но случится это, скорей всего, не скоро.

— Я не убиваюсь. Просто как-то… не знаю как это описать.

— Но я же вижу, что ты себя винишь. — Ева привстала с кровати и посмотрела на меня. Я вижу её вверх ногами, но даже так она милашка. Вот только любит доставать. Говорит совершенно простые вещи, но ощущение, что в душе роется, предварительно расставляя все по полочкам. Это у них семейное.

— Нет, не виню. — ложь. Я винила себя. Может, если бы я сказала тогда Эрвину, что Леви плохо, то он бы не отправил его в гущу сражения. Надо расплачиваться за свои ошибки, Клэрри. Привыкай.

***

Тренировки я не забросила, даже в отсутствие капрала Леви. Уже по привычке, вставая на рассвете, выполняла упражнения и пробежку. Устраивать спарринг было не с кем. Это печально. Сейчас как никогда ощущается нехватка моего тренера.

Доходя до места, откуда начинается пробежка, я остановилась. Каждый раз, подходя сюда, я надеялась, что Леви уже сидит под деревом и ждёт меня. Будет ругаться, что я как всегда опаздываю, хотя прихожу даже раньше. Чего ему стоит прийти раньше, полуночнику?

Под деревом никого нет. Что и следовало ожидать — он всё ещё в лазарете. На душе сразу стало пусто.

— Опаздываешь, Кларк.

Одна обычная фраза, но в тишине прозвучала, словно гром среди ясного неба. Сердце забилось чаще, а глаза расширились от осознания того, что этот голос мне безумно знаком, но он определённо сейчас не должен здесь быть! Медленно оборачиваюсь, позади меня в нескольких метрах стоит капрал и нагло улыбается. Он был в одних белых штанах, без ремней и экипировки. Видеть его таким непривычно. Торс и предплечье были перевязаны белыми бинтами, оставляя на виду только часть живота и локти.

Я стремительно подходила к нему, не сводя самого злого взгляда, который только смогла изобразить. Ух, как я зла! На лице капрала не дрогнул ни один мускул. С размаху ударила того кулакам в плечо. Тот не дёрнулся и даже не пошатался, хотя удар был сильным, и я вижу, что ему больно. Но показывать этого он, конечно же, не хочет.

— Ты! — тыкнула пальцем в его обмотанную грудь. — Ты хоть знаешь, как напугал меня? Ты — чёртов капрал-самоубийца, какого хрена полез в бой, если лезвия в руках удержать не можешь?

Кажется, я его снова ударила. И, скорей всего, уже не один раз. Позже буду раскаиваться, но сейчас мне было всё равно, хотелось причинить ему боль. Пусть знает, что его безрассудные поступки просто кошмарны и могли окончиться летальным исходом. Леви не мешал мне, он просто стоял и ждал, пока я успокоюсь.

Постепенно я остыла. у***ь его хотелось не так сильно. Руки всё ещё лежали на перебинтованной груди. Я глубоко дышала, после своего резкого эмоционального выпада. Совсем непроизвольно провела пальцем по поверхности ткани, что звалась бинтом. Она грубая и неприятная на ощупь. Наверное, сильно зудила кожу.

— Успокоилась? — спросил он совершенно спокойныйм тоном. Не хочу на него смотреть, слишком стыдно. Я вспылила и сорвалась, хоть и не жалею о содеянном.

Я подняла голову, чувствуя, как лицо ещё сильнее краснеет. Хотя куда сильнее.

— Да.

Капрал рассматривал меня, будто подмечая, что изменилось за последние дни. А я всё никак не могла определиться с цветом его глаз. Они не были просто серые, в них перемешалось несколько оттенков, создавая единый.

— Пошли. — позвал он меня.

— На тренировку? — удивилась я. Он же только с больничной койки. Его вообще выписали? Учитывая его недавнее состояние, ему положено как минимум неделю провести в больничном крыле. А может он сбежал от Ханджи, что тоже очень в его стиле. — Тебе вообще можно работать?

— В столовую, дурёха. — губы чуть скривились в улыбке. — В этом гадюшнике под названием «больница» даже чая нет.

Я чуть рассмеялась. В этом весь капрал: без чая и жизнь не сахар. Как же я по нему скучала! Даже на секунду захотелось на радостях попросить прощение за все свои выходки. Но этот порыв ушел так же неожиданно, как и появился.

— Так, погоди. То есть, ты сбежал?!

Тот задумался на секунду.

— Ну, почти.

Как можно «почти» сбежать из больницы, тем более из-под опеки Зоэ. Немыслимо… Удивительный человек.

В столовой ещё никого не было. Завтрак готовят где-то после шести. Минут сорок у нас точно есть. Леви направился прямиком к шкафу, где лежали специи, соль и волшебный напиток. Чай. Я поставила чайник. Пусть пока греется, а пока другим займёмся.

— Ты голодный? — спросила я. Капрал мастерски управлялся с приготовлением чая. Смешивая крепкую черную заварку и какие-то травки, он равномерно распределял всё на две кружки.

— Было бы неплохо.

Надо сварганить пару бутербродов. Откопав в шкафу булку хлеба и найдя спрятанное масло в конце ящика, я смело соединила их. Бутерброд с маслом готов! Но хотелось чего-то ещё. На колбасу или сыр не рассчитываю. Вряд ли тут где-то докторская завалялась. А вот помидорчики имеются.

Случайно поймала себя на мысли, что мне очень даже нравится готовить с капралом. Раньше, ещё у себя дома, мы с мамой постоянно цапались — кто на кухне главный, и готовили по отдельности. Но сейчас с ним всё гармонично и без лишних столкновений. Будто мы всегда так делали.

Голодный желудок чуть забурчал, прося желанной пищи. Не медля, я расставила все на ближайший стол. В центре стояли две кружки с ароматным чаем и два бутерброда с помидорами. Вкусно.

— Как ты себя вообще чувствуешь? — я помешала чай. Несколько чаинок всплыло и покружилось на поверхности, словно кораблики.

— Лучше. — ответил он. — Спина зудит только. Где я так приложился?

— Ну, мы с тобой сломали пару этажей в «колодце», потом рухнули на смесь соломы и упавших досок.

— Приземление было немягким?

— В точку!

— Ничего не помню. — признался он и потёр глаза. Леви ещё не до конца восстановился, усталость так и норовила победить его. Зря он так рано покинул больничное крыло. Денёк отдыха ему не помешает.

— Совсем ничего? — мне нужно узнать, помнит ли он, что произошло перед тем, как нас вытащили оттуда. Сердце бешено застучало, я ждала ответа.

— Отрывками. — он задумался. — Про падение ничего не помню, зато помню лошадей, мы искали что-то в тёмной комнате, потом ты нашла лампу, зажгла её и всё. Остальное как в тумане.

Я выдохнула. Значит, не помнит. Как удивительна женская натура. Мне хотелось, чтобы он забыл те моменты, но сейчас мне обидно, что он ничего не помнит. Как же так? Типичная девушка.

— Да там ничего и не было особенного. — соврала я. Всё равно терять нечего. — Ты отключился, а потом нас уже спасли. Всё. — основные моменты я специально опустила, нечего его волновать. Да и потом не смогу представить наши безмятежные разговоры после всего этого.

Леви молчаливо на меня посмотрел. Неужели чувствует ложь? Надо улыбнуться и показать, что всё хорошо, это чистая правда. Улыбка вышла кривой. Чёрт. Я было уже хотела что-то добавить, дабы сделать рассказ более правдоподобным, но разведчик заговорил первым:

— Сними рубашку.

Я опешила. Что он только что сказал? Может, мне это послышалось? Да, скорее всего это так.

— Сними свою рубашку. — повторил он, видя моё замешательство. Тут же у меня включилась защитная реакция.

— Капрал, да как же так сразу! Ну, не в столовой же… Постыдился бы! — лучшая защита — это нападение. Удастся сбить его с толку, значит, я выиграла. Секундная заминка не сбила его с мысли, он лишь закатил глаза и с новым напором начал требовать с меня эту дурацкую просьбу.

— Сними рубашку, ненормальная. Или мне придется тебе помочь.

«Помочь» было сказано с особым шипением, в котором отчетливо слышалась угроза. Часть меня понимала, что лучше не злить этого человека, который совсем недавно встал с постельной койки, но эту часть себя я никогда не слушала.

Он резко встал, из-за чего стул под ним упал с глухим стуком. Леви подошёл ко мне и схватил за воротник, заставляя подняться. Да уж, я и забыла о нашей разнице в росте. Капрал надвышался надо мною, грозно смотря в глаза. Я не выполню его приказ, не в этот раз.

Последние дни я ходила в форменной рубашке, застёгнутой на все пуговицы, не снимая её. Тот день оставил мне не только царапины от падения, но и пару фиолетовых синяков на шее и ключицах. Несколько засосов, о которых никто не должен узнать.

Одна пуговица расстегнулась под давлением рук капрала.

— Ты меня знаешь, Кларисса, я ведь расстегну. — пригрозил он. Не знаю, что меня больше испугало, его угроза или то, что он назвал меня по имени.

Пусть делает что хочет, сама я это не сделаю. Лучше пойду на титана с зубочисткой.

Вслед за первой отлетели ещё несколько пуговок. Под рубашкой была тонкая белая майка на лямках. Она плотно обтягивала грудь и талию, чуть просвечивая кожу. Одна пуговка, вторая, третья… Эх, мне же их пришивать потом.

Пуговицы кончились, рубашка спустилась и упала на пол, а вместе с ней и моя уверенность. На коже почувствовался лёгкий холодок, следом побежали мурашки. Стоя в таком виде под изучающим взглядом капрала становилось неудобно. Щёки покраснели, и я поспешила прикрыться волосами. Слава богам, оставила их распущенными.

Волосы прикрывали грудь и спину, а вместе с ними все царапины и засосы.

Аккуратно, почти бесшумно, Аккерман обошёл меня и встал за спиной. Теперь даже страшно шевелиться. Лёгкими движениями мужские руки отбросили волосы со спины. Я зажмурилась. Спина представляла собой множество мелких порезов и смесь противных, жёлто-синих синяков. Неприятная картина. Но это пустяки, лишь бы не увидел следы на шее.

Леви несмело дотронулся до раненной кожи. Касания почти невесомые, чуть щекотны. Тяжёлый вздох. Он расстроен? Из-за этого? Но ведь это просто царапины. Ему-то досталось куда хуже.

— Из-за меня ты пострадала. — шёпотом произнёс он. Спиной ощущаю его чувства, что слишком быстро сменяли друг друга. Но отчетливее всего я почувствовала злость, в первую очередь, на самого себя. Мой командир всегда остро чувствовал ответственность за каждого солдата в легионе.

Не хочу, чтобы он чувствовал вину. Я сама ринулась за ним, подвергая свою жизнь опасности, потому что он не просто мой командир, а друг. Это разные вещи. Не могу же я позволить, чтобы мой друг погиб?

Я повернулась к нему лицом. Ему стыдно? Это я тут стою почти нагая, а стыдно ему.

— Капрал. — руки дернулись, желая отодвинуть мешающие пряди с глаз, но я поборола этот порыв. — Это просто царапины. Через неделю их уже и не будет. Ты мог пострадать куда хуже меня. Я не жалею, что пошла за тобой.

Серые глаза внимательно смотрели на меня. Я даже вижу в них своё отражение. Худая, мелкая девчонка в белой майке. Глаза широко распахнуты, а лохматые волосы целиком закрывают ключицы и часть лица. Да уж, красавица…

На неловкое молчание внимания никто не обращал. Мне опять вспомнился вкус его губ. И опасная мысль совершенно некстати залезла ко мне в голову. Интересно, а сейчас они такие же?

Ривай откинул русые волосы с плеч, закрывающие лицо девушки. Совершенно случайно его взгляд опустился чуть ниже. На нежной белой коже девушки красовались тёмно-фиолетовые синяки. Сбоку шеи, на ключицах, почти у самой груди, везде были эти тёмные пятна. Неожиданно, он почувствовал вкус кожи девушки на своих губах. Всё мгновенно встало на свои места. Особенно тот полубред, что ему снился на дне водонапорной башни. Только вот это были не очередные бредовые фантазии, представленные больным рассудком.

Аккерман слышал, как шумит в ушах кровь от непрошенной злости, и это напомнило ему о том дне, что он провел в ожидании помощи, прислушиваясь к каждому отзвуку извне. Или о том, как он целовал её грубо и властно. Воспоминание о влажном языке, скользнувшем, кажется, совершенно случайно по его губе, заставило подобраться.

Честное слово — единственное, чего ему сейчас хотелось — это остаться наедине со своими мыслями, которые нагромождались одна на другую, представляя из себя уже довольно высокую пирамиду. И упиралась, естественно, в одного единственного человека.

Не обращая внимания на замешательство Клэрри, мужчина развернулся и прямиком выбежал из столовой. Оставляя ту в одиночестве с разорванной рубашкой.

***

Утренние события в столовой преследовали меня на протяжении всего дня. Я была разочарована и напугана. Хотелось спрыгнуть со стены, перед этим показать одному человеку неприличный жест. Вот фиг поймёшь, что ожидать от этого капрала. Сначала целует, затем пропадает, потом вообще раздевает и уходит. Ненавижу!

Я шла к Зоэ. Она всегда может отвлечь от ненужных мыслей. Это у неё получается ну очень хорошо. Может, побеседую с Джо, поглядим на опыты Зоэ. Разобьём пару склянок, как обычно…

— Привет, Ханджи, Джо. — вошла я в их лабораторию. Вечный бардак, пыль и рукописи на столах. Понятно, почему капрал сюда не заходит. Ррр. И снова думаю о нем.

— О, Клэрри! — воскликнула та, широко улыбаясь. Джо приветливо помахал рукой, тут же возвращаясь к работе. — Ты сегодня рано!

С недавних пор, я прохожу практику у Зоэ. Она учит оказывать первую помощь, зашивать раны и проводить исследования. Мне нравится. Времени на отдых остаётся всё меньше, но когда-нибудь это спасёт жизнь, причем не только мне.

— Дел не было. Вот и пришла.

— Отлично, пойдём, я покажу тебе моих любимчиков! Тебе понравятся эти милашки. — Зое потащила меня в специальный «загон», отведённый для титанов. Я там ещё не была, но очень хотела заняться их изучением. Она обещала мне показать их ещё давно, но времени не хватало.

По Разведкорпусу прошёлся пронзительный женский визг. В центре «арены» лежало два тела, из которых всё еще шёл пар. Двое гигантов неподвижно лежали, разлагаясь. Холка позади шеи была перерезана.

— Не-ет! — Зоэ носилась от одного тела к другому. — Кто мог это сделать? Как? —

на крики женщины сбежались и остальные. Первым прибежал Джо и попытался успокоить Ханджи, но та брыкалась, пытаясь вырваться из хватки. Толпа зевак уже сгруппировалась и наблюдала за происшествием.

— Что случилось? — появился Эрвин. Он подошёл к исследователям и начал задавать вопросы. Я не стала прислушиваться и вникать в них. Меня интересовало другое.

Подойдя ближе к телам, я попробовала разглядеть рану сквозь пар. Оба тела имели только один порез — на шее, в уязвимом месте. Это не ненавистники титанов, это кто-то очень продуманный. Но вот какой смысл убивать подопытных?

Осмотрев место ещё раз и не найдя улик, мне пришлось покинуть территорию. Сейчас им не до меня. Зоэ металась и проклинала всех и вся, Эрвин и Моблит пытались успокоить присутствующих.

«Среди нас предатель» — ехидно улыбалось подсознание.

Остаток дня прошёл в раздумьях. Кто-то убил двух титанов-подопытных. Зачем это человеку? Да и как он смог это провернуть? Ханджи последнее время проводила в лазарете, но они постоянно находились под охраной. Вряд ли он действовал в одиночку.

Надо все обдумать.

Наконец, настало моё любимое время — закат. Лучше всего его наблюдать в возвышенности. Ближайшая доступная высота для меня — собственная комната на втором этаже. Последние лучи солнца проходили сквозь стекло, заставляя комнату сверкать новыми красками. Был бы балкон или панорамное окно…

Моё внимание привлёк неопознанный предмет, лежавший на кровати. Тёмно-зелёная баночка с чем-то густым внутри. Пахнет настоем трав и чем-то масляным. А рядом маленькая записка.

«Мазь для заживления ран. Используй по чуть-чуть.»

Я улыбнулась. На душе сразу потеплело.