Дочка в рассрочку

Часть 6. Мирослава

Несколько дней назад я и знать-то не знала лучшей жизни, даже не мечтала об исполнении самых сокровенных желаний, а теперь сижу в самолете, летящем в Москву. Да, кому-то может показаться странным радоваться подобному, но только не мне, покинувшей новосибирский клоповник на окраине.

Имя Алексея Гурьянова теперь ассоциируется со стремительными переменами в жизни. Вот у меня нет ни копейки за душой, я днями играю на любимой скрипке перед публикой, не способной понять музыку, отдаю всю зарплату на лечение тети. А вот появляется ОН, кормит, предлагает перспективы, забирает из дома хоть и любимой родственницы, но весьма консервативной, одевает, заботится. Но самое главное, это то, как Гурьянов на меня смотрит. Его взгляд буквально освещает все вокруг восхищением и еще чем-то странным, непонятным мне, фанатичным. И, должна признать, это немного пугает.

Утро в отеле после побега из дома стало для меня и самым лучшим в жизни, и самым стыдным. Хоть и засыпала на кровати, к пробуждению волшебным образом оказалась на диване рядом с Алексеем. На грани сна и реальности я чувствовала, как он касается моих плеч, едва задевая кожу подушечками пальцев.

Не выдержав, я повернулась к мужчине спиной, лишь бы не выдать своим покрасневшим от смущения лицом, что уже проснулась. И тут ко мне сзади прижался его член. Твердый, горячий, он дёрнулся, когда я притерлась ближе. Гурьянов порывисто выдохнул и еще крепче прижал меня к себе. Стало понятно, что пора из этой ситуации выпутываться, чтобы моя девственность осталась при мне.

После мы провели замечательно время, выбирая мне одежду. Алексей Алексеевич смеялся над моими выходками, шутил, веселился. Думаю, ему не часто выпадает возможность расслабиться и не беспокоиться о том, как он одет, что говорит и делает.

В аэропорту было шумно: люди чуть ли не кричали, чемоданы стучали, иногда попадая колесиками в выбоины на каменном полу. Раз в пару минут диспетчер по громкой связи объявлял о начале или конце посадки, звал каких-то пассажиров пройти к стойкам регистрации, один раз даже разыскивал нерадивую мамашу, ребёнок которой потерялся. Наверно, Duty Free многим бьет в голову доступностью некоторых товаров по хорошей цене.

То, что мне захотелось в туалет, не было удивительным, особенно после того, как я соблазнилась большим стаканом смузи в "Шоколаднице", так что, предупредив Гурьянова, поскакала к заветной белой комнате. Лучше бы терпела до самолета.

В клозете никого не было, кроме меня и тех, кто занял дальнюю кабинку. Именно тех, в множественном числе, потому что слышались голоса не одного человека. Хотя их крики были больше похоже на диких голодных чаек, чем на человечьи.

- Да милый, давай быстрее! - повизгивая, просил женский голос.

- О да, детка! - вторил ей мужской.

Порно на выезде. Неужели в аэропорту не следят за порядком? Но выбора у меня не было. Тихонько приоткрыла дверь в одну из кабинок, застелила туалетной бумагой сиденье и радостно зажурчала. Трахающиеся "соседи" затихли.

- Кто здесь? - спросил дрожащий мужской голос. Неужели испугался компании.

- Я водяной, я водяноооой! Поговорил бы кто со мной, - запела, смеясь я, - а то мои подружки - шавки да ссыкушки!

- Слышь, оборзела что ли? - девушка за тонкой дсп-шной стеной даже перестала стонать и заговорила нормально. Нормально по-быдлятски.

Не найдя причин отвечать, я промолчала и вышла из кабинки. Помыла руки, поправила волосы перед зеркалом, отметив, что факт траханья незнакомцев заставил меня покраснеть. Я уже успела выйти в зал ожидания, а мне вслед так и неслись крики парочки, продолжавшей свое дело.

Полет прошел не слишком весело. Мне несколько часов подряд пришлось наблюдать за тем, как к Гурьянову клеились стюардессы, иногда настолько нагло, что я была в шоке. Их руки на коленке пассажира вряд ли считается нормальным проявлением рабочего внимания.

Моё вмешательство в начале полета не было оценено по достоинству мужчиной, поэтому остальное время я провела, смотря в окно, иногда погружаясь в дрему. Обида никак не хотела покидать меня, ведь я точно знаю, что понравилась Алексею Алексеевичу, а помощь от меня он принять не захотел.

Но в каком же я была шоке, когда незнакомый мне мужчина на выходе с паспортного контроля махал руками и кричал:

- А вот и моя дочка!

Первой моей реакцией был ступор, затем острое непонимание того, кто бы это мог быть. Я повернулась к Гурьянову, чтобы спросить, что же здесь происходит, но его поза была красноречивее любого ответа: он отвернулся от неизвестного психа, спрятав лицо в ладонях.

- Алексей Алексеевич, - тронула я его за плечо, - это не поможет, он нас уже заметил.

- Прости меня, Мирёнок, - начал оправдываться мужчина, - я не думал, что он может приехать сюда. Мне надо было раньше тебе рассказать о нём. Это Миров Владимир Игоревич. Твой отец.

Нехорошие подозрения начали меня одолевать. Меня продадут в р*****о? Пётр не был моим настоящим отцом? Это шоу "Розыгрыш"?

Незнакомец же тем временем приблизился к нам. Это был уже не молодой мужчина, почти все волосы на голове, уложенные в стильную прическу, были уже седыми, лишь на макушке виднелись несколько черных прядок. У него были темно-карие глаза и нос с горбинкой, что наталкивало на размышления о греческих корнях.

Мне он презентовал поистине роскошный букет из роз и даже попытался обнять. Но я успела среагировать, спрятавшись за цветами, и мужчина загрёб своими руками только воздух.

Зато Алексей Алексеевич не стал отказываться от теплой близости. Он сам подскочил к психу и крепко его обнял, тут же выпустив из рук.

- Володь, ну ты хотя бы предупредил меня, - сетовал он, закинув руку на чужое плечо. - Зачем девушку смущать?

- Хотел побыстрее её увидеть, - оправдывался Владимир.

Я же пока не находилась с ответом. Не такого я ожидала, летя сюда. Цирк, да и только. Гурьянов мялся рядом, молчал. Иногда он поднимал на меня виноватый взгляд, но потом снова отворачивался. Как будто мы играли в тупую игру "угадай, что происходит".

- Со мной можно и напрямую говорить, Владимир, - эта ситуация уже начала немного раздражать. Затем подумала и добавила, - Игоревич.

- Можешь звать меня папой, - улыбаясь, как Чеширский кот, ответил мужчина.

- А вы собственно кто такой и чем заслужили такое обращение?

- Девочка, нам предстоит длинный и не самый простой разговор с тобой!

***

Этот сумасшедший незнакомец оказался  миллионером, денежное состояние которого позволило бы купить небольшую страну, не то что провинциалку Мирославу Кулёмину.

Новость о том, что он - муж моей матери, настоящей матери, подкосила меня. Не потому, что он теперь оказался на месте отца вместо Петра, нет, а потому, что, оказывается, моя мать все эти годы жила в достатке, даже роскоши, но ни разу не задумалась о судьбе собственной дочери.

Я не говорю, что пытаться чего-то добиться в жизни это плохо. Плохо - бросить ребенка в месте, откуда сама бежала так, что пятки сверкали. Где была эта маменька, когда я оказалась в больнице и чуть не умерла после наказания от отца, когда наша деревня сгорела и мы с тетей остались без крыши над головой, когда мы считали каждую копейку, чтобы не сдохнуть с голода?

Владимир Игоревич не пытался оправдать свою жену. Он сетовал о том, что не завел с ней разговор о детях раньше и не смог узнать о моем существовании.

- Мне нужен человек, которому я могу доверять, наследник. Хотя в данном случае наследница, - подошел он к конечной части рассказа. - Как думаешь, ты сможешь стать таким человеком?

- Алексей Алексеевич говорил, что я буду играть на скрипке, - растерянно уточнила я условия сделки с другим мужчиной.

- Если хочешь, то так и будет, - развел руками мой отчим, - но только до определенного момента. Я обеспечу тебя местом в той же Гнесинке, репетиторами, достойным уровнем жизни. Ты будешь выступать и собирать залы, но на пике карьеры ты уйдешь, чтобы возглавить мой бизнес. Как тебе такое предложение?

План Мировая был не так уж и плох. Уйти со сцены в самый расцвет популярности - лучшее решение для музыканта в нынешний век, пока не надоел зрителю или не получил травму, став тем, кого будут только жалеть, не вспоминая прошлые заслуги.

Предложение обеспечить меня репетиторами тоже было привлекательным. Я хоть и училась в интернате, но знаний там точно дают недостаточно для того, чтобы потом руководить алмазно-металловой империей Мировых.

Деньги же в данном случае идут приятным бонусом. В моей жизни было мало того, что я получала, когда хотела. Никаких милых платьев на утренник в детском саду, по крайней мере из-за того, что садиком для меня был загон для свиней, в котором я была обязана убираться. Никаких милых плюшевых медвежат и кукол барби. Никакого отдыха на море.

Поэтому, недолго думая, я согласилась на условия Владимира Игоревича. Можете назвать меня меркатильной.

- Можешь не звать меня папой, - разрешил он мне, заставив в недоумении задаваться вопросом: "Сколь велик эгоизм этого человека?". - Обращайся по имени и отчеству. Дома, если хочешь, можешь звать меня просто Владимиром.

- Я с вами жить буду? - этот вопрос был животрепещущим для меня. - Там же эта женщина.

- Ты об Анастасии говоришь? - Рассмеялся отчим. Потом добавил, - дом огромный, не думаю, что вы с ней будете часто пересекаться. Если возникнут проблемы, то я их разрешу, так что не беспокойся.

Такая уверенность в своих словах мне всегда нравилась в мужчинах.

- Итак, Мира, тебе останется только сменить фамилию и отчество, - попросил Владимир, - если что-то случится, то мне проще будет тебя защитить.

- И насколько сейчас популярны противостояния а-ля девяностые? - не смогла я сдержать улыбку. Еще бы малиновый пиджак на себя надел, для пущего эффекта. Я же пока не описалась от смеха, ну или страха, как он задумывал.

- На твоем месте я бы отнесся к этому серьезно, - улыбка исчезла с симпатичного лица Владимира. - Ты уже познакомилась с Гурьяновым, но вряд ли он рассказывал о том, что его старшую дочь похитили, когда ей не было и  семнадцати лет. Её так и не смогли найти.

Страшные подробности жизни моего нового знакомого выявляются, однако. И если у него была старшая дочь, стало быть, есть и хотя бы один младший ребенок? Столько вопросов, а ответов нет.

- Хорошо, Владимир...эм, Игоревич, - пытаясь определиться с обращением, ответила я, а затем предложила, - может, в таком случае стоит мне выделить  телохранителя?

- Я знал, что ты сообразительная девочка, - похвалил он меня, - завтра пришлю к тебе Андрея, он хороший парень, ответственный.

Надеюсь, что с ним на одном диване я не окажусь в первый же день знакомства. А то всякое бывает. Вот так не успеешь оглянуться, и ты уже не девственница, а вместо директорского кресла покупаешь стульчик для кормления ребенка.

За разговором я и не заметила, как прошло несколько часов. Мы с Владимиром все это время находились в небольшом ресторанчике недалеко от аэропорта. Слушать его было интересно, и я и не заметила, как съела заказанную порцию пасты с морепродуктами и десерт в виде мороженого. Миров же ограничился салатом из свежих овощей и бокалом белого вина.

- Мне еще сегодня в офис надо, работа не должна простаивать, - объяснил он тогда.

В целом, он мне понравился. Да и как может не понравиться уверенный в себе, симпатичный и добившийся чего-то в жизни мужчина. Странно, что мать не родила от него ребенка, чтобы укрепить отношения. С другой стороны, если бы она так сделала, то я так бы и пиликала на скрипке в Новосибирске, ощущая на себе липкие взгляды пьяных посетителей отеля.

Думаю, труднее всего мне придется в новом окружении богатых и успешных людей, а также их отпрысков, воспитанных в лучших традициях мажорства. Но сейчас на повестке стоит только одно - избегать встречи с матерью как можно дольше.