Или или

11

Наташа вернулась в свою комнату, села в кресло. Она всегда радовалась, когда оставалась одна после общения со своими близкими. После него на нее почти всегда наваливалось тягостное  чувство, будто она только что проделала тяжелую работу. И почти всегда ей становилось от этого неприятно,  она ощущала сильную вину. Почему она не может любить тех, кого должна любить, спрашивала в такие минуты она себя? А может, ей вообще это чувство не дано?

Она вспоминала свою детские годы, школу. Все девчонки влюблялись в одноклассников, в друзей по двору, а вот она ни разу не испытывала ни к кому этого чувства. И не потому, что не хотела, очень даже хотела. Но ни один из ее знакомых не заставил учащенно биться  сердце. Скорей наоборот, они вызвали в ней внутреннее отторжение, она не могла представить, что этих парней можно любить. Она не видела, что именно в них есть такое, что способно породить любовь. Не все они были глупые, некрасивые, были и умные и приятные, даже талантливые. Но все эти положительные качества лежали на поверхности, не уходили куда-то вглубь. По молодости лет она не могла анализировать свои ощущения и мысли, да и не пыталась, но сейчас ей казалось, что  они жили  в ней изначально, она с ними появилась на свет. При этом Наташа была совсем не обделена вниманием противоположного пола, так как была привлекательной девочкой, к тому же у нее рано стала формироваться фигура со всем классическим набором женских прелестей. Но вскоре она заметила, что, несмотря на быстрое и бурное взросление, юноши как-то странно относятся к ней. С другими девушками они заигрывали, приглашали на свидание, тискали их, а с некоторыми даже спали. На нее же только в основном посматривали издалека. А если некоторые делали попытки сблизиться, то как-то робко и неуверенно. И быстро сворачивали свои намерения, даже когда она воспринимала их благосклонно.

Наташа относилась к такой ситуации двойственно, с одной стороны она ее огорчала, но с другой – радовала не меньше, так как позволяла не вступать  в отношения, которые интуиция ей подсказывала ничего¸ кроме огорчений и разочарований не принесут. Эта двойственность мучила ее,  так как она не знала, как должна себя вести в такой ситуации, какой сделать выбор? Вернее, какую себя выбрать. Это был мучительный вопрос, который без конца вертелся в голове, что  нисколько не помогало находить ответа. Причем, она чувствовала, что он был так далек от нее, что не стоило даже делать попыток как-то его  приблизить. Может, это случится в будущем, когда она повзрослеет. Но годы шли, а мало что менялось. Точнее, если что и менялось, так это то, что положение еще больше запутывалось. Разноречивые мысли и чувства разрывали ее, и она не знала, как это все связать. К тому же возникали все новые  и новые  проблемы, подчас совершенно неожиданные.  И то новое, что она узнавала о себе, что входило в нее незнакомыми ощущениями  заставляло переживать мучительный излом.

Но сейчас ее мысли неслись в другом направлении, она думала о Молеве. И это вызывало у нее легкое волнение. Наташу не отпускало ощущение, что  с этим человеком в ее жизнь может войти что-то новое. А она так нуждается в этом, нуждается в обновлении. Ей очень нужны новые представления и ощущения. Она давно ищет такого человека, который позволит их обрести - и никак не может найти. Все, кого она пробовала на эту роль, не проходили кастинг. Включая, Вадима. Она задумалась о нем. Он должен скоро прийти, они почти договорились о том, что сегодня должно случиться… Да и она все вроде бы окончательно решила. Но сейчас вдруг поймала себя на том, что далеко не уверена, что хочет, чтобы это произошло именно сейчас. Хотя еще час назад ни в чем не сомневалась. Или думала, что не сомневалась…

А все началось с того, что однажды к ней пришла поразившая ее мысль:  она уже не маленькая, совсем не девочка, а женщина, притягивающая, как магнит взоры мужчин. И при этом девственница. Причем, едва ли не единственная на всем курсе. По крайней мере, ее сокурсницы  не скрывали, что уже расстались с этим атрибутом невинности. Так это или не совсем так,  было для нее не важно, она подозревала, что некоторые из них говорят не правду. Но ее стал мучить этот вопрос, она без конца спрашивала себя, что ей делать со своим целомудрием, не настала ли пора раз и навсегда с ним распрощаться.  Еще недавно она почти не думала об этом, а теперь сохранение ее девственной    целости стало для нее нечто вроде клейма.  Ее не покидало ощущение своей ущербности, как будто бы она была не такая, как другие. Все вырвались в этом забеге  вперед, а она остались позади всех.  

И как всегда одновременно с этими мыслями возникли в ней и другие, прямо противоположные. Где-то в глубине ее существа мерцало ощущение, что если она расстанется с невинностью, то утратит нечто невосполнимое. Причем, этот мотив звучал все сильней. Но при этом Наташа никак не могла проникнуть в его смысл; что изменится, если она лишиться  девственной плевы? Никто это не заметит, никто не  узнает, за исключением того, кто это сделает. Все будет точно так же, как было и до этого события.

Это были абсолютно логичные рассуждения, которые вроде  бы целиком закрывали тему. Как и любая девушка, она просто боится перехода из одного состояния  в другой, а после того, как он произойдет, все ее страхи улетучатся, как эфирные масла. Значит, следует как можно скорей совершить этот акт.

Но успокоилась Наташа совсем ненадолго, прежние  мысли быстро вернулись к ней, причем, стали  даже  более настойчивыми. И с какого-то момента  эта неопределенность  начала   ее раздражать; в этом заключалась некая тайна, которая она не была в состоянии разгадать. В отместку за такую непонятность, она окончательно решила: это должно случиться и как можно скорей. Наташа даже почувствовала облегчение; быть во власти сомнений всегда неприятно. Но теперь возникла новая проблема - кто тот человек, что лишит ее девственности?    

Конечно, найти такого человека было не сложно, только пусти клич – сбежится целая толпа желающих. Но Наташа с самого начала знала, она отдастся только тому, кого выберет ее душа. Иначе произойдет  что-то ужасное. В чем будет  заключаться это ужасное, она не представляла, просто внутри нее жила такая убежденность. И обойти ее она была не в силах.

С этого момента она пристально  стала изучать всех знакомых парней.  Изучала внешность, манеру говорить, анализировала,  кто что думает и как выражает свои мысли. И с ужасом убедилась, что никто не подходит для этой ответственной  миссии.   Сделать ее женщиной должен был ее мужчина - так решила она, точнее, так не уставал твердить ей внутренний голос. А вокруг не было ни одного, кого она могла бы назвать таковым. Все казались ей и чужими и чуждыми, по ее мнению то были грубые, примитивные существа. Кроме игры животных инстинктов в них  не просматривалась почти  ничего другого. Примитивность и грубость их натур, даже, несмотря на внешний лоск некоторых из них, отталкивали ее так далеко, что не было никаких шансов на сближение. И это приносило дополнительные муки,  так как делало принятое решение трудно реализуемым.

 На Вадима она наткнулась почти случайно, они оказались в столовой за одним столиком. Среди всех претендентов он был в той группе молодых людей, которых она отвергла  самого начала. Он ей показался каким-то не приметным, несмотря на довольно высокий рост, статную фигуру и приятное лицо.  Но  за этим внушительным фасадом она не обнаружила никакого содержания; все, что он произносил, было изначально банально, не несло абсолютно никакой оригинальности. Через пару минут общения с ним Наташе становилось скучно. Правда, до этого момента общалась она с ним всего пару раз.

Но, оказавшись за одним с ним столом, ее  поразило то, как он ел. Это было самое настоящее действо, так красиво это не делал ни один из ее знакомых. Причем, он совсем не рисовался, он почти не обращал внимания на свою соседку, эти манеры были у него естественными. И ее вдруг словно ударило током; если у него это действительно врожденное свойство, то он не может быть простым и примитивным созданием, надо лишь найти в нем тот креатив, который глубоко запрятан в его натуре.

Наташа решила сделать то, чего делала весьма редко, – заговорила первой. Сначала Вадим сильно удивился, словно бы рядом с ним сидела немая, у которой вдруг прорезалась речь, но стал поддерживать разговор.  И  неожиданно для  обоих он их увлек.  Они не расставались до вечера; после занятий в  институте он пригласил ее в кафе. Затем проводил до дома.

Так началась их дружба, которая быстро переросла… Но вот во что она переросла, Наташа не очень понимала. Интуиция ее не подвела, Вадим, в самом деле, оказался далеко не глупым, весьма способным и даже творческим человеком. И все же это находилось в каких-то ограниченных рамках, а ей хотелось, чтобы он хотя бы однажды вышел из них. Сделал бы, сказал бы нечто такое, что заставило бы ее вздрогнуть от потрясения. Но ничего подобного  даже не намечалось.  И она уже знала, что и не наметится.  

И, тем не менее, их отношения двигались по своей траектории, от чисто дружеского общения они перешли к более интимному. Когда Вадим впервые ее поцеловал, что-то странное произошло внутри нее, словно бы зазвенели колокольчики. Ей стало одновременно тревожно и радостно. Тревожно от того, что это происходит не совсем с тем, с кем бы она хотела. Радостно от того, что она сделала очередной шаг на пути к цели. Значит, не напрасны ее усилия, значит, она не ошиблась  с выбором партнера.

И вот, наконец, они договорились о том, что между ними должно произойти то самое, ради чего она все и замышляла. Психологически она была готова, по крайней мере, до самого недавнего времени была тверда в своем решении.  И вдруг в одно мгновение все разрушилось, вся проделанная за последнее время работа пошла насмарку. Достаточно было появиться этому странному парню. А ведь ничего такого он не сказал  и не сделал. Тогда что же случилось? Как же все-таки плохо, когда ни в чем ты не можешь разобраться. 

Вадим пришел точно, как они и договаривались, в назначенное время.  Наташа  почему-то пребывала в уверенности,  что ради такого события он оденется как-то по-особенному. Но на нем был самый обычный наряд, легкий свитер и джинсы. И вообще, он был абсолютно обыденным, как будто просто пришел в гости, попить чая. Она понимала, что он прав, ради такого случая не фрак же ему надевать. И все же она не могла побороть досаду.

Хотя их дружба продолжалась уже пару месяцев, Вадим впервые пришел к ней домой. И явно был поражен увиденным.

- Это твой дом? – спросил он.

- Это дом моей семьи, – уточнила Наташа.

- Все равно классно! - не стал скрывать  своего восторга Вадим. – Я такие дома только в кино видел.

- Мы живем тут недавно. А до этого жили в обыкновенной квартире.

- Твой отец крутой?

Только сейчас Наташа подумала, что Вадим ничего не знает о ее семье, до сих пор на эту тему они ни разу не говорили.

- Не думаю, он писатель.

- Твоя фамилия Дубровина. Выходит, Дубровин это твой отец. Я слышал о нем от матери, она его обожает. Правда, я сам  не читал. Но теперь обязательно прочту.

- Только потому, что он мой отец?

- А разве это не причина, должен же я знать, что пишет отец моей девушки.

Почему-то последнее замечание не понравилось Наташе, она не считает себя его девушкой. Просто они… Но дальше было не совсем понятно, в самом деле, кто же в таком случае они?

Она смотрела на Вадима, он сидел полуразвалившись на диване и оценивающе смотрел на нее.  В его позе не было ничего ни особенного, ни вызывающего, но ей стало почему-то неприятно.

По-видимому, неопределенность ситуации начала его постепенно раздражать.

- Садись рядом со мной, чего так далеко от меня сидишь, - предложил он.

Наташа встала, но тут же села на прежнее место.

- Подожди.  Я хочу тебя спросить… - Она замолчала, так как вдруг осознала, что не знает, о чем намерена его спрашивать. – Ты слышал про Кьеркегора?

Вадим изумленно сморщил лоб.

- Кто это еще такой?

- Философ. Датский. Он жил в девятнадцатом веке.

- Ему не повезло.

- Почему, - теперь удивилась Наташа.

-  Он уже давно умер, а мы живы. А мне нравится жить.

- Но ведь и мы умрем. А через двести лет кто-нибудь точно так же скажет о нас.

- Когда это еще случится. А с ним уже это  произошло.

- Зато о нем помнят до сих пор. А вот будут ли помнить о нас?

- Какая разница помнят ли тебя, если ты мертв. Все равно ты об этом не узнаешь.

- А мне как-то грустно при мысли, что я исчезну без следа. Мне бы хотелось, чтобы обо мне помнили. Представляешь, ты давно умер, а люди по-прежнему читают твои произведения, спорят о них, как будто бы они написаны только что. Ну, скажи, разве не здорово, разве ради этого не стоит жить?  

- А, по-моему, абсолютно бессмысленно. Что дает человеку посмертная слава? Ничего. Жизнь должна состоять из двух слов: здесь и сейчас. Поверь, Наташа, этого вполне достаточно. Мне их вполне  хватит. У меня на эту жизнь большие планы, а вот на то, что будет после смерти, планов нет никаких. И не собираюсь их заводить. А что твой, как ты сказала…

- Кьеркегор.

- А что твой Кьеркегор,  хорошо пожил в своем девятнадцатом веке?

- Я еще мало знаю о нем, только собираюсь узнать. Совсем немного успела прочитать. Но, кажется, он был не счастлив, он отказался жениться на девушке, которую любил. Хотя она этого сильно хотела.

- Почему?

- Не представляю. Но я постараюсь выяснить. Мне кажется, это важно.

- Важно? - удивился Вадим. - Кому важно? Какая разница, почему он отказался от той девушки почти двести лет назад. Я не хочу в этом разбираться. Мы что-то говорим совсем не о том.

- Подожди, Вадим, на самом деле, это важно. Вдруг то, что заставило его это сделать,  хотя бы в какой-то степени относится и  к нам. Мы можем воспользоваться его опытом.

- Нет уж, спасибо, мне хватает своего опыта. Как-никак обойдусь. И докажу это тебе прямо сейчас.

Вадим резко встал и двумя большими шагами преодолел разделяющее их пространство. Он хотел обнять Наташу, но девушка резко вскочила.

- Не надо, не трогай меня! -  закричала она.

- Что ты, мы же договорились обо всем.

- Да, договорились… Вадик, дорогой, сядь, пожалуйста, на  прежнее место.

Вадим с большой неохотой снова занял место на диване.

- И что дальше? Я ничего не понимаю.

- Думаешь, я понимаю. Но вдруг как-то все изменилось.

- Уж не из-за Кьеркегора?

Наташа кивнула головой.

- Да, из-за него.

- У тебя с головой все в порядке? – Вадим даже  не скрывал, как сильно раздосадован.      

- Честно говоря, не знаю. – Наташе вдруг стало жалко Вадима, она ясно сознавала, как сильно он огорчен ее отказом. Поэтому решила смягчить ситуацию. – Понимаешь, я вдруг почувствовала, что еще не готова. Надо еще немного времени. Я вовсе не отказываю тебе. - Она подошла к нему и поцеловала в щеку. – Я знаю, ты очень хороший и не станешь на меня, дурочку,  обижаться. Мне и самой неприятно, но я не могу идти против себя.

Вадим несколько секунд оставался неподвижным, было заметно, как шла в нем внутренняя борьба.

- Ладно, хорошо, я хоть и не твой Кьеркегор, но тоже кое-что понимаю. Буду ждать. Ведь дождусь?

Наташа посмотрела на него и не уверенно кивнула.

- Тебе сейчас лучше уйти, Вадим.

- Это я уже понял. – Он встал, направился к двери. Внезапно остановился. – А все же ты это напрасно, было бы здорово. – Он вышел.

Наташа несколько секунд смотрела ему вслед, затем с облегчением села в кресло. Впрочем, она знала, что облегчение будет недолгим, все проблемы приобрели новый, еще более запутанный характер.