Охота на индиго

Охота на индиго. Глава 1

Кровавая луна Часть 1

Эльвира Ясная (Angry Fox)

  1989 год. Нью-Йорк, США.

  В небе мистическим сиянием горела непомерно огромная, кровавая луна. Кажется, что это загадочное небесное светило вот-вот упадет на Землю, настолько огромна и устрашающая она была в этот момент. Звезды бриллиантовой россыпью обрамившие небосклон, оттеняли ее магнетический блеск и прорезали черную непроглядную тьму, которая наползала на мир, как только луна скрывалась за пробегающим черным облаком. Но вот облако унесено потоком порывистого ветра, тьма рассеялась, и багряное сияние кровавой луны озарило тихое, мрачное кладбище.

  Уныло в ряд стоят памятники и ограды, петляют узкие тропки, но вдруг… лунные лучи начали собираться в толстый огненный пучок над одной из могил, расположенной в самом конце кладбища, поросшем бурьянной травой. Воздух сгустился над ней, стал  плотным, будто бы старался на пару с лунным сиянием не выпускать на волю то существо, которое рвалось наружу… И какое-то время эта сила сдерживала другую энергию, страшную энергию.

  Ветхое, истрескавшееся от времени и дождей надгробие потихоньку пришло в движение. Сначала оно еле заметно сдвинулось с места, но уже через пару мгновений, оно взорвалось мощными колебательными импульсами. Тот, кто долгое время томился под этой плитой, не собирался более ждать ни минуты. Где-то пронзительно крикнула сова. Могильная плита замерла. Вокруг повисла напряженная, звенящая тишина. Но неожиданно тишину ночи прорезал чудовищный вопль: ветхое надгробие разрушилось в пыль и из черной, растрескавшейся земли на волю выбралось чудовище, жуткое, омерзительно безобразное. Вот оно вырвало вверх ссохшуюся кривую руку. Лунное сияние отпрянуло от нее, словно при соединении двух магнитов с одинаковыми полюсами. Монстр с удовольствием вытянул вторую руку и посмотрел на нее, разглядывая в скудном лунно-звездном сиянии. С холодящим кровь рыком, мертвец сел и, подтянувшись, выпрыгнул из своего саркофага. Мрачное, тихое кладбище встревожил демонический хохот, который вскоре оборвался и сменился тяжелым свистом. Монстр направился к выходу.

  Проходя вдоль могил и вчитываясь в некоторые имена, выгравированные на плитах, страшилище довольно оскалилось и ускорило шаг. С каждым шагом нечто обретало уверенность, силу, истлевшие кости потихоньку покрывались кусочками кожи, поначалу черной, сухой, затем оживающей, упругой. Но еще до полного преображения далеко, поэтому сейчас мертвец выглядит просто кошмарно.

  Вот и ворота. Осталось только толкнуть дверь и свобода откроет свои объятия… но монстр замечает крупный замок, висящий на двери. Повозившись с ним и поняв, что сейчас ему еще не хватает нужной энергии, чтобы сорвать ненавистный замок одним движением, чудовище закрутилось на месте в поиске нужно решения. Решение пришло быстро, когда взгляд глазных белков, еще не скрытых под веками, упал на домик сторожа. Тусклый свет от куцей лампочки и телевизора, мерцающий в окне, говорил о том, что сторож еще не спал…

  Угрюмый толстяк кладбищенский сторож, Билли, переключал канал за каналом.

  - Что за ерунда какая-то! – злился он на телевизионную программу. - Эти комедийные сериалы… они могут вызывать смех только у психов и то в минуты приступа! И для кого только снимают этот бред! Вот раньше, какие фильмы были… эх! А сейчас…

  Билли потянулся за банкой пива, пятой по счету, остальные четыре стояли ровным рядком вдоль старенького, потертого кресла. Открыв банку, Билли закрыл глаза и, смакуя, отпил большой глоток.

  - В этом склепе, пиво - единственная радость. Чтобы я делал, если бы не оно. Но как же мне все это надоело!

  Билли закинул пятую, теперь уже пустую банку в сторону входной двери и продолжил быстро переключать телеканалы. Наконец, его внимание привлек футбольный матч. От скучающего вида сторожа не осталось и следа. Он весь устремился вперед, напряженно следя за происходящим на поле. Все мысли его и все чувства находились теперь там, на расстоянии тысяч километров от этого жуткого кладбища, которое Билли ненавидел всеми фибрами своей очерствевшей души.

  - Давай, давай, забей этим наглецам! Гол! Гол!!!

  Билли подпрыгнул с кресла и весело пробежал по комнате: в кое веки забила его любимая команда, конечно, это повод для радости. Но в своем ликовании, он не заметил тихого скрежета о входную дверь…

  Пока заядлый футбольный фанат носился по комнате в поисках еще одной банки пива, которой желал отметить победу любимой футбольной команды, входная дверь резко распахнулась. Обжигающий, пробирающий до костей могильный холод проник в теплый, вполне такой уютный домик. Покружив немного по коридору, он затаился, как хищник в засаде, ожидающий свою жертву. Затаился и незваный гость, прилипнув к стене. Слышалось лишь его громкое сопение, но под грохот телевизора даже такой мерзкий звук растворился и потерялся в какофонии грохота, передаваемого в режиме прямого эфира финала футбольного матча.

  Открыв новую банку пива, Билли снова уселся в кресло.

  - А ты, коротышка, мог бы бегать и побыстрее, почему тот долговязый забил два гола, а ты ни одного? – уже более бодрым голосом продолжил он диалог с телевизором. Кладбищенский сторож уже давно привык разговаривать с неодушевленными предметами. Думал ли он лет двадцать назад, когда сам вот так лихо гонял мяч по полю, что жизнь размажет его безжалостным танком, как гусеницу…. Если бы знал, повесился, наверное. А может быть, и нет.

  В это время  чудище отделилось от стены и начало красться к комнате. Но ему мешал электрический свет, от него у монстра ужасно щипало в глазах. Мертвец устремил на лампочку, уныло свисающую без какого-либо абажура с потолка, ненавидящий взгляд. На миг белки его глаз загорелись красноватым огоньком, и вдруг… от этого красноватого огонька протянулся луч, он становился все длиннее и длиннее, и в итоге достигнул лампочки. Лампочка взорвалась и рассыпалась в стеклянную пыль.

  - Что за чертовщина?! – недоуменно вскакивая с кресла, пропищал Билли. В последние годы малейший звук вызывал у него панику, заставляющую голос срываться на позорный фальцет. Сейчас был такой случай, когда смутные недобрые предчувствия вызывали дрожь в коленях, парализуя, лишая сил и воли на борьбу и мысль.

  В комнате повис полумрак, озаряемый лишь свечением телевизора. Но вскоре заискрив, вспыхнул, а затем погас и телевизор. Комната погрузилась в полный мрак.

  - Опять эти электрики чудят с напряжением, вот уроды! – Билли старался говорить громче и уверенней. Звук собственного голоса придавал смелости и отгонял мерзкие предчувствия, которые снова пробирались в сердце, как только он замолкал. - Меньше всего я желал провести этот вечер в обществе кромешной темноты. И этот страх проклятый…. Все-таки не зря Робин всегда посмеивался надо мной в детстве. Я и вправду олух. И чего тут боятся, на кладбище?! Мертвые не встанут. Живых нужно бояться. И верно. И нечего тут бояться. Ладно, пора ложиться спать, а утро вечера мудренее. Вот только прежде… только прежде все-таки зажгу свечу. Со светом спокойнее.

  Билли на ощупь пробрался к шкафу: где-то лежали свечи на случай таких вот непредвиденных обстоятельств, но наугад искать не так-то и просто. Несколько раз, больно ударившись о косяк стола, сторож, наконец, нашел в нижнем ящике шкафа огарок и зажигалку. На третий раз зажигалка сработала. Подпалив фитилек, мужчина облегченно вздохнул. Страх проходил. Бедолага обернулся, чтобы поставить свечку на стол и осветить себе путь, дабы не удариться снова о косяк. Он приподнял свечу и случайно бросил взгляд вперед. В тусклом сиянии вырисовалась жуткая фигура. Крючковатые длинные пальцы, уродливое, перекошенное злобой лицо, местами обросшее кожей, местами представляющее собой кровавое месиво и месиво из полуистлевших костей, полупустые глазницы с фрагментами белков серо-желтого оттенка…. Сердце Билли остановилось сразу, до того момента, когда он успел в полной мере осознать весь кошмар происходящего, до того момента, как чудовище набросилось на него с утробным рычанием.

  Кровавая луна стала еще ярче и приблизилась к Земле на минимальное расстояние.

  После расправы над бедным сторожем, чудовище, отпрянув от истерзанного тела, поднялось во весь рост. Силы прибавилось, а от этого, прибавилось бешеной энергии действовать. План дальнейших действий уже почти вырисовался в пробуждающемся мозгу мертвеца.

  Обшарив дом сторожа и найдя то, что было нужно, а точнее, старенький, но вполне годный топор, монстр вырвался из дома и снова кинулся к дверям, скованным замком. С сокрушительной энергией рубанув по замку топором, монстр услышал тихий скрип открывшейся двери и замер в нерешительности. Неужели… неужели?! Но сомнение длилось не дольше секунды. Переложив топор в левую руку, нечто помчалось прочь с кладбища, туда, где яркими неоновыми огнями сверкали оживленные улицы и трассы. Его влекло туда, где люди, где жизнь… чтобы уничтожить и эту жизнь, и этих людей. Таков был приказ, таковым было условие его возвращения, и чудовище полно энтузиазма выполнить этот зловещий приказ. Шел первый час ночи.

  А в это время, на противоположном краю Нью-Йорка четверо парней, лет по семнадцать-девятнадцать готовились к налету на ночной супермаркет. Главарь – Том, высокий некрасивый парень с длинными патлами, собранными в небрежный хвост, и его помощники, Робби – лысый детина с сигаретой в зубах, Гарри – коренастый парень со стрижкой ежиком, выкрашенным в зеленый цвет, Макс облаченный в неизменные драные грязные джинсы, и Джек – парень семнадцати лет, среднего роста, с чуть удлиненными темными волосами. Это уже четвертое крупное ограбление на счету у Джека, самого младшего из налетчиков, и сегодня он понимает, что долго так не сможет, не хочет. Но куда ему деваться, ему, выходцу из неблагополучной семьи, из неблагополучного квартала, где все, от мала до велика обычно идут криминальной дорогой, редко, когда выбиваясь в люди…. Да все окружение его такое, у Джека даже примеров других перед глазами не было никогда…

  - Чего ты опять тусклый какой-то? – обращаясь к погруженному в свои невеселые думы Джеку, прогнусавил Том, ломая сигарету. - Если будешь кукситься так каждый раз, мы тебя не будем в дело брать, понял? Тогда свою мамашу сам тяни и промышляй опять по магазинам да рынкам, как раньше, вот только крупной дичи ты там не добудешь.

  -  Все нормально. Мне нужны деньги. Мне мать вылечить надо. Все нормально, - перезаряжая револьвер, почти шепотом выдавил из себя Джек.

  - Смотри у меня, будешь пасовать, самого прибьем на месте, понял? – самодовольно бросил Том.

  - Кажется, теперь самое время, - нервно ерзая на месте, всполошился Робби, увидев, как из магазина наконец-то вышел сбивший их с толку покупатель, двухметровый громила. Таких налетчики предпочитали обходить десятой дорогой. Они грабили слабых, а не сильных. Закон шакалов.

  - Точно, самый удобный момент, - согласился с Робби Макс.

  - Пошли. Нечего лясы точить. Пора дело делать, - махнул своим Том и пошел первым.

  Вся шайка гуськом потянулась следом за Томом в сторону круглосуточного супермаркета. Оказавшись возле двери, налетчики ускорили шаг и с бешеной энергией ворвались внутрь, круша все на своем пути.

  - Не с места! Деньги на стол! – прогремел Том и для убедительности разрядил пол карабина в продуктовые полки и потолок. Послышался хлюпающий звук пробитых банок, и грохот упавшей в обморок от страха припозднившейся покупательницы. Молоденькая продавщица забилась в угол, не зная, что делать, она только первый день, как работала здесь, и такая напасть! Банда громила магазин беспощадно, с какой-то дикой радостью, но вдруг заметив неподалеку от себя молоденькую продавщицу, главарь банды, со скоростью белки перемахнул через прилавок. От ужаса у бедной девушки зубы стали выбивать яростную чечетку.

- Выручку, живо, каракатица, - прогнусавил Том. Несчастная девушка поспешила выложить на прилавок несколько пухлых пачек с долларами, но этого грабителю оказалось мало, он потянулся к миниатюрным золотым серьгам продавщицы. – Но они же мамины!.. – попыталась запротестовать она, за что получила мощный удар прикладом. Вскрикнув от резкой боли, девушка спешит отстегнуть серьги и отдать негодяю. Пока налетчик разглядывал добычу, она поспешила скрыться.

Время в магазине пролетело, как в тумане. И сейчас Джек летел по улице, не оборачиваясь, невольно прокручивая фрагменты своей жизни: нищее детство, болезнь матери, первые легкие кражи, попытка «работать» с бандой ТОМА… издательства бандита над бедной продавщицей, которой пришлось расстаться и с недельной выручкой, и с семейной реликвией, серьгами.

ДЖЕК сам не заметил, как опять оказался у того злополучного супермаркета. У входа уже стоят две машины полиции и одна скорой помощи. Та женщина, у которой ТОМ выхватил кошелек, так и не пришла в сознание, но была жива. Ее бережно грузили в машину. Продавщица, дав показания, крутилась возле скорой, желая быть в чем-то полезной, но врачи только отмахивались от девушки, у них итак был слишком загруженный день, а тут еще и нападение среди ночи, наважденье какое-то!

Джек прислонился к стене и смотрел на развернувшуюся скорбную картину. Скорая, полиция, осколки, разлетевшиеся по сторонам от выбитых окон и стеклянной двери, перепуганная очаровательная продавщица, которой теперь держать ответ перед боссом… На Джека нахлынула такая нестерпимая волна отчаяния и безысходности, что он прокусил губу до крови. Затем, гонимый каким-то необъяснимым душевным импульсом, он направился к девушке продавщице. Она стояла к нему спиной и тихо плакала, поодаль от полицейских, сновавших в магазин и из магазина, что-то записывающих и кричащих друг другу.

- Возьми, это твое, - хриплым от волнения голосом сказал Джек, протянул и вложил в руки девушки серьги. – Прости… если сможешь…

 Девушка не успела среагировать, как Джека и след простыл. Он бежал, как загнанный заяц, думая, что за ним гонится весь полицейский кордон. И только оказавшись на каком-то заброшенном пустыре на окраине Нью-Йорка, хотя изначально бежал в сторону центральной площади, остановился передохнуть. Он оглянулся, погони не было. Парень прошел вперед, пытаясь сообразить, где находится.

 - Странно, как я здесь оказался. И вообще, где это я?..

 Вокруг расстилался однообразный удручающий ландшафт полуразрушенных зданий, каких-то цехов. Узкие улочки бесконечным лабиринтов уводили в неизвестность. Освещения, разумеется, не было никакого, так что разобрать верный путь было делом непростым. Покружив немного и зайдя в тупик, Джек остановился и, немного поразмыслив, свернул вправо. В небе мерцала кровавая луна, которая стала еще больше.

 Том довольный сегодняшним уловом, насвистывая какую-то модную песенку, спешил домой. Он устал за этот вечер, хотелось вымыться, нажраться, выспаться, а дальше уже будет новый день, новые потребности. В воображении вырисовывался хрупкий силуэт миловидной продавщицы.

 - Надо будет завтра-послезавтра еще раз заглянуть в гости, - промурлыкал он себе под нос и шагнул в темную подворотню. До дома оставалось совсем ничего, только лишь перейти переулок, но вдруг… что-то бросилось на Тома со стремительной энергией, сметя с дороги. Том замахал своими громадными ручищами, будучи уверенным, что это напал какой-то грабитель полуночник.

- Да я тебя сейчас урою, да знаешь, на кого ты рыпаешься! – процедил сквозь зубы Том, сплевывая кровью и вставая в боевую стойку. Некто вроде бы отошел, и Том уже предвкушал, как посчитает ребрышки своему обидчику. Но тут из-за облака выглянула луна. Словно ярким фонарем она озарила дорогу, озарила весь переулок, осветила и лицо нападающего… Сердце Тома пропустило один удар и остановилось также быстро, как и сердце сторожа. Но, уже отходя в мир иной, Том почувствовал, как страшные, длинные когти рвут его на части, и черные клыки впиваются в него с яростью голодного зверя.

  После расправы над второй жертвы чудовище чувствовало себя гораздо лучше. Оно содрало с бандита одежку и примерило на себя. Почти подошло по размеру, разве только штаны немного коротковаты, но это сейчас монстра волновало меньше всего. Вытянув в победоносном жесте свои омерзительные кривые, местами покрытые кожей и мясом, а местами черные ссохшиеся руки, чудовище издало ликующий вопль. Вопль отозвался многоголосным эхом, отчего сработала сигнализация у припаркованного старенького Мерса. Неожиданный звук заставил монстра быть более осторожным: резко развернувшись на разрывающуюся воем сигнализации машину, чудище мелкими шажками понеслось к ней. Удар, и в боковине автомобиля образовалась огромная рваная дыра. Еще удар, и мерзкая рука проникла в салон, выдрав с корнем все провода сигнализации. Сирена в последний раз жалобно свистнула и замерла навеки.

  - Эй! – послышалось с балкона второго этажа. – Ты чего хулиганишь?! Я сейчас полицию вызову, а ну, пшел отсюда! – хозяин порушенного авто, высокий темноволосый мужчина думал, что перед ним всего лишь опившийся до галлюцинаций хулиган, в сумраке ночи он не смог разглядеть ни лица, ни силуэта нарушителя общественного спокойствия. Но нарушитель представил возможность хорошенько разглядеть себя сам, причем так неожиданно, что бедный хозяин уже не смог ничего поделать.

  Резко развернувшись на голос, чудовище отпружинило на ногах и уцепилось за край балкона. Еще секунда, и монстр уже стоял рядом с человеком. Только сейчас мужчина смог разглядеть зверскую морду своего полуночного врага. Безумные глаза, точнее, только белки серо-желтого оттенка, без зрачков, перекошенный злобой и жаждой крови, рот, прикрытый складками губ лишь наполовину, выпирающие кости, лысый череп.   

  Владелец развороченного авто рванул назад, в дом, но чудовище опередило его. Набросившись на него, как хищник на загнанного в тупик зайца, монстр в одно мгновение свернул несчастному голову и теперь с упоением взирал на мертвое тело. Но уже через мгновение, мертвец выбросил вперед обе руки, ладонями вперед, будто бы высасывая из своей жертвы его облик. От убитого отделилась какая-то видимая мерцающая в лунном сиянии оболочка и, словно вытягиваемая сверхмощным магнитом, ушла в ладони зверя. Еще мгновение, и зверь принял облик убитого, тогда как его жертва абсолютно потеряла свое лицо.

  Отряхнув свой костюм и пригладив густые черные волосы, осмотрев свои руки, которые теперь выглядели вполне по-человечески, и довольно ухмыльнувшись, монстр спрыгнул с балкона и продолжил свой путь. 

  В полицейской машине со скучающим видом сидели двое. Капитан Райс и его напарник Дин уже третий час ждали, когда на конспиративную квартиру придет Стив, мошенник экстремал, который водил полицию за нос уже лет пять. Поймать Стива стало для копов навязчивой идеей.

  - А вдруг, он догадался, что мы поставили его телефон на прослушку и не придет? – с трудом перебарывая сонливость, протрещал Дин.

  - Не думаю. Он должен прийти, иначе ему придется очень туго, ведь именно Оливия помогает ему с его махинациями, а она сейчас там.

  - И сколько его еще ждать?.. Вот же работенка нам досталась, - начинал закипать Дин, на что капитан молча протянул ему очередной гамбургер, как компенсацию за моральные издержки.

  Увлекшись гамбургером, Дин не сразу заметил странное мельтешение на противоположной стороне улицы.

  - Глянь, что это там? – открывая окно, чтобы разглядеть получше, толкнул в плечо напарника Дин.

  - Дичь падает прямо в мешок[1]. А ну, пошли разберемся.

  Капитан Райс и Дин направились к плохо освещенному переулку. Но как только они выскочили из машины, то поняли, что дела обстоят гораздо хуже, чем они могли себе представить. Парни думали, что бушует какой-нибудь проходимец, но при беглом взгляде на ситуацию, они интуитивно почувствовали, что столкнулись с самой смертью. В десяти шагах от них стоял высокий мужчина, неплохо сложенный, с гривой густых волос цвета вороньего крыла, лишь глаза не подходили к этому облику, внешность была даже привлекательной, тогда как глаза были глазами не человека, но чудовища. Под ногами незнакомца лежало растерзанное тело случайного прохожего, позади три искореженных машины. И все это за какие-то секунды, пока копы бежали навстречу?!

  - Руки вверх, ты арестован, - превозмогая подступающую тошноту и безумный страх, прокричал капитан Райс и выставил вперед револьвер. Напарник Дин снял с пояса мощный электрошокер и угрожающе выставив его вперед, двинулся на преступника.

  Преступник не сошел с места, лишь странно ощерился, впив в приближающихся копов свои кошмарные серо-желтые белки глаз.

  Дин сделал еще один шаг навстречу, держа наперевес электрошокер и наручники, капитан Райс окружал преступника с другой стороны. Но вдруг… преступник присел, как зверь перед нападением и бросился на капитана Райса. Нападение было настолько стремительным, что всегда бдительный, осторожный Райс спасовал, но ему на выручку вовремя подоспел Дин.

  -  Ах, ты, ублюдок! – взвыл Дин и выпустил в нападающего весь заряд электрошокера. По идее этот заряд должен был свалить монстра насмерть, но тот лишь покачнулся. Бросив Райса, монстр согнулся пополам и отполз в сторону. Несколько секунд его трясло, будто бы при подключении к розетке в двести двадцать вольт. Но затем… чудище выпрямилось и снова развернулось на обезумевших от ужаса копов. Монстр выбросил правую руку вперед, и из нее в сторону Райса вырвался поток электроэнергии. Затем чудище выбросило левую руку в сторону Дина, и из нее вырвался такой же поток. Не прошло и полсекунды, как не успевшие опомниться полицейские лежали на тротуаре бездыханными.

  Монстр с удовольствием посмотрел на поверженных, потом в сторону одиноко стоявшей полицейской машины. Набрав в легкие побольше воздуха, монстр мощно выдохнул шаровой молнией, которая, набирая бешеную скорость, полетела прямо к машине. Взрыв был настолько сильным, что вылетели стекла близстоявших домов, в округе завыли сирены сигнализаций, начинался переполох.

  - Руки вверх, - копируя голос капитана Райса, прошипел монстр и снова ощерился. Он потихоньку вспоминал человеческую речь и был этому несказанно рад. – Теперь нужно вести себя тише и… хитрее, - понизив голос, прогнусавил он уже своим утробно-хрипатым голосом.

  Джек окончательно заблудился. Странно, он знал Нью-Йорк, как свои пять пальцев, а тут блуждает уже который час и никак не может сообразить даже, где находится. Вокруг, на многие километры пролег однообразный серо-грязный ландшафт заброшенного квартала, и ни души вокруг. Один раз Джек споткнулся об одичавшую кошку, которая с пронзительным визгом пронеслась мимо. Вслед за этим снова наступила удручающая тишина, какая-то пугающая, мистическая тишина. Но вдруг… в сиянии низкой красной луны, которая сейчас уходила с небосклона, уступая место пробуждающемуся солнцу, багряными бликами вырывающегося с линии горизонта, Джек увидел, что вдалеке, у стены полуразрушенного здания вроде бы кто-то есть. Кто бы он ни был, Джек решил направиться к нему, быть может, это местный житель, и у него можно выведать дорогу.

  Джек ускорил шаг, и уже через минуту стоял рядом со спящим старцем. Тот спал сидя на асфальте, прислонившись о холодную стену. Джек невольно засмотрелся на спящего, так необычно для современной жизни он выглядел. Длинный белый балахон скрывал его с головы до пят, такая же белая аккуратная седая борода и длинные, чуть вьющиеся седые волосы, немного скрытые под капюшоном, у ног, обутых в какие-то удивительные, на древних манер сандалии – ветхая сума, в руках – мощный посох, украшенный диковинной резьбой. Но интерес к старцу у Джека неожиданно сменился интересом к его суме, все-таки Джек был вор… хоть и не закоренелый. Руки сами потянулись к сумке и машинально, привычным движением Джек разобрал ее содержимое.

  - Прости, дружище, но, если я приду домой с пустыми руками, это будет вообще катастрофа.

  Джек вытащил из сумки какую-то древнюю книгу.

  - Кен как раз скупает ретро, интересно, сколько он даст за нее...

  Затем он выловил  очень необычные карманные часы, инкрустированные самоцветами и позолотой.

  - Ух ты! А дедушка не так прост, как кажется, - присвистнул вор.

  На самом дне лежал увесистый сверток. Развязав его, Джек аж подавился, восторженные восклицания так и рвались из груди. В свертке лежало с полкилограмма старинных золотых и серебряных монет.

  - Вот это улов! Да на них я не один год проживу тихо и спокойно!

  Джек быстро запихнул книгу за пазуху, часы в один карман куртки, а сверток с монетами в другой карман, и мельком оглядев старца, все еще мирно спящего, рванул со всех ног, бросив пустую ветхую сумку на дороге. Но пробежав несколько метров, Джек остановился, оглянулся, еще раз достал сверток с монетами, пересчитал их, задумался.

  - Да… в этих каменных джунглях мы привыкли быть зверьми. И самое страшное, что я не знаю, как жить иначе. Представляю, каким словом он помянет меня, когда проснется…

  С этими словами половину монет Джек переложил в карман, а другую половину завязал в сверток и направился назад. По дороге он нашел брошенную сумку, положил в нее сверток с половинчатой суммой и подложил под ноги старцу, типа так оно и было. И теперь он драпанул, подобно заметающему следы зайцу, пока окончательно не выбился из сил.

  Солнце потихоньку поднималось над городом, но даже в его красно-золотистом освещении Джек так и не мог найти дорогу. Понадеявшись на свое врожденное чутье, он думал, что поблуждав по руинам, сам выберется из этого лабиринта, как только сквозь мрак ночи прорежется полоса дневного света, но воришка ошибся. Неожиданно, свернув в очередной переулок, Джек наткнулся… на того самого старца, которого так безжалостно ограбил, когда собирался просто спросить у него путь.

  Джек пролетел мимо, решив, что не стоит попадаться у него на пути, но завернув за угол, снова столкнулся со старцем. Тот стоял, скрестив руки на груди, как мощная прибрежная скала, как олицетворение совести, о которой Джек стал забывать, считая, что с ней труднее жить и от нее стоит избавляться, как от ненужного балласта… во всяком случае, такую мораль ему внушали и Том, и остальные дружки Джека, считавшие, что учат малолетку «уму разуму».

  - Долго бегать будешь? – неожиданно прозвучал сильный, бархатный голос старца. Густые седые брови собрались в суровый жгут.

  - А? Чего? – подумал прикинуться дурачком Джек. – А вы не знаете, случайно, как выбраться из этого лабиринта, а то блуждаю, блуждаю?.. – Джека охватила паника, почему, он и сам не знал. Он уже несколько раз попадался на краже, но прежде ему легко удавалось сматывать удочки[2], теперь, похоже, вырисовывались проблемы.

  - Ты никогда не выйдешь из лабиринта, пока не изменишь своего отношения к жизни… - с грустью в голосе ответил старец.

  - Да, ну! – фыркнул Джек и, было, направился, обойти старца, но вдруг понял, что не может сделать даже шага. Джека словно приклеили супермощным клеем. – Что за ерунда! – негодующе воскликнул он.

  - Ты никогда не сойдешь с этого места, пока не поймешь, как живешь и что творишь, - с той же интонацией проговорил старец, но в его взгляде мелькнула одновременно и жалость к малолетке, и грусть.

  - Да ничего я такого не делаю, живу, как все, - озлобленно выпалил Джек, все еще пытаясь оторвать ноги от земли, которые, будто бы приросли к асфальту.

  - Если сравниваться с ворами и бандитами, то да, ты живешь, как они. А если сравнивать тебя с Людьми, а не зверьми, то тебе до них еще расти и расти, - старец изучал мальчишку из-под своих густых седых бровей, и по мере этого изучения брови собирались во все более плотный жгут. – Два верных дела ты сделал за всю свою жизнь: то, что матери помогаешь, это правильно, но опять же, нечестно нажитыми деньгами ты думаешь ей помочь, от этого и толку нет. Второе дело – вернул серьги девушке. Но ведь при твоем же участии ей пришлось пострадать. Вроде бы и есть в тебе добрые начала, да сам все портишь, а от того и жизнь тебя зигзагами водит.

  - Откуда вы про серьги знаете? – Джек сразу перешел на уважительное «Вы» и понизил голос до шепота. Он не мог понять, кто стоит перед ним: полицейский, агент ФБР, ЦРУ, кто еще? Если он знает о его преступлениях, то это конец!

  - Да не только про серьги знаю… ладно, я не для того был послан, чтобы тебе нотации читать, да и времени на то нет уже. Для начала верни что не твое, а потом уже договорим.

  - Что? Когда? Что вернуть? – сознание Джека совсем помутилось от страха, он решил, что лучше играть в дурачка до последнего. Ведь сейчас он даже убежать не сможет.

  - Джек! – грозно выпалил старец, - ты не такой трус, каким кажешься и не такой подлец, под которого катить пытаешься, ведь не просто так тебя выбрали из миллионов, чтобы ты, понимаешь, именно ты и никто другой, выполнил архиважную задачу по спасению вашего мира против того страшного зла, которое проникло в этот мир! Но ты, похоже, сможешь это понять еще очень не скоро…

  - Какую задачу? – Джеку казалось, что он сходит с ума, потому что он ничего не понимал.

  Старец сжал кулак и резко разжал его. На его ладони лежали те самые старинные часы с самоцветами, которые спер у него Джек. Джек стоял, вытаращив глаза, не понимая, как вообще такое возможно. Машинально, он сунул руку в карман и… не нашел там часов.

  - Теперь ты уже сам верни книгу.

  - Да… да… конечно… - играть в дурачка дальше было уже бесполезно. Если старец обладал такими способностями, что ему стоило вытряхнуть его, мелкого воришку из его собственной шкуры! Удивительно, почему он все еще не сделал этого. Джек нехотя достал из-за пазухи ветхую книгу и на секунду задержал ее в своих руках. – А что это за книга такая?

  - Твоя книга жизни, - кратко и строго ответил старец.

  - Моей жизни? – поразился Джек.

  - Да, а что ты удивляешься?

  - Так что ж получается… все уже давно расписано и я ничего не могу исправить?!

  - Почему же? Нет.  Эту книгу ты пишешь сам. Господу не нужны безвольные рабы, Ему нужны дети, которым Он дал свободу жить, думать, действовать. Каждому человеку лишь посылаются подсказки, какие-то испытания и дороги, а человек уже выбирает, какой из предложенных дорог пойти, какой берег выбрать. Вот только горько, что столь многие, по глупости своей и слабости далеко не всегда выбирают верные дороги, предложенные Богом, но стремятся скатиться в пропасть той тернистой тропой, которую чертит вам дьявол.

  - А что, и он тоже есть?

  - Еще бы… от него в мире смерть, войны, насилия и прочее зло. Ему так усердно поют дифирамбы глупцы, не способные разобраться в трех соснах. Из-за многовековой войны с ним за счастье каждого человека погибают Ангелы. А вы тут на Земле не знаете ничего и знать не хотите! Зато судить беретесь о тех вещах, в которых не разбираетесь совершенно.

  - Вон оно как… все гораздо сложнее, чем я думал раньше… - Джек глубоко задумался, - а можно мне почитать эту книгу?

  - Нет! – сурово поднял бровь старец.

  - Ну, хоть чуть-чуть, - настаивал на своем Джек и вцепился в книгу, хотя старец и не думал выхватывать ее у него. Понимая, что еще секунда, и таинственная книга уже не будет в его владении, Джек украдкой заглянул на первую попавшуюся страницу. Его поразило то, что текст был написан на совершенно непонятном языке, и только одно имя Кэтрин, было написано латиницей. Кроме этого имени Джек не разобрал больше ничего.

  - Что за несносный мальчишка! – разгневался старец и сделал легкий притягивающий жест, через долю секунды Книга уже была в его руках, тогда как Джек обрел возможность сойти с места.

  - Я там все равно ничего не понял… - раздосадовано произнес Джек. – Только имя одно Кэтрин… а кто она, друг или враг, а, быть может, сотрудник полиции, которая выследит меня за мои делишки?

  - Настанет время, узнаешь, - уже более мягко ответил старец.

  Джек вспомнил, что в другом кармане у него был еще сверток с монетами. Похоже, приходилось полностью рассекречиваться.

  - Я еще монеты ваши… точнее половину взял… - сокрушенно опустив голову, почти прошептал Джек. – Вот, возьмите… - паренек протянул тугой сверток.

  - Какие еще монеты? Уверяю тебя, ты все это время держал в своем кармане всего лишь пыль.

  - Какую еще пыль?! – вспылил Джек. – Там монеты были, старинные, сейчас на одну такую можно не один год жить припеваючи.

  - Ну, покажи, коль видел, - улыбнувшись в бороду, произнес старец.

  - Да вот же они! – Джек развязал узелок, но… там действительно была только пыль. – Как же так? Опять ваши фокусы?